Начало войны застало все имевшиеся у нас в то время подводные лодки в Киле, где после возвращения из различных учебных плаваний им был предоставлен отдых.
Для немедленных операций могли быть использованы лишь подлодки от U-5 до U-25. Только начиная с U-19 они имели надежные моторы (дизеля); кроме того, подлодки U-23 и U-25 проходили испытания и не были подготовлены должным образом. Лодки U-5 - U-18, имевшие керосиновые моторы Кертинга, действовавшие при помощи электрического зажигания, страдали от частых повреждений и легко обнаруживали свое присутствие в морс с больших дистанций: днем - из-за сильного дыма, а ночью - из-за факела, выбрасываемого из газоотвода. Помимо этого моторы производили сильный шум. Подлодки от U-5 до U-25 (в то время I и II флотилия) были отправлены вместе с остальными еще до 1 августа 1914 года в Северное море. К вечеру этого дня почти все лодки сосредоточились в Гельголанде.
В начале войны перспективы использования подводного оружия состояли в том, чтобы при содействии надводных сил войти как можно скорее в боевое соприкосновение с противником. Маневры в мае 1914 г. показали, что перспективы подводных лодок были при таком содействии весьма благоприятны и что таким способом очень легко можно было бы достигнуть равенства в силах в борьбе с сильнейшим противником. 4 августа после объявления Англией войны развертывание Флота Открытого моря проводилось в том предположении, что противник тотчас же предпримет вторжение в Германскую бухту.1 Это же предположение обусловило в значительной степени все предыдущее стратегическое и тактическое развитие нашего флота. Лишь в течение последних двух лет перед войной появились признаки, указывавшие, что Англия остановится на дальней блокаде Северного моря.
Необходимо отмстить одно обстоятельство, предшествовавшее объявлению войны Англией: 1 августа командование Флотом Открытого моря подняло сигнал: "Объявлена мобилизация против Франции и России. Безусловно избегать всяких мероприятий против английских военных и торговых судов". Хотя опасность английского вмешательства и не пугала никого из подводников, тем не менее, сигнал вызвал предчувствие, что мы находимся в политически неопределенном положении, диаметрально противоположном 1866 и 1870 гг., когда Бисмарк вполне ясно представлял себе обстановку.
В ожидании неприятельского вторжения на первой же неделе войны, подводные лодки вместе с миноносцами и тральщиками развернулись на передовых позициях в Северном море, вблизи Гельголанда. Когда выяснилось, что кроме разведки подводными лодками, неприятель ничего не предпринимает, 6 августа в первый раз наши подводные лодки были высланы в Северное море для выяснения обстановки и установления наличия предполагавшейся блокадной эскадры. Этим начался первый период самостоятельных операций подводных лодок, под знаком которых протекал период с начала августа 1914 года до конца февраля 1915 г. Это было время попыток ослабить неприятельский флот посредством подводных лодок, которые оперировали большей частью без поддержки надводного флота. Такой способ использования подводного оружия с самого начала не возбуждал у командиров-подводников особенного оптимизма. Казалось, что нет средств привлечь неприятельские морские силы в районы расположения подводных лодок, а незначительная надводная и подводная скорость их как будто исключала возможность сближения на дистанцию торпедного выстрела, даже в случае обнаружения неприятеля. Тем не менее, командирам была ясна большая польза таких походов в смысле тренировки личного состава и, кроме того, все же каждый питал надежду на успех. В этих походах развивалась смелость и находчивость: личный состав лодок гордился сознанием самостоятельных выходов на небольшом корабле против сильнейшего противника.
Период самостоятельных операций подводных лодок против военных кораблей и первые действия против неприятельской торговли на принципах крейсерской войны (с начала августа 1914 г. до конца февраля 1915 г.) В начале описываемого периода германское высшее командование надеялось быстро и победоносно окончить войну по плану Шлиффена, сосредоточив для этой цели возможно большие силы на западе и ведя оборонительную войну на востоке, с тем, чтобы по освобождении сил на западном фронте нанести решительный удар и на восточном.
Достижение победы предполагалось сухопутными армиями, флоту же за исключением подводных лодок предназначалась выжидательная роль.
Таким образом, высшее командование намеренно отказывалось от возможности нанесения удара английскому флоту при помощи нашего, хотя численно и более слабого, но великолепно обученного флота. Сколько благоприятных возможностей было при этом упущено, выяснилось лишь впоследствии.
Несомненно командование допустило роковую ошибку, рассчитывая добиться победы на суше над коалицией с участием Англии - державы, которую невозможно было бы победить на европейском континенте и принудить к заключению мира сухопутными операциями. Кроме того, в начале войны, когда на море было еще много невыясненного как в тактическом, так и в стратегическом отношении, более слабый флот без сомнения имел больше шансов на успех, чем в любой последующий период войны, особенно принимая во внимание громадные ресурсы Британской империи, во много раз превосходившие наши.
Этот взгляд на ведение войны необходимо уяснить прежде, чем приступить к рассмотрению деятельности подводных лодок; впоследствии мы к нему еще вернемся.
