Wundefwaffe

ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ В ДАРДАНЕЛЛАХ

 

После того как 5 ноября 1914 года Турция вступила в войну, весь Средний Восток охватило пламя. Ситуацию осложняла неопределенная позиция Египта, который в то время формально являлся провинцией Турции и дол­жен был повиноваться Константинополю. Самой важной задачей союзников на новом театре военных действий являлась охрана Суэцкого канала. Это была важнейшая коммуникационная артерия, связывающая Великобри­танию с доминионами в Индийском океане и на юге Тихого океана. В 1914 году турецкая территория включала в себя Палестину и доходила до восточного берега кана­ла. Поэтому открытие нового фронта в Галлиполи было отчасти попыткой уменьшить турецкую угрозу каналу. Эта операция должна была не только отвлечь турецкие вой­ска из Палестины. В случае победного завершения она открывала прямую дорогу на Константинополь и могла привести к краху Оттоманской империи.

Самой трудной задачей для британского флота явля­лось форсирование Дарданелл — узкого пролива, веду­щего из Эгейского моря в Мраморное. Он имеет длину 27 миль, а ширина в самой узкой части между Чанаком и Килид-Бахром не превышает 1 мили. Воды Мраморно­го моря несутся через эти «Узости» со скоростью от 4 до 5 узлов, что делает плавание очень трудным. Оборони­тельные сооружения на берегах пролива были мощными. На обоих берегах были построены форты, а сам пролив перекрывали несколько рядов мин.

Поэтому совершенно понятно, что в подобных усло­виях путь через пролив был открыт лишь одному типу кораблей — подводным лодкам. Мимо батарей можно было пробраться в подводном положении, а мины, как по­зднее выяснилось, не представляли непреодолимого пре­пятствия. Командир отряда подводных лодок капитан-лейтенант Г.Н. Паунелл и командир флотилии эсминцев капитан 1 ранга Куд спроектировали специальное при­способление, которое могло позволить лодке проскольз­нуть между якорными минами. Под их руководством ин­женеры в мастерских плавучей базы эсминцев «Бленхейм» из стальных труб изготовили ограждение для горизон­тальных рулей лодки. Так как в Мудросе не имелось сухо­го дока, механики поочередно заполняли носовые и кор­мовые цистерны лодки, чтобы поднять из воды ее оконечности. Это позволило механикам прикрутить болтами ограждение рулей. Чтобы прикрыть рубку, нактоуз ком­паса и другие части корпуса, за которые могли зацепить­ся минрепы, с рубки на нос и корму были протянуты прочные стальные тросы.

После того, как завершилась подготовка лодок, они начали свою Дарданелльскую кампанию. Походы лодок начались еще за 4 месяца до начала боев на полуострове Галлиполи. Бегство в Турцию «Гебена» и «Бреслау» в са­мом начале войны показало необходимость установле­ния плотной блокады входа в Дарданеллы. Нужно было помешать любой попытке этих двух кораблей прорваться обратно на просторы Средиземного моря. Эта задача была поручена объединенной англо-французской эскадре, в состав которой входили и 6 подводных лодок, по 3 от каждой страны. Сначала подводные силы Кардена состо­яли из французских подводных лодок «Фарадей», «Леверье», «Кулон» и «Чирче», а также 3 британских лодок, базирующихся на Мальте — В-9, В-10 и В-11. К ним по­зднее добавились пришедшие из Гибралтара В--6 и В-7.

Командовал подводной флотилией капитан-лейтенант П.Г. Паунелл. Его штаб разместился на старой плавучей базе «Гиндукуш», стоящей в гавани Мудроса (остров Лемнос, Эгейские острова). Командиры лодок были недовольны выпавшей им задачей поддерживать блокадные силы и требовали разрешить им более активные действия. Англия выделила старые прибрежные лодки типа «В», построенные в 1906 году. Чтобы попасть на Средиземное море, им пришлось проделать долгий путь своим ходом. Одно это уже было замечательным достижением, так как эти лодки предназначались только для обороны английских берегов, а не для морских походов.

Паунелл получил разрешение опробовать новое приспособление в действии, для этого была выбрана подводная лодка В-И лейтенанта Н.Д. Холбрука. Англичане и французы долго спорили, чья лодка должна первой войти в Дарданеллы. Однако на В-11 недавно были установлены новые аккумуляторные батареи, что и решило спор в ее пользу. Однажды он уже заходил на 2 мили в пролив, но его заметили и отогнали 2 турецкие канонерки.

На В-11 были установлены специальные ограждения, и 1 декабря 1914 года лодка вошла в пролив с приказом атаковать любой замеченный военный корабль. Лодка спокойно дошла до минных заграждений, установленных немного ниже Узостей. Они состояли из 5 рядов якорных мин. В-11 погрузилась и прошла сквозь минное поле. Установленные на лодке ограждения отводили в сторону минрепы.

Самым главным препятствием для лодки оказалось сильное течение. Но как только лодка прошла минное заграждение, Холбрук сразу подвсплыл под перископ и обнаружил, что за труды его ждет награда. Турецкий броненосец «Мессудие» неосторожно стал на якорь возле азиатского берега пролива. Холбрук подошел на расстояние 800 ярдов и выпустил торпеду. Выстрел был метким, турецкий корабль перевернулся и через 10 минут затонул.

До сих пор все шло нормально. Но как только В-11 повернула назад, начались неприятности. Компас на лод­ках типа «В» устанавливался вне прочного корпуса, что­бы на него не влияли машины. Изображение картушки с помощью системы линз и призм передавалось рулевому. В этот критический момент линзы запотели, и Холбруку пришлось двигаться вслепую. Он не мог пользоваться пе­рископом, так как после гибели броненосца в этот рай­он собралось множество патрульных кораблей. Шум их винтов Холбрук слышал прямо над головой. Если бы он рискнул обнаружить свое присутствие, лодка неизбежно погибла бы.

Если верить прокладке, он сейчас находился около бухты Сари-Сиглар, расположенной в 10 милях вверх по проливу от мыса Хеллес. Однако Холбрук не мог визуаль­но проверить правильность вычислений и вполне мог ока­заться в 3 или 4 милях от предполагаемого места. И все-таки он решил следовать дальше полным ходом, прижи­маясь к дну пролива. Лодка вполне могла распороть брю­хо о камни на дне, но с этой опасностью следовало смириться. И действительно, уже через несколько ми­нут В-11 сильно ударилась о дно и остановилась. Это ока­залась песчаная отмель, на которую лодка выползла, по­казав из воды свою рубку. Несколько турецких батарей немедленно ее обстреляли, но безуспешно. Холбрук сно­ва приказал дать полный ход. Из электромоторов выжали все, что было можно. Амперметры показывали, что ток превысил все допустимые значения, но лодка перевали­ла через отмель и соскользнула на глубину.

Впереди еще находились минные заграждения, но Холбрук мало беспокоился о них. По пути к цели он уже прошел через мины, значит и на обратной дороге все будет хорошо. Он даже не знал, когда именно форсиро­вал заграждение. Холбрук поднял перископ лишь через полчаса, чтобы уточнить свою позицию. Справа по борту он увидел открытое море и предположил, что это выход из пролива. Холбрук немедленно повернул туда и оказался прав — этой действительно был выход из Дарданелл. Через час он встретился с ожидавшими его возвращения эсминцами, которые проводили лодку на базу.

В Мудросе группа офицеров-подводников поднесла Холбруку огромный картонный Железный Крест, про­ведя шутливую церемонию награждения на квартердеке линейного крейсера «Индефетигебл». Французский глав­нокомандующий прислал телеграмму Кардену: «Передай­те мои самые теплые поздравления экипажу подводной лодки В-11, совершившему славный подвиг».

Экипаж перевернувшегося броненосца «Мессудие» провел ужасную ночь. Однако на следующий день в дни­ще броненосца были прорезаны несколько отверстий, и большая часть экипажа была спасена. Однако турки, и особенно турецкий флот, получили страшный мораль­ный удар. Крошечный кораблик противника свободно действовал в водах, которые они считали своими. Глава германской военно-морской миссии в Турции вице-ад­мирал Мартен охарактеризовал действия Холбрука и его экипажа типичной фразой: «Хорошо сделано».

Этот поход может служить примером исключительной отваги и умения, особенно если учесть характеристики лодки. В-11 находилась под водой 9 часов, что было го­раздо больше, чем считалось возможным для таких ло­док. Она дважды пересекла минное заграждение, торпе­дировала броненосец и прошла по Дарданеллам в под­водном положении без компаса. Весь экипаж лодки был награжден. Холбрук получил Крест Виктории и стал пер­вым британским подводником, награжденным этим ор­деном. Его старший помощник лейтенант С.Т Винн был награжден Орденом за выдающиеся заслуги. Остальные моряки получили Кресты за выдающиеся заслуги или Медали за выдающиеся заслуги в зависимости от звания.

Более важным, чем торпедирование старого турецко­го броненосца, был полученный опыт. Где прошла В-11, могут пройти и другие лодки. И совершенно логичным был вывод, что более крупные лодки смогут выйти в Мраморное море, чтобы угрожать турецким коммуника­циям, как сделали британские лодки, прорвавшиеся в Балтику. В это время в Англии уже было принято реше­ние начать крупную кампанию против турок на полуост­рове Галлиполи. Особенно жарким сторонником плана был Первый Лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, а самым ярым противником — Первый Морской Лорд ад­мирал Фишер. Кампания началась не самым лучшим об­разом, хотя ее удачное завершение могло изменить весь ход войны на Среднем Востоке. Успех В-11 оказался ве­сомым аргументом в пользу начала операции.

Начальник штаба Кардена Роджер Кийз, сам бывший подводник, убедил командующего отправить в Адмирал­тейство просьбу прислать флотилию новейших лодок типа «Е». Они были значительно крупнее, чем лодки типа «В», имели более мощные батареи и более надежное навига­ционное оборудование. В это время на Средиземном море находилась австралийская подводная лодка АЕ-2 капи­тан-лейтенанта Г.Д.Г. Стокера. Она была немедленно на­правлена к Дарданеллам. Через несколько недель в Вос­точное Средиземноморье были отправлены еще 4 лодки типа «Е».

Однако повторить эту операцию оказалось исключи­тельно сложно. Когда В-9 попыталась пройти проторен­ной дорожкой, ей это не удалось. Турки обнаружили лодку на входе в пролив. Вокруг лодки взорвалось несколько мин крепостного заграждения, приведенных в действие с берега. Все-таки В-9 сумела развернуться и удрать. Меньше повезло французской подводной лодке «Сапфир». 15 янва­ря подводная лодка она покинула базу и направилась в Мраморное море. Она благополучно прошла под минны­ми заграждениями и подвспыла на перископную глуби­ну возле Нары. Здесь ее заметили турецкие канонерки «Чанаккале», «Иса Рейс» и минный заградитель «Нушрет». Канонерки открыли огонь по погружающейся лодке. Погружение оказалось слишком стремительным. Лодка ударилась о дно. От удара потекли сальники, вылетело довольно много заклепок. Экипаж не смог остановить течь, а вдобавок вода залила аккумуляторные батареи, и началось выделение хлора. Командиру лодки пришлось продуть цистерны и всплыть. «Сапфир» подняла белый флаг, и «Нушрет» успел снять с лодки 13 человек из 27, прежде чем она снова затонула. Хотя лодка легла на дно всего в 300 метрах от берега, сильное течение не позво­лило туркам поднять ее.

 

Решение атаковать Дарданеллы было окончательно принято 28 января 1915 года. Сначала планировалась чис­то морская операция. Флот должен был подавить форты и вытралить минные заграждения. Первый обстрел фор­тов был проведен 19 февраля, и обстрелы продолжались до 18 марта с перерывами, вызванными плохой погодой. После этого операция была приостановлена, так как флот понес тяжелые потери. Первый Морской Лорд совершенно справедливо запретил любые новые попытки кораблей прорваться через Узости, пока не будут уничтожены бе­реговые укрепления. Теперь основная тяжесть операций ложилась на подводные лодки. Им предстояло доказать, что они могут полностью пройти пролив, выйти в Мра­морное море и наносить удары противнику. Первой в поход 16 апреля отправилась подводная лодка Е-15, а через 10 дней британские, австралийские и новозеланд­ские войска высадились на полуострове Галлиполи. Началась одна из самых кровопролитных битв Первой Ми­ровой войны.

