Wundefwaffe

ГЛАВА XI

ДОРОГА В ПРОПАСТЬ

 

Мальта душит Ливию

 

После нескольких недель затишья сражение у Эль Аламейна сделало ситуацию на Средиземноморье крайне опасной. Роммель утратил последний шанс прорвать бри­танские линии. Враг резко увеличил свои силы на всех участках, тогда как итало-германская воздушная и мор­ская мощь слабела день ото дня. Войска Оси далеко ото­рвались от морских линий снабжения и недопустимо ра­стянули сухопутные коммуникации. Роммель продолжал настаивать на возобновлении наступления.

Не существовало другого маршрута, метода, хитрос­ти, которые позволили бы итальянским конвоям совер­шать переходы необнаруженными и неатакованными. Обнаружив слабую точку в путях снабжения итало-гер­манских сухопутных войск, неприятель отреагировал с исключительной энергией. Атаки на суда снабжения осо­бенно сильно ударили по танкерам. В августе ни один из них не добрался до цели без повреждений. Поэтому ле­том 1942 года снова пришлось привлечь к перевозкам топлива и боеприпасов военные корабли. Им пришлось совершить множество опаснейших переходов в Киренаику, перевозя необходимые грузы. К эсминцам, подводным лодкам и патрульным кораблям, выполнявшим эту работу, добавились 65 десантных судов, построенных для планировавшейся некогда высадки на Мальте. Эти ко­рабли подходили для выполнения таких задач благодаря своей способности разгружаться вблизи линии фронта на необорудованном побережье. Они получили прозвище «морских мулов».

У итальянцев больше не осталось достаточно кораб­лей для сопровождения конвоев, а у Оси — самолетов, чтобы сражаться с противником на равных. В то же время авиация союзников действовала круглосуточно, чтобы перерезать итальянские линии снабжения, идущие в Африку. В таких условиях можно считать большим дости­жением то, что итальянский флот в августе сумел доста­вить 29155 тонн грузов и 22500 тонн топлива. Однако цена оказалась высокой — 25% грузов и 41% топлива, отправ­ленных из Италии, были потеряны. Сюда, конечно, не включены потери в кораблях, множество поврежденных кораблей, гибель экипажей. Хотя большая часть припа­сов была доставлена в Африку на военных кораблях, в августе были потоплены и повреждены торговые суда общим водоизмещением 200000 тонн.

Несмотря на тяжелую ситуацию, в августе Роммель заявил, что готов начать новое наступление, располагая запасами, доставленными в течение 2 последних меся­цев. 30 августа он записал в своем дневнике: «Я чувствую, что должен решиться, на это сейчас, так как больше я никогда не буду располагать таким количеством припа­сов». Поэтому 1 сентября итало-германские войска нача­ли наступление, однако уже через 4 дня были остановле­ны британской 8-й армией.

В рамках подготовки наступления ночью 29 августа итальянский торпедный катер высадил за линией фрон­та 14 подрывников из батальона Сан Марко. Они должны были взорвать полотно железной дороги и нарушить дви­жение между Александрией и Эль Аламейном. Задача была успешно выполнена.

В телеграмме, которую Роммель послал в Рим и Бер­лин, он объяснил неудачу наступления следующими при­чинами:

 

1. Смертоносный огонь новой вражеской артиллерии по танкам Оси.

2. Новые вражеские танки — американские М4 «Шерман», против которых противотанковая артиллерия Оси оказалась неэффективна.

3. Огромное воздушное превосходство союзников.

4. Нехватка топлива и боеприпасов.

 

Снова, как и ранее, недостатки работы системы снаб­жения поставлены на самое последнее место. 25 сентября Роммель получил «краткосрочный отпуск по болезни» и был заменен генералом фон Штумме. Проезжая через Рим, Роммель имел неофициальную беседу с Муссоли­ни, в которой настаивал на возобновлении подготовки высадки на Мальте. Это выглядит достаточно странно, ведь именно Роммель несет главную ответственность за то, что в свое время эта высадка была отменена! Поздно­вато он признал свою ошибку...

Практически все итальянские генералы настаивали на отводе сухопутных сил в Африке на укрепленную линию Марса Матрух, для этого времени вполне хва­тало. Было отлично видно, что англичане готовят на­ступление, однако германское Верховное Командова­ние, исключительно по пропагандистским соображе­ниям, наотрез отказалось отводить войска от Эль Аламейна. Тем временем итальянский флот продолжал над­рываться в попытках наладить снабжение Ливии. В сен­тябре тяжелые жертвы принесли плоды, удалось доста­вить 46465 тонн грузов и 31065 тонн топлива. Эта цифра была одной из самых высоких за всю войну, однако потери составили 20% отгрузки.

11 октября итало-германская авиация предприняла пос­леднюю попытку сокрушить воздушную мощь Мальты. Однако авиация на острове оказалось такой сильной, что через неделю операция была свернута. Поэтому в октябре потери в судах оказались исключительно высокими и дос­тигли 44% посланного тоннажа. Тем не менее, приложив сверхчеловеческие усилия, итальянский флот доставил в Киренаику 33390 тонн грузов и 12308 тонн топлива.

Даже после отступления из Эль Аламейна бродило множество слухов. Однако положение со снабжением в Африке было отнюдь не таким ужасным, как это пыта­лись представить. По крайней мере, флот в сентябре и октябре сумел доставить вполне приличные объемы. После напряжения на коммуникациях, возникшего в августе, был принят ряд мер, которые принесли свои результаты. И если в Эль Аламейне чего-то не хватало, это было след­ствием потерь в самой Африке или трудностей перевозки по растянутым сухопутным линиям. Ведь при отступле­нии из Киренаики пришлось бросить множество складов и бензохранилищ, набитых до отказа, огромные запасы оружия и всевозможной техники.

Тем не менее, следует сказать прямо — Вторая битва конвоев была полностью проиграна. Мальта задушила Ливию.

 

Провал британской высадки в Тобруке

 

 

В ходе своего наступления англичане попытались про­вести сложную операцию, чтобы полностью парализо­вать, хотя бы на короткое время, 2 основных порта в Киренаике — Тобрук и Бенгази. Если бы операция ока­залась успешной, это означало бы катастрофу для сухо­путных сил Оси, а британская 8-я армия смогла бы на­чать свое финальное наступление на месяц раньше.

