Wundefwaffe

ГЛАВА 8

КЛЕЩИ

 

Тем временем британский флот оставался в прежнем неведении относительно состава и места итальянских соединений. Никаких известий о вражеских линкорах не поступало, кроме невнятного сообщения самолета 5F от 8.05, упоминавшего 3 неприятельских линкора.

«Формидебл» продолжал двигаться на северо-запад со скоростью 22 узла, когда в 8.33 получил приказ подгото­вить торпедоносцы. Дул умеренный северо-восточный ветер, и «Формидеблу» для подъема самолетов пришлось повернуть против него, что снизило скорость сближения с врагом. Видимость была очень хорошей, а море спо­койным. Метеорологические прогнозы предсказывали отличные погоду и видимость и ветры с северо-запада на всю вторую половину дня. Если бы этот прогноз сбылся, удалось бы сберечь много драгоценного времени. Надеж­ды на артиллерийский бой были крайне слабыми, если не удастся снизить скорость неприятельских кораблей. Мы оставались на боевых постах, 4,5" орудия и пом-помы были готовы к отражению воздушных атак.

Капитан-лейтенант Джеральд Сонт, командир 826-й эскадрильи, должен был возглавлять ударную волну тор­педоносцев, состоявшую из 6 «Альбакоров», вооружен­ных торпедами Mark 12 (скорость 40 узлов, глубина хода 34 фута). В последнюю минуту па 3 торпедах глубина хода была изменена на 28 футов, так как было сомнительно, что присутствуют вражеские линкоры, и почти наверня­ка мишенью станут крейсера неприятеля. Торпедоносцы должны были сопровождать 2 истребителя «Фулмар» из 803-й эскадрильи. «Альбакоры» были одномоторными бипланами с предельной скоростью 143 узла и экономи­ческой — 92 узла. На практике, с торпедой или 1500 фун­тами бомб и полным экипажем из пилота, наблюдателя и стрелка, учитывая длительность полета 4 — 5 часов, их скорость была менее 90 узлов. «Фулмары» были одномо­торными монопланами с предельной скоростью 222 узла на высоте 10000 футов и экономической — около 150 уз­лов на той же высоте. Они были вооружены 8 — 7,69 мм пулеметами, а их экипаж состоял из пилота и наблюда­теля. Длительность полета достигала 4 — 5 часов, если не возникала необходимость вести бой на предельных ско­ростях. Когда они поднимались в воздух, всегда возника­ли сомнения — а вернутся ли они обратно? Ухудшение видимости или усиление волнения делали посадку до­вольно рискованной. Даже найдя авианосец после выле­та, они могли не получить разрешения на посадку, так как на палубе могли стоять другие самолеты, или эскад­ра не могла развернуться против ветра по какой-либо причине. По этим причинам одной из самых трудных про­блем командования авианосцами в то время становилось точное определение необходимого момента для подъема истребителей. Их нельзя было держать на палубе до пос­леднего момента, так как они могли не успеть набрать нужную высоту. Но в то же время их нельзя было подни­мать слишком рано, так как позднее могли начаться бо­лее сильные воздушные атаки. При определенных обсто­ятельствах для старта истребителей применялись катапуль­ты, но как правило, приходилось дожидаться, пока авиа­носец развернется против ветра.

Ударному соединению было приказано подготовить са­молеты в 8.33, когда наши крейсера вели бой с итальянцами. Вскоре после этого самолеты были заправлены, вооружены торпедами и, выстроившись на полетной па­лубе, запускали моторы. Экипажи находились в помеще­нии предполетного инструктажа и получали последнюю информацию, какой мы располагали, о позиции непри­ятеля, погоде и ветре. Однако в 9.22 после получения новости, что вражеские крейсера прервали бой, главно­командующий приказал задержать вылет. Его главной за­ботой была маленькая скорость наших линкоров. Прежде чем открыть присутствие британского авианосца и, воз­можно, линкоров атакой авианосных самолетов, он хо­тел быть уверенным, что находится достаточно близко, чтобы суметь перехватить и уничтожить любой неприя­тельский корабль, который потеряет скорость в резуль­тате этой атаки.

Главнокомандующий решил предпринять диверсию, которая не повлияет на готовность группы «Формидебла», и в 8.49 приказал авиабазе в Малеме па западной оконечности Крита выслать торпедоносцы для атаки вра­жеских крейсеров, которые сейчас находились в точке 33° 50' N, 24° 14' Е и двигались курсом 100°. Это были крейсера Сансонетти, которые в тот момент гнались за нашими крейсерами. Приказ следовало передать на крей­сер «Йорк» для дальнейшей трансляции в Малеме. Он был получен только в 10.05. «Йорк» лежал на грунте в бухте Суда, поврежденный во время атаки взрывающих­ся катеров 2 дня назад.

