Wundefwaffe

ГЛАВА 12

НОЧНЫЕ ПОИСКИ «ВИТТОРИО ВЕНЕТО»

 

На «Уорспайте» главнокомандующий, поужинав, вер­нулся на мостик и пришел к решению послать эсминцы разыскать и добить «Витторио Венето».

Барнард пишет:

 

«Как только он появился на палубе после ужина, все наличные эсминцы были отправлены вперед, что­бы образовать ударное соединение под руководством командира 14-й флотилии. Линкоры приготовились к ночному бою, хотя их прикрывали только 4 эсминца (шутливо названные старыми, хромыми, увечными и слепыми)».

 

Все детали плана были переданы сигналом в 18.10, и в сумерках 14-я и 2-я флотилии эсминцев заняли пред­варительную позицию в 1 миле слева и справа по носу у линкоров, ожидая исполнительного сигнала. В результа­те с линкорами остались только 4 эсминца 10-й флоти­лии, на случай если итальянцы решатся на ночную ата­ку. «Орион» в 19.15 установил контакт и сообщил о 2 неопознанных кораблях по пеленгу 295° на расстоянии 10 миль. Прибавив сюда донесения Болта, главнокомандующий решил, что располагает полной картиной, и начал готовить ночной бой. Если с поврежденным лин­кором не покончат торпеды эсминцев, тогда им зай­мутся линкоры.

В 20.37 Каннингхэм передал исполнительный:

 

«СРОЧНО. 14-й и 2-й флотилиям эсминцев от глав­нокомандующего. Флотилиям эсминцев атаковать вражес­кие линкоры торпедами. Ориентировочный пеленг и рас­стояние центра вражеского строя от флагмана 286°, 33 мили на 20.30. Вражеский курс и скорость 295°, 13 узлов».

 

8 эсминцев под командой капитана 1 ранга Мака бро­сились вперед, увеличив скорость до 28 узлов и двигаясь двумя колоннами на расстоянии 6 кабельтов. Старший помощник «Хотспура» Хью Ходжкинсон позднее писал:

 

«Исполнительный сигнал был получен, и огромная дуга завесы эсминцев рассеялась и смялась, так как каждый эсминец дал 30 узлов и начал вертеться и крутиться, как уж, чтобы пристроиться к кильватерной колонне за кормой флагмана своей флотилии. Затем мы бросились в темноту на запад, в нервном ожидании».

 

Каннингхэм в своих мемуарах писал:

«Когда я вернулся на мостик, мой дух был достаточно высоким, и я приказал ударному соединению эсминцев найти и атаковать неприятеля. Мы двинулись следом, слегка сомневаясь, как оставшиеся с линкорами 4 эсминца сумеют отразить атаку вражеских эсминцев, если итальянцы рискнут ее предпринять. В этот момент вражеский флот находился в 33 милях от нас, делая по-прежнему 15 узлов».

 

Эта цифра — 33 мили была получена, исходя из пред­полагаемой скорости противника в 13 узлов. Обе цифры были переданы в исполнительном сигнале эсминцам. Первоначально Болт предположил, что скорость италь­янцев равна 13 узлам. Однако позднее он увеличил ее до 15 узлов. Мы знаем, что действительная скорость Иакино была гораздо выше 13 узлов, а с 19.45 он уже имел 19 узлов. К 20.30 расстояние до британских кораблей, о присутствии которых он по-прежнему не подозревал, было 57 миль. Поэтому, хотя сигнал главнокомандующе­го и давал достаточно точный пеленг, он занизил дис­танцию на 24 мили и скорость неприятеля на 6 узлов. Это расхождение имело роковые последствия.

Более того, как мы увидим, в 20.48 Иакино, отделив 1-ю дивизия крейсеров, изменил курс на 23° и напра­вился к мысу Колонне.

