Wundefwaffe

ДАРДАНЕЛЛЬСКАЯ АВАНТЮРА - АТАКА С МОРЯ

 

 Турецкие батареи в Дарданеллах

Истоки этой операции можно найти в 1906 году, когда британское правительство впервые столкнулось с перспективой войны против Турции из-за террито­риальных споров на Синайском полуострове. Британ­ское военное командование сразу пришло к заключе­нию, что захват полуострова Галлиполли и форсирова­ние Дарданелл британским флотом станет смертельным ударом для Турции. Однако начальник разведыва­тельного отдела Адмиралтейства в своем меморандуме от 28 февраля 1907 года писал: «Высадка на Галлиполли сопряжена с большим риском. Ее не следует предпри­нимать, если имеются другие способы оказания давле­ния на Турцию».

Весь опыт британского флота подтверждал бесполез­ность попыток атаки береговых укреплений одними ко­раблями. Нельсон прямо сказал: «Любой моряк, который атакует форт, — просто дурак». В 1807 году адмирал сэр Джон Дакуорт с эскадрой из 7 линейных кораблей и не­скольких мелких кораблей прорвался через Дарданеллы. Проболтавшись несколько дней в Мраморном море, Да­куорт обнаружил, что никого не напугал, и был вынуж­ден возвращаться. За это время турки усилили укрепле­ния Дарданелл, и обратный прорыв стоил ему больших потерь в личном составе. Позднее этот же вопрос несколь­ко раз всплывал при различных обстоятельствах, но Адмиралтейство неизменно высказывалось против попыток форсировать Дарданеллы силами одного флота.

В 1914 году, после бегства «Гебена» и «Бреслау» и от­каза турок репатриировать экипажи, стало ясно, на чьей стороне будет воевать Турция. Назначение адмирала Сушона командующим турецким флотом сделало это со­вершенно очевидным. 31 августа Черчилль обратился к Китченеру с предложением внезапным ударом захватить полуостров Галлиполли, используя помощь Греции. Но это предложение не было реализовано. 31 октября истек срок ультиматума Великобритании относительно интерниро­вания «Гебена». После этого Адмиралтейство решило, что война началась, хотя формальное объявление войны бри­танским правительством было сделано только 5 ноября.

Адмиралтейство по собственной инициативе соверши­ло то, что Джеллико назвал «непростительной ошибкой», а адмирал Бэкон — «поступком явного лунатика». Супе­ринтендант мальтийских доков адмирал Сэквилл Кар­ден получил приказ поднять флаг на одном из линейных крейсеров и провести короткую бомбардировку турецких фортов. Единственная задача, которая была поставлена перед ним, — «опробовать эффект воздействия корабель­ных орудий на внешние форты» Дарданелл. 3 ноября 1914 года «Индефетигебл» и «Индомитебл» вместе с француз­скими броненосцами «Сюффрен» и «Верите» в течение 10 минут выпустили 76 — 305-мм снарядов по Кум-Кале и Седд-уль-Бахру. Им удалось взорвать один артпогреб. Эта операция дала Адмиралтейству повод думать, что, несмотря на уроки истории, военные корабли способны подавить форты, защищающие Дарданеллы. Однако этот же обстрел надоумил турков усилить оборону проливов, что они и сделали.

После этого наступило затишье. Новый толчок собы­тия получили, когда 2 января 1915 года главнокоманду­ющий русской армией великий князь Николай Николае­вич обратился к союзникам с просьбой предпринять де­монстрацию против турок, чтобы ослабить их натиск на Кавказском фронте. 3 января Форин Оффис отправил ему телеграмму, в которой обещал помощь. Это решение было принято после совещания Китченера с Черчиллем. Но ирония судьбы заключалась в том, что уже 4 января турецкие войска были разбиты русскими под Сарыкамышем и покатились назад. Великий князь просто забыл известить союзников, что помощь больше не нужна.

Черчилль и Фишер (который сменил Баттенберга) запросили вице-адмирала Сэквилла Г. Кардена: «Как вы считаете, возможно ли форсирование Дарданелл одни­ми кораблями? Полагаем, что можно использовать ста­рые линкоры... Важность результата оправдает тяжелые потери». Карден ответил: «Я не думаю, что их можно про­рвать стремительным броском. Но проливы можно фор­сировать в ходе большой операции большим количеством кораблей». Сначала Черчилль носился с планом отправ­ки в Дарданеллы 75000 «опытных солдат из Франции», но Китченер и фельдмаршал Джон Френч наотрез отка­зались дать хотя бы одного солдата. 6 января Черчилль телеграфировал Кардену: «Высшие инстанции согласи­лись с вашим мнением. Представьте детальный план с обоснованием потребных сил. Как, по вашему мнению, мы можем их использовать, и что в результате получим?»

11 января Карден передал по телеграфу детализован­ный план. Сначала следовало разгромить внешние фор­ты; протралить минные поля и разрушить промежуточ­ные укрепления; потом уничтожить внутренние форты у мыса Кефез в 8 милях вверх по проливу; затем уничто­жить укрепления в Узостях; протралить фарватер через минные поля между Кефезом и Узостями, чтобы выйти прямо в Мраморное море. Обстрел фортов должен был проходить в 3 стадии: бомбардировка с дальней дистан­ции, вне досягаемости вражеской артиллерии; обстрел со средней дистанции прямой наводкой; огонь на разру­шение с дистанции 15 — 20 кабельтов. Все это должно было занять около месяца, если привлечь к операции до­статочное количество броненосцев. Это были самые обычные общие слова. Как позднее ядовито заметил один из адмиралов, их можно было «применить для описания событий где угодно и когда угодно, от набега викингов до десанта в Тимбукту».

На Фишера этот так называемый план произвел столь большое впечатление, что он предложил задействовать только что введенный в строй супердредноут «Куин Эли­забет». Он нарисовал Черчиллю впечатляющую картину, как капитан 1 ранга Г.П.У. Хоуп, используя свои 381-мм орудия, сначала стирает форты в порошок, а затем то­пит «Гебен» на якорной стоянке в Золотом Роге. Воен­ный Совет постановил, что «Адмиралтейство должно подготовить морскую экспедицию в феврале месяце, что­бы обстрелять и захватить полуостров Галлиполли. Конеч­ной целью операции является Константинополь». И ник­то — кроме Китченера, предупреждавшего, что войск нет — не потрудился подумать, как это флот может зах­ватить полуостров, а потом оккупировать столичный го­род с населением более миллиона человек. Однако ника­ких практических шагов по подготовке операции и пере­даче Кардену требуемых кораблей не предпринималось. У Фишера внезапно возникли серьезные сомнения, ко­торые он 25 января изложил Черчиллю. Первый Мор­ской Лорд мрачно предсказал: «Дарданеллы станут на­шей могилой...» Но, когда Военный Совет вновь рассмот­рел план, красноречие Черчилля сыграло роль: если все пойдет хорошо, «Турецкая империя будет разрезана над­вое, ее столица будет парализована, мы объединим Бал­канские государства в борьбе против наших врагов, спа­сем Сербию, поможем Великому Князю в проведении большого наступления и, сократив его продолжитель­ность, спасем множество жизней». Такой энтузиазм, под­держанный Китченером, потому что от него не потребо­вали выделения драгоценных сухопутных войск, «убедил Первого Морского Лорда неохотно согласиться на бом­бардировку Дарданелл, как имеющую чрезвычайное по­литическое и дипломатическое значение», хотя он думал, что это будет «бессмысленно без привлечения войск. Мнение моряков было единодушным. Все они были на стороне Черчилля. Я <Фишер> был единственным мя­тежником».

Задним умом крепки все. Позднее, во время парла­ментского расследования по итогам Дарданелльской катастрофы, Черчилль заявил, что, если бы он заранее знал, что потребуется высадка примерно 100000 солдат, то ни в коем случае не начал бы операцию. А пока англичане начали собирать силы для предстоящего удара.