Первый выход подводных лодок последовал с Гельголанда в направлении Шетландские острова - Берген. Он был осуществлен широким фронтом - U-5 - U-I8 (старые подлодки с керосиновыми двигателями). Выход привел к встрече отдельных лодок с неприятелем: U-15 атаковала английский линейный корабль, нанесла ему повреждение и погибла от таранного удара легкого крейсера Birmingham. Подлодка U-13 пропала без вести, причина ее гибели осталась невыясненной. Через несколько дней после этого были высланы в поход U-19, U-21, U-22 и U-24 по направлению к району Хуфдсна, до линии плавучий маяк Maas - плавучий маяк Outer Gabbard.
У маяка Maas U-22 встретила дозор английских эскадренных миноносцев, но других встреч с противником не произошло, и в общем поход не дал никаких результатов.
Во время этих походов выяснилась необходимость многих технических усовершенствований. Бывали случаи, когда при погружении лодок всплывали телефонные или подъемные буи, обнаруживавшие лодку в виду неприятеля, поэтому их пришлось удалить. Верхний мостик на рубке подводной лодки, приспособленный для плавания в мирное время, в военное время не оправдал своего назначения; пришлось перестраивать его заново. Приспособление для сигналов авральной тревоги и срочного погружения в виду неприятеля отсутствовало. Понадобилось ввести колокола громкого боя. Все эти усовершенствования подлодок выполнялись инспекцией по подводному плаванию в Киле с большой точностью и приспосабливались к запросам действительности.
В середине августа крейсера Strassburg и Stralsund вышли совместно с двумя лодками в район Хуфдена. Крейсера вскоре встретились с неприятельскими миноносцами и вступили с ними в бой; для подводных лодок возможности атаки не представилось.
Подлодка U-43 в этот же период вышла в разведку в район между южной Норвегией, Ферт-оф-Морсй и Ферт-оф-Форт и доставила сведения относительно охраны этого района эскадренными миноносцами и вооруженными траулерами. Пройденное при этом расстояние, 1600 миль, явилось в то время рекордным для подводных лодок.
В подобных операциях и походах лодок прошел первый месяц войны. Кроме замеченных в Гельголандской бухте неприятельских лодок, которые, по-видимому, стремились собрать сведения о деятельности наших сил и при случае атаковать их, никаких других неприятельских кораблей в море не было обнаружено.
Это дало нашему командованию повод обратиться с приказом по флоту, в котором говорилось, что неприятель, вероятно, пока не думает о вторжении в германские воды и, очевидно, выжидает для этого наступления периода длинных ночей. На этом основании бдительность флота была несколько ослаблена. Некоторые большие корабли, в том числе флагманский корабль Fridrich der Grosse, встали к заводам для очередных ремонтов. Этот приказ морского командования как раз совпал с моментом разведки английских лодок у нашего побережья. Неприятель установил, что наши миноносцы и легкие крейсера без поддержки более крупных сил высылались в дозор в пределах окружности радиуса около 25-30 миль, от внешнего плавучего маяка Elba. Англичане разработали план неожиданной атаки нашего дозора в Гсльголандской бухте превосходящими силами с тем, чтобы, отрезав путь отступления к устью рек, уничтожить его.
Этот план был осуществлен 28 августа, чему весьма благоприятствовало предпринятое нашим командованием сокращение района наблюдения. Вследствие тумана, весьма частого в этом районе, дозорная линия наших легких сил вошла в соприкосновение с превосходящими силами противника на дистанции действительного артиллерийского огня, что и послужило причиной их гибели.
Потеря легких крейсеров Mainz, Coln и Ariadne, которые по получении от миноносцев известий о неприятеле двинулись к нему навстречу, должна быть приписана именно этому обстоятельству. Находившимся в передовой линии эскадренным миноносцам, за исключением V-87, удалось выйти из сферы неприятельского огня благодаря большому ходу и дымовой завесе. К сожалению, дозорная линия подводных лодок, которая в первые недели войны была расположена несколько впереди эскадренных миноносцев, как раз в этот день была снята, ввиду использования лодок для особых целей, иначе хотя бы одной из подлодок наверное представился бы случай атаковать появившиеся затем линейные и легкие крейсера. Когда наши линейные силы подошли к месту боя, неприятель уже шел обратно, взяв В настоящее время из трудов адмирала .Джсллико известно, что в первые месяцы войны подготовка английского флота и его перевес над германским были не столь значительны как впоследствии. (Здесь и далее прим. переводчика пленных с погибших германских кораблей. В этот день в Гельголанде находилось около 12 готовых к выходу подводных лодок. Они получили приказание атаковать неприятеля и пошли на W, но были возвращены обратно распоряжением командующего подводной флотилией в Гельголанде, который, ввиду плохой видимости, не ожидал успеха.
День 28 августа мог бы стать для молодого германского флота днем успеха, если бы командование из частых посещений неприятельскими лодками Гсльголандской бухты сумело вывести заключение, что их разведка являлась подготовкой к неприятельскому набегу и, сообразно с этим, приняло бы меры предосторожности, а не держало бы в течение месяца постоянный дозор из эскадренных миноносцев, поддерживаемый лишь легкими крейсерами.
