Wundefwaffe

Ночные истребители и разведка

 

Успех союзников в радиоэлектронной войне во многом был обеспечен тем, что к ним в руки различными путями попало достаточное количество образцов секретной немецкой радио­аппаратуры. Если наземные немецкие РЛС можно было захва­тить, как в феврале 1942 г. на побережье Ла-Манша это и сде­лали английские десантники, то с электронной аппаратурой, установленной на самолетах, дело было гораздо сложнее. С осени 1941 г. немецкие ночные истребители не появлялись

над территорией Англии, атакуя бомбардировщики только над континентальной частью Европы и, в крайнем случае, над Се­верным морем. Все сбитые в боях немецкие истребители пада­ли на своей территории, и англичане не могли даже заполу­чить их обломки для исследования. Послать диверсионную группу, чтобы захватить самолет на аэродроме и снять с него РЛС и прочую аппаратуру, было нереально. Все аэродромы ночных истребителей находились достаточно далеко от побе­режья и хорошо охранялись. Оставалось надеяться только на агентурную разведку, да еще и на случай, который на войне всегда был немаловажным фактором.

9 мая 1943 г. в 15.30 с аэродрома Кристиансунн в Норвегии поднялся Ju-88R-l «D5+EV» W.Nr.360043, который пилотировал обер-лейтенант Генрих Шмитт (Heinrich Schmitt) из 10./NJG3 (IV./NJG3 базировалась на аэродроме Грове (Grove) в Дании, но 10./NJG3 была временно откомандирована в Норвегию с заданием сби­вать английские курьерские самолеты, летавшие по ночам из Лондона в Стокгольм и обратно). Кроме него, в экипаж «Юнкерса» входили радиооператор обер-фельдфебель Пауль Розенбергер (Paul Rosenberger) и бортмеха­ник обер-фельдфебель Эрих Кантвил (Erich Kantwiel). Они дол­жны были совершить обычный облет самолета после ремонта, что для Шмитта, который был опытным пилотом, участвовавшим еще в войне в Испании и в т.н. битве за Англию, было совершен­но простым и даже рутинным делом. Вскоре Шмитт вышел на связь со своим командным пунктом и сообщил, что у него горит один из двигателей и он садится на воду в квадрате 88/41. После этого связь оборвалась, и Шмитт на запросы больше не отвечал. В результате начавшихся поисков были найдены три резиновые спасательные шлюпки с Ju-88, но все они были пусты и экипаж посчитали погибшим.

В действительности же никакого пожара двигателя не было. Сразу после ложного сообщения об аварии экипаж Шмитта, сбро­сив в воду для большей достоверности резиновые спасательные лодки, повернул на запад. Через некоторое время «Юнкере» до­стиг побережья Шотландии, где его встретили «Спитфайры», ко­торые и проводили его к аэродрому в 25 км севернее Абердина. Вскоре английская секретная радиостанция «Густав Зигфрид один» («Gustav Siegfried eins») передала в эфир условный сигнал «Май прибыл» («Der Mai ist gekommen»). Он предназначался секретарю министерства иностранных дел Германии Густаву Штрессеманну (Gustav Stressemann), который еще с 1940 г. рабо­тал на английскую разведку. Эта фраза означала, что самолет его сына Генриха Шмитта успешно приземлился на территории Ве­ликобритании, Генрих так же, как и его отец, сотрудничал с ан­гличанами и регулярно передавал им секретную информацию, используя для этого радиопередатчик, хранившийся в доме отца в Тюрингии. Благодаря Шмитту англичане получили в целости и сохранности новую немецкую бортовую РЛС FuG212 «Лихтен­штейн С-1», которой был оснащен его Ju-88. Немцы же поняли, что их обманули только месяц спустя, когда Шмитт и Розенбергер выступили по английскому радио.