 

Из Англии Кардену были присланы несколько броне­носцев из состава 5-й и 6-й эскадр линкоров. Остальные корабли собирали буквально со всего мира — из Китая, Южной Америки, с островов Зеленого Мыса. Теперь Карден имел линкор «Куин Элизабет», линейный крей­сер «Инфлексибл» и 12 британских броненосцев: «Лорд Нельсон», «Агамемнон», «Корнуоллис», «Альбион», «Виндженс», «Оушен», «Канопус», «Иррезистебл», «Маджестик», «Принс Георг», «Свифтшур», «Трайэмф». По­явление в составе эскадры «Инфлексибла» объяснялось двумя причинами. Первая — он ремонтировался в Гиб­ралтаре после боя у Фолклендов и просто оказался под рукой. Вторая — на «Куин Элизабет» произошла поломка машин, и скорость линкора упала до 15 узлов. Карден хотел иметь хотя бы один быстроходный корабль на слу­чай выхода «Гебена» из пролива.

В состав эскадры также вошли легкие крейсера «Дуб­лин», «Дартмут», «Аметист» и «Сапфир». Карден полу­чил 16 эсминцев типа «Бигль» и плавбазу «Бленхейм». Ему передали 7 подводных лодок, в том числе 2 фран­цузских. Французы также прислали эскадру адмирала Гепратта, состоящую из броненосцев «Сюффрен», «Буве», «Голуа», «Шарлемань». Для траления мин Карден затре­бовал 21 траулер, но пока ему прислали только 7. Фран­цузы обещали выделить 14 траулеров, но их пока тоже не было. Чтобы освободить британские корабли из Египта и Сирии, французы сформировали Сирийскую эскадру адмирала Дартиж дю Фурнье — броненосцы «Сен-Луи», «Жоригиберри», броненосец береговой обороны «Анри IV», крейсер «Д'Антркасто». Заместителем Кардена был назначен контр-адмирал Джон де Робек. Кроме того, из Англии был прислан коммодор Кийз, сдавший коман­дование Гарвичскими Силами. Базироваться корабли со­юзников должны были в порту Мудрое на греческом ос­трове Лемнос, находящемся южнее выхода из пролива. Комендантом базы был назначен контр-адмирал Уимз. Хотя операция планировалась чисто флотская, все-таки Адмиралтейство решило отправить в Дарданеллы 2 бата­льона морской пехоты.

Первую бомбардировку Карден назначил на 19 фев­раля. Именно в этот день в 1807 году адмирал Дакуорт прорвался через Дарданеллы. Атаку должны были возгла­вить «Сюффрен» под флагом адмирала Гепратта, «Буве», «Инфлексибл», «Трайэмф», «Альбион», «Корнуоллис». Их должны были подержать «Голуа» и «Аметист». «Виндженс» под флагом адмирала де Робека находился в резерве. При­бытие «Куин Элизабет» и «Агамемнона» ожидалось в те­чение дня.

В 9.51 «Корнуоллис» сделал первый выстрел по форту Оркание. Через 10 минут «Трайэмф» с дистанции 38 ка­бельтов открыл огонь по форту Хеллес. В 10.32 «Сюф­френ» открыл огонь по форту Кум-Кале с дистанции 59 кабельтов, используя в основном среднюю артиллерию. Форты не отвечали, поэтому Карден приказал кораблям стать на якорь. «Корнуоллис» из-за повреждения шпиля не смог отдать якорь и был заменен «Виндженсом». «Ин­флексибл» в 11.50 дал 2 залпа с дистанции 70 кабельтов по форту Хеллес, но снаряды легли недолетами. Поэтому линейный крейсер снялся с якоря и сократил дистан­цию на 12,5 кабельтов и в 12.20 снова открыл огонь. Стрельба велась очень медленно, так как артиллеристы почти не видели падений своих снарядов. Например, «Трайэмф» за 2 часа дал только 14 залпов, при этом ни разу не сумел накрыть цель. Около полудня британский гидросамолет сообщил, что все орудия Седц-уль-Бахра, Оркание и Кум-Кале остались целы. «Инфлексибл» при­мерно в 13.00 перенес огонь на форт Седд-уль-Бахр. Од­нако Карден решил, что обстрел с дальней дистанции прошел успешно, и в 14.00 поднял сигнал, приказывая перейти ко второй фазе операции.

Теперь корабли должны были вести огонь с хода, но с малых дистанций. Около 15.00 «Инфлексибл» дал 3 залпа по Седд-уль-Бахру с дистанции 55 кабельтов. Ответа не последовало, и корабли союзников подошли ближе к берегу. Южный фас укреплений Кум-Кале был разру­шен огнем «Сюффрена» и присоединившегося к нему «Виндженса». Турецкие форты были окутаны клубами дыма и пыли. Англичане решили, что им удалось подавить, вражеские орудия. Броненосцы вели огонь из тяжелых ору­дий по Кум-Кале и Седд-уль-Бахру, а из средних — по Оркание и Хеллесу. В 16.40 адмирал Карден приказал «Виндженсу» подойти еще ближе к берегу и осмотреть форты.

К несчастью, «Сюффрен» неверно разобрал сигнал. Французы решили, что им приказывают «Прекратить огонь, приблизиться к «Инфлексиблу». В это время «Сюф­френ» находился в очень удобной позиции для обстрела форта Оркание, орудия которого были целы. Но фран­цузский адмирал решил выполнить приказ. И вдруг в 16.45 турки открыли ответный огонь по «Виндженсу». Адмирал де Робек, хотя и был застигнут врасплох, не дрогнул. Он повернул прямо на форт Хеллес и открыл по нему бег­лый огонь. Адмирал Гепратт немедленно поддержал анг­личан. «Буве» открыл огонь, стреляя через «Виндженс». «Сюффрен» возобновил обстрел Хеллеса, а «Голуа» об­стрелял Оркание с дистанции 45 кабельтов. Форт Кум-Кале молчал, а орудия Седд-уль-Бахра дали только пару выстрелов. Прямых попаданий в «Виндженс» не было, но несколько снарядов разорвались вблизи от броненосца, который засыпало осколками. Как только Карден увидел, что форты не подавлены, он пошел на помощь бро­неносцам. В 17.15 «Инфлексибл» открыл огонь по Оркание. Вскоре стрельба турок стала хаотичной, видимо, огонь линейного крейсера оказался эффективным. Адмирал Гепратт написал в своем рапорте:

 

«Отважные действия «Виндженса», который, невзи­рая на то, что огонь батарей ни в коей мере не был ослаблен, бросился в атаку, являются украшением дня».

 

Тут подошли «Куин Элизабет» и «Агамемнон», одна­ко их участие в бою было недолгим. «Куин Элизабет» около 20 минут поддерживал огнем «Корнуоллис». Совершенно неожиданно в 15.20 Карден поднял сигнал, скомандовав общий отход. Он решил, что уже слишком поздно, что­бы продолжать обстрел. Де Робек запросил разрешения продолжать обстрел, но Карден не разрешил. Он считал, что в сумерках обстрел превратится в бесполезную трату снарядов, которых было не слишком много. Поэтому в 17.30 он повторил приказ прекратить огонь. Корабли ото­шли, провожаемые залпами форта Оркание. Примерно в 19.00 к ним присоединились «Альбион» и «Аметист», которые осматривали западное побережье полуострова. Ни мин, ни батарей они не нашли.

Таким образом, результаты первого дня операции ока­зались несколько противоречивыми. С одной стороны, создалось впечатление, что лишний час светлого вре­мени позволил бы кораблям окончательно подавить вход­ные форты. С другой стороны, выяснилось, что добить­ся прямого попадания в орудие почти невозможно. Форты получили по несколько попаданий, однако почти все их орудия остались целы. Для повышения меткости ко­раблям следовало вести огонь, стоя на якоре, что под­вергало их значительному риску. В целом же стало ясно, что первоначальные оценки были слишком оптимис­тичными, и операция затянется. Однако моряки еще больше укрепились в мнении, что смогут завершить операцию собственными силами. Но на всякий случай Адмиралтейство распорядилось отправить на Лемнос еще 2 батальона морской пехоты. Одновременно оно прика­зало готовить к отправке на Лемнос 10 батальонов ко­ролевской морской дивизии, проходивших подготовку в лагере Бланд-Форд.