Большие шансы на успех в сложившейся обстановке мог бы иметь такой план, когда в случае благоприятной для неприятельского вторжения погоды германские линейные силы с вечера вышли бы в море, чтобы к рассвету занять выдвинутую на запад позицию. Если неприятельский флот и тогда предпринял бы наступление, то утром 28 августа он встретился бы неожиданно для себя с нашими линейными силами, и результат получился бы совершенно иной. К тому же число дней, в которые условия погоды благоприятствовали противнику, было не особенно велико; в целях же охранения от наших подводных лодок, неприятелю приходилось всегда иметь с собой миноносцы, целесообразное использование которых было возможно только при сравнительно спокойном состоянии моря.
Исход боя 28 августа подавляющим образом подействовал на личный состав подводного флота; последующее за тем время отмечено усиленным стремлением использовать подводные лодки.Прежде всего была изменена дислокация подводных сил. Часть лодок решено было держать в Эмсе, откуда их можно было быстро двинуть на север и создать этим фланговую защиту Гсльголандской бухты с запада. 3 сентября туда была отправлена III полуфлотилия в составе U-19, U-20, U-2J, U-22, U-24, U-25. Флагманский крейсер II подводной флотилии Stettin вскоре пошел туда же.
Для более целесообразного управления всеми подводными силами, находившимися в распоряжении главнокомандующего Флотом Открытого моря, начальник I подводной флотилии кап.-лейт. Бауер был назначен командующим всеми подводными отрядами. Предназначенная тоже для перевода в устье Эмса IV полуфлотилия U-27, U-29 и U-30 совершала учебное плавание в Балтийском море; поэтому в течение всего сентября, когда ожидалось повторное нападение англичан, в устье Эмса из состава Гсльголандской флотилии посылались лодки на подкрепление. Подлодки из Эмса часто высылались против неприятельских кораблей, о появлении которых севернее Амеланда и Тершеллинга сообщала наша воздушная разведка. Успеха эти выходы не имели. Естественно, что для противника не осталось незамеченным сосредоточение подводных лодок в устьи Эмса и он соблюдал осторожность. Уместно указать на то преимущество, которое имело английское морское командование, благодаря тому, что Германская бухта с флангов граничила с нейтральными государствами - Голландией и Данией; это обстоятельство давало возможность неприятелю широко пользоваться агентурными сведениями и нет ничего удивительного в том, что Адмиралтейство, разрабатывая операции, было своевременно осведомлено о расположении наших морских сил, о состоянии погоды в Германской бухте и располагало другими сведениями от своих агентов, находившихся в нейтральных странах. Такое наблюдение связывало свободу нашего флота в Северном море и буквально парализовало его движения. На этом основании германские корабли избегали захода в Эмс, опасаясь, что заход станет немедленно известен противнику.
Наряду с указанным оборонительным использованием подводных лодок для защиты Германской бухты, командование не оставляло без внимания и активные задачи для них. В начале сентября U-20 и U-21 были отправлены в Фсрт-оф-Форт, где командиру U-21, кап.-лейт. Херзингу, удалось добиться первого успеха. 5 сентября в 16 ч. 45 м. он утопил торпедой легкий крейсер Pathfinder, возвращавшийся в Ферт-оф-Форт.
Затем 22 сентября последовала прошумевшая по всему свету атака Веддигена на U-9, потопившего броненосные крейсера Hogue, Aboukir и Cressy. Веддигсн получил приказание прорваться через Дуврский пролив и вблизи плавучего маяка Maas встретил указанные три крейсера в крайне выгодном положении для атаки. После взрыва головного крейсера, к нему для спасения команды приблизился второй крейсер, а после его гибели, с той же целью подошел и третий, которого постигла та же участь. Эти три корабля несли сторожевую службу "по-старому", следуя малым ходом и не имея при себе миноносцев для противолодочной охраны. Изданный вскоре после этого приказ английского Адмиралтейства положил конец подобной беспечности.
15 октября в Северном море жертвой новой атаки Веддигена стал старый английский крейсер Hawke.
18 октября, недалеко от устья Эмса, U-27 атаковала английскую лодку Е-3. Появление здесь английских лодок было результатом планомерной операции англичан против наших лодок, сосредоточенных в устьи Эмса. Успех U-27 явился результатом германских контрмер. За последнее время у Эмса наблюдалась усиленная деятельность английских лодок, атаковавших 6 октября наш эскадренный миноносец S-116.
В последних числах сентября U-18 впервые форсировала Дуврский пролив, что являлось делом нелегким в виду многочисленных отмелей и быстрого течения.
При этом лодка обнаружила, что освещение и все навигационные знаки остались те же, что и в мирное время. На фарватере между Дувром и Кале лодка встретила неприятельские легкие крейсера старого типа, эскадренные миноносцы и подводные лодки и безрезультатно атаковала легкий крейсер Attentive, осматривавший пароход.
В ответ на этот прорыв лодки неприятель заминировал проход между банками Гудвин, Сан-детти и французским берегом.
К счастью, англичане в то время еще плохо умели ставить мины и они в своей большей части всплывали, так что, идя днем в надводном положении, их легко можно было обходить. Это облегчалось и тем, что неприятельские корабли избегали заминированных районов.
С этого времени развивается более оживленная деятельность германских лодок в Английском Канале. В конце октября U-I9 получила приказание сделать попытку пройти в Зссбрюгге, уже занятый германской армией. В темную ночь4 лодка столкнулась бортом с английским эскадренным миноносцем Badger, тем не менее лодке удалось погрузиться и этим избежать гибели, о которой англичане официально объявили.