Турки тоже понимали значение коммуникаций в Мра­морном море. При полном отсутствии всяких дорог грузы и солдат можно было доставлять только морем. Мало того, грузиться транспорты могли только в Константинополе и Измите, а разгружаться — в Чанаке, Гелиболу, Бандирме и Муданье. Лишь там на причалах стояли краны. Остальные «порты» являлись не более чем мелководны­ми открытыми рейдами, к которым вели козьи тропин­ки. Турки постарались, как могли, обеспечить сопровождение транспортов. До Гелиболу их сопровождали эсмин­цы германской постройки «Муавенет», а далее до Чанака — миноносцы типа «Самсун».

Попытка организовать конвои между Константинопо­лем и Дарданеллами провалилась. Погрузка и разгрузка каждого конвоя приводила к пробкам на дорогах, поэто­му турки прибегли к тактике «Токийских экспрессов», как их назовут через 30 лет. По ночам группа из 5 букси­ров, каждый из которых тащил 5 барж, уходила к Дарда­неллам под прикрытием эсминцев. Иногда в Дарданеллы отправлялся большой пароход с боеприпасами.

В апреле 1915 командование противолодочными сила­ми в Мраморном море принял германский адмирал фон Узедом. Первую попытку прорыва после начала Дарданелльской операции предприняла лодка Е-15, и эта по­пытка завершилась неудачей. 17 апреля лодка вошла в пролив незадолго до рассвета, держась в позиционном положении. Перед минными полями она погрузилась на 80 футов, но так и не сумела справиться с течением, которое вынесло ее на берег возле мыса Кефез, немного южнее бухты Сари-Сиглар. Здесь лодка оказалась прямо под пушками форта Дарданос, который немедленно от­крыл по ней огонь. Командир лодки капитан-лейтенант Т.С. Броди приказал дать полный назад, пытаясь снять Е-15 с мели. Однако она застряла слишком плотно. Броди был убит одним из первых же снарядов, а через несколь­ко минут лодка была полностью разрушена. Один снаряд взорвался в аккумуляторном отсеке, вода смешалась с серной кислотой батарей, и выделяющийся хлор запол­нил всю лодку. 6 человек погибли от удушья, прежде чем экипаж сумел выбраться наружу и сдаться ликующим туркам.

Но теперь появилась новая опасность. Е-15 сидела на мели во вражеских водах, и противник мог раскрыть не­которые особенности конструкции лодки. Это следовало предотвратить любой ценой. В-6 лейтенанта Р.Э. Бирча получила приказ уничтожить Е-15 торпедой, но сама попала под плотный огонь, как только ее перископ пока­зался над водой. Торпеда была выпущена с большой дис­танции и прошла мимо. Гидросамолеты попытались унич­тожить Е-15 бомбами, но преуспели не больше подводной лодки. Ночью эсминцы «Скорпион» и «Грэмпус» вошли в пролив, но турецкий прожектор нащупал их, и берего­вые батареи немедленно открыли бешеный огонь. Эсмин­цы упрямо шли вверх по проливу, но лучи прожекторов ослепили людей, находившихся на мостиках. Так как не было видно абсолютно ничего, эсминцы повернули на­зад, не сделав ни единого выстрела.

На следующее утро новую попытку предприняла В-11. Холбрук подошел к мысу Кефез, но когда поднял пе­рископ, то обнаружил, что все вокруг закрывает густой туман. Поэтому В-11 тоже вернулась назад, не выполнив приказ. Броненосцы «Маджестик» и «Трайэмф» попыта­лись уничтожить лодку огнем с большой дистанции, но также потерпели неудачу.

И все-таки Е-15 была уничтожена. Ночью 23 апреля 2 дозорных катера с броненосцев «Маджестик» и «Трай­эмф», оснащенные торпедными аппаратами, вошли в пролив. Командовал ими капитан-лейтенант Эрик Робин­сон. Ночь была очень темной, и катера, держась под ев­ропейским берегом, сумели подняться по проливу. На­против мыса Кефез они повернули и направились к ази­атскому берегу. Их обнаружили прожектора, но катера упрямо шли вперед под градом снарядов. В какой-то мо­мент один из прожекторов случайно осветил сидящую на мели Е-15. Лодка показалась буквально на секунду, но этого было достаточно. Головной катер выпустил 2 тор­педы, и обе попали в цель. Но в этот момент он получил попадание и начал тонуть. Тогда второй катер подошел к нему и снял команду, несмотря на огонь вражеских ба­тарей. Потом он благополучно покинул пролив.

Хотя на следующее утро гидросамолеты подтвердили, что Е-15 полностью уничтожена, их рапорт считался не слишком достоверным, так как им пришлось лететь на большой высоте. В-6 снова была послана в пролив, чтобы окончательно удостовериться в уничтожении Е-15. И тут В-6 едва не постигла та же самая участь. Погрузившись, чтобы пройти под минным заграждением, она попала в то же течение и села на мель менее чем в 100 ярдах от Е-15. Хотя орудия форта Дарданос снова обстреляли ее, лодка сумела отойти на глубокое место, не получив попаданий. В-6 благополучно вернулась на базу, подтвердив, что Е-15 превращена в обломки. За этот поход Робинсон был на­гражден Крестом Виктории.

Но неудача Е-15 никак не повлияла на решение ис­пользовать подводные лодки для действий в Мраморном море. 25 апреля австралийская лодка АЕ-2 капитан-лей­тенанта Г.Г.Дж.Д. Стокера покинула Мудрое, чтобы по­пытаться форсировать пролив. Она вошла в пролив в 2.30 в надводном положении, но через 2 часа попала под огонь турецких батарей и погрузилась. Минное поле она фор­сировала на глубине 70 футов. Моряки слушали, как минрепы скребут о борта лодки.

Возле Чанака, в самом узком месте пролива, лодка всплыла под перископ. Была замечена турецкая канонерка, и Стокер заявил, что потопил ее торпедой. На самом деле был замечен броненосец «Торгуд Рейс». АЕ-2 выпустила все торпеды, но промахнулась. Канонерка «Айдин Рейс» атаковала лодку и заставила АЕ-2 погрузиться. Она едва не села на мель под дулами орудий форта Меджидие, но сня­лась раньше, чем турки успели открыть огонь. Лодка пере­секла пролив и налетела на камни у европейского берега, повредив корпус. Миноносцы снова принялись гоняться за лодкой, но АЕ-2 опять ускользнула. В очередной раз АЕ-2 коснулась дна на глубине всего 30 футов у азиатского бере­га. Весь день над головой слышался шум винтов, но с на­ступлением ночи турки угомонились. Стокер поднял лодку на поверхность, перезарядил батареи и спокойно вышел из пролива под покровом темноты. 26 апреля к 9.00 он во­шел в Мраморное море. АЕ-2 стала первой подводной лод­кой, попавшей в это внутреннее море.

Союзники, наконец, сумели открыть ворота в запо­ведные турецкие воды, где проходили важные морские коммуникации противника. Адмирал де Робек, команду­ющий британским флотом в районе Дарданелл, решил: сразу развить успех АЕ-2 и отправил вслед за ней вторую подводную лодку. В ту же ночь Е-14 капитан-лейтенанта Э.К. Бойла покинула Мудрое. 27 апреля в 2.00 она вошла в пролив.

Ей пришлось испытать почти все то, что выпало на долю АЕ-2, хотя ужасов на сей раз было поменьше. Лод­ка в надводном положении подошла к первому минному заграждению, потом огонь береговых батарей вынудил ее погрузиться. Снова экипаж лодки слышал леденящий душу скрип минрепов по корпусу. Второе заграждение у самого Чанака оказалось более сложным препятствием. Лодка мучительно медленно двигалась против сильного течения. В результате Бойл решил, что не сумеет форси­ровать заграждение под минами, и поднялся на поверх­ность. Он держался в позиционном положении, так что над водой виднелся лишь самый верх рубки. И в таком положении он полным ходом пошел вверх по проливу. Естественно, лодка была обнаружена, и батареи откры­ли огонь. Однако минимальные размеры цели и высокая скорость спасли Е-14. Лодка прошла Узости, но выше Чанака патрульные корабли вынудили ее погрузиться. Бойл торпедой потопил миноносец, но после этого с ужасом обнаружил, что совершенно ничего не видит в перископ. Так ничего и не поняв, он поднял второй пе­рископ и с огромным изумлением увидел старого турец­кого рыбака, который пытался вытащить первый пери­скоп из воды. Его ладонь закрыла стекла перископа, по­этому Бойл ничего и не видел.

Турки охотились за Е-14 около 6 часов, но ничего не добились. Е-14 продолжила путешествие в подводном положении и 29 апреля вышла в Мраморное море. Ее ба­тареи были почти полностью разряжены, воздух внутри лодки был таким тяжелым, что дышать было почти невозможно. Е-14 находилась под водой 45 из первых 64 ча­сов похода. Оказавшись в Мраморном море, Бойл полу­чил возможность провентилировать лодку и перезарядить батареи.

Как только батареи снова были заряжены, Бойл уви­дел на горизонте дымки. Оказалось, что это 2 транспор­та, набитые солдатами. Они следовали к Галлиполи в со­провождении 2 эсминцев. Атака была очень сложной, так как поверхность моря была зеркально гладкой, и бурун перископа можно было заметить на большом расстоянии. Однако Бойл сумел подобраться к конвою незамечен­ным на расстояние 800 ярдов. Он выпустил торпеду, но пузырь выстрела был замечен, и один из эсминцев по­пытался протаранить Е-14. Лодка спешно погрузилась. По вполне понятным причинам результат атаки остался не­известен, хотя сильнейший взрыв ощутимо встряхнул лодку. Когда полчаса спустя Е-14 всплыла под перископ, один из транспортов пылал и полным ходом шел к бере­гу, чтобы выброситься на мель. Турки утверждают, что лодка атаковала эсминец «Муавенет», сопровождавший транспорт «Иттихат», и промахнулась.

Этой ночью Е-14 пошла в условленное место посреди Мраморного моря, чтобы встретиться с АЕ-2. После вы­хода из пролива Стокеру сильно не везло. Он расстрелял все торпеды по самым заманчивым целям, но не добил­ся ни одного попадания. АЕ-2 не имела орудия и потому уже ничего не могла сделать, хотя одно ее присутствие в этом районе имело очень большой эффект. Бойл не имел лишних торпед, но после совещания капитаны решили, что АЕ-2 должна оставаться в Мраморном море. Перед расставанием Бойл и Стокер договорились о встрече на следующую ночь.

Однако АЕ-2 на рандеву не прибыла. Ее невезение продолжилось. Утром 30 апреля турки атаковали и пото­пили лодку. Она погрузилась в районе бухты Атарки, но попала в область более плотной воды и не сумела удер­жать глубину. Лодка выскочила на поверхность буквально в миле от турецкого миноносца «Султан Хиссар». Стокер немедленно заполнил вспомогательную носовую цистер­ну, однако АЕ-2 отказалась погружаться. Миноносец про­таранил ее, нос лодки пошел вниз, и она погрузилась с большим дифферентом. Когда глубина достигла 100 фу­тов, Стокер дал задний ход и продул носовую балласт­ную цистерну. АЕ-2 прекратила погружаться, выпрями­лась и начала медленно подниматься. Она всплыла бук­вально под бортом у того же миноносца. Он открыл огонь, и 3 снаряда пробили прочный корпус лодки. Ей ничего не оставалась, кроме сдачи в плен. Стокер и его старший помощник приказали экипажу выходить на палубу, а сами открыли все кингстоны, чтобы лодка затонула. После этого они поднялись в рубку и сдались вместе с экипажем. АЕ-2 затонула на глубине 150 футов. Она стала жертвой миноносца «Султан Хиссар».

Потопление АЕ-2 воодушевило турок, и они удвоили свои усилия, надеясь перехватить и потопить Е-14. Однако Бойл не был согласен находиться в роли дичи. Хотя ему хотелось сохранить торпеды для более ценной добы­чи, он решил сам атаковать охотников. 1 мая он торпе­дировал и потопил канонерку «Нуруль Бахр». Погибли 4 офицера и 32 матроса, остальные были спасены быст­ро подошедшей канонеркой «Зухаф». Это заставило ту­рецкие патрули быть более осмотрительными, и Бойл получил ту свободу, которая ему требовалась.