И все-таки 20 февраля командующий британскими войсками в Египте генерал Максуэлл получил распоря­жение Китченера готовить к отправке в Дарданеллы 2 дивизии АНЗАКа под командованием генерала Бердвуда. Адмиралтейство протестовало, указывая, что не распо­лагает транспортами для перевозки этих 30000 человек, но получило приказание транспорты изыскать. Через не­делю приказ обеспечить транспорты был отменен. Таким образом, создалось двусмысленное положение — требо­валось готовить войска к отправке в Дарданеллы, но в то же время никто не собирался готовить транспорты для их перевозки.

Именно в этот момент британское правительство, и Черчилль в частности, вдруг решили поиграть в боль­шую политику. В разгар войны против Центральных Дер­жав они неожиданно начали рассматривать перспективы войны... против собственных союзников! Китченер, Чер­чилль и Фишер на совещании 10 марта единогласно ре­шили готовить создание крупной военно-морской базы в Александретте — одном из терминалов на Багдадской железной дороге. «Когда Россия окажется в Константи­нополе, Франция — в Сирии, Италия — на Родосе, наше положение на Средиземном море станет невыносимым, если Александретта попадет в чужие руки», — заявил Китченер. Ему вторил Черчилль: «Если мы сумеем со­крушить германскую морскую мощь, мы должны быть готовы сосредоточить на Средиземном море флот против Франции и России».

Весь этот бардак усугубила ситуация в Дарданеллах. Адмирал Карден намеревался возобновить обстрел 20 февраля, чтобы окончательно разрушить форты и перейти ко второй стадии операции. Однако разыгрался силь­ный шторм, и обстрел пришлось отложить.

Только 24 февраля удалось возобновить обстрел. Со­юзники учли полученный урок, и второй обстрел был гораздо более эффективным. На сей раз были задейство­ваны «Куин Элизабет», «Агамемнон», «Виндженс», «Кор­нуоллис», «Иррезистебл», «Сюффрен», «Шарлемань», «Голуа». «Куин Элизабет», стоя на якоре, открыл огонь по Седд-уль-Бахру с дистанции 58 кабельтов, его огонь корректировал легкий крейсер «Дублин». В 10.17 форт Хеллес обстрелял «Агамемнон», который получил 7 по­паданий бронебойными снарядами, хотя не все они ра­зорвались. 5 человека были убиты и 5 ранены. С помощью тяжелых орудий «Куин Элизабет» удалось подавить форт Хеллес, гарнизон которого в панике бежал. Артиллерис­ты нового линкора еще не имели опыта, поэтому им пришлось довольно долго пристреливаться, но потом они добились нескольких прямых попаданий в форт. Коррек­тировавший огонь линкора легкий крейсер «Дублин» был обстрелян полевыми орудиями турок и получил несколько попаданий. Отошедший было «Агамемнон» тоже возоб­новил бой.

Вот как видел происходящее один из мичманов «Агамемнона»:

 

«Когда снаряды начали падать недалеко от нас, я стоял на полубаке с толпой матросов. Однако прибежал старпом и приказал очистить полубак. Я вернулся в носовую башню. Однако вскоре пришел приказ расчету покинуть башню. Тогда я поплелся в батарею левого борта. После этого старпом попытался заставить нас заняться покраской борта... Я еще не слушал ничего столь глупого и са­моубийственного. Первое же попадание вражеского сна­ряда прекратило все это. Снаряд попал в стойку главно­го деррик-крана, и его осколки убили унтер-офицера Уортингтона, стоявшего на сигнальном мостике. В этот момент я не понял, что корабль получил настоящее попадание. Грохот наших собственных орудий оглушал всех. Я вышел из батареи и остановился на полубаке... Почти сразу после этого снаряд пролетел через палубу надстройки с левого борта и взорвался... Осколки пронеслись по всей батарее левого борта... Теперь нам приказали поднимать якорь. Старший механик дал пар на лебедку, и якорная цепь медленно поползла вверх... Снаряды сыпались вокруг, ложась недолетами и перелетами. Пока мы выбирали якорь, корабль получил 4 попадания».

 

Старпом заставляет команду красить борт корабля, находящегося под огнем вражеских батарей! Ни больше, ни меньше... Война идет уже полгода, позади громкие победы и болезненные поражения, гибель тысяч товари­щей. И вот блестящий пример психологической готовности кораблей второй линии. Представить себе Четфилда, приказывающего красить борт «Лайона» в разгар боя на Доггер-банке, просто нельзя. Наверное, сказывалось и явное осознание того, что театр второстепенный. Например, в один из мартовских дней «Лорд Нельсон» израсходовал 145 снарядов калибра 234 мм и 80 снарядов калибра 305 мм. Скорострельность была не слишком большой — не более 1 выстрела в минуту. Но даже при этом командир ухитрялся прерывать обстрел для ленча и — это уж дело вообще святое! — чаепития в 5 часов.

В это время «Голуа» обстреливал Кум-Кале, «Иррезистебл» стрелял по Оркание. После отхода «Агамемнона» форт Хеллес обстрелял «Голуа», которому тоже пришлось тяжело. Но к полудню огонь турок ослабел. «Виндженс» под флагом де Робека и «Корнуоллис» вошли в пролив, чтобы продолжить обстрел. За ними последовали фран­цузские броненосцы «Сюффрен» и «Шарлемань». К 15.00 огонь турецких батарей почти полностью прекратился. Адмирал Карден приказал тральщикам войти в пролив. Броненосцы подошли к берегу почти вплотную, ведя беглый огонь из средней артиллерии. «Альбион» обстре­ливал южный берег, а «Трайэмф» — северный. Турецкие орудия молчали. Позднее стало известно, что на фортах Кум-Кале и Седд-уль-Бахр из строя были выведены все орудия. Серьезно пострадали форты Оркание и Хеллес.

В 16.00 тральщики приступили к работе под прикры­тием «Виндженса», «Альбиона» и «Трайэмфа». Осталь­ные корабли ушли на стоянку к острову Тенедос. Адми­рал Гепратт писал:

 

«Великолепный день, предвещающий нам успех кампании, о чем я сегодня вечером поставил в известность правительство республики».

 

Теперь следовало переходить ко второй фазе опера­ции — уничтожению промежуточных укреплений. Первым ее шагом было уничтожение группы батарей Дарданос, со­оруженных специально для защиты минных заграждений. Главным укреплением здесь был сам форт Дарданос, во­оруженный морскими орудиями, снятыми с броненосца «Мессудие», потопленного британской подводной лодкой В-11. Однако кроме этого форта турки успели построить целую группу временных батарей, так как после первой атаки они получили достаточно времени. Всего же минные заграждения прикрывали 65 орудий. План Кардена преду­сматривал посылку всего 2 броненосцев — вдоль каждого из берегов пролива. Каждый броненосец сопровождали 2 тральщика — спереди и сзади. Боевой приказ гласил:

 

«Эти корабли должны разрушать укрепления по обоим берегам вплоть до мыса Кефез. Поддерживая друг дру­га, они действуют установленными гаубицами против полевой артиллерии противника и не должны подходить на дальность выстрелов фортов в Узостях. Гидросамоле­ты должны оказывать кораблям всевозможную помощь».

 

Для операции Карден выделил 3 броненосца — «Аль­бион», «Трайэмф» и «Маджестик», на башнях которого были установлены гаубицы. Но первыми еще ночью в пролив вошли тральщики, которые поднялись на 4 мили вверх. Они сообщили, что мин не обнаружено, и 3 бро­неносца в 8.00 вошли в пролив.