Англичане проработали план до мельчайших деталей — может быть, слишком мелких. В операции должно было участвовать несколько соединений, которым следовало строго соблюдать график. Привлекались авиация, корабли, десантные силы, диверсионные партии, патрули ДРСП (Дальние Рейдовые Силы Пустыни — специальные части, которые англичане держали на обращенном к пустыне фланге итало-германско­го тыла). Части Суданских Сил Пустыни, двигаясь из оазиса Гуфра, должны были оккупировать оазис Гиало и со­здать там, в тылу у Бенгази, временную базу снабжения для подрывных партий (группы Стерлинга), которые уже действовали в этом районе. Эта группа должна была ата­ковать аэропорты и порт Бенгази, чтобы посеять всеоб­щее замешательство и парализовать действия войск Оси. Одновременно механизированная группа из 300 ди­версантов, также вышедшая из оазиса Гуфра в сопро­вождении одной из групп ДРСП, должна была ночью просочиться через оборонительный периметр Тобрука и захватить 2 батареи на входе в бухту. Еще 200 диверсан­тов, высадившиеся с 16 MGB (артиллерийских катеров), вышедших из Александрии, должны были соединиться с ними. После этого они должны были продвинуться на южный берег бухты, уничтожая все сооружения, имею­щие военное значение. В это же время эсминцы «Сикх» и «Зулу», тоже вышедшие из Александрии, должны были подойти к северной стороне полуострова Тобрук и выса­дить еще 417 диверсантов. Их задачей было уничтожение остальных батарей, захват порта и соединение с южной колонной. После этого — примерно на рассвете — пла­нировалось начать всеобщую свалку. Англичане, полнос­тью контролируя ситуацию, должны были уничтожить все наземные сооружения. 16 артиллерийских катеров должны были потопить все суда, обнаруженные в гава­ни, кроме 10 моторных плотиков, которые планирова­лось использовать для погрузки британских пленных, освобожденных в ходе операции. Крейсируя вдоль бере­га, крейсер «Ковентри» и 6 эсминцев прикрывали свои силы со стороны моря.

На следующий день, вечером 14 сентября, вражеские суда и 10 захваченных плотиков грузили весь личный состав и торжественно возвращались в Александрию, удов­летворенные оставленным позади опустошением. В слу­чае успешного развития операции подрывные партии должны были уничтожить все военные объекты вдоль побережья до самого Бенгази. Затем, соединившись с груп­пой Стерлинга, они должны были полностью уничто­жить порт. Если бы этот план удался, итало-германские войска возле Эль Аламейна оказались бы полностью изо­лированными, имея позади разгромленные тылы. Спра­виться с ними было бы очень легко.

Группа Стерлинга не выполнила свою задачу пол­ностью. Гарнизон оазиса Гиало отбросил атакующих. Группа уничтожила самолет на аэродроме в Барсе, но у нее кончились припасы, и операция против Бенгази была отменена.

Действия против Тобрука шли, наоборот, по графику. Все соединения, и сухопутные, и морские, не были об­наружены на марше. Вечером 13 сентября моторизован­ная колонна из Гуфры прошла через оборонительный пояс Тобрука не замеченной и захватила батарею в Мар­са Скоск, что позволило высадиться диверсантам, при­бывшим на артиллерийских катерах. Но вторая береговая батарея оказала сопротивление и подняла тревогу. Вы­садка десанта с эсминцев «Сикх» и «Зулу» тоже не была замечена, однако точка высадки оказалась в нескольких километрах западнее намеченного. В результате охране­ние вскоре тоже подняло тревогу.

Так как германский генерал, командовавший сухопут­ными силами в Тобруке, находился в 30 километрах от порта и появился лишь утром, оборону возглавил италь­янский морской командующий — адмирал Ломбарди. Рота итальянских и германских моряков вместе с карабинера­ми остановила и отбросила 400 британских диверсантов, высадившихся с эсминцев. Группа морских пехотинцев батальона Сан Марко остановила наступление 500 англичан из района береговых батарей. 17 итальянских мо­торных плотиков и 3 миноносца встретили британские MGB сильным огнем. Вражеские корабли сразу отошли, получив повреждения. Один из них загорелся. К 3.00 бри­танская операция полностью провалилась, никакие ар­мейские сооружения серьезно не пострадали. Еще до рас­света все британские соединения были обращены в бег­ство, и с первыми лучами солнца береговые батареи от­крыли по ним огонь. В 4.20 «Зулу» получил серьезные повреждения и загорелся. Он вышел из боя, укрываясь дымзавесой. Позднее «Сикх» тоже получил попадания и потерял ход. 3 MGB были потоплены, а остальные по­вреждены. Вскоре появились около 20 итальянских ис­требителей и начали обстреливать из пулеметов британс­кие корабли, потопив еще один артиллерийский катер и нанеся новые повреждения остальным. В 7.52 «Сикх» за­тонул, получив новые попадания с береговых батарей. Истребители нанесли смертельный удар «Зулу», который тоже пошел на дно. Итальянские миноносцы и моторные плотики, вышедшие из гавани, захватили брошенный патрульный катер и подобрали 475 англичан с потоплен­ных кораблей. Уцелевшие британские группы на берегу тоже сдались. У одного британского офицера был найден секретный план операции, который он захватил с со­бой, несмотря на строжайший запрет делать это.

Вскоре после 8.00 7 MGB кое-как добрались до Алек­сандрии. Возвращающаяся в базу группа «Ковентри» — вот и все, что осталось от привлеченных к операции сил. В этот момент на сцене появились германские ВВС. Они потопили «Ковентри» и 1 MGB и повредили эсминец.

Все эти события показали, насколько уязвимы линии снабжения со стороны фланга, обращенного к пустыне. Этот фланг подвергался частым атакам мелких британс­ких подразделений, специально предназначенных для этого. Операция против Тобрука могла закончиться ката­строфой для войск под Эль Аламейном, но она полнос­тью провалилась. Англичане понесли тяжелые потери - 1 крейсер, 2 эсминца, около 10 патрульных катеров и несколько сот человек. Все эти потери оказались совер­шенно напрасными — итальянская база ничуть не пост­радала. Главная заслуга в этом бесспорно принадлежит итальянскому флоту. Смешно вспоминать, однако гер­манский генерал, который появился в Тобруке, когда стрельба уже прекратилась, яростно обрушился на адми­рала Ломбарди. Адмирал-де должен был дождаться его, чтобы организовать оборону!