Теперь Е-14 могла спокойно бороздить воды Мрамор­ного моря, но целей для нее там не осталось. Противник не желал рисковать своими кораблями и перешел к пе­реброске подкреплений в Галлиполи по железной дороге протяженностью 160 миль. После этого войскам предсто­ял марш длиной 100 миль по скверным дорогам, хотя вместо всего этого можно было пройти только 130 миль по морю. Е-14 не выпустила ни одной торпеды и не нашла ни одной цели, однако она добилась поставленной перед ней цели. Лодка полностью парализовала турецкое судоходство и оказала неоценимую помощь армиям союзников на полуострове Галлиполи, так как лишила про­тивника подкреплений.

Неисправные торпеды помешали Е-14 одержать еще несколько побед. Военная ситуация на полуострове Гал­липоли вынудила турок послать войсковой транспорт через Мраморное море, несмотря на угрозу со стороны Е-14. Он покинул Константинополь в сопровождении эсминца, но лодка перехватила его. Бойл вышел на прекрасную позицию для торпедного выстрела, эсминец сопровождения находился с другого борта транспорта. Он подошел на 600 ярдов к цели и выпустил торпеду. Она попала в транспорт, но не взорвалась.

Следующие 4 дня Мраморное море оставалось пустын­ным, но и в таких условиях Е-14 ухитрилась заявить о своем присутствии. Лодка остановила несколько мелких суденышек, перевозящих беженцев, но позволила им следовать дальше после досмотра. Известие об этом стало известно очень широко, и многие корабли отказались от выхода в море. Турки полагали, что в районе Констан­тинополя действует целая флотилия вражеских лодок.

10 мая счастье все-таки улыбнулось Бойлу. Он снова встретил неприятеля, так как турки опять были вынуж­дены отправить подкрепления морем. Е-14 находилась недалеко от Константинополя и во второй половине дня заметила транспорты «Патмос» и «Гель Джемаль», кото­рые покидали порт в сопровождении эсминца «Гайрет». Первая торпеда Бойла прошла за кормой «Патмоса», но вторая попала в цель. Вооруженный транспорт «Гуль Дже­маль» был поврежден и выбросился на берег. Он перево­зил 1600 солдат и полевую батарею. Эти подкрепления в район боев не попали.

Но это была последняя торпеда Е-14. Лодка не имела орудия, но ухитрилась с помощью нескольких винтовок перерезать вражеские коммуникации. 13 мая она загнала на мель маленький пароход «Доган». Прошла еще неде­ля, прежде чем лодка получила радиограмму с приказом возвращаться. В течение этих 7 дней ни один турецкий транспорт не осмелился выйти в море, чтобы помочь армии, сражающейся на полуострове Галлиполи. Ведь это означало почти верную гибель от торпед британских под­водных лодок.

Эта «блокада» турецкой армии была, вероятно, са­мым крупным достижением подводных лодок за всю войну. Она стала классическим примером влияния морской мощи. Лодка превратилась в стратегическое оружие, ко­торое может проникнуть в моря, закрытые для надвод­ных кораблей, и успешно действовать там. Подводные лодки в ходе этой кампании были оружием, применен­ным в нужное время и в нужном месте. Они оправдали самые радужные надежды, которые возлагались на них. Обратное путешествие Е-14 не сопровождалось ника­кими инцидентами. Течение в Дарданеллах из противника превратилось в союзника и помогло лодке форсиро­вать заграждения. Е-14 погрузилась перед северным заг­раждением в районе мыса Нагара и использовала пода­рок судьбы в лице патрульного корабля, следующего на юг через Узости. Лодка пристроилась ему в кильватер и под перископом прошла по фарватеру через главное за­граждение у Чанака. Лодку все-таки заметили и обстре­ляли, однако она проскочила, не получив повреждений. Потом лодка погрузилась, чтобы форсировать южное за­граждение у мыса Кефез. Возле мыса Хеллес она всплы­ла недалеко от борта французского броненосца. В тот же вечер лодка пришла на остров Имброс.

Капитан-лейтенант Бойл за свои выдающиеся дости­жения получил Крест Виктории, были награждены и многие члены экипажа. Бойл также был вне очереди про­изведен в капитаны 2 ранга. Это был второй Крест Вик­тории, полученный представителями нового вида воору­жения.

 

Вслед за Е-14 в Мраморное море отправилась Е-11 капитан-лейтенанта М.Э. Нэсмита. Она покинула Имб­рос ночью 18 мая, через несколько часов после возвращения Бойла. Лодка вошла в Дарданеллы в 3.00 на следу­ющий день. Она двигалась по тому же пути, что и ее пред­шественницы. Возле Ачи Баба Е-11 погрузилась на глу­бину 80 футов и прошла первое и второе заграждения.

Подвсплыв на 20 футов, чтобы осмотреться, Нэсмит заметил броненосец возле мыса Нагара. Так как Е-11 предстояло форсировать еще одно заграждение, прежде чем появится возможность атаковать броненосец, Нэс­мит снова погрузился на 80 футов. Когда он прошел за­граждение и всплыл под перископ, к своему величайше­му разочарованию, Нэсмит увидел, что броненосец ушел на юг через то же самое заграждение. Атаковать его так и не удалось.

Хотя броненосец ушел, в этом районе находились не­сколько эсминцев. Как только перископ Е-11 показался над водой, его заметили и обстреляли. Один из эсминцев попытался таранить лодку. Нэсмит с большим трудом увернулся от него, погрузился и пошел в Мраморное море. Примерно в полдень 20 мая Е-И легла на дно, чтобы дождаться темноты, всплыть и перезарядить батареи.

Перед выходом с Имброса Нэсмит переговорил с Бойлом и от него узнал о трудностях, которые ожидают лодку в Мраморном море. Главной из них было состоя­ние моря, которое в это время года почти всегда бывает зеркально гладким. Много хлопот доставляли бдительные турецкие патрульные корабли. Поэтому подводной лодке было крайне сложно патрулировать на одной определен­ной линии. Сами эти корабли, как правило, слишком малы и не стоят торпеды. Эта информация убедила Нэсмита опробовать новый метод действий. Он решил отле­жаться на дне в восточном углу моря, пока не успокоят­ся патрули, после чего постараться найти район интен­сивного судоходства.

Первым успехом Е-11 стал захват маленького турец­кого парусника дау. Экипаж был высажен на берег. По­том Нэсмит погрузился так, чтобы над водой осталась только рубка, и пришвартовался к борту дау. Теперь подводная лодка выглядела как невинный парусник. Однако никто не клюнул на наживку, восточный угол Мрамор­ного моря был таким же пустынным, как и западный.

Вечером Нэсмит бросил дау и направился в западную часть моря. Е-11 заметила эсминец и спешно погрузи­лась, легко уйдя от преследования. Нэсмит снова повер­нул на восток, решив, что он обнаружен, а потому на западе не найдет никаких целей. Поэтому он решил вер­нуться в тот район, который турки могли счесть безо­пасным от подводных лодок. Утром 22 мая, когда лодка находилась возле острова Оксиа, Нэсмит остановил большое парусное судно, а потом почти сразу заметил пустой транспорт, возвращающийся в Константинополь. Когда абордажная партия вернулась с парусника, транс­порт уже удрал. Нэсмит погнался за ним в надводном положении, однако натолкнулся на турецкую канонер­ку «Пеленк-и-Дериа». 23 мая в 6.00 Е-11 с дистанции 300 метров выпустила торпеду, которая попала в кано­нерку. Пока корабль тонул, турки открыли огонь, и пер­вый же снаряд (редкий случай!) пробил перископ Е-11. Следующий день лодка провела возле острова Калолимно, ремонтируя повреждения.

24 мая Е-11 вернулась к Константинополю и утром обнаружила маленький пароход «Нага». В своем рапорте Нэсмит так описывает это происшествие:

 

«Осмотрев пароход через перископ, я всплыл у него на левой раковине. Сигналом приказал остановиться. Никакой реакции. Мы заставили его остановиться, сде­лав несколько выстрелов из винтовки. Приказал экипа­жу покинуть судно. Они выполнили приказ с лихорадоч­ной поспешностью, перевернув все шлюпки, кроме од­ной. К счастью, матросы этой шлюпки сумели выпра­вить две остальные и выудили из воды всех, кто плавал рядом. На верхней палубе парохода появился американс­кий джентльмен и сообщил, что его имя Сайлас К. Свинг, он корреспондент «Чикаго Сан», и он счастлив познакомиться с нами. Потом он сообщил нам, что пароход шел в Чанак с турецкими пехотинцами на борту, и он не знает, имеются ли на пароходе военные грузы. Я подошел к борту и высадил на пароход лейтенанта Д'Ойли-Хьюза с подрывной партией. Он нашел ствол 152-мм орудия, лежащий поперек крышки носового грузового люка. В носовом трюме обнаружился лафет этой пушки, а также несколько станков к 12-фн орудиям. Сами ору­дия, вероятно, находились на дне трюма. Трюм был на­бит 152-мм снарядами, поверх которых были уложены около 50 больших металлических гильз с клеймом заводов Круппа. Подрывные заряды были установлены на бортах судна напротив кормового трюма. Все моряки вернулись на Е-11, и заряды были подорваны. Судно взорвалось с ужасным грохотом, выбросив высокий столб дыма и пламени».

 

Так «Сайлас К. Свинг» вошел в историю, а сам этот эпизод пересказывался множество раз. Но имя этого джен­тльмена было выдумкой Нэсмита, который просто пло­хо расслышал американца. На самом деле его звали Рэймонд Грэм Свинг, и он был корреспондентом «Чикаго Дэйли Ньюс». Позднее он прославился как ведущий ра­диопередач и писатель. Точно так же Нэсмит ошибся и в отношении груза «Наги». Разумеется, пароход вез 88-мм снаряды для орудий, снятых с «Гебена». Турки специ­ально отремонтировали эту старую развалину, чтобы она смогла доставить ценный, но тяжелый груз. Однако труд­но понять, почему было выбрано старое и тихоходное судно.

Не успел затонуть этот пароход, как появился новый. Заметив Е-11, он изменил курс и пошел к порту Родос-то на северном побережье Мраморного моря. Нэсмит погнался за ним, и вскоре стало видно, что палуба паро­хода забита какими-то ящиками. Паром «Хюнкар Искелеси» успел войти в гавань и даже пришвартовался к пирсу. Однако и здесь он не нашел убежища. Е-11 погрузилась и вошла в гавань, скребя брюхом по дну. Подойдя ближе, лодка выпустила торпеду. Она попала в цель, и пароход загорелся.

Е-11 вернулась на глубокое место и обнаружила ко­лесный буксир «Кисмет», груженный мотками колючей проволоки. Нэсмит поднялся на поверхность и остано­вил его. Он уже собирался высадить на пароход подрыв­ную партию, когда тот попытался таранить лодку. Е-11 легко уклонилась, а пароход сам выбросился на берег. Нэсмит снова попытался высадить подрывную партию, чтобы окончательно уничтожить пароход, но теперь ему помешал внезапно появившийся кавалерийский разъезд. Турки открыли по лодке меткий огонь из винтовок. Е-11 отошла подальше и выпустила торпеду в сидящее на мели судно. Но дистанция оказалась слишком велика, и торпе­да прошла мимо.

На следующее утро Нэсмит подошел к Константино­полю. Море было совершенно пустынным. Вдали он уви­дел вход в Босфор и город, расположенный на западном берегу пролива. Именно там отстаивалось множество су­дов, опасавшихся попасть под торпеды Е-11. Нэсмит знал, что течения в гавани очень сильны, и полной информа­цией о них располагают только местные лоцманы. Одна­ко богатая добыча, стоящая у пирсов, показалась слиш­ком лакомым кусочком. Нэсмит решил, что если против­ник не идет к нему, то он пойдет к противнику. В 22.00 Е-И погрузилась на глубину 15 метров, чтобы дождаться утра. Таким образом, 25 мая 1915 года стало одной из самых значительных дат в истории подводных лодок.

Утром Нэсмит провел Е-11 через устье Босфора и к полудню уже находился возле входа в порт. Он продол­жал идти вперед, пока не увидел бухту Золотой Рог. Здесь у причала адмиралтейства в Галате он увидел около 14 транс­портов. Турки готовились к перевозке 1-й кавалерийской дивизии на Галлиполи. Нэсмит выбрал в качестве цели самый большой транспорт. Держась на перископной глу­бине, Нэсмит выпустил в него торпеду. Однако у нее отказал гироскоп, и торпеда описала циркуляцию. Но вто­рая торпеда пошла прямо и попала в «Стамбул». Этот ста­рый пароход с начала войны использовался в качестве транспорта. Несмотря на повреждения, транспорт остал­ся на плаву и был позднее отремонтирован.

