Wundefwaffe

ПОСЛЕДСТВИЯ ЮТЛАНДСКОГО БОЯ

 

 

Действия обоих флотов после Ютландского боя с тру­дом поддаются логическому объяснению. На действиях командующих лежит печать нервозности и безрассудства. Создается впечатление, что два боксера пропустили силь­нейшие встречные удары и одновременно попали в нок­даун, а сейчас действуют в состоянии грогги. Шеер стре­мится доказать, что его победные реляции имеют под собой прочную основу, а не только воспаленные мечта­ния. Он делает вид, что действительно одержал победу и сейчас пытается развить успех. Джеллико старательно изображает полную невозмутимость. Все случившееся — не более чем мелкий досадный эпизод. Но вот почему-то линейный крейсер «Лайон» вышел в море, не закончив ремонт, всего с 3 башнями главного калибра, хотя необ­ходимости в этом нет абсолютно никакой.

Только полнейшей растерянностью можно объяснить следующую записку Первого Морского Лорда. Адмирал Джексон 7 июня пишет Первому Лорду Адмиралтейства: «Единственные державы, которые могут послать нам свои военные корабли — это наши союзники. Из них только Япония не использует в полной мере свои морские силы в этой войне. Ее поведение дает основания подозрениям относительно ее действий после войны, когда наши силы будут истощены военными действиями. Поэтому переда­ча ею своих лучших кораблей нашему флоту принесет нам пользу, если она решит разорвать союз с нами и склониться на сторону наших будущих врагов. Ее финан­совое состояние может подтолкнуть ее продать нам воен­ные корабли». К счастью, в правительстве оказались трез­вые люди, и этот документ увидел свет лишь много лет спустя, когда никто даже не посмеялся над перепуган­ным адмиралом Джексоном.

Часто говорят, что после Ютландского боя Флот От­крытого Моря больше не выходил в море до самого кон­ца войны. Это не совсем так. Однако Шеер прекрасно понимал, что если общественное мнение Германии можно убедить в одержанной победе, то обмануть собственных офицеров и матросов ему не удастся. Вид поврежденных кораблей скверно влиял на моральный дух, и Шеер ре­шил хоть как-то попытаться приободрить своих моряков. Шеер быстро сообразил, что если кайзер и может обма­нывать германский народ, утверждая, будто его флот одержал победу в Ютландском бою, то офицеры и мат­росы будут не столь легковерны. Англичане могли поте­рять больше кораблей, но в Киле и Вильгельмсхафене можно было видеть множество тяжело поврежденных гер­манских кораблей. Тот факт, что германский Линейный Флот не может противостоять залпам британских линко­ров, подорвал их боевой дух.

И все-таки кайзер объявил 2 июня национальным праздником. На участников сражения обрушился ливень наград. Шеер и Хиппер получили высшую военную на­граду — крест «Pour le Merite». Шеер был произведен в полные адмиралы, а Хиппер - в вице-адмиралы. От по­жалованного дворянского звания Шеер отказался, Хип­пер принял его и стал фон Хиппером. А после этого пе­ред адмиралами встал вопрос: что же делать дальше?

Чтобы восстановить боевой дух, Шеер уже в середине августа 1916 года предпринял новый выход. Флот должен был ночью пересечь Северное море и выйти к берегам Англии. 1-я Разведывательная Группа фон Хиппера на рассвете должна была обстрелять Сандерленд, «если накануне не произошло эскадренного боя». Эта оговорка не объясняет намерений Шеера. Она даже заставляет за­подозрить, что этот выход был предпринят только для того, чтобы показать, что германский флот все еще су­ществует. Кроме того, он надеялся навести англичан на заранее развернутые линии подводных лодок. Для улуч­шения управления подводными флотилиями командую­щий подводными силами вышел в море на линкоре «Принц-регент Луитпольд». Так как эскадра Хиппера со­стояла пока только из «Мольтке» и «Фон дер Танна» (ос­тальные линейные крейсера стояли в ремонте), Шеер придал ей только что вошедшие в строй линкоры «Байерн», «Гроссер Курфюрст» и «Маркграф».

Комната 40 своевременно предупредила Адмиралтей­ство, и оно приказало Гранд Флиту выйти в море. 29 дред­ноутов и 6 линейных крейсеров получили достаточно времени, чтобы перехватить немцев. Английский флот вышел в море на несколько часов раньше немцев! В 5.00 Джеллико и Битти встретились. Но тут начались непри­ятности. В 5.57 легкий крейсер «Ноттингем» из 2-й эскад­ры легких крейсеров содрогнулся от 2 взрывов. Его ата­ковала подводная лодка U-52. Крейсер остался на ров­ном киле, но его кочегарки были выведены из строя, и он потерял ход. Через полчаса в его левый борт попала третья торпеда. Команда к этому времени уже сидела в шлюпках. В 7.10 «Ноттингем» затонул. Но Джеллико уз­нал об атаке подводной лодки только около 9.00. Ранее он считал, что крейсер подорвался на мине, и совершил грубейшую ошибку, пытаясь обойти мифические мин­ные заграждения немцев. Джеллико временно повернул на север и потерял не только 4 часа, он потерял возмож­ность перехватить Флот Открытого Моря. Если бы не этот поворот, его дозоры вскоре после полудня столкнулись бы с авангардом Хиппера.