Так же был передан приказ 201-й авиагруппе КВВС выслать летающую лодку для слежения за вражеским флотом.

В это утро из Малеме уже вылетели 4 «Суордфиша», вооруженные торпедами. Они обыскивали район к запа­ду от Крита и не нашли ничего. Один из них из-за непо­ладок в моторе был вынужден вернуться на аэродром в 8.45. Получив в 10.05 приказ главнокомандующего, 3 ос­тальных «Суордфиша» снова взлетели в 10.50, заправив­шись и приняв торпеды Mark 12. Двигаясь на высоте 9000 футов, они обнаружили группу «Триесте», идущую со скоростью 28 — 30 узлов курсом 300°. Через 5 минут они выполнили атаку против замыкающего крейсера «Больцано», зайдя со стороны солнца с левой раковины крей­сера. Все корабли выполнили маневр уклонения, и тор­педы прошли мимо. Несмотря на зенитный огонь крейсе­ров, все самолеты остались целы и вернулись в Малеме.

Теперь проследим за действиями самолетов «Формидебла». На флагманском корабле было принято решение больше не откладывать атаку. Это решение оказалось очень мудрым. Получив приказ главнокомандующего, в 9.36 «Формидебл» развернулся против ветра и поднял первую волну из 6 «Альбакоров» и 2 «Фулмаров». Для наблюде­ния был поднят «Суордфиш» 826-й эскадрильи.

В 9.59 Каннингхэм передал Придхэм-Уиппелу:

 

«Торпедоносцы вылетели».

 

Для Придхэм-Уиппела это сообщение означало, что неприятель готовится атаковать его, поэтому, когда между 10.45 и 11.00 торпедоносцы Сонта появились на сцене, британские крейсера обстреляли их.

Наблюдатель Сонта лейтенант Хопкинс (ныне контр-­адмирал Ф.Г.Е. Хопкинс) так описывает эту атаку:

 

«Нам приказали взлететь и атаковать итальянские крейсера примерно в 80 милях от нашего флота. Мы имели 6 «Альбакоров» с торпедами, которых сопровождали 2 истребителя «Фулмар». Прилетев в указанный район, мы прошли над 4 британскими крейсерами, идущими киль­ватерной колонной. Несмотря на наши неоднократные попытки дать опознавательные, они вели интенсивный огонь из зенитных орудий, пока мы не вышли за преде­лы досягаемости».

 

В этот момент Придхэм-Уиппел висел на пятках у Сансонетти, не подозревая о печальной участи, которую готовил ему Иакино. Он вообще не знал о присутствии последнего.

Фишер вспоминал:

 

«Мы шли на запад, чувствуя себя все смелее и смелее, и оправились от первоначального шока. День был солнеч­ным, в море не было видно противника. Артиллеристы сидели на крышах башен, на мостик подали сэндвичи с говядиной. Капитан 2 ранга (Е.К. Уинн) поднялся на мо­стик и толкнул меня локтем. «Что за линкор у нас на правом траверзе? Я думал, что наши в нескольких милях восточнее», — невнятно промямлил он, так как его рот был набит сэндвичами. Едва я поднял бинокль, чтобы рассмотреть корабль к северу от нас, послышался свистя­щий шум, и снаряды первого 15" залпа «Витторио Венето» упали в воду вокруг крейсера. Мы поспешно поверну­ли на юг. Думаю, мы даже не дожидались, пока осталь­ные отрепетуют наш сигнал о повороте. Началось новое поспешное отступление под прикрытием дымзавесы».

 

Официальные источники описывают этот эпизод бо­лее драматически. Ситуация круто изменилась, когда в 10.58 наблюдатели «Ориона» заметили на севере неизве­стный корабль по пеленгу 2° на расстоянии 16 миль. Че­рез минуту корабль был опознан как линкор типа «Вит­торио Венето». В этот момент он открыл огонь из 15" ору­дий по «Ориону». Придхэм-Уиппел немедленно повер­нул на юг и увеличил скорость до 30 узлов. Каннингхэм на «Уорспайте» встрепенулся, перехватив 3 приказа Придхэм-Уиппела своим крейсерам:

«Ставить дымзавесу всеми возможными средствами»

«Поворот все вдруг на 180°»

«Следовать на полной скорости»

 

Каннингхэму стало ясно, что замечены вражеские лин­коры, и возбуждение усилилось.