Следующий инцидент с ночным истребителем Люфтваф­фе едва не привел к серьезным международным последстви­ям, и только своевременное вмешательство немецкой развед­ки остановило уже подготовленную вооруженную акцию против нейтральной Швейцарии. Дело в том, что экипажи англий­ских бомбардировщиков, совершавших налеты на юго-запад­ные районы Германии, на обратном пути регулярно использо­вали воздушное пространство Швейцарии, чтобы укрыться от преследовавших их ночных истребителей. Однако в ночь с 27 на 28 апреля 1944 г, немецкие истребители вслед за «Ланкасте­рами» пересекли швейцарскую границу, и гауптман Герхард Фридрих (Gerhard Friedrich) (Командир I./NJG6 гауптман Фридрих погиб 16.03.1945 г., когда в 21.00 его Ju-88 столкнулся с «Ланкастером» РВ785 из 576 Sqdn. RAF, участвовавшим в налете на Нюрнберг. Всего на его счету было 30 побед) из I./NJG6, а также обер-лейте­нант Йозеф Крафт (Josef Kraft) (Всего на его счету было 56 побед, из них 44 он одержал ночью) из II./NJG5 сбили по одному бомбардировщику.

Среди пилотов, нарушивших границу Швейцарии, был и командир 5./NJG5 обер-лейтенант Вильгельм Йохнен (Wilhelm Johnen). В 00.48 28 апреля он поднялся в воздух на новеньком Bf-110G-4/R3 «C9+EN», который совсем недавно получил на авиазаводе в Пархиме. Постоянный радиооператор Йохнена фельдфебель Грассхофф (Grasshoff) был в отпуске, и потому вместо него полетел лейтенант Кампрат (Kamprath), бывший офицером связи II./NJG5. Кампрат по своей должности не участвовал в боевых вылетах и поэтому не имел никаких на­град, однако очень хотел иметь Железный Крест. Кто-то ска­зал ему, что если он заменит отсутствующего Грассхоффа, то наверняка сможет получить эту награду, так как радиооператор, как правило, получал Железный Крест, если участвовал хотя бы в одной победе, а с опытным Йохненом этого не надо было долго ждать.

Так оно и получилось. При помощи бортового радара Кампрат смог обнаружить английский бомбардировщик и вывести на него Йохнена. Вскоре Йохнен увидел «Ланкастер», однако и его хвостовой бортстрелок заметил «Мессершмитт». Пилот бомбардировщика попытался уклониться от атаки, но Йохнен не оставил ему шансов. Заняв позицию под «Ланкастером», он открыл огонь из «Schrage Musik». Левая плоскость бомбарди­ровщика загорелась, и едва его экипаж успел выпрыгнуть на парашютах, как самолет взорвался и на землю полетели уже только горящие обломки. Йохнен вызвал по внутренней связи Кампрата, ожидая от него новых инструкций, но тот молчал. Тогда он вызвал своего бортстрелка обер-фельдфебеля Махле, но он также не отвечал. В этот момент Йохнен услышал поза­ди себя в кабине возбужденный голос Кампрата, который... произносил тост за успех! Йохнен не знал, что еще до вылета Махле в шутку сказал неопытному Кампрату, что они обычно, чтобы отметить очередную победу, берут с собой бутылку ко­ньяка. Как оказалось, тот поверил и действительно взял с со­бой коньяк. Йохнен, мгновенно выполнив несколько очень энергичных маневров, вернул свой экипаж к действительнос­ти. Бутылка разбилась вдребезги, и через несколько секунд в наушниках Йохнена послышались робкие голоса обоих участ­ников «торжества».

Вскоре над Фридрихсхафеном Йохнен сбил второй бом­бардировщик. Затем уже над Боденским озером он начал пре­следовать еще один «Ланкастер», но хвостовой бортстрелок бомбардировщика успел заметить его и открыл огонь. «Мес­сершмитт» получил несколько попаданий, были пробиты топ­ливные баки, левый двигатель загорелся. Хотя Йохнену и удалось быстро сбить пламя, он вынужден был остановить поврежденный двигатель. «Мессершмитт» потерял скорость и начал медленно снижаться. Внезапно сразу около 20 зенитных прожекторов захватили его своими лучами, и от яркого света Йохнен потерял ориентировку. Он приказал выстрелить в воз­дух сигнальные ракеты, обозначавшие, что это немецкий ис­требитель. Прожектора мгновенно погасли, но только для того, чтобы Йохнен увидел взлетевшие с земли зеленые сигнальные ракеты и зажегшиеся посадочные огни ближайшего аэродрома. Это был недвусмысленный приказ идти на посадку. Толь­ко теперь Йохнен понял — они над Швейцарией. Если бы у его «Мессершмитта» работали оба двигателя, то еще можно было попытаться уйти, а так оставалось только следовать ука­заниям швейцарцев. Где были прожектора, там были и зенит­ки, и любая попытка бегства на одном двигателе закончилась бы печально.