Шеер тоже столкнулся с вражескими подводными лодками. В 5.05 Е-23 капитан-лейтенанта Тэрнера, патру­лируя в 60 милях севернее Тершеллинга, торпедировала линкор «Вестфален», который замыкал германскую ко­лонну. Хотя линкор серьезно не пострадал, его скорость снизилась, и в 6.30 Шеер отправил его обратно в гавань под прикрытием эсминцев. «Вестфален» нарушил приказ Шеера, сообщив о повреждении по радио. Это сообще­ние было перехвачено англичанами, и дало Джеллико важнейшую информацию о позиции Шеера.

А потом Шеер обманул сам себя. Дирижабль L-13 в 6.30 заметил вышедшие в море Гарвичские Силы, а в 12.03 снова столкнулся с ними. Но на сей раз пилот (офи­цер-резервист, плохо разбиравшийся в кораблях) сооб­щил, что видит несколько линкоров. Шеер повернул на юго-восток, надеясь уничтожить слабую британскую эс­кадру. В его оправдание можно сказать только, что карти­на из донесений цеппелинов и подводных лодок склады­валась путанная и даже противоречивая. Но ошибочный поворот оказался удачным, так как теперь Шеер уходил прочь от Гранд Флита. В 14.25 Шеер прекратил погоню за призраками и пошел назад. На это решение повлияло сообщение подводной лодки U-53, которая в 13.15 заме­тила британский линейный флот.

Зато сам Джеллико был настолько уверен в столкно­вении с противником, что в 14.00 приказал сыграть на кораблях боевую тревогу. Хотя, может быть, это было следствием той же истерической лихорадки, которая по­разила Шеера. Однако примерно в 14.30 пришла радио­грамма Адмиралтейства, в которой говорилось, что нем­цы в 12.30 повернули назад. Надежда на новый бой раста­яла, и Джеллико тоже повернул назад.

Уже в сумерках, в 16.52 подводная лодка U-66 попала 2 торпедами в правый борт легкого крейсера «Фалмуг», который входил в состав прикрытия линейных крейсе­ров Битти. Ночью подводная лодка U-65 атаковала это же соединение и донесла о попадании торпедой в линей­ный крейсер типа «Индефетигебл». Битти прислал на помощь «Фалмуту» несколько эсминцев. Крейсер даже сумел дать ход и со скоростью 2 узла пополз к берегу. На рассвете прибыли буксиры и дополнительные эсминцы, и появилась надежда, что крейсер будет спасен. Но в пол­день он был атакован подводной лодкой U-63, которая добилась еще 2 попаданий. Крейсер продержался на пла­ву еще 8 часов и затонул всего в 5 милях от берега. Инте­ресно, что скажут на это критики британских кораблей? Чтобы потопить 2 небольших крейсера, потребовалось в |  одном случае 3 торпеды, в другом — 4.

Около 18.00 Тэрвитт сумел установить контакт с немецким флотом и сразу сообщил об этом по радио Джеллико. Немецкие корабли в это время находились на расстоянии 20 миль, и над горизонтом виднелись только верхушки мачт. Но густые облака дыма из труб и болтающиеся в небе цеппелины подтверждали, что он встретился с главными силами противника. В 6.32 Тэрвитт получил ответ Джеллико. В нем говорилось, что Гранд Флит 1   находится слишком далеко и не сможет поддержать Гарвичские Силы. Но Тэрвитт не колебался ни секунды и решил атаковать превосходящие силы противника. Одна­ко он не был безрассудным человеком. Единственный шанс на успех могла дать ночная торпедная атака на контркурсах. Для этого ему требовалось обогнать Флот Открытого Моря, и он приказал своим кораблям дать полный ход. Но через час выяснилось, что Гарвичские Силы не успевают обогнать противника до восхода луны. Поэтому в 17.32 он с сожалением приказал: «Прекратить преследование. Условия ночной атаки неблагоприятны». За это решение Тэрвитт подвергся жестокой критике со стороны, хотя Адмиралтейство не высказало ни слова порицания.

Последствия этой операции оказались значительны. Оказалось, что угроза подводных лодок вполне реальна. Более того, Гранд Флиту не хватало эсминцев, да и те, что имелись, вряд ли могли обеспечить защиту от угрозы из-под воды. Потопление «Фалмута» это ясно показало. Поэтому Джеллико отказался брать на себя дальнейшую защиту побережья от обстрелов немцев. Даже в случае высадки вражеского десанта он не желал бросаться в ата­ку, очертя голову. Несмотря на подавляющее превосход­ство в линкорах, Град Флит отдавал все Северное море южнее параллели Сандерленда во владение противника. Какой удар для «линкорных адмиралов»! И неизвестно, чем бы все это закончилось, но 6 октября начальник Морского Генерального Штаба адмирал фон Хольцендорф добился приказа возобновить подводную войну против судоходства союзников. В результате Шеер поте­рял Фландрскую и Эмсскую флотилии подводных лодок.