В это время вторая торпеда на скорости 45 узлов кру­жила по гавани. Она едва не попала в Е-11 и проскочила под самым бортом американского сторожевика «Скор­пион». Наконец она пошла прямо, попала в один из при­чалов и взорвалась.

После этого Е-11 развернулась и пошла к выходу из Босфора, держась на глубине 75 футов. Через несколько минут лодка сильно ударилась о дно и подскочила на глубину 40 футов. Нэсмит спешно заполнил цистерны, чтобы не вылететь на поверхность. На всякий случай он лег на дно, чтобы уточнить свою позицию.

Он мог сделать это всего в паре мест. Ближайшим был мыс Сераль, где находился султанский гарем. Другим был Скутари на азиатском берегу Босфора. Ответ подсказало поведение лодки. Она постепенно развернулась носом на север, и Нэсмит понял, что лодку крутит течение. Это могло быть только течение в Босфоре, и Е-11 должна была находиться возле Скутари. Поэтому он развернул лодку на 180° и спокойно направился в Мраморное море на глубине 85 футов.

А позади в Константинополе царила паника. Когда турецкое командование внезапно поняло, что вражеские подводные лодки могут спокойно заходить в столичный порт, все войска были спешно выгружены с транспор­тов и отправлены в казармы. Был запрещен выход в море любых кораблей, закрылись все магазины. Одна единственная торпеда прекратила всякое движение в огром­ном городе.

Еще через сутки Нэсмит, все еще находясь неподале­ку от Константинополя, сделал первую фотографию из-под воды. Он снял окуляр перископа и на его место уста­новил фотокамеру. После этого он сфотографировал город, находясь на глубине 20 футов. На снимке отчетливо виден огромный купол Св. Софии.

27 мая Е-11 снова вернулась к входу в Босфор. Эти 2 дня лодка провела возле острова Калолимно. Экипаж отды­хал, купался, стирал одежду и драил корабль.

Новой целью Е-11 стал броненосец «Барбарос Хайреддин», который сопровождали эсминцы «Драч» и «Яр-Хиссар». Он был замечен рано утром, когда еще светила луна. Нэсмит атаковал из надводного положения. Он по­дошел почти вплотную к цели, когда один из эсминцев обнаружил Е-11. Только спешное погружение спасло лодку от таранного удара. Немного позднее была замечена сто­ящая на месте яхта «Искендерун». Е-11 подошла побли­же, чтобы осмотреть ее, но была внезапно обстреляна из небольшого орудия. Оказалось, что это турецкий вариант судна-ловушки!

Но 28 мая Нэсмит расквитался с турками за их ковар­ство. Лодка перехватила большой транспорт «Бандирма», который шел в сопровождении канонерки «Ак-Хиссар». Транспорт получил торпеду в левый борт и затонул в течение минуты, на нем погибло около 250 человек. Это была самая крупная потеря турецкой армии на море за всю войну. Канонерка подобрала из воды несколько че­ловек и поспешно удрала.

После этого Нэсмит встретил транспорт «Доган», на котором находилось около 500 мирных жителей. В 13.45 Е-11 выпустила торпеду, которая попала в цель, но не взорвалась. Перед тем как выпустить торпеду, Нэсмит отрегулировал прибор глубины так, чтобы она в конце пробега всплывала, а не тонула. С боевыми торпедами так ранее не делали. Однако торпеды у Нэсмита начали подходить к концу, и он не хотел тратить их попусту.

Как только транспорт скрылся из вида, Нэсмит всплыл и пошел по следу второй торпеды. Он заметил ее на рас­стоянии 2 миль от точки пуска и подвел Е-11 как можно ближе. Так как существовала большая опасность сраба­тывания взведенного взрывателя, Нэсмит сам поплыл к торпеде и вывинтил взрыватель. Теперь с торпедой мож­но было обращаться спокойно, и экипаж Е-11 начал готовиться к подъему торпеды на борт.

Обычно торпеды поднимали краном на борт лодки и опускали через люк в носовой части. Однако Нэсмит ре­шил, что лодка не может стоять во вражеских водах с открытым торпедным люком, так как в любой момент может возникнуть необходимость погружения. Вдобавок Е-11 не имела орудий, чтобы защитить себя. В итоге тор­педу подтащили к корме лодки. Кормовой аппарат был поднят до уровня ватерлинии, путем заполнения носо­вых дифферентных цистерн. Нос торпеды был вставлен в аппарат, и помпа начала откачивать воду. Образовавшийся вакуум засосал торпеду в аппарат, откуда ее можно было стащить в лодку и подготовить к новому выстрелу. Потом дифферент убрали, и Е-11 двинулась дальше.

Этот поступок был типичным для Нэсмита. Играть в пятнашки с готовой к взрыву торпедой было рискован­ным занятием. Взрыватель мог сработать от малейшего толчка, а взрыв торпеды не только разорвал бы на куски Нэсмита, но также вполне мог потопить лодку. Однако Нэсмит всегда был готов пойти на риск, если видел, что результаты того стоят. Возвращение торпеды было очень важно, и Нэсмит решил рискнуть.

Еще неделю Е-11 крейсировала по Мраморному морю в поисках целей. 31 мая она торпедировала прямо у пирса в Бандирме транспорт «Маделене Рикмерс». Транспорт был тяжело поврежден и начал крениться, однако бук­сир успел вытащить его на мелкое место. Позднее судно было поднято и уведено в Константинополь на ремонт.

2 июня лодка встретила транспорты «Течили» и «Басланджик» в сопровождении эсминца «Самсун». «Течили» был торпедирован и затонул со всем экипажем, а «Басланджик» увернулся от торпеды, но на всякий случай выбросился на берег. Турецкие батареи не дали Е-11 унич­тожить его. Все это время эсминец старательно держался подальше от места событий.

После этого турки полностью остановили морские перевозки. Вдобавок двигатели лодки начали барахлить, выяснилось, что в одном из валов появилась трещина. Это вынудило Нэсмита направиться домой. 6 июня он взял курс на Дарданеллы, надеясь все-таки использовать свои последние 2 торпеды, прежде чем выйдет в Среди­земное море. Нэсмит надеялся найти вражеские броне­носцы у мыса Нагара. Именно из этого района они под­держивали форты огнем тяжелых орудий.

Лодка легко форсировала первое заграждение. Она за­метила большой транспорт «Чейхан», но не атаковала, так как Нэсмит берег торпеды для броненосцев. Однако когда Е-11 подошла к мысу Нагара, так никого не оказа­лось. Нэсмит вспомнил о транспорте. Лучше хоть что-то, чем вообще ничего, и Е-11 повернула назад, навстречу сильному течению. Лодке удалось подобраться к цели. Нэсмит выпустил торпеду и с удовлетворением увидел, как транспорт начал тонуть с огромной пробоиной в борту. После этого он повернул еще раз и пошел домой.

Проходя через южное заграждение у Килид-Бахра, Е-11 внезапно вздрогнула и подскочила, словно удари­лась о дно пролива. Нэсмит знал, что глубина здесь слиш­ком велика для этого, и всплыл под перископ, чтобы выяснить, что же происходит. И в перископ он увидел прямо под носом у себя большую мину. Ее минреп намо­тался на носовые горизонтальные рули лодки, и Е-11 тащила мину за собой. Мине было достаточно прикос­нуться колпаком взрывателя к лодке, чтобы взрыв раз­нес Е-11 в щепки.

Находясь на минном заграждении, делать что-то было просто нельзя. Единственным выходом было снова по­грузиться на 90 футов и вытащить мину за границы за­граждения, надеясь, что она имеет достаточный запаса плавучести, чтобы держатся над лодкой. Нэсмит, кото­рый один из всего экипажа знал об опасности, не сказал ни слова, поэтому матросы спокойно выполняли свои

Как только Е-11 вышла с минного поля, Нэсмит ре­шил немедленно избавиться от опасного попутчика. Он приказал продуть главную балластную цистерну и дать полный назад. В результате лодка получила сильный дифферент на нос, и мина сразу оказалась впереди нее. Нэс­мит следил за миной в перископ. Как только она мино­вала форштевень, он аккуратно выровнял лодку. Все эти маневры привели к тому, что минреп соскользнул с руля глубины, и мина постепенно отошла от лодки.

Освободившись, Е-11 направилась в базу. Она пришла на Имброс вечером, проведя в Мраморном море 20 дней. За время патрулирования лодка потопила 1 канонерку, 2 войсковых транспорта, 2 транспорта боеприпасов, 2 суд­на снабжения. Еще одно судно снабжения выбросилось на берег. Кроме того, Нэсмит поддержал «блокаду» турец­кой армии в Галлиполи, установленную Е-14. Он букваль­но парализовал морские коммуникации противника.

Капитан-лейтенант Нэсмит, как Холбук и Бойл до него, был награжден Крестом Виктории за свою отвагу. Он также получил звание капитана 2 ранга. Многие чле­ны экипажа Е-11 тоже получили награды. Это был тре­тий Крест Виктории, который заслужили подводники. Все они были награждены во время Дарданелльской кам­пании.

 

После возвращения Е-11 противник получил неболь­шую передышку — в течение 3 дней в Мраморном море не было ни одной подводной лодки. Однако действия Нэсмита приобрели такую известность, что ни один па­роход не рисковал выйти в море, несмотря на то, что бояться было уже некого. Такое положение сохранялось до 10 июня, когда в эти воды второй раз прибыла Е-14. За 24 дня, которые лодка провела в Мраморном море она не нашли ни одного судна, достойного торпеды.

11 июня она встретила небольшой парусник с грузом; леса и сожгла его. Однако отсутствие целей подтолкнуло; капитана 2 ранга Бойла опробовать новый вид атак. Его лодка после первого похода прошла ремонт на Мальте, и теперь она имела 6-фн орудие. Бойл сразу оценил его значение.

Достаточно быстро он раскрыл намерения турок. Так как перевозки по морю были почти прекращены, под­крепления для Галлиполи посылались по железной до­роге в Родосто на северном берегу Мраморного моря. Оттуда они совершали трехдневный марш на фронт. Снаб­жение доставляли маленькие парусники дау или букси­ры с баржами. Они шли в составе конвоев под прикры­тием эсминцев под самым берегом, что обеспечивало относительную безопасность.

Именно поэтому Бойл обратил свое внимание на дау. Все парусники подвергались досмотру, и Бойл топил их, только если обнаруживался военный груз. При этом анг­личане давали экипажу возможность спастись. Если дау не имел спасательной шлюпки, Бойл забирал экипаж на подводную лодку и возил с собой, пока не представ­лялась возможность высадить турок на берег. Хотя с точ­ки зрения подводников такой метод действий был до­вольно обременительным, тем не менее, подвоз снабже­ния для турецкой армии был ограничен.

17 июня лодка натолкнулась на эсминцы «Самсун» и «Яр-Хиссар», которые погнались за ней, но эта охота успеха не имела. Впрочем, и Бойл 18 июня так же безус­пешно атаковал миноносец «Кютахья». Торпеда прошла за кормой турецкого корабля.

Сообщив по радио о новой форме атак, Бойл доба­вил, что дау следуют в больших количествах разными маршрутами, и одна подводная лодка не в состоянии справиться с ними. Главнокомандующий решил, что изо­ляция турецкой армии имеет огромное значение, а пото­му в Мраморном море должны действовать 2 подводные лодки. 18 июня Е-12 капитан-лейтенанта К.М. Брюса по­кинула Имброс и 19 июня присоединилась к Е-14.

После этого Бойл провел в Мраморном море еще 2 не­дели, но серьезных успехов не добился. Попытки атаковать миноносец «Кютахья» и эсминец «Ядигар» были бе­зуспешны, а единственные встреченные транспорты ока­зались госпитальными судами «Гюльнихал» и «Рембер», которые после досмотра были отпущены. 3 июля Е-14 вер­нулась в базу, спокойно пройдя через проливы.

Зато Е-12 во время перехода столкнулась с некоторыми трудностями. После прорыва Е-14 минные заграждения в Узостях были дополнены противолодочными сетями, рас­тянутыми поперек пролива. Благополучно пройдя под пер­вым минным заграждением, Е-12 попалась в такую сеть и потеряла ход. На поверхности патрульные суда вниматель­но следили за сигнальными буйками на сети и ждали появ­ления лодки из-под воды. В это время просто не существо­вало иного способа борьбы с подводными лодками, ведь глубинные бомбы еще не были изобретены.

