Щ-405

 

Новейшая «щука» (капитан-лейтенант И.А.Сидоренко), вступившая в строй только 28 июня 1941 года, была отправлена в поход уже вечером 21 июля. Она покинула якорную стоянку в Триги и направилась в район банки Штольпе. Двухнедельное патрулирование (с 1 августа лодка действовала в районе м. Брюстерорт) оказалось безрезультатным — командир дер­жался пассивно, а единственная попытка выйти в атаку сорвалась из-за ошибки при заполнении кольцевого зазора. Некомпетент­ность командира особенно про­явилась утром 11 августа, когда ко­рабль уже возвращался с позиции в Таллин. Сидоренко, очевидно, опасаясь быть обнаруженным, принял решение перейти в пози­ционное положение, оставаясь под дизелями. Опасность данного маневра заключалась в том, что при сильном волнении (6—7 баллов) шахты вентиляции и газоотводы дизелей легко могли оказаться накрытыми волной. Ко­мандир БЧ-5 старший лейтенант Савенко пе­редал приказание находившемуся в цент­ральном посту старшине трюмных Костуру. Не перекрыв шахты вентиляции и не подав со­ответствующего ревуна, Костур начал прини­мать главный балласт. Словно в наказание

за нарушение многочисленных инструкций, дистанционное управление клапанами венти­ляции кормовой цистерны № 6 не сработало, и нос подлодки стал погружаться быстрее кормы. При дифференте находившиеся в ней­тральном положении носовые горизонталь­ные рули фактически отработали на погруже­ние. Поскольку корабль шел полным ходом, этого оказалось достаточно, чтобы лодка кам­нем отправилась на дно, даже несмотря на незаполненную среднюю группу. На мостике всю опасность ситуации поняли только тог­да, когда вода подошла к носовому орудию. Сидоренко скомандовал: «Всем вниз!», но его приказ успели выполнить только военком и вахтенный офицер. Последнему с трудом уда­лось закрыть верхний рубочный люк в тот момент, когда через него хлынула вода. Еще большее ее количество успело влиться через шахты вентиляции и газоотводы. Через пере­борочные двери вода перелилась в носовую часть, создав дополнительный дифферент и нарушив изоляцию аккумуляторной батареи. Личный состав с оцепенением ожидал даль­нейших событий. На глубине 60 м лопнула обшивка цистерн средней группы, и субмарина рухнула на каменистое дно на глубине 125 м. По приказу военкома Горбунова в командо­вание вступил командир БЧ-1-4 лейтенант Пенькин (помощник командира Петровский оказался не в состоянии принять командова­ние). Спустя 25 минут «щука» всплыла без хода, надеясь спасти оставленных на поверх­ности командира, помощника с Щ-406 Настина (находился на борту Щ-405 для приобре­тения боевого опыта) и двух краснофлотцев, но найти никого не удалось. Продолжив дви­жение к месту встречи с эскортом, Пенькин не смог дать всех необходимых указаний по восстановлению боеспособности корабля. В частности, из носовых отсеков откачали не всю воду и не пополнили запасы сжатого воз­духа. Работы находились в разгаре, когда в 8.45 лодку атаковал одиночный бомбардиров­щик. Погрузиться удалось не сразу, и до это­го момента командир БЧ-2-3 лейтенант Шебеко и один краснофлотец успели получить пулевые ранения. При погружении снова об­разовался дифферент на нос (его значение достигло 45—50°), и лодка легла на грунт на глубине 115 м. Несмотря на то, что при вто­ром всплытии был израсходован весь оста­вавшийся воздух высокого давления, мер по его пополнению не предпринималось. Следу­ющий самолет появился в полдень. Щ-405 снова легла на грунт, на этот раз на глубине 68 м. Вскоре акустики зафиксировали шумы винтов и взрывы. На лодке их отнесли к дей­ствиям противника, хотя на самом деле это были наши тральщики, прибывшие для встре­чи «щуки». Для очередного всплытия коман­диру БЧ-5 Савенко пришлось перепустить в колонку воздух высокого давления из трех запасных торпед. Это удалось, и незадолго до рассвета 12 августа лодка подошла к мысу Ристна. Здесь она пролежала на грунте до темноты. После всплытия был получен за­прос от командира 2-й БПЛ. Отвечать Пенькин не мог — передатчик вышел из строя. Прошли еще сутки, прежде чем новый командир ре­шился приблизиться к мысу Тахкуна, где от­правил вплавь людей с информацией о со­стоянии корабля. На переходе около 4.00 14 августа субмарина села на камни, сняться с которых самостоятельно не смогла. К счас­тью, пловцы выполнили задачу, и уже к вече­ру лодку сняли с камней тральщики.

После прибытия в Таллин Щ-405 приняла участие в прорыве в Кронштадт, откуда она перешла для аварийного ремонта на ленин­градский завод № 194. За это время корабль успел сменить двух временных командиров (один из них — капитан 3 ранга К.М.Волошин погиб 24.8.1941 на борту БТЩ-214, так и не успев вступить в командование лодкой). В октябре эту должность занял чудом уцелев­ший в «таллинском переходе» бывший коман­дир «Щ-301» капитан 3 ранга И.В.Грачев. Суб­марина вступила в строй до начала зимы, и к весне 1942 года считалась одной из наибо­лее боеготовых подлодок флота.

Вечером 11 июня Щ-405 взяла курс на Лавенсари. Дойдя до Шепелевского маяка на рассвете следующего дня, «щука» погрузи­лась, чтобы с наступлением темноты вновь продолжить путь в надводном положении. Должно быть, в заданное время она всплыла и пошла на запад, поскольку между 0.16 и 0.48 13-го наблюдалась постом СНиС на острове Сескар. До Лавенсари оставалась всего пара часов хода, пережить которые подлодке ока­залось не суждено. Спустя двое суток в че­тырех милях западнее Сескара малые охот­ники обнаружили тела помощника команди­ра и рулевого. Днем 16 июня к берегу Сескара прибило тело Грачева. Все погибшие ока­зались одетыми в капковые бушлаты. Это обстоятельство ясно указывало на то, что ги­бель лодки произошла, когда она находилась в надводном положении. Поиск, произведен­ный силами разведывательной авиации, по­казал наличие большого масляного пятна се­веро-западнее банки Нагаева — там, где, как выяснилось позднее, стояло немецкое мин­ное заграждение «Тигр»...