 

Петля затягивается

 

В некоторых работах, опубликованных в Англии и США, говорится, что высадка союзников в Алжире оказалась совершенно неожиданной для итальянского и германского Верховного Командования. По крайней мере, что касается Супермарины, дело обстояло не так. За не­сколько месяцев до этого события Комиссия по пере­мирию итальянского флота в Алжире сообщила, что име­ются явные признаки надвигающейся опасности. «Что-то носится в воздухе». Возможно, готовится высадка со­юзников в этом районе. С начала сентября Супермарина получала сообщения об усилении активности союзни­ков в Гибралтаре. Например, прибытие большого числа десантных судов различных типов полностью подтверж­дало это предположение. Уже в конце сентября Супер­марина указывала Верховному Командованию, что наи­более вероятной операцией союзников становится вы» садка в Алжире, которая может произойти в ближайшие недели.

Однако это заявление вызвало яростные споры. Немцы были уверены, что союзники не подготовят операцию такого масштаба ранее весны. Они также категорически отвергали саму идею высадки в Африке, указы­вая, что если и будет высажен десант на Средиземном море, то произойдет это в Провансе на юге Франции.

Супермарина делала все возможное, чтобы доказать, что Прованс никак не может быть целью первой высадки союзников на Средиземноморье. Упрямство немцев зас­тавило итальянцев заподозрить, что они не собираются больше отвлекать силы с Европейского театра. Если бы была принята итальянская точка зрения, сделать это при­шлось бы, а так алжирский вариант отвергался с порога.

В любом случае опасность оставалась, и подобная вы­садка означала для итальянцев полную катастрофу. Эф­фективное противодействие можно было организовать, только сосредоточив все имеющиеся морские силы, но для этого требовалось длительное напряжение всех сил. В противном случае получились бы полумеры, а весь во­енный опыт не раз доказывал — это ведет к тяжелым потерям и не приносит результата. Самым острым вопро­сом была застарелая топливная болячка. На сей раз, как упоминалось выше, дефицит был преодолен путем от­качки нефти с линкоров.

Но действительное положение дел было таково, что достаточного в обычных условиях запаса топлива сейчас оказалось мало. Господство союзников в воздухе не толь­ко делало абсолютно нереальным достижение внезапно­сти, но и грозило превратить выход флота без достаточ­ного воздушного прикрытия в разгром. Итало-германские ВВС находились в таком состоянии, что не могли обес­печить флот достаточным количеством истребителей. Даже эффективная дальняя разведка была им не по силам. Ко­роче говоря, приказ итальянскому флоту вступить в бой у алжирских берегов с более сильным флотом союзни­ков при их подавляющем превосходстве в воздухе озна­чал самоубийство. Чтобы сорвать высадку противника, Германия должна была отправить на Средиземное море большое количество нефти и сильные авиационные под­крепления. Не прибыло ничего.

Ранее упоминавшийся германский офицер связи при Супермарине адмирал Вейхольд полностью разделял точ­ку зрения итальянцев на сложившееся положение и тоже был убежден, что союзники готовят высадку во Французской Северной Африке. Поэтому он по своей собственной инициативе попытался поднять вопрос и «отчаянно пытался обратить внимание соответствующих инстанций» на то, что «в противном случае мы скоро окажемся на пути к катастрофе», — писал он в своем послевоенном меморандуме. Он также пытался добиться посылки новых германских подкреплений на Средиземное море, из Берлина пришел ответ, что «не следует ожидать существенного увеличения германских сухопутных, морских и воздушных сил на Средиземном море с учетом ситуа­ции на других театрах. Также невозможно удовлетворить потребности итальянских флота и авиации из-за общего положения с сырьем». Вейхольд делает заключение: «От­каз германского Верховного Командования от дальнейшего оказания помощи нанес смертельный удар Средиземноморским кампаниям. Германские вооруженные силы! должны принять на себя часть ответственности за ведение поймы на Средиземном море. Последствия роковых решений следует отнести на счет тех германских коман­диров, которые их принимали».

Союзники готовили атаку с двух сторон, чтобы захватить Сицилийский пролив, и ничего не было предпринято, чтобы помешать им. К этому времени все операции итальянских вооруженных сил зависели от по­ставок из Германии. Как раз в этот решающий момент, когда следовало сделать последний оборот рукояти, Берлин показал полнейшую незаинтересованность в исхо­де событий. В восточном Средиземноморье немцы ничего не предприняли для ослабления петли, накинутой на горло Ливии, а в западное не прибыло ни единого самолета, чтобы помочь итальянскому флоту отразить высадку союзников.

23 октября британская 8-я армия начала свое массированное наступление. Фон Штумме был убит в первый же день. 26 октября Роммель вернулся в Африку с прика­зом Гитлера «не отдавать ни единого метра земли». Однако вскоре после прибытия Роммель оценил ситуацию как «исключительно тяжелую» и принялся настойчиво доби­ваться разрешения на отход. Но Гитлер был непоколе­бим — его девизом стало «победа или смерть». 1 ноября Роммель писал: «Это конец для нас. Битва проиграна. Вра­жеские орды буквально захлестнули нас. Мы накануне африканского Дюнкерка. Много наших солдат героичес­ки пали рядом с итальянцами. Части «Фольгоре» равны нашим лучшим войскам. Я завидую мертвым, которые уже обрели свою судьбу» («Фольгоре» — итальянская парашютно-десантная дивизия, создан­ная и обученная для высадки на Мальте. Когда ситуация в Ливии стала серьезной, она была отправлена туда о качестве обычной пехотной ди­визии. Во время последнего наступления англичан «Фольгоре» отчаян­но сражалась и была уничтожена почти до последнего человека, но не отступила ни на шаг. Англичане отдавали специальные воинские поче­сти уцелевшим солдатам этой дивизии). Через 2 дня, когда большая и лучшая часть войск была уничтожена, Роммель начал отступление, несмотря на приказы Гитлера. Через 2 не­дели 8-я армия захватила Бенгази.