В 02.15 «Мессершмитт» Йохнена, сопровождаемый луча­ми прожекторов, совершил посадку на аэродроме Дюбендорф (Dubendorf) недалеко от Цюриха. Первое, что Йохнен увидел сразу после посадки, были американские В-17 и В-24, выстро­енные в ряд на стоянке. Они были подбиты над Германией, но смогли «дотянуть» до швейцарской территории и совершить там вынужденные посадки. Их экипажи так же, как и экипаж Йохнена, были сразу же интернированы властями Швейца­рии. Йохнен потом вспоминал: «Едва мы сели, как из офицерс­кого казино, несмотря на то, что было между двумя и тремя часами ночи, появились американцы. Для них война уже кончи­лась, и теперь они весело проводили время. Они подняли нас на плечи и понесли в казино. Для них наше появление было праздни­ком! Немецкие летчики, американские летчики, швейцарские лет­чики — мы вышли из казино только в семь часов утра. И никто не сказал друг другу ни одного грубого слова! Я должен отме­тить, что швейцарцы были очень любезны, конечно, они не были рады нам, но вели себя очень корректно».

Утром 28 апреля военно-воздушный атташе немецкого по­сольства в Берне послал в Берлин в RLM телеграмму, в кото­рой среди прочего говорилось: «Йохнен и его экипаж приземли­лись в Дюбендорфе». Это сообщение повергло чиновников министерства в состояние, близкое к панике. Дело было в том, что «Мессершмитт» Йохнена был оснащен бортовой РЛС FuG220 «Lichtenstein» SN-2 и пушками «Schrage Musik», о существовании которых до сих пор ничего не было известно противнику. Однако, как говорится, «беда не приходит одна». Оказалось, что лейтенант Кампрат в нарушение всех инструк­ций имел при себе портфель с секретными радиокодами, ис­пользовавшимися ночными истребителями. Но и это было еще не все! Бортстрелком в экипаже Йохнена был тот самый обер-фельдфебель Махле, который придумал, как установить «Schrage Musik» на Bf-110. И вот теперь истребитель с секретными ра­даром и вооружением, и все эти люди с их знаниями были в Швейцарии, которая была идеальным местом для вражеских агентов! Кроме того, слово «приземлились» в Берлине интер­претировали так, как будто Йохнен и его экипаж совершили умышленный побег. Конечно, было бы правильнее, если бы атташе Люфтваффе в Берне в своей телеграмме вместо «при­землились» написал «совершили вынужденную посадку». Однако никто в той ситуации не захотел брать на себя ответствен­ность, и в дело активно вмешалось гестапо (Geheime Staatpolizei, сокр. Gestapo, — тайная государственная по­лиция. Задачей гестапо было «разоблачать все опасные для государства тенденции и бороться против них, собирать и использовать результаты расследований, информировать о них правительство, держать власти в курсе наиболее важных для них дел и давать им рекомендации к дей­ствию». В 1946 г. Международный военный трибунал в Нюрнберге признал гестапо преступной организацией). Семьи Йохнена, Кампрата и Махле были немедленно арестованы и помещены и тюрьму.