«Альбион» открыл огонь по форту Дарданос с дистан­ции 60 кабельтов. Вскоре к нему присоединился «Маджестик». Однако около 15.00 броненосцы попали под огонь полевых и гаубичных батарей, укрытых в складках мест­ности. Даже летчики не могли их обнаружить. Вскоре «Маджестик» получил попадание ниже ватерлинии, и в 16.00 адмирал де Робек приказал ему отходить. Сам адмирал на крейсере «Дублин» сумел найти и уничтожить полевую батарею на азиатском берегу пролива. Погода стояла ти­хая, и вполне можно было высадить десант для уничтоже­ния других батарей. Но планом этого дня высадка десанта не предусматривалась, и морские пехотинцы находились на транспортах у острова Тенедос. Де Робек запросил раз­решения выделить людей из состава корабельных команд. Такое разрешение было дано. На европейский берег выса­живалась партия с «Иррезистебла», на азиатский — с «Виндженса». Десантники действовали не слишком успешно, хотя и уничтожили несколько мелких орудий.

25 февраля британские войска высадились на острове Лемнос. Несколько рот морской пехоты без труда захва­тили устаревшие форты. Остров должен был послужить передовой базой британского флота. Легкость, с которой был оккупирован Лемнос, породила у британского ко­мандования опасную уверенность, что и сухопутная опе­рация в Дарданеллах, если таковая будет предпринята, тоже окажется легкой. Кроме того, прибыли Чатамский и Портсмутский батальоны морской пехоты под коман­дованием генерала Тротмана.

27 февраля, несмотря на начавшийся шторм, десантная партия с «Иррезистебла» сумела уничтожить 6 новых крупповских мортир в форте Седд-уль-Бахр. Но тут шторм уси­лился, сделав невозможным вообще какие-либо действия.

1 марта де Робек получил приказание с 3 кораблями войти в пролив и обстрелять промежуточные батареи. Он приказал «Альбиону» и «Трайэмфу» обстрелять форт Дарданос и произвести разведку новых батарей, установлен­ных ниже по проливу. «Оушен» и «Маджестик» должны были обстрелять гаубичные батареи. В полдень эти броне­носцы попали под огонь 2 полевых батарей, но подавили их. После этого их обстреляли гаубицы из Эрен-Кёя. Де Робек на «Иррезистебле» пошел на помощь отряду. Со­вместными усилиями 3 броненосца привели к молчанию вражеские батареи.

После этого де Робек приказал «Альбиону» и «Трай­эмфу» в сопровождении 2 эсминцев выдвигаться вперед. Но броненосцы попали под перекрестный огонь с обоих берегов пролива и получили множество попаданий. Сно­ва начали стрелять якобы уничтоженные батареи. Пода­вить хорошо замаскированные турецкие орудия никак не удавалось, и де Робек решил отойти.

Частичную неудачу он компенсировал тем, что выса­дил с «Иррезистебла» подрывную партию для уничтоже­ния форта Кум-Кале. Оказалось, что из 7 орудий форта уничтожено только 1, еще 1 было повреждено. 5 орудий стояли совершенно целые! Десантники взорвали их. По­том они уничтожили еще 6 полевых орудий, обнаружен­ных западнее форта, а на обратном пути подорвали 4 скорострельных орудия Норденфельда.

Но в целом действия этого дня следует считать неуда­чей. Стало ясно, что перед командованием остаются толь­ко 2 альтернативных решения: или немедленно высадить войска, чтобы очистить оба берега от полевых и гаубич­ных батарей, или прекратить операцию. Момент для это­го был исключительно подходящий. Можно было сослать­ся на желание установить тесную блокаду пролива. После уничтожения внешних фортов эта задача была бы реше­на. Но в результате не было сделано ни то, ни другое.

В ночь с 1 на 2 марта тральщики под прикрытием эс­минцев «Базилиск», «Гроссхоппер», «Рэйкун» и «Москито», а также легкого крейсера «Аметист» проводили трале­ние фарватера в направлении мыса Кефез. Около 23.00 они были освещены турецкими прожекторами и попали под обстрел. Обрубив тралы, суда начали отходить. Миноносцы попытались прикрыть их дымовыми завесами. Через 40 ми­нут «Аметисту» удалось уничтожить прожектора, и пере­стрелка заглохла. Хотя тральщики даже не дошли до за­граждения, адмирал Карден объявил сигналом по эскадре:

 

«Тральщики работают прекрасно. Самообладание и выдержка великолепны. От тральщиков зависит многое».

 

Впрочем, как показали дальнейшие события, прав­дой в этом сигнале была только последняя фраза. Утром 2 марта начался очередной шторм, и высадку десанта пришлось отменить. Но теперь Карден получил подкреп­ления и мог увеличить масштаб операции. Адмиралу Гепратту было приказано обстрелять укрепления Булаирского перешейка и уничтожить мост на дороге из Адриа­нополя в Галлиполли. Силы Кардена были организованы следующим образом:

 

1-я дивизия

1-я бригада «Куин Элизабет», «Инфлексибл» (адми­рал Карден)

2-я бригада «Агамемнон», «Лорд Нельсон»

 

2-я дивизия

«Виндженс» (адмирал де Робек)

3-я бригада «Оушен», «Иррезистебл», «Маджестик»

4-я бригада «Канопус», «Корнуоллис», «Свифтшур»

5-я бригада «Альбион», «Принс Георг», «Трайэмф»

 

3-я дивизия

«Сюффрен» (адмирал Гепратт), «Шарлемань», «Буве», «Голуа»

 

Легкие крейсера «Дублин», «Сапфир», «Минерва», «Аметист»

 

Сам Карден решил снова обстрелять промежуточные укрепления. Атаку должны были возглавить корабли 4-й бригады. В 13.30 «Канопус» и «Свифтшур» вошли в про­лив и открыли огонь по форту Дарданос. Сначала турки не отвечали, но в 16.15 дали несколько очень метких зал­пов. «Канопус» получил ряд попаданий. На броненосце была снесена грот-мачта, пробита задняя труба, разру­шена кают-компания. «Канопус» отошел, но при этом попал под огонь Эрен-Кёя. Все это время «Корнуоллис» безуспешно обстреливал мелкие батареи, разбросанные по берегу. В 16.40 Дарданос прекратил огонь. Действия французской эскадры в Ксеросском заливе были более успешны. «Сюффрен» и «Голуа» обстреляли форты на Булаирском перешейке, а «Буве» сильно повредил Кавакский мост. Сопровождавшие эскадру тральщики мин не обнаружили.

3 марта промежуточные укрепления должна была об­стреливать 5-я бригада. Карден также хотел высадить де­сант у Седд-уль-Бахра и окончательно разрушить форт. Десант был высажен за западном берегу бухты Морто. Попытка «Принс Георга» обстрелять Дарданос заверши­лась провалом. Он попал под огонь батарей с европей­ского берега и форта Мессудие и был вынужден отойти.

В целом дела шли вкривь и вкось. Обстрел промежу­точных укреплений 2 и 3 марта принес мало проку, бро­неносцы встретили серьезное противодействие со сторо­ны подвижных гаубичных батарей, которые турки выд­винули для поддержки фортов.

Утром 4 марта погода была исключительно тихой, и впервые за долгое время приказ о высадке десанта не был отменен. Высадить предполагалось 2 роты морской пехоты с 4 пулеметами каждая. Одна рота высаживалась на северный берег пролива, вторая — на южный. Высад­ку не севере прикрывал отряд кораблей под командова­нием командира «Оушна» капитана 1 ранга Садлера. «Оушен» должен был стоять у Седд-уль-Бахра, «Лорд Нельсон» — у Хеллеса, «Маджестик» — внутри залива Морто. Южным отрядом командовал адмирал де Робек. «Иррезистебл» под его флагом становился у Кум-Кале, «Корнуоллис» — в устье реки Мендере, «Агамемнон» и «Дублин» возле Иени-Шера. «Канопус» должен был дей­ствовать на Эгейском побережье, чтобы не позволить тур­кам снять войска оттуда. «Инфлексибл» оставался в ре­зерве. Транспорт «Бремер Кастл» с морскими пехотинца­ми на борту перешел на остров Имброс, и рано утром десантники прибыли к месту высадки на шлюпках. Опе­рацией командовал генерал Тротман, находившийся на эсминце «Вулверин».