В сентябре Шеер запланировал аналогичный выход, однако из-за нехватки подводных лодок отменил его. Англичане начали действовать в соответствии с новой доктриной. Джеллико решил выходить в море, только когда будет существовать серьезный шанс навязать про­тивнику дневной артиллерийский бой. Адмиралтейство с этим согласилось. Поэтому когда в следующий раз 18 ок­тября Комната 40 предупредила о выходе Шеера, Гранд Флит был задержан в базах, чтобы не подставлять ко­рабли под атаки подводных лодок. Он только развел пары и приготовился к выходу. 15 и 16 октября британская раз­ведка никаких признаков появления вражеских сил в Се­верном море не обнаружила, однако 18 октября в море появились несколько германских субмарин. Если бы име­лись основания предположить, что германский флот на­правится на юг, Джеллико вышел бы в море. А пока Ад­миралтейство приказало отражать возможный набег дру­гим соединениям. В море вышли Гарвичские Силы Тэрвитта и 3-я эскадра линкоров Брэдфорда, на позициях развернулись завесы подводных лодок.

Шеер вышел из Яде в полночь и направился в сред­нюю часть Северного моря. Так как задачи немцев оста­лись для англичан полной загадкой, Джеллико на вся­кий случай направил из Кромарти в северную часть моря крейсера «Веймут», «Мельбурн», «Минотаур» и «Ахил­лес» с 4 эсминцами, чтобы предотвратить попытку про­рыва в океан вспомогательных крейсеров немцев.

19 октября в 5.45 Флот Открытого Моря натолкнулся на Е-38 капитан-лейтенанта Дж. де Б. Джессопа. Первая группа крупных кораблей проскочила мимо лодки, это были линейные крейсера противника. Но через 20 минут появилась новая группа кораблей, это были легкие крей­сера и эсминцы. Джессоп выпустил 2 торпеды, однако обе прошли мимо. Казалось, немцы ускользнут без потерь, однако примерно в 8.30 появился еще 1 легкий крейсер и 4 эсминца. В 8.45 Джессоп выпустил 2 торпеды из носовых аппаратов и добился 1 попадания в легкий крейсер «Мюнхен». Шеер испугался, что попадет в подводную ловушку, и поспешил назад в гавань.

Из этих двух сорвавшихся операций Шеер сделал вы­вод, что его шансы поймать часть сил Гранд Флита слиш­ком малы, чтобы оправдать дальнейшие выходы в море всего германского флота. А 4 ноября он получил новый удар. Когда «Мольтке» и дивизия дредноутов вышли в море, чтобы прикрыть спасение U-20 и U-30, севших на 1 мель у берегов Дании, подводная лодка J-1 капитан-лейтенант Ноэля Лоренса торпедировала 2 линкора. «Крон­принц» получил торпеду под мостик, и хотя поврежде­ния ограничились несколькими угольными бункерами, его скорость снизилась до 17 узлов. Зато линкору «Гроссер Курфюрст» торпеда попала в корму и повредила ру­левое управление.

Узнав об этом, император решил, что рисковать линейными кораблями ради спасения подводных лодок было ошибкой. Он добавил, что флот уже не может контролировать даже Гельголандскую бухту, и в очередной раз за­претил выходы в море линейных сил. Зато 2 рейда гер­манских эсминцев в Дуврский пролив оказались более успешными. Они имели серьезные последствия для Гранд Флита. Ночью 28 октября миноносцы из Зеебрюгге пото­пили британский эсминец и 6 дрифтеров, а 23 ноября они обстреляли беззащитный Маргет. Это вызвало новую вспышку критики действий Адмиралтейства, как и предыдущие обстрелы восточного побережья. Премьер-министр Бальфур был вынужден искать более агрессивного Первого Морского Лорда. Кроме того, требовалось найти способ борьбы с возрастающей подводной угрозой. 26 ноября 1916 года Джеллико покинул пост главнокоман­дующего Гранд Флитом, чтобы стать Первым Морским Лордом. Его преемником стал адмирал Битти, перепрыг­нув через головы 3 адмиралов старше себя. Кандидатуры Берни и Джеррама всерьез не рассматривались, они уже показали свою полнейшую несостоятельность. Стэрди своим скверным характером восстановил против себя практически все командование Гранд Флита, и его кан­дидатура быстро отсеялась. Джеллико предложил своего начальника штаба и родственника вице-адмирала Мэддена. Однако Бальфур выбрал Битти, хотя Джеллико воз­ражал, говоря, что Битти не имеет опыта руководства крупными соединениями. Сэр Дэвид принял новое на­значение без колебаний. И Джеллико «сдал Битти самую эффективную военную машину, которую когда-либо ви­дел мир», чтобы занять место Джексона в Уайтхолле. Став премьер-министром, Ллойд-Джордж выбрал Первым Лордом Адмиралтейства сэра Эдварда Карсона.