Сначала Брюс попытался освободиться, дав малый назад. Это оказалось бесполезно, лодка прочно увязла в сети. Единственной возможностью оставался прорыв си­лой. Лодка должна была попытаться разорвать стальные тросы, из которых сплетена сеть.

Е-12 дала самый полный вперед. Сначала она еще боль­ше запуталась в сети и остановилась. Потом Бойл дал полный назад, пока Е-12 снова не остановилась. Он по­очередно давал полный назад и вперед, разрывая один трос за другим. Постепенно в сети образовалась большая дыра, через которую Е-12, наконец, сумела протиснуть­ся. Лодка благополучно вошла в Мраморное море, одна­ко во время борьбы с сетью ее электромоторы получили повреждения.

25 июня лодка снова впуталась в неприятности. Она заметила 2 парохода, которые буксировали 5 парусни­ков: «Галич 1» вел 2 дау, а «Галич 3» — 3 дау. Лодка в надводном положении пошла к ним, сигналом приказав остановиться. «Галич 1» повиновался, а второй пароход пустился наутек.

Е-12 подошла к остановившемуся пароходу и 2 дау. Судно казалось невооруженным, и экипаж уже спускал шлюпки. Брюс приказал своему старшему помощнику лейтенанту Т. Фоксу подняться на пароход и затопить его, открыв кингстоны. Как только Фоке с 2 матросами под­нялся на пароход, турок с палубы судна бросил гранату в лодку. К счастью, она не взорвалась и отскочила с па­лубы Е-12 в воду. Но это был сигнал турецкому экипажу, который немедленно открыл огонь из винтовок. Одно­временно открыло огонь спрятанное на пароходе мелкое орудие.

В самом сложном положении оказались Фоке и его матросы. Они спрятались за какую-то рубку и начали от­стреливаться. Артиллеристы Е-12 спешно бросились к орудию и тоже открыли огонь по противнику с дистан­ции 9 ярдов. Одновременно в бой вступили 2 дау. Они подошли к лодке с другого борта, и их экипажи открыли огонь из винтовок. При этом турки попытались запутать винты Е-12 с помощью спущенных за борт тросов.

На какое-то мгновение ситуация стала критической. Бойл перестал обращать внимание на пароход и перенес огонь на дау, отогнав их. Потом он уничтожил орудие парохода и забрал Фокса и его матросов. После этого лодка отошла подальше и артиллерийским огнем уничтожила все 3 турецких судна. Попытка догнать «Галич 3» успеха не принесла. Судно подошло к берегу, и Е-12 попала под огонь береговых батарей. Пароход получил 3 попадания и выбросился на мель, но позднее был поднят. После это­го Бойл отошел в пустынный район моря, чтобы занять­ся ремонтом электромоторов.

Они серьезно пострадали во время борьбы с сетью в Узостях. Один мотор полностью вышел из строя, второй часто останавливался. Экипаж лодки не мог устранить поломки собственными силами и, проведя в Мрамор­ном море всего неделю, 27 июня лодка направилась на­зад. Это ремонт можно было выполнить только с помо­щью мастерских плавучей базы. 28 июня лодка форсиро­вала Дарданеллы в надводном положении, так как Бойл не доверял электромоторам. Она прошла в подводном положении лишь самый опасный отрезок пути между Гелиболу и Чанаком.

 

30 июня на место Е-12 прибыла Е-7 капитан-лейте­нанта Э.Д. Кохрейна. Зная о поставленной в проливе сети, он следовал полным ходом, но попался в другую ловушку. Кроме сети турки, установили на берегу 2 торпедных ап­парата. Турецкий эсминец следил за сигнальными буйка­ми на сети, и когда Е-7 прорывалась сквозь нее, сообщил об этом расчетам аппаратов. Когда лодка подвсплыла под перископ, чтобы уточнить свое положение, эсминец едва не протаранил ее. Уклонившись от него, командир увидел идущую прямо на лодку торпеду. Экипаж Е-7 был уверен, что торпеда прошла между двух перископов лодки.

Е-7 вошла в Мраморное море 1 июля и этой же ночью встретилась с Е-14 возле острова Калолимно. Обменяв­шись информацией с Бойлом, Кохрейн направился к Родосто, где он рассчитывал найти подходящие цели, чтобы открыть свой счет в войне с Турцией.

Ему повезло. Вдоль причала стояли буксир «Бюльбюль» и 5 парусников. Е-7 в надводном положении вошла прямо в порт. Ее обстреляли с берега, но лодка открыла ответный огонь из орудия, и это оказалось гораздо более эффектив­но, чем стрельба турок. Кохрейн поджег 2 дау, остальные 3 сами выбросились на берег. Пароход был потоплен под­рывным зарядом, размещенным в носовом трюме. Однако заряд взорвался преждевременно и едва не погубил под­рывную партию под командованием старшего помощника Кохрейна лейтенанта Галифакса. Несколько моряков полу­чили сильные ожоги. Появление канонерки «Айдин Рейс» вынудило лодку спешно погрузиться.

Но на этом несчастья не закончились. Часть экипажа заболела лихорадкой, а потом на борту Е-7 появилась и дизентерия. Отсеки в подводной лодке очень малы, во время погружения в них жарко и душно. Поэтому более благоприятного места для начала эпидемии придумать невозможно.

Кохрейн и сам подцепил лихорадку в тяжелой форме, но не дал поблажек ни себе, ни экипажу. Бойл израсхо­довал все припасы и 3 июля был вынужден возвращать­ся в базу. На какое-то время Е-7 осталась одна в Мрамор­ном море. 4 июля она вошла в залив Мудания и потопила 2 дау, а потом направилась в залив Измид. Пару дней экипаж занимался ремонтом электромоторов, которые начали барахлить. 7 июля был встречен буксир «Нушрет», который поспешил выброситься на берег. То же самое сделал и пароход «Интизим». Е-7 выпустила по нему несколько снарядов и ушла. Однако это не слишком обес­покоило турок, так как снять маленький пароход с мели не представляло трудности, а ремонт, как правило, не затягивался. Поэтому установить точный счет британских подводников довольно сложно.

10 июля Кохрейн снова вернулся в Муданию и на сей раз обнаружил там средних размеров пароход, сто­ящий у причала. Это было судно «Бига» водоизмещени­ем 3000 тонн, нагруженное боеприпасами из больших армейских арсеналов, расположенных неподалеку. Паро­ход прикрывала завеса из маленьких парусников. У входа в гавань крейсировала пара дау.

Но для Кохрейна это была детская задачка. Он под­нырнул под патрулирующие дау, которые даже не запо­дозрили о присутствии подводной лодки, и выпустил торпеду в «Бига». Она прошла под пришвартованными к борту судна парусниками и попала в пароход. Ужасный взрыв разнес судно буквально в пыль.

Еще через 5 дней Кохрейн решил последовать приме­ру Нэсмита и наведаться в Константинополь. Следует добавить, что старпом еще не оправился от ожогов, а большая часть экипажа страдала от лихорадки. Сильное течение сбило Е-7 с курса, и лодка села на песчаную отмель возле башни Леандра. Волей случая форштевень Е-7 смотрел прямо на флотский арсенал. Такую возмож­ность упускать не следовало, и Кохрейн выпустил торпе­ду. Она вылетела на берег и взорвалась со страшным грохотом, однако Кохрейн не мог ждать, чтобы выяснить результат необычного выстрела. Лодка сумела соскольз­нуть с отмели на глубину и направилась в более спокой­ный район.

Ночью Е-7 всплыла под стенами города и обстреляла пороховую фабрику в Зейтуне. Ждать, что 6-фн орудие лодки серьезно повредит здания фабрики, не следовало. Но психологический эффект обстрела оказался потряса­ющим. Весь город впал в панику, и работы остановились. По Константинополю пролетел слух, что британский флот прорвался через Дарданеллы, и что высадка вра­жеских войск неминуема. Многие жители в панике бежа­ли из города.

На следующее утро Кохрейн увидел картину, которая не могла обрадовать англичан. Турецкий миноносец бук­сировал германскую подводную лодку UB-14 обер-лейтенанта Гуго фон Хеймбурга. Она прибыла своим ходом из Германии, для чего ей пришлось форсировать Гиб­ралтарский пролив и Дарданеллы. Присутствие герман­ских подводных лодок еще больше осложняло обстанов­ку в Мраморном море. До сих пор любая замеченная под­водная лодка могла быть только английской. Можно было спокойно отстаиваться в надводном положении, зная, что никто не подкрадется под водой и не всадит тебе в борт торпеду. Все это закончилось. К несчастью, эсминец был замечен на слишком большом расстоянии, и Кох­рейн не смог атаковать германскую субмарину, которая благополучно прибыла в Константинополь.

Покинув Константинополь, Е-7 направилась в залив Измид на восточном берегу Мраморного моря. Хотя на море достойных целей Кохрейн не нашел, таковые обна­ружились на берегу. Вдоль берега проходила железная дорога из Скутари, и возле Измида она находилась в пре­делах досягаемости крошечного орудия лодки. Е-7 открыла огонь по склону скалы над полотном, и разрывы снаря­дов сбросили несколько валунов прямо на рельсы. Поки­нув залив, лодка посетила верфь в Деринджи, надеясь что-нибудь уничтожить и там. Однако англичане не на­шли целей, достойных даже 6-фн снаряда.

Вернувшись, лодка заметила железнодорожный состав, идущий вдоль берега. Кохрейн увеличил скорость и пом­чался следом, надеясь, что заблокированный путь выну­дит поезд остановиться. Так и произошло. Поезд затормо­зил, остановился, а потом попятился назад, укрывшись в маленькой роще чахлых деревьев. Е-7 подошла к берегу как можно ближе и открыла огонь. Хотя поезд был плохо виден, 3 снаряда все-таки попали в цель и взорвали 3 ва­гона с боеприпасами.

Еще 4 дня Е-7 патрулировала в заливе Измид. За это время она заметила и обстреляла еще 2 поезда и попыта­лась разрушить виадук. Но каменной кладке попадания крошечных снарядов повредить никак не могли. Наконец, 21 июля был получен приказ идти на рандеву с Е-14, которая совершала уже третий поход в эти воды.

Настал черед Е-7 возвращаться домой. Лодка провела в Мраморном море 24 дня. Старший помощник все еще не оправился от полученных ожогов, среди экипажа сви­репствовала эпидемия дизентерии. С учетом этих трудно­стей достижения Кохрейна впечатляют. Но появление Е-14 дало ему возможность отправиться домой, чтобы заняться лечением экипажа всерьез.

Впрочем, испытания этой лодки еще не закончились. Бойл предупредил Кохрейна, что турки улучшили сете­вое заграждение, что едва не привело к гибели Е-14. Ког­да Е-7 полным ходом спускалась по проливу, она с по­мощью течения легко пробила сети. Поздравив самого себя с легким избавлением, Кохрейн неожиданно по­чувствовал, что лодка остановилась. Она попала на мин­ное поле, и 2 минрепа обмотали носовые рули глубины. Один из них не выдержал и оборвался, но второй не хуже мертвого якоря остановил Е-7 прямо в Узостях.

Кохрейн выжимал из моторов все, что мог, но минреп прочно держал Е-7. Капитан давал попеременно пе­редний и задний ход, течение бросало лодку вправо и влево — но все напрасно. Е-7 находилась под водой уже достаточно долго, и ее батареи начали разряжаться.

Тогда Кохрейн сделал последнюю попытку. Стрелки амперметров зашли в красные сектора, когда он выжал из электромоторов уже больше того, на что они были рассчитаны. Предохранители были сняты, чтобы не пе­регорели от слишком большого тока. Наконец в носовых отсеках услышали противный скрежет, минреп не вы­держал, и лодка освободилась. Е-7 помчалась вниз по Дарданеллам к следующему заграждению. Но здесь судь­ба улыбнулась Кохрейну, и это заграждение Е-7 минова­ла легко. Если бы она запуталась еще в одном минрепе, ее судьба была бы решена, так как батареи разрядились почти полностью.

Наконец Е-7 вышла в открытое море и поднялась на поверхность. Лодка пробыла под водой 11 часов. Ее бата­реи полностью сели, а измученный лихорадкой экипаж еле волочил ноги. Ни одна лодка, вернувшаяся из похо­да, не нуждалась в отдыхе так, как Е-7.