Барнард пишет:

 

«Когда поступили сигналы, низшие чины штаба при­нялись, как обычно, судачить: «Хэлло, что там? Что выдумал командующий легкими силами?» АБК бросил короткий взгляд на депеши и сказал: «Не будьте круглыми идиотами. Он заметил вражеские линкоры. Если бы вы хоть немного послужили на эсминцах, то поняли бы это без дополнительных сообщений. Укажите на карте вражеские линкоры на дистанции видимости к северу от него». Через несколько минут прибыло подтверждение его правоты».

 

Возникли некоторые опасения за «Глостер», чьи не­исправные машины не позволяли ему дать полный ход. Стрельба вражеского линкора подействовала благотвор­но, и «Глостер» справился со всеми трудностями. Он ис­правно держался в строю, пока Придхэм-Уиппел мчался на юг, чтобы избежать гибели.

В 11.00 Сансонетти повернул влево, чтобы в соответ­ствии с планом атаковать крейсера Придхэм-Уиппела с правой раковины.

Придхэм-Уиппел оказался в трудной ситуации, так как высокая скорость итальянских тяжелых крейсеров позволяла им вскоре открыть огонь. Кроме того, по нему вел огонь «Витторио Венето», тоже без труда державший дистанцию. Расстояние было около 12 миль, и стрельба линкора оказалась достаточно точной. Теперь он стрелял по «Ориону», и несколько близких разрывов причинили мелкие повреждения. Придхэм-Уиппел приказал всем своим кораблям ставить дымзавесу, и легкий северо-во­сточный ветер сделал ее очень эффективной. Теперь не­приятель видел только «Глостер», на который и перенес огонь. Несколько 15" залпов легли накрытиями. Эсминец «Хэсти» сменил место в строю, чтобы закрыть брешь в завесе, и быстро прикрыл «Глостер» от «Витторио Вене-то». Но с приближением с правой раковины крейсеров Сансонетти положение Придхэм-Уиппела оставалось от­чаянным. В этот критический момент, когда все казалось потерянным, прибыла ударная волна «Формидебла». Вре­мя - 11.27.

Хопкинс пишет:

 

«Мы заметили большой военный корабль в сопро­вождении 4 эсминцев, идущий к нашим крейсерам. Вско­ре этот корабль, оказавшийся линкором типа «Литторио», открыл огонь по ним. Так как линкор имел ско­рость 30 узлов, было ясно, что наши крейсера в опасно­сти, так как не могут ожидать помощи от главных сил флота, находившихся на расстоянии 80 миль.

Примерно в это время 2 германских бомбардировщи­ка Ju-88 спикировали со стороны солнца на наши ко­рабли. Они были сразу замечены нашими «Фулмарами», которые пилотировали лейтенант Дональд Гибсон и унтер-офицср Теоболд. Один бомбардировщик был сбит, второй удрал».

 

Гибсон, теперь капитан, вспоминал:

 

«Унтер-офицер Теоболд и я сбили Ju-88, когда со­провождали торпедоносцы Сонта. Мы атаковали его в лоб и не видели, как он упал в море, но это видел Пин­ки Хауорт. Позднее мы обстреляли «Витторио Венето», однако не одновременно с атакой торпедоносцев. Я ду­маю, немного раньше».

 

Хопкинс продолжает:

 

«Теперь стало совершенно ясно, что если мы не сде­лаем что-либо и быстро, «Витторио» перебьет наши крейсера один за другим с дальней дистанции. Проблема была в том, что мы все еще находились за кормой «Витторио», который шел со скоростью 30 узлов. Ветер на на­шей высоте был встречным силой тоже 30 узлов. Поскольку наша скорость была всего 90 узлов, то скорость сближения не превышала 30 узлов. Я думаю, что нам потребовалось не меньше 20 минут, чтобы обогнать «Витторио» и занять позицию, подходящую для атаки. Все это время линкор и 4 эсминца сопровождения вели оже­сточенную, но, к счастью, совершенно неточную стрельбу из зенитных орудий. Линкор продолжал обстреливать наши крейсера и, кажется, часто накрывал их. Я пола­гаю, что попаданий не было лишь потому, что рассеи­вание снарядов в залпе было очень велико.

Наконец мы вышли на исходную позицию для ата­ки, и первое звено из 3 самолетов спикировало на пра­вом крамболе цели и сбросило торпеды. Как только «Витторио» повернул, чтобы уклониться от следов торпед, его атаковало второе звено из 3 самолетов. По крайней мере одна торпеда попала в цель, «Витторио» описал круг и остановился. Он также прекратил стрельбу по крей­серам. После этого он дал ход и пошел на северо-запад, прервав бой с нашими крейсерами».