В очередной раз Роммелю пришлось объясняться пе­ред Римом и Берлином. Его рапорт полностью приводит­ся в дневнике Кавальеро. Роммель приписывает успех вражеского наступления исключительно «колоссальному воздушному превосходству» и тому, что англичане име­ли множество «тяжелых и средних танков и артиллерии».

Тем временем Супермарина продолжала получать из Гибралтара сведения о подготовке союзниками десанта. Учитывая совокупность известных фактов, Супермарина в конце октября сделала вывод, что операция союзников начнется очень скоро, и высадка будет произведена во Французской Северной Африке.

Тем не менее, верховное командование, как Италии, так и Германии, встретили предупреждение Супермарины с полнейшим равнодушием. Возможно, их внимание было отвлечено событиями у Эль Аламейна. В такой обстановке противодействовать высадке союзников могли лишь несколько подводных лодок и самолетов.

Ночью 6 ноября Супермарина получила известие, что в Средиземное море вошел большой конвой союзников, который соединился с эскадрой из Гибралтара. Утром того же дня второй большой конвой прошел через пролив, а ночью прибыл третий. Теперь силы союзников преврати­лись в настоящий флот, имея 5 линкоров, монитор, 5 авианосцев, десятки крейсеров, более сотни эскортных кораблей, 70 транспортов и более ста мелких кораблей и десантных судов.

Даже если бы итальянский флот имел достаточно топ­лива и нужное воздушное прикрытие, чтобы вступить в бой, он сумел бы только замедлить движение этой арма­ды. Естественно, при таком превосходстве союзников на море и в воздухе итальянцы даже не попытались противодействовать высадке.

На рассвете 8 ноября силы союзников начали высадку в Оране и Алжире. Предыдущим вечером, когда первый конвой уже находился в алжирских водах, генерал Кессельринг, который являлся командующим всеми герман­скими войсками в южной Европе, еще придерживался мнения, что это отвлекающий маневр. Он утверждал, что ночью союзники либо повернут к берегам Прованса, либо попытаются форсировать Сицилийский пролив и выса­диться в Триполи.

Французские корабли и береговые батареи встрети­ли высадку огнем и нанесли повреждения ряду англо-американских кораблей. Но сопротивление было быстро подавлено. То же самое произошло в Марокко. Если бы генерал Жиро и адмирал Дарлан не помогали союзникам, французское сопротивление могло быть бо­лее эффективным и поставило бы союзников в критическое положение.

Двойной маневр союзников с запада и с востока своей главной целью имел захват Сицилийского пролива и как логичное следствие — оккупацию Сицилии. Эти атаки были совершенно необходимой прелюдией высадки в Нормандии. Для такой операции требовалось огромное количество судов снабжения и транспортов, поэтому со­юзники не могли решиться на нее, не обезопасив свои коммуникации в Средиземном море. Но, установив кон­троль над Средиземным морем, союзники высвобожда­ли дополнительные 3000000 тонн судов, которые до это­го были заняты на длинном маршруте из Англии в Еги­пет и на Ближний и Средний Восток вокруг всей Афри­ки. С другой стороны, союзники на своей шкуре узнали, насколько трудно прорвать итальянскую блокаду Сици­лийского пролива. Поэтому, чтобы открыть проход через Средиземное море, требовалось установить контроль над этим проливом.

Когда союзники высадились в Алжире, итальянское и германское Верховное Командование наконец приняло план действий и начало его реализовывать со всей воз­можной скоростью и энергией. Тем не менее, ситуация была настолько тяжелой, что во всеобщем хаосе родился плохо скоординированный план, так как военное руко­водство было совершенно не готово решать проблемы, поставленные перед ним высадкой союзников. В накален­ной атмосфере тех дней военная удача постепенно отво­рачивалась от войск Оси на всех фронтах. Поэтому в выс­ших штабах царили склоки, нерешительность и уныние.

Гитлер продолжал давить на Роммеля, чтобы тот со­противлялся любой ценой, однако фюрер не собирался посылать дополнительные силы для защиты Туниса. Ром-мель хотел немедленно оставить Триполитанию и с ос­татками танковых частей следовать в Алжир, чтобы ата­ковать союзников в период консолидации плацдарма. Итальянское Верховное Командование, напротив, наста­ивало на упорной обороне Триполитании. Муссолини не имел собственного мнения и слушал того, кто кричал громче. Кроме всех этих проблем, резко осложняло ситу­ацию полное отсутствие ресурсов у итальянцев и их се­рьезная нехватка у немцев. В итоге не было принято определенное решение, и события пошли сами по себе, а не по разработанной программе.

Супермарина со своей стороны высказывалась в пользу немедленного захвата Бона, так как Бон занимал исклю­чительно важное стратегическое положение относитель­но Сицилийского пролива. Супермарина также постара­лась довести до сведения Верховного Командования не­возможность организации новых морских перевозок в дополнение к уже существующим ливийским маршру­там, в основном из-за превосходства противника на море и в воздухе. Было необходимо сделать выбор между Триполитанией и Тунисом. В действительности Триполитания сейчас представляла собой ненужный груз, так как можно было считать, что неприятель уже полностью доминирует в центральном Средиземноморье. Тунис, напротив, продолжал сохранять важное стратегическое значение, так как он перекрывал путь через Средиземное море и одновременно являлся естественным трамплином для любого будущего контрнаступления в Африке.

Супермарина не колебалась, делая свой выбор. Она предложила немедленно ограничить любые дальнейшие действия в Триполитании в пользу усиления сил Оси в Тунисе. Супермарина разделяла взгляды Роммеля. Когда последний большой конвой, посланный в Ливию, еще находился в пути к Зуаре, перевозя последние подразде­ления танковой дивизии «Чентауро», Супермарина пред­ложила не бросать «Чентауро» в бой с сомнительным исходом против британской 8-й армии, а быстро развер­нуть эту дивизию против еще слабых плацдармов союз­ников в Боне и Бужи.