В 21.15 Мак сообщил по радио 2-й флотилии и Придхэм-Уиппелу, что намерен пройти по правому борту по­врежденного линкора и потом атаковать с носа. Он со­бирался в 22.00 изменить курс с 300° на 285°. Мак осно­вывал свои расчеты на данных, полученных от главно­командующего, и ничего не знал о повороте, который совершил Иакино. Из последующего анализа видно, что Мак прошел очень близко от Придхэм-Уиппела, как раз в то время, когда было сделано сообщение о 3 неиз­вестных кораблях. Эти 3 корабля, несомненно, были крейсерами Каттанео, двигавшимися на помощь «Поле». Поэтому ясно, что в прокладках Придхэм-Уиппела и Мака имеется серьезное расхождение. В 21.55 соедине­ние Каттанео находилось не в 4 милях впереди 14-й флотилии, а в 10 милях на левом крамболе. Итальянцы оказались юго-западнее и шли на юго-восток к поте­рявшему ход крейсеру.

Мак следовал курсом 285° до 11.20, все еще полагая, что он проходит справа и впереди от итальянского лин­кора, который двигается курсом 295° со скоростью 13 узлов, как сообщил главнокомандующий в 20.37. На са­мом деле Иакино прошел далеко впереди от 14-й флоти­лии и находился почти в 30 милях к северу от ней.

Незадолго до этого Мак получил радиограмму от глав­нокомандующего, приказывающую всем кораблям, не ведущим бой с противником, отходить на северо-восток. Мы еще вернемся к ней в следующей главе. Мак повер­нул на северо-восток и запросил, относится ли приказ и к нему. В 23.37 он получил ответ: «После вашей атаки». В 23.40 14-я флотилия снова повернула на запад. 20 минут она шла курсом 270°, потом Мак решил, что он уже вы­шел в голову итальянскому соединению и пора начинать перехват. Он повернул на курс 200° и снизил скорость до 20 узлов, ожидая вскоре встречи с поврежденным «Витторио Венето». Однако в этот момент линкор все еще был в 30 милях к северу от него, благополучно следуя домой, в то время, как Мак направлялся на юг. Если «Витторио Венето» сумеет ускользнуть от крейсеров Придхэм-Уиппела, которые, как полагал Иакино, возвращаются в базу, то он выскользнет из переделки сухим. У эсминцев почти не оставалось шансов настигнуть его, так как они не имели радара, а днем линкор окажется под прикрытием бере­говой авиации.

В этих условиях Мак был почти бессилен, но Каннингхэм считал его решение обойти итальянский линкор с севера «наиболее неудачным» не только потому, что «он предоставлял неприятелю возможность ускользнуть на юг», но и потому, что это «помешало крейсерам».

Интересно почитать отчет капитана 2 ранга Уолтера Скотта, который в это время был старшим помощником на «Джервисе» и знал больше других о намерениях Мака. Мак всегда подчеркивал своим подчиненным, что глав­ной задачей эсминцев является уничтожение вражеских кораблей. Поскольку такая возможность предоставляется достаточно редко, требуется высокая тренированность и взаимопонимание.

 

«Перед наступлением сумерек главнокомандующий приказал командиру 14-й флотилии с «Джервисом» и 7 остальными эсминцами следовать на запад и потопить итальянский линкор, который ранее повредили авианосные торпедоносцы. «Валрос» «Уорспайта» был ранее под­нят в воздух и поддерживал контакт с неприятелем, по­стоянно сообщая о нем. I Эсминцы отделились, увеличили скорость до 28 уз­лов и легли на курс перехвата. На карте «Джервиса» линкор был указан далеко впереди. Он двигался на северо-запад со скоростью 12 узлов. Его прикрывали 2 крейсе­ра, находившиеся в 5 кабельтовых по бортам, и 2 эс­минца, которые шли в 5 кабельтовых на траверзе крей­серов. Намерением капитана 1 ранга Мака было выйти вперед и разделить флотилии. После этого намечалась атака па контркурсах, причем каждая флотилия должна была пройти между линкором и крейсерами в 500 ярдах от линкора с каждого борта. Поэтому мы надеялись, что неприятель придет в замешательство и начнет обстреливать собственные корабли. Это был смелый план. Он со­гласовался с мнением главнокомандующего, что лучше всего находиться как можно ближе к противнику. Что получилось бы, если бы контакт был установлен, гово­рить трудно. Однако наверняка завязался бы жаркий бой на короткой дистанции».