Тем не менее, Е-7 добилась определенных успехов и показала, что еще может сделать подводная лодка. Пере­возки по морю уже почти прекратились, а Е-7 поставила под угрозу и перевозки по суше. Рапорт Кохрейна главно­командующий изучил самым тщательным образом. В ре­зультате были подготовлены новые планы действий под­водных лодок в Мраморном море. Завершалась последняя подготовка крупного наступления на Галлиполи, назна­ченного на август. Если бы по сухопутным коммуника­циям турок удалось нанести такой же сильный удар, как по морским, это могло решить исход битвы в пользу со­юзников. Лишившись подкреплений и снабжения, турец­кая армия могла рассыпаться.

 

Теперь настал черед двух опытных и отважных под­водников. Бойл уже находился в Мраморном море со своей Е-14. Впрочем, этот поход оказался для него не слишком удачным. Добычей Е-14 стали несколько парусников. Атака конвоя, в который входили пароходы «Тенедос» и «Бандирма» под охраной эсминца «Самсун», закончилась бе­зуспешно. Вскоре на Имброс пришла еще одна лодка типа «Е». Это вернулся с Мальты после ремонта Нэсмит. Те­перь его лодка была вооружена 12-фн орудием, которое ранее на британских субмаринах не устанавливалось. Как и Бойл, Нэсмит уже бывал в Мраморном море, и его лодка была идеально приспособлена для помощи Е-14. 5 августа 1915 года Нэсмит вышел в море.

Е-11 во время перехода на север по Дарданеллам пе­режила примерно то же, что и Е-7 во время перехода на юг. Форсируя минное заграждение, Нэсмит услышал силь­ный удар по корпусу в носовой части. Это могла быть только мина. Через несколько секунд удар повторился, на сей раз в районе миделя. Весь экипаж ждал, что взрыв разорвет корпус лодки. Но это не случилось, и Е-11 про­должала двигаться дальше. Послышался третий удар, уже в корме. Снова экипаж ждал взрыва, и снова взрыв не последовал. Каким-то чудом; лодка не коснулась рогов взрывателей, и мина билась о лодку своим корпусом.

Противолодочная сеть после такой нервотрепки пока­залась просто шуткой. Надеясь пройти под сетью, Нэс­мит погрузился на глубину 110 футов. Но сеть была уве­личена, и Е-11 все-таки попалась и была вынуждена ос­тановиться. Нэсмит дал задний ход, потом снова дал пол­ный вперед, чтобы постараться прорваться. Сеть все-таки остановила лодку, однако Нэсмит не останавливал мо­торы. Тросы не выдержали напряжения и стали лопаться один за другим. В результате Е-11 прорвала ее.

Обогнув мыс Нагара, Нэсмит подвсплыл на пери­скопную глубину. Турецкие броненосцы часто пользова­лись этой якорной стоянкой, и Нэсмит рассчитывал на­чать свой поход с громкой победы. Броненосцев он не увидел, но в перископе появился крупный транспорт. Нэсмиту потребовалось всего несколько минут, чтобы торпедировать его, а потом Е-11 продолжила свой путь. Однако уже 8 августа турки подняли «Халеп» и отправили в Константинополь на ремонт. После этой атаки лодка натолкнулась на канонерку «Айдин Рейс», на борту ко­торой находилась группа офицеров фон Узедома. Однако немцы оказались не более искусны, чем турки, и Е-11 благополучно скрылась.

Во второй половине дня 6 августа Е-11 и Е-14 встре­тились в Мраморном море, и два капитана обсудили свои дальнейшие планы. Они почти сразу потопили турецкую канонерку «Пейк-и Шевкет». Е-14 осталась на поверхно­сти, чтобы подманить неприятеля поближе. Е-11 из под­водного положения метко нацеленной торпедой отправила канонерку на дно. «Пейк» затонул на мелком месте, Ж   при этом погибли 4 человека.

Уже на следующий день прибыли эсминцы «Гайрет», «Яр-Хиссар» и «Мосул», которые начали патрулировать вокруг потопленного корабля. Вечером подошел эсминец «Султан-Хиссар», ведя на буксире баржу с водолаз­ной командой. На этой же барже прибыла аварийная партия с «Мидилли». На следующий день пришел спа­сательный буксир «Курт», и к вечеру «Пейк» был поднят. 9 августа канонерка была приведена в Константинополь и поставлена в сухой док на ремонт. На следующий день обе подводные лодки направились в западную часть Мраморного моря, ближе к северному выходу из Дарданелл. Здесь, в Доган-Аслане, глав­ное шоссе, ведущее на полуостров Галлиполи, проходи­ло вплотную к берегу. По этой дороге турецкие армии на полуострове получали подкрепления и снабжение. Лодкам не пришлось ждать долго. Вскоре Е-11 заметила несколько колонн войск, идущих по дороге, и открыла огонь «и из своего 12-фн орудия. Е-14 присоединилась к обстрелу, хотя от ее орудия было мало проку. Мы процитируем ра­порт командира Е-14:

 

«Я увидел облако пыли, ползущее вдоль дороги. Поднялся на поверхность и открыл огонь по войскам, идущим в Галлиполи. Е-11 уже вела огонь, когда я подошел. Я направил ее к северо-западу от мели Доган-Аслан, и она сначала обстреляла войска на участке дороги, видном оттуда. Потом она подошла ко мне, и мы вместе обстреливали их почти целый час. Я «делал 40 выстрелов, и большая часть снарядов упала посреди войсковых колонн. Я был вынужден стрелять за пределами видимо­сти моего прицела и целился по вершине холма, поэтому мой огонь был не слишком точным. Е-11 имела 12-фн и причинила больше вреда противнику. Несколько раз она рассеивала колонны. Вскоре после 14.00 они начали об­стреливать нас с берега, используя дальнобойные орудия».

 

8 августа обе лодки сменили позицию, но движение войск по шоссе почти прекратилось. Вдоль берега были установлены батареи полевых орудий, которые открыва­ли точный огонь, как только лодка показывалась на по­верхности. Для подводников это стало неприятной ново­стью, однако они могли утешиться тем, что эти орудия так и не попали на фронт, где они были гораздо нужнее.

Но фортуна довольно быстро улыбнулась подводни­кам. Наступление союзников приняло настолько опасный характер, что туркам пришлось пойти на риск отправки подкреплений морским путем. Е-11 крупно повезло, воз­ле Булаира она встретила броненосец в сопровождении эсминца «Басра». «Барбарос Хайреддии» пытался доста­вить на фронт крупную партию боеприпасов. Нэсмит ук­лонился от эсминца и вышел в точку пуска торпед на правом траверзе броненосца. Торпеда попала в цель. «Бар­барос Хайреддин» получил сильный крен на правый борт и направился к берегу, чтобы попытаться выбро­ситься на мель. Но все усилия турок были напрасны. Через 20 минут броненосец вздрогнул от страшного взры­ва — это сдетонировали боеприпасы. Корабль перевер­нулся и затонул. Из 700 человек экипажа спаслось не бо­лее третьей части. Несмит попытался торпедировать эс­минец, который занимался спасением экипажа броне­носца, но промахнулся.

Е-14 в это утро тоже не осталась без добычи. Она встре­тила большой транспорт «Махмут Шевкет Паша» водо­измещением около 5000 тонн. Лодка обстреляла его из орудия, и транспорт выбросился на берег, чтобы спас­тись. Бойл вызвал на помощь Е-11, которая имела более крупное орудие. Обе лодки обстреливали сидящий на мели транспорт, пока тот не взорвался.

Во время этой канонады Е-11 потеряла свое орудие. При откате была сломана верхняя часть орудийного станка. Без орудия от Е-11 в Мраморном море было мало пользы. Слишком немногие цели стоили торпеды, и можно было очень долго искать такую мишень.

Но моряки проявили чудеса изобретательности, что­бы исправить положение. Е-11 отошла в ту часть моря, где не было турецких судов, и ее механики принялись за работу. Они решили сделать новый орудийный станок. Молотками и зубилами они срубили верхнюю часть и напильниками подравняли остаток. Потом люлька ствола была установлена на оставшемся «пеньке» так, что ору­дие снова можно было наводить. Теперь огонь не мог быть точным, как прежде, но ведь орудие снова стреляло!

Приведя в порядок свою артиллерию, Нэсмит решил наверстать затраченное на ремонт время. Он направился к Константинополю в поисках серьезных целей и снова вошел в гавань. Там он обнаружил крупный угольщик «Исфаган», стоящий у железнодорожного причала. В го­роде ощущалась нехватка угля, и судно только что доста­вило 3000 тонн топлива. Рассказывают, что турецкие чи­новники стояли на причале, обсуждая, как будут рас­пределять уголь, когда судно взорвалось прямо у них на глазах. Торпеда Е-11 решила все их проблемы. Впрочем, повторилась обычная история — позднее турки подняли «Исфаган».

Из Константинополя Е-11 направилась в залив Измид. Нэсмит вспомнил о проходящей там железной дороге, особенно его привлекал виадук, который несколько не­дель назад Кохрейн обстрелял из своего крошечного орудия. Нэсмит опробовал свое 12-фн орудие, но массивная каменная кладка выдержала и это. Зато береговые бата­реи загнали его под воду раньше, чем он успел сделать дюжину выстрелов.

Этот виадук был важным связующим звеном в турец­кой железнодорожной сети, и его уничтожение привело бы к хаосу. Но проблема казалась неразрешимой, пока старший помощник Е-11 лейтенант Д'Ойли-Хьюз не предложил новый план. Он ночью поплывет на берег и установит под виадуком импровизированную мину, взор­вет ее и вернется на лодку. Рискованный план мог срабо­тать, и после долгих споров его утвердили.

Чтобы успокоить турок, Е-11 покинула залив на 4 дня и крейсировала в другой части Мраморного моря. Она обнаружила несколько крупных дау и собирала их, пока за лодкой не появился хвост из 8 или 10 парусников. После этого все экипажи были собраны на одном дау, а все остальные были сожжены. Это было сделано для эконо­мии подрывных зарядов. Лодка также остановила и ос­мотрела госпитальное судно. Словом, Е-11 делала все, чтобы привлечь к себе внимание. Наконец, ночью 20 ав­густа она скрытно вошла в залив Измид.

21 августа в 2.00 Е-11 подошла к береговым утесам воз­ле виадука. С нее был спущен маленький плотик с Ю фун­тами пороха, штыком, свистком и пистолетом для под­рыва заряда, а также мундиром Д'Ойли-Хьюза. Если бы турки захватили его в плен во время этой вылазки без мундира, его могли расстрелять как шпиона. Потом Д'Ой­ли-Хьюз соскользнул в воду и поплыл к берегу, толкая плотик перед собой.

Ночь была очень темной, и Д'Ойли-Хьюз лишь с боль­шим трудом нашел полотно железной дороги. Ему потре­бовалось для этого целых 30 минут. Он перебрался на се­верную сторону полотна, где можно было легче укрыть­ся, и пополз к виадуку. На полпути его остановили голоса. Осторожно двигаясь вперед, он увидел патруль из 3 турок. Справиться с ними, не поднимая шума, было невозможно, и Д'Ойли-Хьюз сделал большой крюк, чтобы неза­метно подобраться к виадуку.

Вскоре лейтенант снова стал причиной новой тревоги. Он переполз через какой-то забор и попал на ферму, оказавшись посреди стаи кур. Это наглое вторжение воз­мутило птиц, и они раскудахтались во всю глотку. Оше­ломленный Д'Ойли-Хьюз пулей выскочил с фермы, ожидая, что сюда сбегутся все турецкие солдаты. Но, похоже, куриное кудахтанье не привлекло их внимания.

Наконец Д'Ойли-Хьюз подобрался к виадуку и обна­ружил, что взорвать его не удастся! На мосту работала большая группа людей, а у каждого конца горели боль­шие костры. Не было ни малейшего шанса незаметно ус­тановить мину и подорвать ее.

Лейтенант отправился назад, сделав еще больший крюк, чтобы обойти не только патруль, но и кур. Он решил взорвать сами рельсы, если уж не удается уничто­жить виадук. Д'Ойли-Хьюз нашел дренажную трубу и ре­шил, что это подходящее место для установки мины. Эта труба находилась между виадуком и патрулем, поэтому ему пришлось еще раз ползти сюда, волоча за собой мину.

Он тщательно установил заряд, засыпал его землей и камнями, чтобы направить силу взрыва на рельсы. Д'Ой­ли-Хьюз понял, что попытка подорвать заряд выстрелом из пистолета неизбежно привлечет внимание патруля, поэтому он заранее составил план действий. Лейтенант установил взрыватель и выстрелил из пистолета. Этот выстрел прозвучал для него подобно залпу башни лин­кора. Турецкий патруль тоже услышал выстрел.