В свою очередь, союзники переоценивали возможнос­ти сопротивления итало-германских войск. Они избрали тактику мелких шажков и выбрали для первоначальной высадки только район Алжира. Лишь 11 ноября они выс­лали конвой в Бужи и еще через 2 дня решились продви­нуться до Бона — и то крайне незначительными силами под прикрытием пары эсминцев. Оккупация этого порта была смертельным ударом по итальянскому флоту. Вой­ска Оси могли оказать там упорное сопротивление, если бы туда было переброшено хотя бы несколько рот. Бон послужил аванпостом для продвижения к Бизерте и Си­цилийскому проливу. Стратегически он господствовал над водами к югу от Сардинии. В таких условиях Бон вместе с Мальтой образовал две половины клещей, пережавших Сицилийский пролив. Союзники сумели выиграть сухо­путную войну в Африке, парализовав судоходство Оси.

Предупреждения Супермарины, что грозит оккупация союзниками Туниса и Бизерты, достигли ушей Верхов­ного Командования, и оно очнулось от летаргии. Туда были отправлены несколько подразделений. В 16.00 12 ноября первый итальянский конвой прибыл в Бизерту. Он состоял из 5 транспортов и 2 эсминцев, перебросив­ших 1000 солдат и 1800 тонн военных грузов. В Тунисе немедленно был создан итальянский морской штаб. Так для итальянского флота началась новая фаза войны — одна из самых дорогостоящих.

Прибытие итальянских и германских войск, предназ­наченных для оккупации Туниса, было слишком слабой реакцией на требования обстановки. Существовала опас­ность, что эти войска будут сброшены в море противни­ком, и она сохранялась еще целый месяц. Киренаика была потеряна, и итальянское Верховное Командование при­няло предложение Роммеля оставить Триполитанию без сопротивления. Однако Гитлер желал, чтобы отступле­ние началось только после того, как 8-я армия начнет генеральное наступление, а войска Оси исчерпают все возможности сопротивления на рубеже Эль Агейлы.

Поэтому итальянскому флоту пришлось совершить невозможное — одновременно снабжать Тунис и Трипо­литанию, не считая выполнения иных задач. Даже столк­нувшись с непреодолимыми трудностями, флот в нояб­ре сумел доставить в Ливию 42005 тонн припасов и 21731 тонну топлива. Однако это дорого обошлось — потери составили 26% отгрузки. Если сюда добавить грузы, доставленные в Тунис, то окажется, что было перевезено 94045 тонн. Это — впечатляющее свидетельство неверо­ятных усилий итальянского флота.

Тем временем, 19 ноября британский конвой из Алек­сандрии прибыл на Мальту, даже не замеченный сила­ми Оси. Морская блокада острова, более или менее эф­фективная, длилась почти 2 года. Она едва не обрекла остров на голодную смерть. И вот эта блокада была про­рвана. В новой ситуации, когда англичане захватили кон­троль над центральным Средиземноморьем, итальянцы больше не могли противодействовать снабжению Маль­ты. «Огненный меч» острова снова был готов наносить смертельные удары.

Следует отметить, что итальянские подводные лодки очень активно действовали против судоходства союзни­ков у побережья Французской Северной Африки. Их дей­ствия стали одной из самых удачных кампаний подвод­ной войны, не только с точки зрения достигнутых ре­зультатов, но и с учетом условий, в которых проводи­лись эти отважные атаки. Кроме всего прочего, достиже­ния подводных лодок подтвердили, что предыдущие ма­лые успехи были прямым следствием нехватки целей. Теперь подводные силы получили полную свободу дей­ствий, они могли совершать любые атаки по собствен­ному усмотрению. Ударам подверглись даже вражеские гавани и хорошо прикрытые силами ПЛО пункты раз­грузки. Особенно отличилась «Платино» (лейтенант Витторио Патрелли Кампаньяно), совершившая три наибо­лее успешных атаки на рейде Бужи. Одна из них была настолько отважной и умело выполненной, что может считаться классической операцией итальянской подвод­ной лодки во Второй Мировой войне.

Около полуночи 29 — 30 января 1943 года «Платино» двигалась в надводном положении на рейде Бужи и за­метила конвой из 16 судов с многочисленным эскортом. Командир лодки капитан 2 ранга Патрелли немедленно направился к нему, но заметив, что корабли сопровождения обнаружили его, выпустил по ним 4 торпеды. 2 : эсминца и неопознанный корабль одновременно полу­чили попадания. Эсминцы затонули почти немедленно. Капитан 2 ранга Патрелли начал маневрировать, чтобы произвести залп из кормовых аппаратов. Он выпустил 2 торпеды по большому грузовому судну, которое немед­ленно загорелось. Когда он начал выходить в атаку на очередное судно, несколько эскортных кораблей бро­сились на него. Совершив аварийное погружение, «Платино» прошла под конвоем и вынырнула за кормой у него. Корабли эскорта безуспешно искали лодку впереди по курсу.

В ходе действий у побережья Алжира итальянские под-> водные лодки добились попаданий примерно в 20 торго­вых судов и 10 эскортных кораблей, половину из них потопив. Однако вражеская противолодочная оборона постоянно усиливалась, и это принесло свои плоды — 8 итальянских лодок были потоплены. Некоторых успехов добились германские субмарины, итальянская и герман­ская авиация. Итальянские специальные штурмовые час­ти совершили успешный рейд в порт Алжира. Тем не ме­нее, суммарные потери неприятеля оказались невелики на фоне общего объема судоходства.

 

В течение 4 месяцев ход войны на Средиземном море полностью переменился. К концу ноября любой эксперт оценил бы положение сил Оси как катастрофическое. Оставалось лишь с горечью вспоминать не выполнен­ные оккупацию Туниса и высадку на Мальте; безразли­чие немцев к событиям на Средиземном море, которое привело к нехватке топлива и воздушного прикрытия, парализовавших итальянский флот; распыление морской мощи, к которому итальянский флот приводило выпол­нение непосильных для него сиюминутных требований. Основную вину за эти ошибки следует возложить на гер­манское Верховное Командование, хотя итальянское Верховное Командование тоже внесло свою лепту. В целом же все эти ошибки являются следствием одной глав­ной — неспособности понять значение морской мощи как решающего фактора в Средиземноморской войне. Германская высшая стратегия носила совершенно от­четливый «сухопутный отпечаток». Это можно считать важнейшим, если не единственным фактором, повин­ным в поражении Германии в Первой и Второй Миро­вых войнах.