Первые походы Дуврским проливом осуществили U-20, U-28 и U-30. После операций в Английском Канале U-20 избрала обратный путь вокруг Ирландии и Шотландии, доказав, что личный состав и материальная часть лодки вполне подготовлены для подобных переходов. Вскоре и U-29 выполнила такой же переход. U-27 потопила 31 октября недалеко от Кале английский легкий крейсер Hermes. 3 ноября, когда Флот Открытого моря предпринял первый выход с целью обстрела английского побережья у Ярмута, свободные подводные лодки были расставлены на позиции с таким расчетом, чтобы своевременно доносить о появлении неприятельских сил и в то же время иметь возможность обеспечить отход своих сил. Высланные для обстрела германские крейсера не встретили крупных английских сил, поэтому лодкам не представилось случаев проявить себя.
Самостоятельные операции подводных лодок развивались однако не только на юге, но и у северных берегов Англии, где лодки деятельно охотились за неприятельскими военными кораблями. U-16 пробралась в порт Лсрвик (на Шетландских островах), но военных кораблей там не обнаружила.
U-22 осмотрела во время двух своих походов вес бухты на севере Шотландии, особенно в проливе Минч, где могли находиться неприятельские силы, но никого там не обнаружила. U-18, миновав шхеры Пентланд, прошла в южный проход к Скапа-Флоу, предполагая там присутствие крупных английских сил. Ей удалось добраться до точки, из которой она могла прекрасно осмотреть рейд. Это плавание представляло подвиг в навигационном отношении ввиду наличия при входе в бухту большого чиста рифов и камней. Однако военных кораблей в бухте не оказалось и лодке пришлось отправиться обратно, не достигнув успеха.
Деятельность U-18 закончилась печально: преследуемая миноносцем и идя в подводном положении, она наскочила на скалу и, получив тяжелое повреждение, была оставлена командой и потоплена.
Результат деятельности лодок в отношении потопления неприятельских кораблей от начала войны до октября 1914 г., с оперативной точки зрения, не соответствовал затраченным усилиям, в особенности, если принять во внимание число миль, пройденных лодками, и износ материальной части.
Еще до успехов Веддигена, командир соединения лодок в Вильгельмсгафене высказал мысль о возможности достижения больших результатов деятельностью подводных лодок против неприятельского торгового флота, нежели это могло быть достигнуто операциями отдельных лодок против военных кораблей. Правда, этот взгляд не являлся, вообще говоря, новым: Конан-Дойль в своем фантастическом романе о войне уже изобразил, как небольшое государство, при помощи подводных лодок, действовавших против торговли, принудило Англию к заключению мира. Предсказание Конан-Дойля казалось настолько легко осуществимым, что заставило некоторых командиров подводных лодок, не лишенных оптимизма, серьезно призадуматься над этим вопросом.
В ноябре 1914 г. адмирал Тирпиц осведомился у представителя американской прессы Виганда, как отнесется Америка к подводной войне Германии против неприятельской торговли.
У многих подводников создалось впечатление, что опубликование этой беседы послужило для Англии сигналом начать тотчас же организационные приготовления против германской подводной кампании; они считали более целесообразным объявить се неожиданно.
В основном подводники встретили с энтузиазмом решение командования. Хватит ли бывших налицо к началу 1915 г. подводных лодок для успешных операций против неприятельской i командой кап.-лейтенанта Шписа, потопила в Ирландском торговли - об этом мнения подводников расходились.
С начала войны до конца 1914 г. число действующих подводных лодок значительно не увеличилось. В Северном море к 1 января 1915 г. находилось 20 лодок, в Балтийском море - 7. U-23 и U-25, отправленные сначала в Северное море, были в сентябре переведены для операций против русского флота. Находившаяся в Балтийском море U-26 потопила 11 октября 1914 г. у входа в Финский залив крейсер Паллада.
Резервы были также невелики. После занятия фландрского побережья тотчас же последовали заказы на небольшие лодки особого типа, однако до июня 1915 г. они в строй не вошли. Из находившихся к 1 январю 1915 г. в Северном морс 20 лодок - девять имели керосиновые моторы, а потому являлись мало пригодными. При таких обстоятельствах, у части подводников укреплялось мнение, что было бы правильнее до середины или конца 1915 г. не начинать подводной кампании против торговли в широком масштабе, а использовать это время для постройки возможно большего числа лодок и установить артиллерию на уже плавающих больших лодках; в течение же времени, до начала операций против торговли, производить совместные операции с надводным флотом, по примеру набега 3 ноября 1914 г. на Ярмут. При такой постановке вопроса можно было не опасаться, что неприятель начнет усиленными темпами готовиться к противодействию будущей беспощадной подводной войне. В ином же случае, при постепенной высылке подлодок против торговых судов, противник также постепенно развил бы противолодочную оборону, так что, к моменту фактически возможного начала беспощадной подводной войны, эта оборона явилась бы уже важным фактором.