Первой начала высадку южная группа, которая состо­яла из солдат Плимутского батальона и подрывной партии с «Лорда Нельсона». Они должны были уничтожить ук­репления Кум-Кале и Иени-Шер. «Корнуоллис» и «Ага­мемнон» обстреливали укрепления и турецкие войска. Благодаря многочисленным задержкам и отсрочкам тур­ки успели сосредоточить здесь крупные силы. Хотя шлюп­ки с пехотой были встречены сильным шрапнельным огнем, десант все-таки высадился. Однако наступление немедленно захлебнулось, несмотря на активную под­держку кораблей. Эсминец «Скорпион» даже вошел в реку Мендере, чтобы подавить турецкую батарею, обстрели­вающую шлюпки. Но максимум, чего добился флот — заставил турок ослабить огонь, чтобы позволить десанту отступить. После наступления темноты десантники вер­нулись на шлюпки. Операция завершилась полным про­валом.

Вот как действовал «Агамемнон» 4 марта, поддержи­вая подрывную партию:

 

«Мы дали ход в 7.15 и направились к входу в пролив. Нам приказали прикрывать десантные партии возле фор­та № 6. Когда мы прибыли, «Корнуоллис», «Иррезистебл», «Маджестик», «Оушен» и несколько эсминцев уже вошли в пролив. Наши 2 катера были отправлены к эсминцу, чтобы высадить морских пехотинцев, которые находились у него на борту. Мы кружили на месте, ведя огонь из 1 2-фунтовок по янычарам. На воде заметили какой-то по­дозрительный объект, обстреляли его и потопили. Я ду­маю, это был швартовый буй, который мы нашли позднее.

Мы продолжали обстреливать янычар из своих 12-фунтовок. В 13.00 мы сделали 3 выстрела из башни 52 <234 мм> по батарее позади и левее № 4. В 14.15 мы открыли плотный огонь из 1 2-фунтовок по левому краю деревни, где были замечены несколько турок. Ну и задали мы им! Я видел в свой бинокль, как они драпают изо всех сил. Одновременно мы дали залп по батарее из башни Р2... Я боюсь, что нашим подрывным партиям, которые пы­тались добраться до форта № 4, пришлось туго. Всю вто­рую половину дня до самого вечера мы видели, как они короткими перебежками мечутся по пляжу, то и дело падая на землю. Люди передвигались ползком и на ка­рачках. Экипажи наших катеров после возвращения со­общили, что потери должны быть очень тяжелыми».

 

На северном берегу дела обстояли не лучше. Здесь вы­саживалась рота того же Плимутского батальона с под­рывными партиями с «Инфлексибла» и «Оушна». Более опытный командир «Оушна» умело организовал обстрел берега, и десант высадился относительно спокойно. Од­нако продвинуться вглубь полуострова морская пехота не сумела. На запрос Садлера командир десанта сообщил, что ему требуется подкрепления не менее 200 человек. Садлер начал готовить вторую высадку, но генерал Тротман специально прибыл на «Иррезистебл», чтобы убе­дить де Робека прекратить операцию, которая могла при­вести к значительным потерям. Приказ Садлера был от­менен, и северный десант тоже эвакуировался.

Тем не менее, 5 марта Карден приступил к следую­щей фазе операции — уничтожению укреплений в Узостях. Главная роль отводилась линкору «Куин Элизабет» с его огромными 381 -мм орудиями. Уже давно стала ясна необходимость иметь береговой наблюдательный пункт для корректировки огня, но ничего для создания такого пункта не было сделано. Это предопределило неуспех об­стрела. Согласно плану «Куин Элизабет» должен был стать на якорь у западного берега полуострова возле мыса Габа-Тепе и оттуда с дистанции 72 кабельтова обстреливать перекидным огнем укрепления Килид-Бахр на европей­ском берегу. После этого планировалось перенести огонь на Чанак. Из-за большой дистанции требовалась особен­но тщательная корректировка, поэтому полагаться на самолеты было нельзя. Но гаубичные батареи не позво­лили бы кораблям-корректировщикам стать на якорь в проливе. Поэтому «Корнуоллис», «Иррезистебл» и «Канопус» должны были ходить в проливе галсами. «Агамем­нон» должен был следить за входом в пролив, «Дартмут» — за Булаирским перешейком. «Принс Георг» должен был держаться возле «Куин Элизабет», чтобы прикрыть лин­кор от огня полевых батарей.

Корректировка оказалась исключительно сложной. Турецкие батареи, несмотря на все старания «Принс Георга» и «Инфлексибла», добились 17 попаданий в лин­кор. К счастью, они не причинили серьезных поврежде­ний. «Куин Элизабет» обстрелял форты Румели, Намазие и Хамидие II. Действия самолетов-корректировщи­ков оказались абсолютно неудовлетворительными, и ре­зультаты обстрела остались неизвестны. 5 марта адмирал Карден получил разрешение ввести линкор в пролив, если будут обеспечены все меры безопасности.

6 марта стрельба по невидимой цели была повторена. На сей раз корректировал огонь линкора только 1 ко­рабль — броненосец «Альбион». Адмирал де Робек на «Виндженсе» вместе с «Маджестиком» и «Принс Геор­гом» должен был прикрывать его. Корабли адмирала Гепратта должны были стоять в готовности. Охрана «Куин Элизабет» теперь была поручена «Оушну» и «Агамемно­ну». «Лорд Нельсон» должен был следить за внешними фортами.

Теперь результаты оказались еще хуже. Уже на входе в пролив корабли попали под огонь полевой батареи, ус­тановленной возле Кум-Кале. Оставив «Лорда Нельсона» разбираться с ней, де Робек двинулся дальше. Но его корабли в свою очередь попали под огонь гаубиц. «Аль­бион» попытался отыскать мертвую зону под европей­ским берегом, но это ему не удалось. Точная корректи­ровка в таких условиях была невозможна, и де Робек, построив броненосцы в кильватерную колонну, начал обстреливать Дарданос. Подошедший на «Сюффрене» Гепратт пристроился в хвост колонны. «Куин Элизабет» тоже был обстрелян гаубичными батареями крупного калибра. Линкор отошел на 5 кабельтов и открыл огонь с предельной дистанции. В результате линкор начал стрельбу лишь в 12.30 и сумел за час с лишним выпус­тить только 5 снарядов. Броненосцы в проливе продол­жали обстрел турецких фортов и получили в ответ не­сколько попаданий.

По утверждениям турок, главную роль в провале по­пыток англичан сыграла перекидная стрельба броненос­ца «Хайреддин Барбарос». Огонь корректировался с бе­регового наблюдательного пункта, где находился немец­кий командир броненосца. Немцы даже видели 1 прямое попадание в английский линкор. После отхода «Куин Элизабет» турецкий броненосец дал несколько залпов на «Агамемнону», сделав в общей сложности 21 выстрел.

С наступлением темноты де Робек ушел. После этого появился «Аметист» с тральщиками, за которыми следо­вали «Оушен» и «Маджестик». Тральщики, а точнее, обык­новенные рыболовные траулеры, не смогли очистить про­лив от мин, хотя работали даже ночью. Попав в луч про­жектора, их экипажи из необученных рыбаков «немед­ленно показывали корму, как только по ним начинали стрелять». Хотя официальный британский историк сэр Джулиан Корбетт называет их «доблестными шкиперами», в этом приходится усомниться. Судя по всему, траулеры-тральщики так и не сумели уничтожить ни одной мины.