К концу ноября 1942 года ситуация в Африке для Оси стала совершенно критической. Ливия и южный Тунис были окончательно потеряны. Северный Тунис оказался в гигантских клещах. Британский флот, усиленный аме­риканскими кораблями, получил колоссальное превос­ходство над итальянским флотом. Итальянцы оказались парализованы нехваткой топлива, истребительного при­крытия, эскортных кораблей и необходимостью отойти на периферийные базы, так как основные подвергались налетам вражеской авиации. Англо-американская авиа­ция получила решающее превосходство над авиацией Оси. Снабжение плацдармов в Африке стало слишком опас­ным и дорогостоящим занятием. В Италии осталось слиш­ком мало военной техники, вдобавок она была устарев­шей. Германия все более неохотно поставляла технику, так как все поглощал русский фронт. С другой стороны, неприятель обладал неограниченными ресурсами самого современного оружия.

Италии оставалось надеяться только на чудо. В против­ном случае следовало уже с конца 1942 года начинать искать способ выйти из войны. Если военные ведут вой­ну, общие решения принимают политики, которые ос­новывают свой курс не на одних только военных факто­рах. Поэтому прошло еще 9 месяцев, прежде чем прекра­тилась неравная борьба. За это время итальянский флот своей кровью вписал последнюю, самую горькую стра­ницу истории этой трагической войны.

Немцы фактически вынудили Италию продолжать борьбу, по крайней мере до наступления лета. Они уверяли, что к этому времени Россия определенно будет разгромлена, после чего Германия сумеет вновь отбить Средиземноморье. Итальянцы также были уверены, что немцы вскоре получат мощное «секретное оружие», ведь уже имелись убедительные доказательства его существо­вания. Из всех надежд оправдалась лишь последняя, и то частично.

 

Корсика и Тулон

 

Высадка союзников в Алжире подняла вопрос о кон­троле над Корсикой и другими территориями, остающи­мися под управлением правительства Виши. Германские войска вступили на территорию Виши, начались фран­ко-итало-германские переговоры относительно крепос­ти Тулон и базирующегося там флота. Французские ко­рабли представляли мало интереса для итальянского фло­та, так как топлива не хватало даже для собственных. Исключение составляли некоторые эскортные корабли и суда снабжения. Поэтому Супермарина одобрила со­глашение, по которому Тулон оставался в руках францу­зов, но Франция обязалась использовать силы флота для отражения возможных атак союзников. Учитывая опыт предыдущих двух с половиной лет, у Супермарины не было оснований сомневаться, что французы честно ис­полнят условия соглашения.

В это время французская военно-морская миссия на­ходилась в Супермарине для обсуждения вопросов, свя­занным с этим соглашением. Интересно отметить, что глава французской миссии выразил свое удивление тем фактом, что, несмотря на высокий уровень развития во­енно-морской техники, итальянский флот планирует операции без надлежащей воздушной поддержки и при­крытия.

Оккупацию Корсики можно было провести достаточ­но быстро, используя созданные для высадки на Мальте специальные части ВМФ. К счастью, эти войска во время тренировок детально отрабатывали планы втор­жения на Корсику. Поэтому, когда 10 ноября в 17.00 был получен соответствующий приказ, Специальное Соединение ВМФ под командой адмирала Тура сумело уже утром 11 ноября выйти в море. 16 транспортов и 123 мелких судна в сопровождении крейсера «Бари» и полу­дюжины миноносцев образовали соединение, перево­зившее 12000 человек, их технику, вооружение и при­пасы. 11 ноября в 16.30 «Бари» бросил якорь в Бастии, и адмирал Тур сумел достичь соглашения с местным фран­цузским командиром. Высадка войск была завершена в течение ночи, а утром 13 ноября Специальное Соеди­нение отбыло, без труда выполнив свою задачу. Тем вре­менем эсминец «Пигафетта» высадил подразделение морских пехотинцев в Аяччо. На рассвете 13 ноября 2400 солдат из дивизии «Кремона», отплывшие из Л а Маддалены, захватили Порто Веккио.

С этого момента появились новые судоходные марш­руты, требовалось снабжать гарнизоны на Корсике. Сна­чала эти перевозки проводились почти без сопротивле­ния, но позднее понадобились серьезные усилия, так как почти не осталось торговых судов.

25 ноября Германия неожиданно информировала Ита­лию, что произведет немедленную оккупацию Тулона. Немцы опасались, что французский флот попытается бежать и присоединиться к союзникам. Это было более чем сомнительно. По крайней мере, Супермарина счита­ла, что Лаваль после встречи с Гитлером 26 ноября на­меревался приказать французскому флоту присоединиться к силам Оси, а не затапливаться (Достойный финал «перемирия» с Гитлером. А.Б.). Но этот приказ был передан по телефону в Тулон слишком поздно. Он при­был утром 27 ноября, когда затопление флота уже нача­лось. Кораблям в Тулоне было приказано затапливаться при угрозе захвата, от кого бы она ни исходила, если не будет получен противоположный приказ. Поэтому, когда германские войска вошли в Тулон на рассвете 27 нояб­ря, французские корабли, не имея других приказов, вы­полнили чрезвычайные инструкции. Практически все корабли, стоявшие в гавани, были затоплены.

Командующий французским Соединением Открыто­го Моря адмирал Де Лаборд опроверг утверждения нем­цев, будто планировалось бегство к союзникам. Он ут­верждал, что 27 ноября «котлы на всех кораблях были погашены». Он также заявил, что «никогда не отдавал приказа не сражаться с англо-американцами». Учитывая стойкие антибританские настроения, царившие во фран­цузском флоте, это заявление выглядит вполне правдо­подобным.

Из всего французского флота в Тулоне на плаву оста­лись только 4 эсминца, 3 эскортных корабля, 2 авизо и около 20 мелких вспомогательных судов, однако и они были полностью разграблены немцами. Только 30 нояб­ря немцы, в соответствии с ранее заключенными согла­шениями, позволили включить Тулон в итальянскую зону оккупации и передали порт итальянскому командованию. Затем последовали затяжные переговоры с Берлином от­носительно подъема и ремонта французских кораблей. Немцы считали торговые суда (всего около 600000 тонн) своим военным трофеем, но в конце концов передали итальянскому флоту.