Однако такой взгляд не нашел себе сторонников, и подводная война против торговли была объявлена 18 февраля 1915 г. В дальнейшем будут изложены основания такого решения. Таким образом видно, что мысль задушить неприятельскую торговлю возникла у командиров подводных лодок еще в начале войны. Уже в октябре 1914 г. подлодки топили торговые суда. 20 октября U-17 потопила у берегов Норвегии английский пароход Glitra, с соблюдением всех норм международного права и предоставив команде возможность спастись.6 Достойно внимания то, что первое потопление английского парохода германской подводной лодкой было встречено подошедшим норвежским миноносцем троекратным "ура" по адресу U-17. Таким же образом U-2I потопила в восточной части Канала пароходы Prima и Malachite.
К моменту объявления подводной блокады, 18 февраля 1915 г., участие подводных лодок в торговой войне постепенно увеличивалась. В январе 1915 г.. было потоплено 7 торговых судов(* Здесь и далее тоннаж судов указывается в брутто-реп) общей вместимостью 17577 т , в феврале 9 судов - 22785 т. Эти цифры были достаточно показательны и для неприятеля в отношении осознания им необходимости напряжения своих сил для оказания систематического противодействия.
Оборонительное использование подводных лодок в конце первого и в начале второго года войны было направлено против угрозы противника блокированием устья германских рек запереть германский флот. Поэтому, вновь вступившие в строй лодки и лодки, непригодные для дальнего плавания, сразу же были расставлены на выдвинутых перед Эмсом и Гельголандом позициях в качестве дозорных кораблей для обеспечения своевременного донесения о приближении противника, а также с целью атаки его на пути следования.
Противник был обнаружен подлодками лишь 24 декабря, когда он в дни рождественских праздников пытался воздушной атакой захватить нас врасплох. На рассвете с Гельголанда сообщили о появлении неприятеля в северо-западном направлении. U-20 находилась уже на позиции перед Эмсом; U-22 и U-30 по получении известий немедленно вышли в морс. Вес три лодки пришли на видимость противника. Атака U-20 неприятельского легкого крейсера окончилась неудачей; в последнюю минуту крейсер отвернул.
Поведение противника на этот раз уже не было столь беспечным, как раньше. Неприятельские корабли зигзагировали большим ходом, имея охрану из эскадренных миноносцев.
Первые операции подводных лодок во Фландрской бухте до начала войны против торговли Как указывалось выше, U-19 было дано задание в конце октября пройти в Зссбрюгге, но, вследствие полученной аварии операция осталась невыполненной.
Вскоре после этого туда же были посланы U-5, U-11 и U-J2. Последняя утопила на Дилльском рейде стоявшую на якоре канонерскую лодку Niger. Приобретший впоследствии известность своими действиями в Средиземном море, командир U-I2 кап.-лейт. Форстман произвел эту атаку на мелком месте между английским побережьем и опасной Гудвинской отмелью, показав выдающееся искусство с навигационной и подводной точек зрения. Попутно он пытался атаковать неприятельские мониторы, которые были расположены между отмелью и франко-бельгийским побережьем. Операция U-12 указала на ряд больших затруднений, которые в дальнейшем предстояли подводным лодкам в этих водах из-за сильного течения, многочисленных отмелей и большого числа дозорных и охранных кораблей противника. Подлодки U-5 и U-11 погибли в районе ровых тоннах (орт).
фландрского побережья еще в 1914 г. (первая по всей вероятности на минах, вторая - при форсировании Дувра. U-24 вышла во Фландрию перед самым рождеством 1914 г. В ночь под новый год она атаковала и утопила английский линейный корабль Formidable, шедший в составе эскадры у южного побережья Англии. Formidable был неудачно атакован той же лодкой еще накануне.
Таким образом, уже с самого начала фландрский театр подводных операций обнаружил особенности, которые оставались свойственными ему в течение всей войны: 1) большие шансы на успех, при коротких расстояниях от баз до объектов атаки, 2) большой процент гибели лодок. Из дальнейшего изложения мы увидим, что фландрский театр сыграл большую роль в подводной войне.
До февраля 1915 г., кроме перечисленных лодок, в этом же районе временно находились U-18 и U-29.
При обстреле английского побережья в декабре 1914 г. участие подводных лодок выразилось лишь в том, что U-27 детально исследовала район предстоящей операции и во время двухдневного похода точно определила свободный от мин проход к намеченному для обстрела пункту; в остальном, однако, в этой операции лодки не участвовали. Об этом приходится сожалеть по двум причинам: во-первых, весьма вероятно, что для противодействия столь активной операции, какой является обстрел побережья, неприятель вышел бы из Ферт-оф-Форта и из баз, расположенных к югу от района обстрела, и подводные лодки, которые во время обстрела занимали бы позиции, обеспечивающие с флангов курсы наших кораблей на походе и удаленные от неприятельского побережья примерно на 60 миль, бесспорно имели бы хорошие возможности для атаки. Впоследствии правильность такого плана будет показана на примере аналогичной операции Флота Открытого моря 19 августа 1916 г., когда лодки заняли указанные нами позиции, и, в результате, ими было потоплено два неприятельских легких крейсера. Во-вторых, если бы в операции участвовали подводные лодки, то командующий Флотом, вероятно, не повернул бы уже в 8 час. обратно в Германскую бухту с большею частью своих сил, на расстоянии 120 миль от посланных вперед крейсеров. Чувствуя себя обеспеченным подводными лодками, он мог бы вступить в бой с большой надеждой на успех со 2-й эскадрой английских линейных кораблей, которая была замечена около полудня 16 декабря нашими, возвращавшимися от неприятельских берегов, крейсерами к западу от Доггсрбанки, тем более, что неприятельская эскадра была значительно слабее наших сил. Недаром поэтому 16 декабря -считается роковым днем для германского флота.