Чтобы отвлечь внимание турок, лейтенант бросился бежать по полотну на виду у противника. На мгновение Д'Ойли-Хьюз остановился и дважды выстрелил в турок, чтобы наверняка приковать их внимание к себе. Потом он снова побежал по рельсам. Эта гонка продолжалась довольно долго, винтовочные пули так и свистели вок­руг. Наконец Д'Ойли-Хьюз резко повернул в сторону и помчался к береговым утесам. Когда он уже начал торопливо спускаться к морю, позади прогремел страшный взрыв. На Е-11 тоже его услышали. А тут еще вокруг лод­ки в воду посыпались осколки кирпичей. Дренажная тру­ба и насыпь были полностью разрушены.

Однако приключения Д'Ойли-Хьюза еще не закончи­лись. Забег по рельсам увел его на приличное расстояние от лодки. Когда он поплыл в море, то, разумеется, ниче­го не увидел. Он засвистел в свисток, но никакого ответа не последовало. Поэтому лейтенанту не оставалось ниче­го иного, как снова плыть к берегу, надеясь, что турки его не увидят.

Он добрался до берега и начал пробираться вдоль ос­нования обрыва к предполагаемой позиции Е-11. Вне­запно он услышал винтовочный выстрел с вершины «утеса и попытался спрятаться, но пули падали совсем рядом. Тогда он решил, что турки стреляют по Е-11, поэтому снова нырнул в воду и поплыл. На сей раз он доплыл до подводной лодки и был поднят на борт. За свою смелость Д'Ойли-Хьюз был награжден Орденом за выдающиеся заслуги.

Тем временем Е-14 покинула Мраморное море, ее сменила Е-2 капитан-лейтенанта Д. де В. Стокса. Ее про­рыв через Дарданеллы тоже был сложным. Лодка запута­лась в 3,5-дюймовом тросе, который обмотался вокруг орудия. Пока лодка стояла на месте, ее атаковали бомба­ми патрульные суда.

Для британских подводных лодок это стало новым приключением. До сих пор патрульные суда представля­ли опасность, только если лодка была вынуждена под­няться на поверхность. Теперь турки начали использовать бомбы на шестах, которые сбрасывались за борт. Этот снаряд должен был взрываться при ударе о корпус лод­ки. В некотором смысле это были предшественники глу­бинных бомб, хотя у них имелся серьезный недостаток — их нельзя было взорвать на заранее определенной глу­бине. В данном случае турки получили результат, проти­воположный ожидаемому. Вместо того, чтобы повредить

Е-2, они помогли ей спастись. Взрыв проделал дыру в сети и оборвал трос. Это позволило Е-2 освободиться. Лодка благополучно вышла в Мраморное море, но про­рыв сквозь сеть повредил орудие, и из него нельзя было стрелять.

22 августа Е-11 встретила буксир «Дофен», который тащил 4 дау. Их сопровождал эсминец «Яр-Хиссар». Лод­ка обменялась с ним парой выстрелов, после чего эсми­нец предпочел удрать. Нэсмит потопил артиллерийским огнем буксир и один парусник. В тот же день Е-2 встрети­лась с Е-11, обменялась новостями и кое-какими припа­сами, после чего направилась к острову Калолимно, чтобы отремонтировать орудие. Это заняло 2 дня, но даже после этого орудие не было полностью исправным. Во время эпизода у мыса Нагара пострадал прочный корпус лод­ки, а теперь каждый выстрел еще больше ослаблял за­клепки вокруг пьедестала орудия.

Несмотря на сильные течи, Е-2 осталась в Мрамор­ном море и все-таки нанесла противнику кое-какие по­тери, в основном своим наполовину отремонтированным орудием. Однако попытка Стокса сделать то, что не уда­лось Е-11, и взорвать железнодорожный мост — тоже провалилась. Тогда Стоке выбрал одну из железнодорож­ных линий, связывающих Константинополь и Родосто. Рано утром 8 сентября Е-2 подошла к берегу. Стоке дей­ствовал так же, как ранее Нэсмит. Старший помощник лейтенант Лион поплыл на берег, толкая плотик с ми­ной и мундиром. Е-2 ждала почти до самого рассвета, но взрыва так никто и не услышал. Когда поднялось солн­це, лодка была обнаружена, ее обстреляли береговые батареи. Ночью Стоке снова вернулся в условленное место и попытался найти своего старпома. Однако он пропал без вести.

Е-11 и Е-2 действовали вместе, пока Нэсмиту не при­шлось возвращаться на базу в Мудросе. Он покинул Мра­морное море, добившись еще одного блестящего успеха. Морской самолет-разведчик заметил 4 больших корабля в Узостях, эту информацию передали E-1L Нэсмит пошел вниз по Дарданеллам и обнаружил 4 крупных суд­на, которые прикрывали несколько мелких кораблей, в том числе эсминец и канонерка.

Торпеда, направленная в эсминец, прошла мимо и взорвалась на берегу. Поднялась тревога. Нэсмит решил отвлечь прикрытие от транспортов. Он позволил рубке своей лодки показаться над водой и пошел вниз по про­ливу. Корабли прикрытия попались на удочку. Они бро­сили своих подопечных, чтобы принять участие в охоте-После этого Е-11 погрузилась на 60 футов и пошла об­ратно по собственным следам, если так можно выразиться. Когда лодка подошла к якорной стоянке, один из транс­портов уже дал ход, но остальные стояли на якорях. Два находились у европейского берега, а один — у азиатско­го. И самое главное — теперь их никто не охранял.

Сначала Нэсмит выпустил по торпеде из носовых аппаратов в каждый из транспортов у европейского берега. «Хиос» и «Налеп» были потоплены. Хотя английские са­молеты потом несколько раз бомбили сидящий на мели «Хиос», турки все-таки сумели его поднять. Зато «Халеп» перевернулся, и турки не стали его спасать. Потом Е-11 пересекла пролив и торпедой из траверзного аппарата повредила третий транспорт. Но повреждения оказались невелики, и транспорт был отбуксирован в Константи­нополь. После этого Нэсмит вернулся в Мраморное море, догнал транспорт «Лили Рикмерс» и всадил ему торпеду в носовую часть. Это была его последняя торпеда. Транс­порт не затонул и сумел выброситься на берег. Тогда Е-11 сообщила об этом по радио Е-2. Прибыл Стоке и при­кончил транспорт еще одной торпедой.

3 сентября Е-11 была отозвана в Мудрое. Лодка легко форсировала сети и минные поля. На следующий день под радостные крики она вошла в гавань.

Е-2 14 августа потопила минный заградитель «Самсун», переоборудованный из буксира. Потом лодка унич­тожила несколько дау, но более крупные цели ей не встречались. Экипаж измучился постоянно ремонтировать па­лубное орудие, и 14 сентября лодка взяла курс домой. При проходе через Дарданеллы она атаковала канонерку «Айдин Рейс», однако этот счастливый корабль в оче­редной раз ушел от британских торпед.

 

4 сентября 1915 года, в тот день, когда Е-11 прибыла в Мудрое, Е-7 начала свой второй поход в Мраморное море. Она попыталась форсировать сети на глубине 100 футов. Хотя лодка проделала в сети дыру, достаточно боль­шую, чтобы протиснуться сквозь нее, один из тросов намотался на правый винт. Правый электромотор при­шлось остановить. Течение развернуло лодку и бросило бортом на сеть.

Теперь лодка прочно запуталась и носом, и кормой. Все попытки капитан-лейтенанта Кохрейна освободить ее были напрасны. Борьба лодки с сетью привлекла вни­мание патрульных катеров, и они не замедлили пустить в ход новое оружие. Теперь это были подрывные заряды, которые взрывались на определенной глубине. От них до глубинной бомбы, самого смертоносного противолодоч­ного оружия, оставался только один шаг. Впрочем, Кохрейн в своим рапорте назвал их минами.

Первый взрыв прогремел в 8.30, хотя и слишком да­леко, чтобы повредить лодку. Е-7, надеясь, что взрыв повредил сеть, сделала новую попытку вырваться, и снова напрасно.

Через 2 часа был взорван второй заряд, на этот раз гораздо ближе. Он сильно встряхнул лодку, хотя проч­ный корпус опять не был поврежден. Снова Кохрейн попытался вырваться. Хватка сетей немного ослабла, но лодка все еще не могла двигаться. В течение 3 часов он давал попеременно передний и задний ход, но единствен­ным результатом стали почти разряженные батареи.

Кохрейн решил, что лучшим выходом будет спокой­но ждать на большой глубине, надеясь, что третий взрыв окончательно порвет сеть и освободит лодку. Попытки дальше использовать электромоторы лишь окончательно посадили бы батареи, а они еще могли понадобиться, когда Е-7 освободится. Однако на всякий случай Кохрейн решил приготовиться к самому худшему и уничто­жил секретные документы.

Еще 5 часов Е-7 лежала в сетях, ожидая. В лодке цари­ла тишина, и тишина царила наверху. Не было слышно шума винтов, и у англичан появилась надежда, что охота завершена. Если Е-7 продержится до темноты, можно будет незаметно всплыть, очистить винт и удрать.

Однако около 19.00 страшный взрыв подбросил лодку. Это был новый заряд, и он взорвался всего в нескольких футах от корпуса Е-7. Лампы погасли, в лодке стало тем­но, как в могиле. Мелкие предметы полетели в разные стороны. Кохрейн снова дал ход, надеясь, что сеть ра­зорвана. Напрасно.

Теперь не осталось никаких шансов на спасение лод­ки, и Кохрейн решил спасать команду. Он установил подрывные заряды и приказал продуть цистерны. Е-7 поднялась на поверхность и сразу попала под огонь бере­говых батарей. 3 катера стояли вокруг нее, и они сразу подошли к беспомощной лодке. Турки сняли весь эки­паж, прежде чем подводная лодка начала тонуть. Когда лодка уже почти скрылась под водой, сработали подрыв­ные заряды. Они окончательно разрушили Е-7, сделав бессмысленными попытки поднять ее.

День 4 сентября 1915 года стал важной вехой в исто­рии подводной войны, хотя прошло время, прежде чем ее значение было осознано. Кохрейн попал в плен, по­этому его рапорт о происшедшем был получен с боль­шим запозданием. А ведь ему было что сообщить, так как Е-7 была потоплена совершенно новым противолодоч­ным оружием. Впрочем, решительный человек всегда су­меет передать важную новость домой даже из лагеря для военнопленных.

Точно не известно, как именно турки подрывали свои заряды. Вероятно, их сбрасывали с борта патрульного судна, позволяли погрузиться до определенной глуби­ны, а потом взрывали электрическим запалом. Не похо­же, чтобы противник использовал гидростатические дат­чики, как в настоящей глубинной бомбе. Там столб воды давит на клапан, и происходит взрыв. Однако турки по­казали, каким путем следует идти при создании глубин­ных бомб.

Следующей в поход отправилась Е-12 капитан-лейте­нанта Брюса. Перед походом она побывала на Мальте, и во время ремонта на ней установили 102-мм орудие. Пока это было самое крупное орудие на британских подвод­ных лодках. Е-12 использовала его для обстрела порохо­вой фабрики в Мудании, а также чтобы подавить не­сколько береговых батарей. Впервые англичане дали бой батареям, которые турки построили в различных местах побережья. И этот бой завершился скверно для турок.

При прорыве через Дарданеллы лодка торпедировала стоящий у азиатского берега австрийский пароход «Битиния». Он лег на дно, утащив с собой 2 парусника, при­швартованные к борту... для защиты от подводных лодок. Однако пароход лег на борт на мелком месте и позднее был поднят.

Е-12 также провела первые эксперименты по под­водной сигнализации. Было известно, что звук под во­дой распространяется на большое расстояние, поэтому Брюс решил опробовать систему звукоподводной свя­зи, стуча молотком по прочному корпусу. Когда подо­шла новая лодка, — это была Н-1 лейтенанта Г. Пири, — они провели несколько сеансов связи в подводном по­ложении на довольно значительном расстоянии. Эти первые эксперименты позднее привели к созданию при­бора Фессендена, электрического устройства, которое посылало в воду звуковой луч. Прибор позволял двум лодкам переговариваться в подводном положении на расстоянии до 3 миль.