Когда тем же утром о произошедшем решились доложить Гитлеру, его реакция была однозначной. Необходимо было лю­бой ценой не допустить, чтобы противник узнал о посадке этого самолета в Швейцарии, а тем более получил доступ к нему и его экипажу, иначе все это будет рассматриваться как государственное преступление. Гитлер сразу же связался с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, который возложил эту задачу на руководителя РСХА (Reichssicherheitshauptamt, сокр. RSHA, — Главное управление им­перской безопасности. Было создано 27.09.1939 г. и состояло из 7 управ­лений: 1-е - кадры, обучение и организация работы, 2-е — хозяйственно-административные дела и снабжение, 3-е - контроль за особо важными сферами внутренней жизни общества и партии, 4-е - гестапо, 5-е - крими­нальная полиция, 6-е - служба внешней разведки, 7-е — анализ публика­ций в немецкой и зарубежной прессе) группенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера (Ernst Kaltenbrunner) (Родился 04.10.1903 г. в г. Риде (Rid) в Австрии. Имел высшее юри­дическое образование. С 1926 г. работал в суде г. Зальцбурга, затем от­крыл собственную юридическую контору в Линце. В 1932 г. вступил в НСДАП и в СС, а в 1935 г. он уже стал во главе австрийских эсэсовцев. После аншлюса занимал руководящие посты в аппарате СС на террито­рии Австрии. В июле 1941 г. Кальтенбруннер был назначен начальником полиции Вены, а в мае 1942 г. — начальником РСХА. Он инспектировал концентрационные лагеря, лично контролируя разработанные средства уничтожения заключенных. Международным трибуналом в Нюрнберге он был приговорен к смертной казни и повешен 16.10.1946 г.). Было решено утром 31 апреля внезапной атакой захватить аэродром в Дюбендорфе, и уже 29 апреля в Меммингене под руководством Отто Скорцени (Otto Scorzeny) (Родился 12.06.1908 г. в Вене в семье инженера. Окончив универси­тет, работал управляющим строительной фирмой. В 1930 г. вступил в НСДАП. В 1939 г. Скорцени был зачислен в полк личной охраны Гитле­ра - «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Принимал участие в боевых дей­ствиях во Франции, а затем на Восточном фронте. В апреле 1943 г. он был переведен в 6-е управление РСХА. 13.09.1943 г. отряд Скорцени, приземлившись на планерах на склоне горы Гран Сассо (Gran Sasso) в Апеннинах, освободил Муссолини, который содержался там в неболь­шой гостинице. Именно эта операция принесла Скорцени широкую из­вестность. В октябре 1944 г. его диверсанты похитили главу венгерского правительства адмирала Хорти, собиравшегося сдаться советским войс­кам. В декабре 1944 г. в ходе боев в Арденнах Скорцени возглавлял опе­рацию «Гриф», когда в тыл англо-американских войск было заброшено около 2 тысяч диверсантов, знающих английский язык и переодетых в форму союзников. Одной из вероятных целей этой операции был захват генерала Эйзенхауэра. 15.05.1945 г. Скорцени был арестован американ­цами и в сентябре 1947 г. предстал перед военным трибуналом, однако был им оправдан. Позднее он был снова арестован, но в июле 1948 г. бежал. Найдя покровительство у генерала Франко, Скорцени поселился в Испании. Он занимался коммерцией и в 1951 г. опубликовал свои вос­поминания. Умер Скорцени 05.07.1975 г. в Мадриде) была собрана специальная диверсионная группа. Планировалось, что сначала истребители-бомбардиров­щики должны подавить швейцарскую зенитную артиллерию вокруг Дюбендорфа, чтобы затем на аэродроме мог призем­литься транспортный самолет из KG200. Десантники во главе со Скорцени должны были обеспечить взлет Bf-ИО Йохнена или же уничтожить его на месте.

Однако к тому времени, когда Скорцени доложил, что у него все готово к проведению операции, надобность в ее про­ведении уже отпала. Начальник 6 управления РСХА, занимав­шегося внешней разведкой, бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг (Walther Schellenberg) (Родился 16.01.1900 г. в Саарбрюкене. Закончил юридический фа­культет университета в Бонне. В 1923 г. вступил в НСДАП и СС. С сен­тября 1939 г. он работал в РСХА начальником отдела VI-Е, занимавшего­ся контрразведкой. 22.06.1941 г. Шелленберг был назначен начальником всего 6 управления РСХА. На Нюрнбергском процессе он приговорен к 6 годам заключения, но уже в 1950 г. был освобожден. Умер Вальтер Шелленберг в 1952 г. в Италии, успев написать перед этим книгу своих воспоминаний), узнав о готовящейся операции, решил срочно вмешаться, чтобы остановить нападение на Швейцарию, которое могло привести к непредсказуемым пос­ледствиям. У Шелленберга были хорошие личные контакты с руководителем швейцарской разведки бригадиром Массеном (Massen), которыми он очень дорожил, надеясь через него получить информацию о будущих планах союзников. Шелленберг решил срочно послать к Массену одного из своих сотруд­ников (Кто это был, так и осталось неизвестным. Известно только то, что это был офицер в звании гауптштурмфюрера, который уже до этого ус­пешно выполнил несколько операций в Швейцарии), чтобы он предложил в обмен на возвращение Bf-110 и его экипажа поставить Швейцарии некоторое количество ис­требителей Bf-109 или передать лицензию на их производство. Переговоры планировалось провести в строгой секретности, не ставя о них в известность министерства иностранных дел обеих стран и их посольства. В качестве посредника со швей­царской стороны был выбран военный атташе в Берлине. При встрече с ним рейхсмаршал Геринг заявил, что он надеется, что будет найдено взаимоприемлемое решение, иначе он бу­дет вынужден отдать приказ уничтожить Bf-110, а заодно и весь аэродром в Дюбендорфе бомбардировкой с воздуха, тем более что для этого уже все готово.