Теоретически Италия получила все военные корабли основном потому, что Германия не располагала ни людьми, ни техникой для их спасения. Но некоторые мелкие суда были исключены из этого соглашения. На самом деле немцы оставили себе все мелкие суда, кото­рые можно было использовать после незначительного ремонта. Итальянцы получили лишь те корабли, которые были сильно повреждены французами или разграблены немцами. Вскоре германский флот получил 3 француз­ских миноносца, 5 корветов, 2 подводные лодки и около 20 вспомогательных судов. Зато итальянскому флоту, не­смотря на соглашение, до 22 декабря не разрешали под­нять свой флаг на доставшихся ему кораблях. Верфи уже были загружены ремонтом итальянских кораблей, имел­ся ряд иных трудностей. Поэтому к дню подписания пе­ремирия серьезные работы по подъему и ремонту фран­цузских кораблей так и не начинались. Исключением стали буквально считанные единицы, которые успели послу­жить под итальянским флагом.

В Тунисе французские власти, армия и флот наладили сотрудничество с итальянским флотом. Однако 7 декабря из Берлина прилетел генерал Гаузе с посланием Гитлера адмиралу Дарьену — французскому морскому команду­ющему. 8 декабря в 9.50 генерал Гаузе потребовал на ос­новании приказа Гитлера, чтобы французы передали ему все укрепления, корабли и военные сооружения в Туни­се в целости и сохранности. В противном случае «все под­вергнется бомбардировке до полного уничтожения, лич­ный состав будет расстрелян, так как будет считаться партизанами». Гитлер дал французам для ответа полчаса, но французское командование приняло ультиматум че­рез 16 минут. К 15.45 передача была завершена. Из всех французских кораблей в Бизерте в боеспособном состоя­нии находились только 2 миноносца, они были переда­ны немцам. 2 корвета были переданы итальянцам. Из 7 разоруженных подводных лодок лишь 2 можно было на­деяться снова ввести в строй. Несколько вспомогатель­ных кораблей были потоплены во время воздушных на­летов раньше, чем их успели перевести в Италию.

В результате из всего французского флота под италь­янским флагом послужили лишь корветы «Ла Батайльез» и «Коммандант Ривьер», а также несколько вспомога­тельных судов. «Ла Батайльез» совершил 13 боевых похо­дов, но «Ривьер» был потоплен авиацией союзников 28 мая 1943 года, после первого же похода. К 8 сентября были готовы войти в строй эсминцы «Тромб» и «Пан­тер», корвет «Ифигения» и подводная лодка «Рэкен». Они уже совершили по несколько учебных выходов. На вер­фях южной Италии ремонтировались несколько фран­цузских кораблей. После подписания перемирия они по­пали в руки союзников. Корабли, ремонтировавшиеся в северной Италии, были захвачены немцами.

 

Конец ливийских маршрутов

 

В начале декабря британская 8-я армия начала новое наступление, итало-германские арьергарды отступали согласно плану. 21 января они оставили Триполи и вско­ре после этого отошли в Тунис. Поэтому в декабре в Триполитанию было послано всего 12981 тонна припасов. Противодействие врага стало еще более ожесточенным, и потери составили 52% отгрузки. В результате к месту назначения прибыли лишь 4093 тонны грузов и 2058 тонн топлива. В начале января пришел приказ подготовить эва­куацию Триполи. Поэтому туда была отправлена только парочка мелких судов с 497 тоннами груза. На последней стадии боев итальянские подводные лодки совершили 47 походов к линии фронта. Эти корабли работали до после­дней минуты, «Шьеза» и «Сантароза» были потеряны в ходе этих опасных операций.

Последний конвой, отправленный назад в Италию, состоял из теплохода «Мантовани» и миноносца «Персео». Они покинули Триполи после полудня 15 января 1943 года. Плохая погода позволяла надеяться, что им удастся пройти не обнаруженными разведывательными самолетами с Мальты. Однако эти самолеты летали и в плохую погоду. Ночью они обнаружили конвой, освети­ли его ракетами, чтобы привлечь внимание британской эскадры, вышедшей с Мальты. В 2.30 на сцене появились 4 британских корабля и открыли огонь. Маленький ита­льянский миноносец, жестоко страдая от шторма, едва мог отстреливаться. Теплоход, хотя он сразу вспыхнул под вражескими снарядами, отвечал из своего единственного орудия и пулеметов, пока не затонул. После этого «Персео», уже потерявший свои орудия, пошел в тор­педную атаку, несмотря на сильное волнение. Эта по­пытка провалилась. Но «Мантовани» исчез под водой со всем экипажем, поэтому миноносец атаковал еще раз. Он выпустил последние 2 торпеды и вышел из боя.

Эвакуация Киренаики, а потом Триполитании, есте­ственно, привела к потере запасов и техники. Различное оборудование вывозилось в последнюю минуту, все по­лезное уничтожалось, поврежденные суда затапливались. Порт Бенгази, а потом и Триполи методично уничтожа­лись. Гавани были блокированы, поэтому англичанам понадобилось много времени и усилий, чтобы они снова заработали, хотя бы частично. В сложившейся ситуации было просто немыслимо защитить все мелкие суда, спа­сающиеся из Триполи. Одна группа малых судов покину­ла Триполи 18 января, но эсминцы, торпедные катера, подводные лодки и самолеты с Мальты легко уничтожи­ли все обнаруженное. Они потопили около 20 судов. Та­кое же количество сумело, несмотря на все опасности, достичь Туниса, где им немедленно нашли работу.

Особого упоминания заслуживает отважный поход миноносца «Линче». Он стоял в Триполи с 11 ноября, тяжело поврежденный при воздушном налете. Командир и половина экипажа получили ранения и находились в госпитале на берегу. 17 января в ожидании эвакуации Триполи пришел приказ подготовить «Линче» к затопле­нию. На корабле не осталось торпед. Стрелять могли толь­ко одно орудие и пара пулеметов. Из машин сочилось масло, корпус имел течи. Рация была уничтожена, а ком­пас от многочисленных сотрясений просто спятил. Ни единый прибор или механизм на борту не работал нор­мально. В наличии имелась лишь половина команды. Если бы корабль попытался выйти в море, он неизбежно стал бы жертвой вражеских атак. Даже если бы его никто не тронул, казалось более чем вероятным, что ему не удас­тся добраться до безопасной гавани.,:

Тем не менее, старший помощник предложил остат­кам команды попытаться вернуться в Италию. Ответ мо­ряков был пылким и единодушным. Они были готовы пойти на любой риск, чтобы только не уничтожать са­мим свой корабль. Офицеры сумели получить разреше­ние на выход. 18 января в 20.30 в разгар сильного воздуш­ного налета на порт «Линче» поднял якорь.