Главные приключения Е-12 начались на обратном пути. Лодка достаточно легко прошла сквозь сетевое заграждение. Но при этом она оторвала большой кусок этой са­мой сети, который обмотался вокруг ее носовой части  и спутал носовые рули глубины. Они перестали двигаться, а дополнительный вес в носовой части заставил лодку постепенно идти в глубину. Когда Е-12 прошла 100 фу­тов, Брюс продул носовую балластную цистерну, но не смог остановить погружение. Рули были переключены на ручное управление, и 3 человека повисли на рычагах, чтобы заставить их двигаться. Лодка прошла 150 футов и продолжала погружаться. Она уже погрузилась глубже, чем любая из подводных лодок. Но в конце концов рули под­дались усилиям троих матросов и начали медленно пово­рачиваться. Однако погружение продолжалось. Лодка про­шла 200 футов, и начало сказываться давление воды. Стек­лянные иллюминаторы в рубке треснули, и рубка была затоплена. Е-12 еще больше потяжелела. Но теперь носо­вые рули начали действовать, и Е-12 выровнялась на глу­бине 245 футов. Корпус начал течь, и казалось, что лод­ка гибнет.

В течение 10 минут она оставалась на такой глубине, где давление воды могло раздавить ее, как яичную скор­лупу. Потом она начала подниматься с угрожающей ско­ростью. Трое моряков попытались перевести носовые рули на погружение, но не успели. Е-12 поднялась на глубину 12 футов, и ее рубка высунулась из воды, прежде чем удалось восстановить управление. Турки немедленно об­стреляли лодку, но попаданий не добились.

Лодка снова погрузилась, и опять вес обрывков сети заставил ее полого идти вниз. Теперь она ушла на глуби­ну 120 футов, но как только рули были поставлены на подъем, начался неуправляемый подъем. Именно так, то поднимаясь к самой поверхности, то уходя в глубину, Е-12 форсировала минное заграждение возле Килид-Бахра. Вдобавок она еще запуталась в минрепах. Однако именно они помогли лодке спастись. Резко повернув руль, Брюс приказал дать полный ход. В результате минрепы сорвали большую часть опутавшей лодку сети.

Когда с носа лодки был сдернут большой груз, Е-12 стремительно вылетела на поверхность. Она оказалась прямо напротив береговых батарей и получила 3 попада­ния. Один снаряд попал в рубку, а два — в мостик. Одна­ко прочный корпус не был пробит, и Е-12 осталась цела. 2 торпеды, выпущенные береговыми аппаратами, про­шли мимо. Теперь Е-12 восстановила управление и сразу погрузилась на 60 футов. На этой глубине она была в безопасности. Так она добралась до мыса Хеллес. Там она всплыла и направилась на базу в Мудрое.

В октябре 1915 года первый поход совершила новая лодка типа Н-1 лейтенанта У.Б. Пири. 5 октября она по­топила артиллерийским огнем 3 маленьких парусника и торпедировала пароход «Эдремит». Хотя пароход затонул, его надстройки остались торчать из воды. Взрывом был поврежден стоящий рядом пароход «Рехбер», но уже к концу месяца оба судна были отремонтированы.

17 октября в заливе Измит Е-12 и Н-1 встретили ка­нонерку «Ташкопрю». Торпеда Н-1 прошла мимо, и ка­нонерка бросилась наутек в направлении Бандирмы. Лодки погнались за ней, и в 9.50 Е-12 открыла огонь из своего 102-мм орудия. «Ташкопрю» ответила, но пальба 47-мм пушчонок, стоящих на канонерке, была не более чем пустой трескотней. Брюс израсходовал около 200 снаря­дов, из которых половина не взорвалась. Наконец кано­нерка ушла под прикрытие береговых батарей.

20 октября Н-1 прибыла к рейду Саркёй, где нашла 3 транспорта и большое количество барж с продоволь­ствием для турецкой 5-й армии. Стоящие на якоре па­роходы были легкой целью, и Н-1 потопила «Плевне» и «Ханефие». Немного позднее произошел любопыт­ный инцидент. Три дня подряд Н-1 атаковала пароход «Хюдавандигар», но лишь 29 октября с третьей попыт­ки лодка попала торпедой ему в носовую часть. Увы, повреждения были невелики, и пароход вскоре был отремонтирован. Настойчивость Пири не была возна­граждена.

Следующей в Мраморное море направилась Е-20 ка­питан-лейтенанта К.Г. Уоррена. После того как Е-12 про­демонстрировала эффективность 102-мм орудия, на этой лодке установили 152-мм гаубицу. Однако ее полезность выяснить так и не удалось, потому что лодке не предста­вилось случая использовать это орудие в деле. Она долж­на была действовать вместе с французской лодкой «Тюркуаз», но ничего хорошего из этой затеи не получилось.

Вторая попытка французов послать подводную лодку в Мраморное море закончилась еще хуже, чем первая. Если тогда лодка «Сапфир» погибла, но это не привело к другим последствиям, то «Тюркуаз» утащила за собой британскую лодку Е-20.

19 октября «Тюркуаз» покинула Мудрое, а в 3.00 на следующий день вошла в Дарданеллы. Она прошла под минными заграждениями, но у Чанака коснулась дна и всплыла. Турецкие корабли открыли по ней огонь, но лодка погрузилась и двинулась дальше. На выходе из Дар­данелл у французов случились первые неполадки с элек­тромоторами, поэтому через Мраморное море «Тюрку­аз» шла в надводном положении. 20 октября она встрети­лась с Е-12 и Е-20. На следующий день на «Тюркуаз» имел место небольшой пожар из-за короткого замыкания.

За все время патрулирования французская лодка не встретила ни одного парохода, а 2 парусника сумели уд­рать, так как французы стреляли на изумление неточно. 25 октября «Тюркуаз» снова встретилась с Е-20, а потом продолжила патрулирование. В тот же день она встретила канонерку «Бахри Сефид», которая открыла огонь по лодке, и та была вынуждена погрузиться. Попытка ата­ковать торпедами маленький парусник возле Текирдага не удалась, обе торпеды прошли мимо. И это было к луч­шему, так как, когда лодка всплыла, выяснилось, что на паруснике находятся только греки-беженцы.

30 октября «Тюркуаз» попыталась прорваться обратно через Дарданеллы. Возле Акбаша перископ лодки был замечен береговыми батареями, которые сразу открыли огонь. Маневрируя, чтобы обойти сеть, лодка ударилась о дно и вылетела на поверхность. 75-мм полевая батарея немедленно обстреляла ее и добилась попадания в рубку. Французы выбросили белый флаг, и экипаж поспешно бросил лодку. Экипаж был подобран турецким катером, а прибывшие германские офицеры с удивлением обна­ружили, что капитан даже не попытался уничтожить сек­ретные документы.

Сама лодка лежала на дне на глубине всего 4 метра, и весь ее корпус торчал над водой. Поэтому 2 ноября она была без труда поднята буксиром «Сана» и спаса­тельным буксиром «Курт». Лодку отвели в Константи­нополь, отремонтировали и 10 ноября ввели в состав турецкого флота под названием «Мюстечип Онбаши». Однако использовать ее в боевых действиях турки не решились из-за неважного состояния. Она служила в качестве зарядной станции для германских лодок, на­ходящихся в Константинополе.

Среди захваченных немцами бумаг была записка с указанием координат и времени встречи с Е-20. «Тюркуаз» на рандеву не прибыла. Вместо нее 5 ноября в наме­ченную точку пришла германская субмарина UB-14 обер-лейтенанта Гуго фон Хеймбурга, В 16.45 она обнаружила стоящую на поверхности Е-20, которая ждала француз­скую лодку. С дистанции 500 метров UB-14 выпустила тор­педу. Промахнуться по такой цели было невозможно. Когда рассеялся дым, лодка просто исчезла. Немцы подобрали капитана, 2 офицеров и 6 матросов из экипажа Е-20.

 

В ноябре Нэсмит совершил третий поход на Е-11. И снова ему сопутствовала удача. Начал он 7 ноября, потопив артогнем возле Кара-Бурну парусное судно «Эвлиядифис». 15 ноября Нэсмит торпедировал австрийский пароход «Ариматеа», но тот затонул на мелководье и был по­зднее поднят. Вторая торпеда попала в германское судно «Лили Рикмерс», но запуталась в противоторпедных се­тях. Поэтому судно было лишь повреждено взрывом и само ушло в Константинополь на ремонт. Возле Чанака Е-11 торпедировала и потопила пароход «Деспина» с гру­зом пшеницы.

26 ноября Е-11 подошла к Эрдеку, и Нэсмит обнаружил в порту несколько судов. В полдень лодка всплыла и обстреляла их, но береговые батареи вынудили ее по­грузиться. В 16.00 Нэсмит снова всплыл и продолжил обстрел, пока весь берег не затянуло дымом пожаров. Пароход «Гелиболу» был потоплен, а «Эдремит» — по­врежден.

3 декабря возле Яловы Е-11 встретила миноносец «Яр-Хиссар» и атаковала его. Взрывом корпус миноносца был переломлен пополам, при этом погибли 8 немцев и 28 ту­рок. На следующий день Е-11 атаковала большой гер­манский пароход «Босфорус», шедший в сопровожде­нии миноносца «Беркэфшан». Нэсмит дождался, пока миноносец скроется в полосе тумана, поднялся на по­верхность и открыл огонь. Когда миноносец вернулся, пароход уже пылал от носа до кормы.

Как считают англичане, в этом походе Нэсмит добил­ся выдающихся успехов. Он торпедировал турецкий ми­ноносец «Яр-Хиссар», потопил 11 пароходов и 35 дау. Е-11 -подожгла поезд и в очередной раз заглянула в гавань Константинополя. Именно там был потоплен один из 11 пароходов. Но именно это заставляет усомниться в ис­тинности всего остального. Действительно, возле Хайдар-паши Е-11 торпедировала пароход «Лерос», который турки приготовились ставить в сухой док. Он был поврежден, но к нему тут же подошли несколько буксиров и барж и сумели удержать «Лерос» на плаву. Так или иначе, но этот поход был для Нэсмита довольно удачным.

9 декабря в море на Е-2 вышел капитан-лейтенант Беннет, чтобы действовать вместе с Нэсмитом. Это была последняя британская лодка, направленная в Мрамор­ное море. Теперь Е-2 тоже имела 102-мм орудие и хоро­шо использовала его в Мудании, где обстреляла железнодорожную станцию и подожгла склады. Беннет пото­пил несколько дау, но более крупных целей не встретил. Попытка перерезать подводный телеграфный кабель меж­ду Бандирмой и Константинополем не удалась. 1 января 1916 года Е-2 побывала в Константинополе, но никаких целей не обнаружила.

22 декабря Е-11 в последний раз покинула Мрамор­ное море, проведя там 47 дней. Это был самый продол­жительный поход в турецких водах. Через 11 дней, 2 ян­варя 1916 года была отозвана Е-2. Впервые за целый год в Мраморном море не осталось ни одной британской подводной лодки.

Кампания на полуострове Галлиполи подошла к кон­цу. Эвакуация союзных войск уже шла полным ходом, поэтому больше не было необходимости наносить удары по турецким коммуникациям. Хотя операция на Галлиполи и завершилась неудачей, она на время устранила турецкую угрозу Суэцкому каналу, что позволило союз­никам сформировать армию в Египте. Она также стоила туркам больших потерь, что ослабило турецкую армию. Это имело важное значение во время последующих боев в Палестине, когда войска Алленби начали наступление. Именно этот удар привел к разгрому Турции.

Подводные лодки сыграли заметную роль в ослабле­нии турецких войск. Они были использованы очень уме­ло, и отважные экипажи сделали все, что от них зависе­ло. Ко времени окончания боев на Галлиполи турецкий флот почти перестал существовать. Торговый флот со­кратился вдвое, при этом англичане делали все, чтобы сохранить жизнь гражданским морякам.

Дарданеллы показали, что существуют новые аспек­ты подводной войны. Балтика позднее это подтвердит. Выяснилось, что подводные лодки могут иметь страте­гическое значение. Они наносят врагу максимальные потери минимальными силами. Этот вывод не был в полной мере осознан в то время, некоторые адмиралы продолжали требовать от подводной лодки больше, чем она могла дать. Те, кто пытался на практике выполнить эти требования, лишь напрасно губили лодки и людей. Дарданелльская кампания британских подводных лодок заложила фундамент, на котором в последующие годы строились теория и практика действий британского под­водного флота. История доказала, что это был крепкий фундамент.