3 мая в Берне состоялась встреча агента Шелленберга и швейцарского военного атташе с Массеном, на которой были выработаны основные условия сделки. Германия должна была передать Швейцарии 12 истребителей Bf-109G-6, а также ли­цензию на их производство. Со своей стороны, Швейцария обещала, что до этого секретная немецкая РЛС будет снята с самолета и храниться в секретном месте под строгой охраной. Это предложение швейцарцев фактически означало, что они спо­койно смогут осмотреть всю аппаратуру и сфотографировать ее. Условия сделки были срочно переданы в Берлин.

Однако, как это часто бывало в Третьем рейхе, «левая рука не знала, что делает правая». RLM по своим каналам начало предпринимать меры для возвращения самолета, и дело полу­чило дополнительную огласку. Начали распространяться раз­ные слухи, и в результате ничего не подозревавший немецкий посол в Берне был вызван к федеральному президенту Швей­царии и вынужден выслушать целый перечень серьезных претен­зий со стороны Швейцарии. В конце концов, не без большого труда переговоры между немецкими и швейцарскими сек­ретными службами завершились. Германия согласилась про­дать Швейцарии за 500 тысяч золотых швейцарских фран­ков 12 Bf-109G-6. В свою очередь швейцарская сторона в присутствии немецких представителей должна была уничтожить самолет и его оборудование.

18 мая 1944 г. гауптман Брандт (Brandt) из NJG6 прибыл в Дюбендорф, чтобы присутствовать при уничтожении Bf-110 обер-лейтенанта Йохнена. Осматривая самолет, Брандт обнаружил, что радар SN-2 был сначала снят, а затем снова установлен на ис­требитель. Он первоначально отказался подписать протокол, в котором говорилось, что самолет не был поврежден, но, в конце концов, все же уступил нажиму со стороны представителя Шелленберга и подписал документ. В 22.00 18 мая «Мессершмитт» был сожжен. На следующий день в Швейцарию прибыли обе­щанные немцами 12 истребителей Bf-109G-6, и агент Шелленберга получил чек на 6 миллионов обычных швейцарских фран­ков. 21 мая этот чек был передан Герингу, который небрежно сунул его в нагрудный карман своего кителя. Казалось, что обе стороны были удовлетворены и эту историю можно было считать на этом законченной, но это было не так. Оказалось, что двига­тели всех 12 Bf-109G-6 из-за сильного износа были уже на грани списания, и потому в 1951 г. на основании судебного решения фирмы «Даймлер-Бенц» и «Мессершмитт» были вынуждены вып­латить Швейцарии денежную компенсацию за допущенную «оп­лошность».

Экипаж Йохнена вернулся в Германию. Одновременно швейцарцами были также возвращены экипажи обер-фельд­фебеля Трейногги (Treynogga) (Погиб 06.06.1944 г.) из 6./NJG6, чей Bf-110G-4/R1 «2Z+OP» совершил посадку в Дюбендорфе еще 15 марта, и фельдфебеля Конзака (G.Konzac) из 6./NJG4, чей Do-217N-2 «3C+IP» W.Nr.1570, израсходовав все горючее, приземлился в Берне в 01.55 2 мая 1944 г. Командование Люфтваффе особо не настаивало на возвращении этих самолетов, так как они были оснащены уже устаревшими РЛС FuG212 «Lichtenstein В/С», хотя одно время также рассматривался и вариант их унич­тожения ударами с воздуха (Do-217N-2 фельдфебеля Конзака был передан швейцарским ВВС и использовался ими до окончания войны).