Адмирал Карден снова не разрешил де Робеку ис­пользовать «Купи Элизабет» в проливе. 7 марта он ре­шил атаковать укрепления Узостей силами «Лорда Нельсона» и «Агамемнона» при поддержке французских кораблей. В 12.30 английские броненосцы с дистанции 70 кабельтов открыли огонь по форту Румели из носовых башен. Турки не отвечали. Затем «Агамемнон» повернул и ввел в действие бортовые башни. И тут на него обру­шился сосредоточенный огонь турок. В 12.45 открыл огонь и форт Румели из своих 240-мм орудий. Впервые открыл огонь форт Хамидие I, орудия которого обслуживали немцы. Корабли шли буквально сквозь настоящий лес водяных столбов. В 13.00 тяжелый снаряд ударил в палубу «Агамемнона» на шканцах и разрушил кают-компанию. Обломки взлетели выше грот-мачты. Однако через 5 ми­нут залп «Лорда Нельсона» вызвал взрыв на форту Ру­мели. В 13.50 взорвался погреб на форту Хамидие I, и форт временно прекратил стрельбу.

Но французы не сумели подавить огонь полевых бата­рей. На втором галсе «Агамемнон» получил 2 тяжелых попадания, хотя огонь фортов начал ослабевать. Зато по­левые батареи не унимались. Надстройки обоих броне­носцев были изрешечены. Осколками, влетевшими в бо­евую рубку «Лорда Нельсона» был ранен в голову ко­мандир броненосца капитан 1 ранга МакКлинсток. И все-таки к 14.30 оба форта прекратили огонь окончательно. Поэтому в 15.10 командир «Агамемнона» запросил у Гепратта разрешения отходить.

Английские броненосцы отошли. «Агамемнон» и «Лорд Нельсон» получили по 7 попаданий тяжелыми снаряда­ми, хотя потерь в личном составе было немного. Самое серьезное повреждение получил «Лорд Нельсон». Попада­нием в броневой пояс были затоплены 2 угольные ямы. Вечером тральщики снова попытались войти в пролив, и снова они ничего не добились. Выяснилось, что их маши­ны слишком слабы, и они не могут идти против сильного течения. Вот как выглядел этот день на «Лорде Нельсоне»:

 

«Двинулись к Дарданеллам в 9.00. Нам сказали, что мы будем обстреливать форты № 13 и № 19 в Чанаке на входе в Узости. Французские корабли будут прикрывать нас от подвижных батарей. «Агги» вошел в пролив в 10.00, мы следовали за ним в 6 кабельтовых. «Агги» открыл огонь по № 19. Мы дали первый залп из носовой башни и добились попадания. Мы находились под огнем фортов Чанака, которые были вооружены 2 — 356-мм и 11 — 280-мм орудиями. Продолжали обстреливать оба форта и вызвали значительные разрушения. Флот не думал, что мы решимся атаковать снова. «Агги» был вынужден отойти на полчаса, так как получил попадание. Находиться под огнем оказалось не так страшно, как я думал до этого. Я находился на носовом мостике, и сна­ряды падали вокруг нас. Мы получили несколько попаданий. Одно пришлось между башнями Р1 и Р2, другое — в 12 футах ниже ватерлинии. Оно вызвало течь в бункере. Это было замечено, лишь когда корабль стал на якорь и начал крениться на левый борт. Были посланы водола­зы, чтобы уточнить степень повреждений. Оказалось, они не настолько серьезны, чтобы идти в док».

 

Опыт бомбардировки 7 марта показал, что если Кар­ден хочет чего то добиться, он должен действовать более решительно. Адмирал перенес флаг на «Куин Элизабет». Он решил сам войти в пролив на линкоре и разгромить» форты Узостей. Броненосцы «Виндженс», «Канопус», «Корнуоллис» и «Иррезистебл» должны были прикрывать1 линкор от огня полевых батарей. Серьезную тревогу вызы­вала нехватка боезапаса. Но на эту операцию возлагались большие надежды, и Карден решил рискнуть. Однако ан­гличанам снова не повезло с погодой. Видимость резко ухудшилась. Линкор сумел сделать всего 11 залпов только по форту Румели. После этого обстрел был прекращен. А погода вынудила Кардена сделать очередной перерыв.

8 марта произошло событие, которое оказало колос­сальное влияние на весь ход операции. Можно даже с большой долей вероятности предположить, что именно в этот день был решен исход Дарданелльской операции. Турецкий минный заградитель «Нушрет» поставил 26 мин в юго-западной части бухты Эрен-Кёй, которую исполь­зовали броненосцы для маневрирования во время обстре­лов. Постановка была произведена молниеносно. В 5.00 заградитель снялся с якоря в Наре, а в 8.00 уже вернулся в Чанак-Кале, не встретив кораблей противника. Эта линия мин длиной 15 кабельтов была поставлена не по­перек, а вдоль пролива. Мины были поставлены на такой глубине, что только броненосцы могли подорваться на них. Союзники так и не узнали об этом заграждении. Во­обще в операции наступил непонятный перерыв.

9 марта «Альбион», «Принс Георг» и «Иррезистебл» обстреляли развалины форта Кум-Кале. Ночное трале­ние в очередной раз не удалось.

10 марта Карден пришел к выводу, что атака прова­лилась. Фишер в ответ приказал отбросить «осторожные и медлительные методы». Он требовал использовать все силы в «энергичной попытке подавить форты Узостей с короткой дистанции». Фишер также добавил, что опера­ция имеет «такое значение, которое оправдает потери в кораблях и личном составе». К Дарданеллам были отправ­лены 2 последних броненосца из состава Эскадры Ла-Манша — «Куин» под флагом контр-адмирала Тэрсби и «Имплейкебл». 12 и 13 марта продолжались спорадичес­кие обстрелы и попытки траления. На траулерах рыбаки были заменены добровольцами из состава экипажей во­енных кораблей. Результат не замедлил сказаться — толь­ко за один день во время тральных работ погибли 27 че­ловек, еще 43 были ранены. Расчистить фарватер, впро­чем, все равно не удалось. Карден едва не впал в истери­ку и 16 марта подал в отставку.

 

15 марта его сменил младший флагман — строгий и властный контр-адмирал Джон де Робек. Чтобы де Робек мог на законных основаниях командовать флотом, он был произведен в вице-адмиралы. «Решительный удар» был назначен на 18 марта. Флот союзников был переформи­рован. Днем 16 марта на борту «Куин Элизабет» адмирал де Робек провел последнее совещание командиров и флагманов, где указал задачи отдельным соединениям. Он решил использовать все имеющиеся корабли и для удобства управления разделил их на 3 дивизии.

 

1-я дивизия

1-я бригада «Куин Элизабет» (адмирал де Робек), «Инфлексибл»

2-я бригада «Агамемнон», «Лорд Нельсон»

 

2-я дивизия

3-я бригада «Оушен» (коммодор Садлер), «Виндженс», «Иррезистебл», «Альбион»

4-я бригада «Свифтшур», «Маджестик»   

5-я бригада «Канопус», «Корнуоллис»

 

3-я дивизия

6-я бригада «Сюффрен» (адмирал Гепратт), «Шарлемань», «Буве», «Голуа»

7-я бригада «Принс Георг», «Трайэмф»

 

План операции был довольно простым. Корабли 1-й дивизии, расположившись строем фронта на линии А, должны были вести обстрел главных укреплений на обо­их берегах с дистанции около 70 кабельтов. Линию В за­нимала 3-я дивизия для обстрела тех же целей с более близкой дистанции. Сначала французские корабли за­нимали места позади 1-й дивизии в 90 кабельтовых от противника, а «Трайэмф» и «Принс Георг» располага­лись на флангах 1-й дивизии. Они должны были помо­гать французам и обстреливать гаубичные батареи. Пос­ле того, как 1-я дивизия подавит огонь фортов, фран­цузские корабли должны были выдвинуться вперед, прорезав ее строй.