 

Сонт также был убежден, что «Витторио Венето» по­лучил по крайней мере одно попадание, а возможно, и больше. Он так и сообщил, вернувшись на «Формидебл».

Интересно читать отчет Иакино об этом бое. Мы оста­вили его идущим на восток, чтобы обойти с севера Придхэм-Уиппела и уничтожить его, зажав в клещи. Совершенно неожиданно он обнаружил, что британские крей­сера находятся гораздо севернее, чем он предполагал, и обнаружение произошло гораздо раньше, чем он наде­ялся. Крейсера оказались по правому борту почти на траверзе, двигаясь контркурсом. 4 британских крейсера быстро приблизились, после чего головной прожектором запросил опознавательные. В ответ Иакино открыл огонь. В 10.58 расстояние от «Витторио Венето» до крейсеров было 23000 ярдов. Немедленно 3-й дивизии крейсеров Сансонетти был передан приказ повернуть и вступить в бой с британскими крейсерами. Иакино описывает, как поспешно повернули на юг британские корабли и нача­ли ставить густую черную дымзавесу. Каждый корабль шел зигзагом, отворачивая от генерального курса на 30°. Они открыли огонь по линкору, но скоро обнаружили, что дистанция слишком велика, и прекратили стрельбу. «Витторио Венето» продолжал стрелять, так как для его ору­дий расстояние было небольшим, но большую часть вре­мени британские корабли были скрыты за дымом.

 

 

Иакино вспоминает, какие радостные крики разда­лись в 11.00, когда наблюдатели на марсе заметили появ­ление 6 самолетов, похожих на итальянские истребители CR-43. Это могли быть долгожданные самолеты с Родоса. Однако радость оказалась недолгой. Офицер связи ВВС рассеял заблуждение, сказав, что самолеты британские. Линкор и эсминцы открыли огонь из зенитных орудий. Иакино видел, как самолеты сбросили 6 торпед, но счи­тал, что сделали они это на расстоянии более 2000 мет­ров от линкора. Все торпеды прошли мимо, по словам Иакино — за кормой. Однако эта атака спасла британ­ские крейсера от уничтожения, так как «Витторио Венето» прервал бой и повернул на северо-запад. Клещи раз­валились.

Из официального отчета видно, что «Витторио Венето» в этой атаке не пострадал, но едва спасся. Наши са­молеты летели на высоте 9000 футов. Они выходили в атаку со стороны солнца справа по носу ив 11.27 атако­вали двумя волнами. Когда первое звено находилось на высоте 1000 футов, линкор повернул вправо более чем на 120°. 2 самолета первого звена сбросили торпеды на правом траверзе линкора, а третий — справа почти по носу. Использовав маневры «Витторио Венето», второе звено сбросило торпеды слева по носу, когда он разво­рачивался. Все 6 торпед прошли мимо, 2 — по носу, 4 — по корме.

Придхэм-Уиппел, мчась на юг на полной скорости под прикрытием дымзавесы, не видел атаки торпедонос­цев, которые прибыли в такой нужный момент. Не видел он ни поворота «Витторио Венето», который в конце концов взял курс на северо-запад, ни аналогичного ма­невра Сансонетти. Когда дым рассеялся, он обнаружил чистый горизонт на севере, где был «Витторио Венето», и на северо-западе, где несколько минут назад находи­лись крейсера Сансонетти.

Придхэм-Уиппел изменил курс, чтобы пойти навстре­чу Каннингхэму. В 12.24 «Глостер» заметил прикрытие бри­танских линкоров по пеленгу 046.

Иакино сообщает, что бой с Придхэм-Уиппелом длил­ся полчаса на дистанциях 23000 — 26000 метров. «Витто­рио Венето» выпустил 94 — 15" снаряда в 29 залпах. Из них 11 снарядов оказались дефектными. Хотя снаряды много раз накрывали цель и падали совсем рядом, и сле­довали «обычные рапорты наблюдателей, что они видят достоверные попадания и оранжевое пламя пожаров», не было ни единого попадания.

Теперь итальянский флот двигался домой курсом 300" со скоростью 28 узлов.

Тем временем Каннингхэм находился всего в 45 ми­лях на восток-юго-восток. Он тоже мчался на полной ско­рости, однако эта скорость была совершенно недоста­точной, если только воздушные атаки не заставят какой-то из итальянских кораблей потерять ход.