При походе 24 января 1915 г. линейных крейсеров Seydlitz, Moltke, Derflinger, броненосного крейсера Blucher, легких крейсеров и флотилий эскадренных миноносцев к Доггербанке, участие подводных лодок было бы очень важно уже потому, что поход был предпринят без поддержки линейных кораблей. С полудня 23 января в Эмсе находились в полной боевой готовности подлодки U-19, U-21, U-32 и U-33, имевшие возможность в тот же день выйти в район операций линейных крейсеров. Лодки имели бы полную возможность атаковать 24 января неприятельские корабли, как во время боя надводных сил, так и после того - при отходе поврежденных английских кораблей, часть которых шла на буксире. Вместо этого лодка U-21 после полудня 23 января получила задание идти в Ирландское море для операций против торговых судов; лишь U-19 и U-33 держались в полной готовности в устье Эмса, a U-32 занимала позицию в 15 милях к северу от Боркума. Кроме этих лодок можно было также использовать для той же цели и некоторые из лодок, находившихся в Гельголанде.
Дежурный начальник Эмской флотилии по своей инициативе, когда были получены сведения от адмирала Хиппера о появлении на горизонте неприятельских сил, выслал 24 января утром имевшиеся в его распоряжении три подводные лодки навстречу отступавшим с боем нашим линейным крейсерам. Однако было уже поздно - неприятель вышел из боя, предполагая, что попал в сферу действия наших подводных лодок и минных заграждений. Таким образом, и этот день не дал подводным лодкам столь желаемой возможности атаковать неприятельские линейные крейсера.
В связи с гибелью в этой операции броненосного крейсера Blucher, командующий флотом адмирал Ингсноль был уволен в отставку.
Это был третий случай, когда мы имели потери из-за высылки наших сил по частям без необходимой поддержки.
Моральное впечатление от таких неудач обычно компенсировалось успешными действиями подводных лодок и той паникой, которую вызывали эти действия в неприятельской прессе. U-21 на пути в Ирландское море обстреляла неприятельский ангар в Барроу и утопила в 15 милях от Ливерпуля три парохода, груженые подрывными патронами.
В начале февраля U-20, проходя Английским Каналом, утопила в восточной его части три больших парохода. Так началась подводная торговая война в Английском Канале. Не менее удачно действовали здесь U-16 и U-8. U-19 утопила 21 января английский пароход Durward, при чем команда была высажена на плавучий маяк Maas. На этом мы заканчиваем описание первой фазы подводной войны.
Мы видели, как постепенно операции против торговли стали входить в круг деятельности подводных лодок, первоначально направленной исключительно против боевых кораблей. К сожалению, к этим операциям лодки первоначально привлекались единично и иногда даже в ущерб операциям против неприятельского флота, например, 24 января 1915 г.
В дальнейшем мы увидим, как в следующий период, продолжавшийся до октября 1915 г., усиливалось противодействие противника, начавшееся в сущности еще до объявления подводной блокады. Один из старых офицеров-подводников при получении в конце февраля 1915 г. приказа о подводной блокаде высказал свои опасения, что при вероятных потерях и незначительном числе вновь вступающих в строй подлодок к осени 1915 г. войну против торговли в Северном морс придется прекратить. Это предположение сбылось и мнение части личного состава подводного плавания о том, что до середины или конца 1915 г. о подводной блокаде не следует поднимать и вопроса, было совершенно правильно. Того же мнения придерживался, между прочим, и Веддигсн, когда он в марте 1915 г. вышел в свой последний поход. Но почему же в таком случае эти операции начались столь преждевременно? Потому, что многие в то время считали затяжную войну невозможной и верили в скорую победу на суше. Вот почему германское командование решило использовать наличные подводные лодки, пустив их как можно скорее в дело в качестве подсобного, но не решающего средства, до тех пор пока не наступит момент, подходящий для использования линейного флота, к чему так стремился адм. Тирпиц.
Приведенные выше взгляды, ныне считающиеся вполне правильными, мог защищать лишь тот, кто инстинктивно чувствовал, что после сражения на Марне ожидать победы на суше не приходится и что на морс надводному флоту придется играть второстепенную роль, а вся тяжесть войны будет перенесена на операции подлодок. В этом случае следовало бы подождать с объявлением подводной блокады до тех пор, пока количество наличных лодок не обеспечило бы возможности производить подводные операции без перерывов. Командующий подводными лодками в Северном море Бауер был одним из первых, ясно осознавших, что решительная борьба на морс разовьется в чисто подводную войну. Число подводных лодок, с которыми мы начали войну, приведено выше.
До февраля 1915 г. в Северном морс вступили в строй: U-27, U-28, U-29, U-30, U-31, U-32, U-33, U-34, U-35, U-36, U-37.