Мосле 4 часов обстрела 6-ю бригаду должны были сменить 3-я и 4-я бригады. Броненосцы 5-й бригады ос­тавались в резерве. Легкие крейсера «Дартмут» и «Дуб­лин» должны были обстреливать турецкие корабли, если таковые будут обнаружены. Корректировка огня броне­носцев возлагалась на самолеты гидроавитранспорта «Арк Ройял».

Утро 18 марта выдалось прекрасным. На рассвете траль­щики проверили вход в проливы и сообщили, что мины не обнаружены. В 8.15 де Робек поднял сигнал, приказы­вающий начать операцию. Эскадра снялась с якоря и на­правилась к входу в пролив.

Турецкий офицер на одной из батарей вспоминал:

 

«Мы увидели огромную массу кораблей, так много раньше мы не видели. Мы удивились, но вскоре поня­ли, что сегодняшний день станет решающим в битве. Мы приготовились отразить атаку. Мы прекрасно знали все корабли из розданных нам списков».

 

Около 10.00 корабли подошли к входу в пролив. В 10,30 «Агамемнон» во главе 1-й дивизии вошел в пролив. Впе­реди двигался тралящий караван, а на флангах держа­лись «Принс Георг» и «Трайэмф». Через полчаса отряд попал под огонь гаубичных батарей, расположенных по­зади Кум-Кале. Англичане открыли ответный огонь. В 11.25 «Куин Элизабет», «Инфлексибл», «Лорд Нельсон» и «Ага­мемнон» начали обстрел фортов из 75 орудий разных ка­либров — от 152 мм до 381 мм — с расстояния 14000 ярдов, войдя на 6 миль в пролив. Несколько турецких кораблей, замеченных в глубине пролива возле Чанака, торопливо бросились наутек.

«Куин Элизабет» открыл огонь по форту Хамидие I, который не отвечал из-за большого расстояния. «Агамем­нон» стрелял по форту Румели, «Лорд Нельсон» — по главному укреплению турок на европейском берегу — форту Намазие. Правофланговый «Инфлексибл» открыл огонь по батарее Хамидие II. Форты или не отвечали, или стреляли очень редко. Зато огонь полевых батарей был организован гораздо лучше, чем накануне. «Маджестик», «Принс Георг», «Свифтшур» и «Трайэмф» всту­пили в бой с подвижными батареями. Вот как это выгля­дело с «Агамемнона»:

 

«В 10.30 сыграли боевую тревогу. В 11.00 мы попали под огонь гаубиц и полевых батарей, а вскоре после это­го открыли огонь по цели № 13 из носовой башни и башни Р1. Стрельба носовой башни была очень меткой, и капитан выразил удовольствие расчету. «Принс Георг» и «Ку.Е.» располагались ближе к европейскому берегу, затем шли мы, потом «Лорд Нельсон» и далее «Инфлексибл». В 12.15 французская эскадра начала сближение и прошла линию А. В это же время мы продолжали обстрел фортов. Ответного огня с фортов не было, вели стрельбы лишь гаубичные батареи».

 

В 12.06 адмирал де Робек решил, что форты получили серьезные повреждения, и приказал французским кораб­лям прорезать боевую линию и действовать согласно бо­евому приказу.

Однако за это время пристрелялись и турки. Начи­ная с 12.45, «Агамемнон» получил 12 попаданий, из которых 5 пришлись в броневой пояс. Командир броне­носца, чтобы сбить наводку, описал циркуляцию и снова занял свое место в строю. «Инфлексибл» тоже пострадал от огня гаубиц, расположенных вокруг Эрен-Кёя. Попадание в мостик вызвало сильный пожар и уничтожило радиоантенну. За короткое время в линей­ный крейсер попали 5 снарядов. Однако капитан 1 ран­га Филлимор, видя, что французские броненосцы под­ходят к фортам, не оставил места в строю, ведя огонь по Хамидие П. Пламя пожара в носовой части корабля поднялось до формарса. Командующий увидел тяже­лое положение «Инфлексибла» и приказал ему сменить место. Но вскоре после 14.30 корабль вернулся в боевую линию.

В 12.20 французские корабли прорезали строй первой линии. Броненосцы Гепратта подошли на 50 кабельтов к укреплениям Узостей, и начали обстрел фортов, да так лихо, что те были почти приведены к молчанию. Сам адмирал с «Сюффреном» и «Буве» пошел вдоль азиат­ского берега, «Голуа» и «Шарлемань» двигались вдоль европейского. Хотя французские корабли попали под плот­ный огонь, все-таки к 13.45 сопротивление врага ослабе­ло. Де Робек решил вызвать тральщики.

Для прикрытия тральных работ и замены поврежден­ных французских кораблей командующий вызвал диви­зию Садлера. Так как дистанция сократилась до 45 ка­бельтов, огонь турок стал достаточно эффективным. «Го­луа» получил тяжелые повреждения в носовой части, и адмирал Гепратт приказал легкому крейсеру «Дублин» войти в пролив и сопровождать броненосец. Но «Голуа» отказался от буксировки и ушел своим ходом. Однако броненосец имел такой большой дифферент на нос и крен на правый борт, что продолжать бой уже не мог.

Подошли 6 британских броненосцев и двинулись даль­ше по проливу, чтобы не ослаблять давления. Французы уже получили приказ отходить, когда случилось первое несчастье. К этому времени «Буве» получил несколько попаданий. На нем была разбита часть казематов, и нача­лись пожары. Внезапно над броненосцем поднялся столб черного дыма. В 13.54 отходящий «Буве» получил попада­ние 356-мм снарядом, который взорвал погреба, хотя это мог быть и подрыв на мине. Когда дым рассеялся, стало видно, что «Буве» имеет большой крен на правый борт. Через 2 минуты он перевернулся и затонул, капи­тан 1 ранга Р. де ла Туш и почти все 700 человек экипажа погибли. Пришедшие на помощь эсминцы спасли только 48 человек.

Причины гибели броненосца точно не были установ­лены, так как все видели происшедшее по-своему. Одни источники считают причиной гибели попадание снаряда в погреб. Послевоенное расследование привело к заклю­чению, что броненосец налетел на мину. Ежегодник «Джейн-19» сообщает, что «Буве» был потоплен торпе­дой, выпущенной береговым торпедным аппаратом. Турецкий офицер на одной из батарей вспоминал:

 

«Бой продолжался с неослабной яростью. В полдень французские корабли второй линии прошли сквозь строй первой линии и открыли ужасный огонь. Наши батареи эффективно отвечали. Под их огнем «Буве» начал отхо­дить, потом облако красного и черного дыма поднялось над кораблем. Вероятно, он налетел на мину. Сразу пос­ле этого произошел второй, более сильный взрыв. Мы решили, что снаряд с «Меджидие» взорвал погреб. Ко­рабль сразу накренился, и экипаж начал прыгать в воду. Обе стороны прекратили огонь. Эсминцы бросились спа­сать экипаж».

 

С «Агамемнона» это выглядело так:

 

«В 13.55 французские корабли начали отходить, и 3-я бригада двинулась им на смену. «Буве» получил снаряд в погреб и затонул в течение 2 минут. Мы не видели никаких взрывов, когда он полным ходом шел вниз по проливу. Он начал все больше крениться на правый борт и, наконец перевернулся, затонув кормой вперед. Эсминцы и катера бросились спасать экипаж, но нашли лишь несколько человек. Они сказали, что взорвался погреб».

 

Экипаж «Голуа» имел свой взгляд на происшедшее:

 

«Буве» повернул, чтобы пристроиться в кильватер «Сюффрену», и налетел на мину. Маленький столб пла­мени и желтого дыма вылетел из 270-мм башни правого борта. Несколько секунд броненосец шел прежним кур­сом, а потом начал плавно крениться на правый борт, хотя взрывов не было. Механики даже не успели засто­порить машины. Мы видели, как он садится глубже и глубже, не теряя скорости. «Буве» перевернулся через правый борт и исчез под водой».