Счастье улыбнулось кораблю. Утром 20 января он был атакован единственным самолетом, но сумел отогнать его пулеметным огнем. После полудня подводная лодка выпустила по нему торпедный залп, но опять корабль сумел увернуться. На следующее утро утечка масла при­вела к тому, что его запасы были полностью исчерпаны. Возникла угроза возгорания машин. Тогда в отсеки двой­ного дна была принята пода, чтобы крен позволил ис­пользовать остатки смазки со дна цистерн. Вот так, на­кренившись, на одной машине, миноносец приковылял в Трапани в 21.30. После нескольких месяцев ремонта при участии отважного экипажа корабль снова вошел в строй.

Обеспечение ливийских маршрутов снабжения было главной задачей итальянского флота в течение 30 меся­цев войны. С этой точки зрения мы и попытаемся корот­ко подвести итоги. Прежде всего следует отметить, что все успехи и неудачи в сухопутной войне в Ливии, Егип­те и Тунисе были прямо связаны с эффективностью ра­боты морских путей снабжения обоих противников. Ник­то из них не смог перебросить в Африку весь тот воен­ный потенциал, которым располагал. Главной причиной этому было безжалостное истребление грузовых судов. Поэтому обеспечение безопасности морских перевозок стало ключевым фактором войны в Африке. Каждое на­ступление на суше зависело от того, насколько против­никам удавалось обеспечить материально.

Мы видели, как менялась ситуация на итальянских мор­ских путях в Ливию в течение 30 месяцев войны. В первый год вражеское противодействие имело ограниченный ха­рактер. За первым британским захватом Киренаики последовало итало-германское контрнаступление до рубежа Хальфайи. Во второй половине 1941 года происходила Первая битва конвоев, которая родила опасения, что морские пути из Италии в Ливию могут быть перерезаны. И после этого британская 8-я армия вновь отбила Киренаику. События конца 1941 года изменили баланс в пользу итальянцев в битве на линиях снабжения. Поэтому в первые 6 месяцев 1942 года итало-германские армии сумели дойти до Эль Аламейна. В последующие 6 месяцев противник добился такого сокрушительного превосходства в воздухе, что ита­льянские морские перевозки в Ливию в конце концов были остановлены. Тогда и только тогда итало-германские вой­ска были окончательно выбиты из Ливии.

Поэтому Африканская война в основном была вой­ной на морских путях, отличающейся стремлением до­биться превосходства на море и в воздухе, чтобы обеспе­чить свободу морских перевозок. Морская мощь принесла союзникам победу на Средиземноморье. Морская мощь в конечном счете позволила им победить и во Второй Ми­ровой войне. Следует отметить, что итальянские линии снабжения всегда подвергались ударам противника, тог­да как маршрут снабжения британской 8-я армии, иду­щий вокруг мыса Доброй Надежды, был вне досягаемо­сти итальянцев. Единственными трудностями на этом маршруте были его длина и наличие свободного тоннажа. Следует также отметить, что британский флот на Среди­земном море так и не сумел полностью перерезать ита­льянские линии снабжения, хотя и нанес противнику тяжелые потери. Решающая битва разыгралась между ита­льянским флотом и англо-американской авиацией.

Чтобы лучше оценить усилия итальянского флота, при­ведем несколько цифр. Итальянцы и немцы отправили в Ливию 2245381 тонну грузов, из которых 1929955 тонн были выгружены. Из Италии было отправлено 599338 тонн топ­лива, а также 54282 различные машины (танки, бронема­шины, грузовики), из которых около половины были не­мецкими. Потери от атак в море или воздушных налетов

на порты разгрузки составили в среднем 20% топлива и 12% остальных грузов — то есть в среднем 16%. В Ливию было отправлено 211719 итальянских и германских солдат. До цели добрались 197326. Разница составила 14393 чело­века, или 6.8%, но лишь небольшая часть из них действи­тельно погибли. Большинство солдат были спасены и дос­тавлены обратно в Италию. Всего было отправлено 883 более или менее важных конвоя, однако мелкие суда со­вершили неисчислимое множество переходов. 50% конво­ев подверглись хотя бы одной атаке. По крайней мере 220 итальянских конвоев были атакованы вражескими под­водными лодками и 294 — самолетами. Потери грузовых судов, включая каботажные перевозки между Триполитанией и Киренаикой, составили 342 судна водоизмещени­ем 1299777 тонн. Это составляло 60% торгового тоннажа Италии на Средиземном море к началу войны и 95% об­щих потерь на Средиземном море за годы войны. Кроме того, огромное количество судов было повреждено.

Флот в ходе этих операций, конечно, тоже понес зна­чительные потери. На ливийских маршрутах и в ливий­ских портах были потоплены 4 крейсера, 14 эсминцев, 12 миноносцев, 10 подводных лодок, 47 мелких и вспо­могательных судов. Человеческие потери были велики, они составили 11400 человек, или 75% общих потерь ита­льянского флота до 31 января 1943 года. Большинство из 1892 моряков, погибших на торговых судах, погибло именно на ливийских маршрутах. По требованиям флота было совершено 24476 самолетовылетов с целью обеспе­чения ПЛО конвоев. Итальянские госпитальные суда со­вершили 150 походов в Ливию, перевезя в Италию около 90000 раненых и больных. «Арно» и «Тевере» были по­топлены вражескими самолетами, «Аквилеа» только чу­дом пережило атаку торпедоносца.

Учитывая первоначальную ситуацию, последующий баланс сил, ожесточенность борьбы, следует отдать дол­жное итальянскому флоту, который сумел более 30 ме­сяцев обеспечивать перевозки в Ливию.