 

Крейсера Придхэм-Уиппела весь вечер мчались на за­пад со скоростью 30 узлов и надеялись восстановить ви­зуальный контакт с итальянским флотом. В 18.32 они видели торпедоносцы «Формидебла», готовящиеся к ве­черней атаке. В 19.07, вскоре после захода солнца, Придхэм-Уиппел приказал своим кораблям выстроиться в линию по пеленгу 20°, держа дистанцию 7 миль, чтобы постараться не разминуться с неприятелем в темноте. Они еще разворачивались, когда в 19.15 «Орион» сооб­щил о 2 неизвестных кораблях по пеленгу 295° на рас­стоянии 10 миль. Придхэм-Уиппел сразу решил сосре­доточить свои силы, чтобы иметь возможность немед­ленно вступить в бой, если его атакуют. Он приказал крейсерам снова построиться в кильватерную колонну.

 

 

В 19.30 самолеты «Формидебла» начали атаку. Крейсера видели этот спектакль на расстоянии 15 миль. Вспышки выстрелов, сияние прожекторов, разноцветные трассы заполнили темное небо.

«В сумерках мы видели множество силуэтов кораблей далеко впереди. Самолеты «Формидебла» пролетели над нами и атаковали их. Мы увидели нечто вроде брокенского шабаша», — вспоминает Фишер.

Придхэм-Уиппел в своем рапорте говорит:

 

«Те, кто пролетел над нами, были отважными людьми».

 

В 19.32 крейсера легли на курс 320°, но в 19.50 Прид­хэм-Уиппел повернул на курс 290°, когда увидел свет прожекторов и вспышки выстрелов на западе от себя. Ви­димость сократилась до 4 миль, и итальянские корабли не были видны. В 19.45 Придхэм-Уиппел снизил скорость до 20 узлов, чтобы «уменьшить носовые буруны». По странному совпадению, именно в этот момент Иакино увеличил скорость до 19 узлов, хотя Придхэм-Уиппел об этом не знал и продолжал думать, что скорость итальян­цев всего 13 узлов.

В 20.14 «Орион» повернул на курс 310°, а через мину­ту на экране радара появилась отметка от корабля при­мерно в 6 милях впереди него. Скорость была снижена до 15 узлов, следующие 18 минут тщательно следили за пе­ленгом и расстоянием до вражеского корабля. Расчеты показали, что он стоит на месте. Придхэм-Уиппел сооб­щил об этом в 20.40:

 

«Неизвестный корабль по пеленгу 240°, дистанция 5 миль, очевидно стоит. Мои координаты 35° 2' N, 21° 5' Е.

 

Он решил, что если это поврежденный линкор, то его «поймали». Сообщив его позицию, Придхэм-Уиппел свою задачу выполнил и предоставлял Маку с его эсминцами позаботиться об итальянце. Если же это был не линкор, следовало продолжать попытки восстановить контакт.

Поэтому Придхэм-Уиппел решил оставаться подаль­ше от стоящего корабля, обойти его с севера и продол­жать поиски остальных неприятельских кораблей. После петли на северо-восток он снова в 20.48 повернул на се­веро-запад и в 21.19 увеличил скорость до 20 узлов.

Барнард пишет:

 

«Торпедоносцы после вечерней атаки вражеского линкора заявили о «возможных попаданиях». Потом в 21.11 командующий легкими силами сообщил о неизвестном корабле, стоящем в 5 милях слева от него, который при  шлось обходить, чтобы продолжать преследование глав­ных сил. Вспыхнули надежды, что это вражеский лин­кор, оставленный нам на расправу».

 

К несчастью, «Джервис» не получил донесения «Ориона», и 14-я флотилии продолжала следовать кур­сом 300° со скоростью 28 узлов, выходя на пересечку крейсерам.

В этот момент Придхэм-Уиппел снова решил раз­вернуть крейсера в линию, чтобы увеличить арену по­иска, когда понял, что может налететь на 14-ю флоти­лию.