Погибли: U-5, U-7, U-11, U-13, U-15, U-18 и U-31. Из них U-7 погибла от торпеды, выпущенной своей же подлодкой из-за неправильно понятого опознавательного сигнала; U-3J, по всей вероятности, погибла или из-за невозможности погрузиться, вследствие неисправности механизмов, или из-за отравления команды газами; лодка была найдена англичанами в надводном положении с задраенными люками: воды внутри обнаружено не было, но личный состав был мертв10. Причины гибели остальных лодок были указаны выше. Следовательно, состав подводных лодок в Северном море с начала войны пополнился лишь четырьмя лодками. Общее количество лодок в Северном море в конце 1915 г. не превышало 25. Находившиеся в Балтийском морс в конце 1914 г. семь лодок Курляндской подводной флотилии участия в блокаде на Северном море не принимали. Какими же силами можно было располагать для операций против торговли?
Когда выяснилась возможность применения лодок оперировавших у фландрского побережья, немедленно были заказаны небольшие лодки и подводные заградители UB-1 - UB-17 и UC-1 - L/C-15, всего 33 лодки. Они имели столь незначительные размеры, что отдельные части их можно было перевозить по железной дороге и выполнять срочную их сборку, как в базе австро-венгерского флота в Поле, так и на фландрских верфях. Подобное решение вопроса было совершенно правильным: необходимость заставляла в кратчайший срок создать оружие, могущее причинить хотя бы минимальный урон неприятелю, невзирая даже на то, что лодки эти при незначительной мощности их машин (на них были установлены моторы, предназначенные для катеров), были далеки от совершенства. Кроме того, было немедленно приступлено к проектированию подлодок UB-18-UB-47 и UC-16-UC-79, всего 94 подлодки, представлявшие собою улучшенный тип малых лодок Л и С. Для них были заказаны специальные моторы, чтобы можно было тотчас же приступить к их постройке, как только испытания первых В и С11 дадут благоприятные результаты. Заказ на лодки типа B-II был дан немедленно, для лодок же типа C-II несколько задержался до получения данных о результатах практических испытаний C-I.
10 больших подводных заградителей были заложены весной 1915 г. По заказам мирного времени находились в постройке и в стадии испытания лодки U-38, U-39, U-40, U-41, U-43, U-44 и U-45. С началом войны были заложены лодки от U-46 до U-62 включительно, в начале же 1915 г. U-63 - U-65. Для австрийского флота строились большие подводные лодки U-66 - U-70, которые, после некоторых переделок, тоже могли быть использованы в составе наших морских сил.
Таким образом, к моменту решения объявить подводную блокаду мы имели в стадии постройки и испытания 42 больших и 127 малых лодок.
Естественно, возникает вопрос, много ли это? К моменту начала революции в ноябре 1918 г. в постройке находились 440 подводных лодок, из них 137 больших, и был дан заказ еще на 330 лодок, из них 117 больших. По подсчетам управления подводного плавания, из этих 770 подводных лодок, 360 были бы готовы в 1919 г., а остальные 410 - в 1920 г. Было бы большой ошибкой утверждать, что постройку подлодок по плану 1918 г. следовало начать уже в 1914-1915 гг. Не следует забывать, что для создания такого плана требовалось время и боевой опыт. Но, правда, уже в 1915 г. можно было и следовало дать заказ на большее число подлодок улучшенного типа U-31 - U-41. Кроме того, следовало тогда же привлечь к постройке подводных лодок большее количество заводов и верфей; необходимо было бы также часть работ передать различным заводам во внутренних областях Германии, что сильно разгрузило бы судостроительные заводы. Большую помощь в постройке подлодок мог-ли оы также оказать мостостроительные заводы .
В отношении устройства ремонтных баз для подводных лодок не везде были приняты меры для надлежащего их оборудования. Исключение составляли фландрские базы - Брюгге, Остенде и Антверпен, которые по инициативе начальника Фландрской подводной флотилии кап.-лейт. Бар-тенбаха, выдающегося подводника, были оборудованы по последнему слову техники и укомплектованы надежным личным составом. Наряду с постройкой лодок и оборудованием баз, весьма остро стоял вопрос с личным составом: не только укомплектование самих лодок, но и баз, а также всех учреждений, обслуживавших подводное плавание, представляло большие затруднения. Из армии надо было взять большое количество мобилизованных инженеров и подготовить их для работ по ремонту и постройке лодок. Иного способа замещения должностей руководителей при строительных работах на верфях, базах и ремонтных мастерских быть не могло. Но всего этого было мало, пришлось также перевести из армии в морское ведомство массу техников, монтеров и квалифицированных рабочих. Возникает вопрос, почему эти мероприятия не были своевременно проведены? После окончания войны опубликовано многое, что дает ответ на этот вопрос. В настоящее время можно считать установленным, что в начале 1915 г. адм. Тирпиц вес еще возлагал надежды вывести линейный флот из состояния пассивности и поэтому не перестроил весь аппарат для нужд подводного плавания. Он предполагал, как это видно из его заметок, что деятельность подводных лодок в рамках объявленной в феврале 1915 г. блокады будет продолжаться лишь до начала активного использования Флота Открытого моря. Если бы он знал, что это никогда не осуществится, он наверное бы еще в начале 1915 г. перестроил всю организацию флота 'для ведения одних лишь подводных операций.