В завершение этой истории надо отметить, что, когда ста­ло известно о том, что члены семей Йохнена, Кампрата и Махле арестованы, помещены в тюрьму и допрашиваются гестапо, это вызвало настолько крайне резкую реакцию в Люфтваффе, что в дело вынужден был вмешаться сам Геринг. Как только выяснилось, что Йохнен и его экипаж вовсе не собирались дезер­тировать, а совершили вынужденную посадку в Швейцарии только потому, что «Мессершмитт» был поврежден в бою, чле­ны их семей были сразу же освобождены. Правда, при этом их предупредили, что они никогда и никому не должны расска­зывать об этом случае.

После того как в ноябре 1944 г. обер-лейтенант Йохнен был награжден Рыцарским Крестом (К концу войны на счету командира III./NJG6 гауптмана Йохнена было 34 победы), командир 1-го истреби­тельного авиакорпуса генерал-лейтенант Йозеф Шмид напи­сал его отцу благодарственное письмо, в котором говорилось: «Я выражаю Вам искреннее сочувствие по поводу Вашего ареста в связи с вынужденной посадкой Вашего сына в Швейцарии и по поводу неприятностей, которые Вы должны были переносить в течение длительного времени. Мы очень об этом сожалели. Я хочу, чтобы Вы, уважаемый господин Йохнен, знали — я, все ко­мандиры и товарищи Вашего сына были всегда убеждены в его верности долгу. Мы ни на одно мгновение не сомневались в том, что только неблагоприятные обстоятельства помешали Вашему сыну вернуться на свой аэродром. Я надеюсь, что Вы и Ваша семья смогли пережить это неприятное время. Однако, если в Вас все же осталось чувство обиды, то я прошу Вас поверить, что Ваша семья полностью сохранила свою честь и хорошую ре­путацию в наших глазах».

История с «Мессершмиттом» Йохнена завершилась для Люфтваффе благополучно, но уже спустя два месяца судьба сделала англичанам новый «подарок». 13 июля 1944 г. в 04.30 на английском аэродроме в Вудбридже (Woodbridge), графство Саффолк, неожиданно приземлился Ju-88G-6 W.Nr.712273 «4R+UR», который пилотировал обер-ефрейтор Ханс Мёкле (Hans Mackle) из 7./NJG2. Он поднялся с аэродрома Волкел (Volkel), расположенного в Голландии, чтобы совершить пат­рульный полет над Северным морем. Вскоре у него вышли из строя навигационные приборы, и Мёкле вместо того, чтобы повернуть к голландскому побережью, направился в сторону Англии. Когда у него уже практически закончилось горючее, он увидел огни аэродрома в Вудбридже и, приняв его за не­мецкий аэродром в Венло, спокойно совершил там посадку.

Некомпетентность Мёкле обошлась ночной истребительной авиации Люфтваффе очень дорого. В руки англичан, наконец, попали бортовой радар FuG220 «Lichtenstein» SN-2, а также пас­сивные приводные радиостанции FuG350 «Naxos Z» и FuG227 «Flensburg», которые соответственно улавливали сигналы англий­ской радиолокационной системы слепого бомбометания H2S и сигналы английских радаров «Моника» («Monica») (Устанавливались в хвостовой части бомбардировщиков и предуп­реждали пилота о появлении позади немецкого истребителя). В результа­те англичане, во-первых, смогли внести необходимые измене­ния в настройку приборов «Serrate», установленных на своих ночных истребителях, чтобы они теперь могли улавливать и сиг­налы, посылаемые SN-2. Во-вторых, была увеличена длина дипольных отражателей «Window», которые были рассчитаны на старую модель «Лихтенштейна» и которые до этого совершенно не мешали немецким радиооператорам, использовавшим новые радары SN-2 с другой длиной волны посылаемых сигналов. И наконец, в-третьих, англичане демонтировали все свои радары типа «Моника» и существенно ограничили время работы осталь­ных радиопередающих устройств.