Фишер описывает трудности, возникавшие на «Ори­оне» при попытках использовать радар. На крейсере сто­яла одна из первых моделей радиолокатора обнаружения надводных целей. В начале 1941 года радар, тогда извест­ный как радиодальномер, был довольно редким и еще не слишком надежным устройством. «Формидебл», «Вэлиант» и «Аякс» имели более новые модели и не страда­ли от тех болезней, которым был подвержен «Орион». Придхэм-Уиппелу хорошо послужили донесения «Аякса», пока не нарушилась связь. После этого он не полу­чил от «Аякса» ни одной радиограммы, но, не зная о поломке, не понял, что «Аякс» продолжает посылать со­общения, которых он не получает. Фишер пишет:

 

«Орион» имел старую модель радиолокатора обна­ружения надводных целей, который, если я правильно помню, мог обнаруживать корабли. Единственным, кто умел с ним обращаться, был один из флаг-офицеров адмирала. Когда мы сближались с врагом, он находился в радиолокационной рубке, передавая мне в штурманскую дистанции и пеленги, и я очень скоро пришел к выводу, что ближайший корабль стоит не­подвижно, что и сообщил адмиралу. Мы снизили ско­рость, я думаю, пока мы переговаривались с адмира­лом. Том Брэтт (флагманский артиллерист) участво­вал в этом совещании. Суть переговоров свелась к следующему:

Неподвижный корабль может быть линкором. Следует ли нам подойти, чтобы убедиться в этом? Но Филип Мак и его эсминцы как раз сейчас намереваются выйти в ата­ку, и бой может превратиться в стычку между англичана­ми. Эсминцы лучше приспособлены для такого рода ноч­ного боя, чем мы. Нам лучше очистить поле боя.

Поэтому мы начали отход.

Как я помню, мы прошли в 4000 — 8000 ярдов от сто­ящего корабля».

 

В 21.55 «Аякс» сообщил о 3 неизвестных кораблях на экране его радара, который показывал, что они нахо­дятся в 5 милях к югу от него. Именно это натолкнуло командующего 14-й флотилией на мысль, что «Аякс» сообщает о нем. Придхэм-Уиппел пришел точно к та­кому же заключению. Поэтому он решил отвернуть на север, чтобы оказаться подальше от собственных эсмин­цев, и в 22.02 повернул на курс 340°, намереваясь чуть позже снова повернуть и увеличить скорость, чтобы пе­рехватить вражеские корабли, которые могли направ­ляться в Мессину.

В 22.43 «Орион» и «Глостер» заметили слева по носу красную ракету по пеленгу 320°. Немедленно прозвучала боевая тревога, крейсера перестроились в кильватерную колонну и через 12 минут повернули на север. Почти наверняка это был сигнал с «Витторио Венето», когда Иакино пытался связаться с Каттанео. Намерения Придхэм-Уиппела в этот момент были неясны. Возможно, он снова собирался рассредоточить свою эскадру, чтобы возобновить поиски, хотя и чувствовал, что флотилия Мака может помешать ему. «Хэсти» из 14-й флотилии тоже видел красную ракету в то же самое время, что и крейсера, но по пеленгу 10°. Мак, решив, что Придхэм-Уиппел тоже видит ракету, объявил тревогу, но решил не выяснять, что это такое, а продолжал следовать сво­им курсом.

Фишер продолжает:

 

«Случай с красной ракетой произошел вскоре после того, как было решено оставить неподвижный корабль Маку. Я находился в штурманской рубке и должен был сделать отметку на карте. По крайней мере мне кажется, что я сделал ее. Тогда мы не придали этому значения. Вся важность события стала ясна много позже, когда в Александрии начали разбираться в происходившем.

Чуть позднее мы увидели далеко за кормой скоротеч­ный ночной бой главнокомандующего».

 

В 23.32 Придхэм-Уиппел лег на курс 60°, получив при­каз главнокомандующего всем кораблям, не участвую­щим в бою, отходить на северо-восток.

Благодаря такому стечению обстоятельств «Витторио Венето» ускользнул. В это время, в 23.32, он находился в 35 милях на запад-северо-запад от Придхэм-Уиппела и в 30 милях на северо-северо-запад от Мака.

А примерно на час раньше на юге можно было видеть вспышки залпов главного калибра линкоров. Хью Ходжкинсон описывает, как это было видно с «Хотспура»:

 

«На левой раковине за горизонтом мигнула вспышка, и в небе повис осветительный снаряд. Затем после­довала новая, более сильная вспышка. А затем правее первой в небо взлетел столб огня, осветив все море. По­хоже, линкоры на кого-то натолкнулись».