В настоящее время можно сделать определенный вывод, что в течение 1917 г. был бы достигнут решительный успех, если бы в 1915 г. была осуществлена упомянутая выше "перестройка на подводное плавание". Можно ли было ожидать успеха от взаимодействия надводного флота и подводных лодок, по плану адмирала Тирпица?
И на этот вопрос в настоящее время можно ответить утвердительно. Из дальнейшего изложения мы увидим, что в продолжение всей войны ни разу не удалось ввести в действие в районе операций достаточного числа подводных лодок в тех случаях, когда наш флот или часть его вступали в бой. Причины этого мы узнаем позднее.
В заключение следует отмстить, что в начале 1915 г. вопрос на чем остановиться, т. е. решиться ли исключительно на подводную войну, или же на совместные действия Флота Открытого моря с подлодками, являлся не столь важным. Центр тяжести лежал в том, чтобы в связи с поражением на суше высшее командование после Марны осознало бы неизбежность переноса решения на морс. Следствием этого явилось бы по меньшей мерс приравненис в оперативном и материальном отношении ведения войны на море к ведению войны на суше.
Это сознание имелось у адм. Тирпица; с уверенностью можно сейчас сказать, что победа была бы за нами, будь указанный план доведен до конца.
Касаясь в настоящих записках первого периода войны, нельзя не воздать должного командирам и командам подводных лодок. Как ни велики заслуги подлодок в дальнейшие периоды войны, все же последующие достижения базировались на опыте этого первого периода.
Правда, подлодки приступили к активным операциям с основательной подготовкой, но ведь в мирной обстановке применялись тысячи всяких мер для избежания несчастных случаев. Одним ударом все приемы мирного времени были отброшены. Лодки днем и ночью находились в морс, вдали от своих баз, предоставленные исключительно самим себе, под постоянной угрозой неприятельских атак.
Надо было учиться погружаться при сильном волнении при довольно длительном тогда сроке самого погружения (вследствие малого диаметра вентиляционных труб) и быть готовым каждую минуту, и днем и ночью, к погружению и к атаке. Этому в мирное время было уделено недостаточно внимания. Надо было испытать, чего лодки могут добиться ночью в надводном положении; к Кап. лейт. Ьартенбах (н первые месяцы войны докладчик по подводному плаванию в морским министерстве) в своем послесловии к запискам адмирала Тирпица высказывает следующую мысль: "Прежде всего необходимо было ускорить срок готовности уже строившихся лодок и сократить до минимума время постройки вновь заложенных лодок, считая, что данный первоначально 18-месячный срок готовности лодки лишает ее возможности участвовать в текущей кампании; этот упрек, т. е. упрек в том, что я не предвидел продолжительности войны, я принимаю на себя". счастью оказалось, что лодкам здесь на руку их малая видимость и в этом отношении они имели преимущество перед миноносцами. Случалось часто, что лодки расходились ночью с миноносцами, не будучи обнаруженными.
Вскоре выяснилось, что неприятельским эскадренным миноносцам суждено стать опасным противником подводной лодки, хотя эти "морские кавалеристы" в течение первого периода войны за отсутствием других средств вынуждены были ограничиваться таранным ударом против наших погружающихся или находящихся в погруженном состоянии лодок. Наши подводники часто пытались атаковать миноносцы, особенно в первое время к этому стремился Веддиген; однако он, одним из первых, пришел к убеждению, что не следует связываться с ними, за исключением особенно благоприятных случаев. "Прежде чем успеешь оглянуться", говорил Веддиген, "миноносцы проносятся над лодкой, так что только уходом на глубину можно избежать опасности..."
Днем приходилось остерегаться атак неприятельских лодок, которые имели обыкновение выжидать под водой на обычных путях следования наших лодок; почему опасные места лодки проходили или тоже под водой, или большим ходом и зигзагируя.
Вскоре появились слухи о противолодочных сетях, против которых немедленно были сконструированы особые "отводы" и ножницы. Их установка производилась во время стоянок лодок, между походами.
Здесь уместно так же вспомнить о тех тяжелых работах, которые выпадали на долю личного состава, как во время продолжительных походов, так и во время стоянок вследствие постоянных и многочисленных поломок керосиновых моторов старых лодок. Днем и ночью везде работали инженеры, машинисты и кочегары,12 чтобы устранить разные повреждения. Как тяжела была работа в жарких и тесных машинных отделениях, известно уже из других печатных трудов. При дальних плаваниях вокруг Англии и Ирландии была необходима особая забота о работе моторов. Первые дальние походы послужили лодкам драгоценным опытом в деле наилучшего сбережения механизмов в столь тяжелых условиях. Наконец, необходимо указать на трудности навигационного характера, которые возникали при плавании в этом беспокойном и ограниченном районе, где лодки часто являли настоящие чудеса в деле кораблевождения. Мели и течения Английского Канала вскоре уже перестали служить препятствием, хотя продолжали составлять немалые неудобства для больших лодок при лежании на грунте. Лодки часто сносило и било о грунт; но вскоре были найдены удобные места, где можно было лежать спокойно.
Некоторые лодки днем в надводном положении проходили фарватером Минч (между Гебридскими островами и Шотландией) и Северным каналом (северный вход в Ирландское море); в густом тумане они благополучно плавали Английским Каналом.