 

Этот успех вдохнул новые силы в турецких артилле­ристов, но британская эскадра вновь заставила орудия замолчать. «Оушен» под брейд-вымпелом Садлера шел на правом фланге, «Виндженс» — на левом. Между ними находились «Иррезистебл» и «Альбион». Кораблями под­держки являлись «Свифтшур» и «Маджестик», которые сменили «Принс Георга» и «Трайэмф».

В 14.39 корабли Садлера открыли огонь. Средняя ар­тиллерия броненосцев пыталась подавить турецкие батареи, которые вели огонь по шлюпкам, спасавшим эки­паж «Буве». Форты вяло отстреливались, только Хамидие I вел интенсивный огонь. Несмотря на помощь само­летов, действительные результаты бомбардировки уста­новить не удалось. Хотя огонь турок был не слишком метким, все-таки они продолжали отстреливаться. Хамидие I накрыл «Иррезистебл», и броненосец получил не­большой крен. В ответ на это «Куин Элизабет» начал об­стреливать этот форт.

Де Робек приказал своим траулерам расчистить до­рогу через минное заграждение у Кефеза, чтобы броне­носцы могли завершить уничтожение укреплений Узостей, стреляя в упор. Тральщики, заведя тралы, подня­лись немного вверх по проливу и затралили 3 мины, которые сразу взорвались. Вскоре появились еще несколь­ко мин, плывущих по течению. В 16.05 шлюпка с «Лорда Нельсона» расстреляла одну из них. Но траулеры подве­ли его так же, как Кардена. Как только рыбаки попали под огонь турецких подвижных батарей, они обрубили тралы и удрали.

Высокомерные британцы дорого заплатили за свое пренебрежение к «оружию слабых», как они называли мину. Немцы создали тральщики специальной постройки и укомплектовали их кадровыми военными моряками. Первые такие корабли вошли в строй в том же самом 1915 году. Они позволили германскому флоту на Балтике без труда проходить русские минно-артиллерийские по­зиции, которые явно не были рассчитаны на противо­действие настоящим тральщикам. Англичане импровизи­ровали, собирали рыбаков (часто на тральщике только командир являлся офицером военно-морского резерва, вся команда оставалась штатской), использовали в каче­стве тралов невесть что... Кстати, есть подозрение, что Гранд Флит, несмотря на свое чудовищное превосход­ство в огневой мощи, вряд ли прорвал бы центральную минно-артиллерийскую позицию. Результат этой непод­готовленности к борьбе с минами не заставил себя ждать. За первыми двумя несчастьями («Буве» и «Голуа») по­следовали еще 3 удара, гораздо более болезненные.

В 16.11 «Инфлексибл» подорвался на мине, одной из 26, поставленных турками 8 марта на фарватере возле азиатского берега, уже протраленном союзниками и счи­тавшимся безопасным. Взрыв произошел в носовой час­ти корпуса с правого борта. Линейный крейсер начал садиться носом. Он вышел из боевой линии и немедлен­но направился на остров Тенедос. Вода прибывала, пере­борки начали сдавать. Положение корабля стало настоль­ко серьезным, что раненых пересадили на катера.

А вскоре союзники получили новый удар. В 16.15 под бортом «Иррезистебла», который дрейфовал с застопо­ренными машинами, произошел взрыв. Сначала коман­дир броненосца подумал, что в корабль попала торпеда, но потом убедился, что и его корабль подорвался на мине. Последствия взрыва оказались очень тяжелыми. Мина взорвалась под правым машинным отделением, которое было затоплено так быстро, что из всей машинной ко­манды лишь 3 человека сумели спастись. Продольная пе­реборка не выдержала, и вскоре было затоплено левое машинное отделение. Броненосец потерял ход. Он силь­но сел кормой и получил крен 7° на правый борт. Турки, видя бедственное положение броненосца, усилили огонь по нему. Эсминец «Виэр» и вооруженная шлюпка пошли на помощь тонущему кораблю. Де Робек, ничего не зная о характере повреждений и степени их тяжести, послал на помощь «Иррезистеблу» броненосец «Оушен» с прика­зом держаться поблизости. Остальные корабли усилили огонь, чтобы подавить турецкие форты.

Капитан 1 ранга Д.Л. Дент убедился, что «Иррезистебл» спасти не удастся, и приказал команде покинуть корабль. Эсминец «Виэр» снял 28 офицеров и 582 мат­роса под ураганным огнем вражеских батарей. На «Иррезистебле» остались 10 добровольцев, чтобы попытаться завести буксир на «Оушен». Только в 16.50 «Виэр» со спа­сенными подошел к флагманскому кораблю, и лишь тог­да де Робек узнал, что броненосец подорвался на мине. В 17.10 экипаж «Иррезистебла» перебрался на «Куин Элизабет». Эсминец вернулся к «Оушну» с приказом бросить «Иррезистебл», если его не удастся взять на бук­сир. К этому времени «Оушен» подошел вплотную к «Ир­резистеблу», и капитан 1 ранга Дент перешел на «Оушен», чтобы обсудить ситуацию с его капитаном. Крен «Ирре­зистебла» еще больше увеличился, и положение кораб­ля относительно берега делало заведение буксирных кон­цов исключительно трудным. Кроме того, «Оушен» нахо­дился под перекрестным огнем нескольких турецких ба­тарей. Поэтому командиры броненосцев решили прекра­тить попытки спасения «Иррезистебла». В 17.50 броне­носец был брошен в 50 кабельтовых от форта Румели. Англичане еще надеялись, что ночью эсминцы сумеют отбуксировать его подальше от турецких берегов. После этого де Робек приказал всем кораблям возвращаться к острову Тенедос.

И тут же произошло новое несчастье. В 18.05 «Оушен», отходящий под жарким огнем форта Дарданос и отдель­ных батарей, подорвался правым бортом на том же за­граждении, что и раньше «Иррезистебл». Все кормовые отсеки были затоплены, а руль заклинило в положении «лево на борт». Вода поступила в отсек рулевой машины и румпельное отделение, не позволив исправить рулевое управление. Несмотря на контрзатопление отсеков лево­го борта, крен на правый борт быстро вырос до 15°. По­ложение корабля стало критическим, и командир броне­носца приказал находящимся поблизости эсминцам «Колн», «Джед» и «Челмер» подойти и снять команду. Несмотря на продолжающийся обстрел, они выполнили это приказание. «Оушен» медленно дрейфовал по тече­нию. До наступления темноты эсминец «Джед» оставался рядом с ним, но когда стало ясно, что броненосец обречен, он ушел. Все тот же мичман Бэнкс с «Агамемнона» вспоминает:

 

«Следом за «Иррезистеблом» несчастливый билет вытянул «Оушен». Мы поняли, что это место заминирова­но, так как «Оушен» получил сильный крен и поднял сигнал «Терплю бедствие». Эсминцы проделали великолепную работу. Они бросились вперед сквозь шквал сна­рядов и сняли всю команду... Мы, разумеется, продол­жали обстреливать форты № 13 и № 17. Мы израсходовали 58 снарядов калибра 305 мм и 158 лиддитовых и фугасных снарядов калибра 234 мм. На форту № 17 взорвался погреб. «Лиззи» крепко задала Чанаку, всадив в него несколько 381-мм снарядов. «Агги» получил огромную пробоину в трубе, у нее чуть не срезало половину. На палубе надстройки начался пожар.

Бой длился 9 часов и был достаточно долгим. Мы едва не налетели на мину. Ее пронесло всего в 10 ярдах от нашего форштевня».

 

После доклада адмиралу командиры «Оушна» и «Иррезистебла» отправились с группой эсминцев и траль­щиков обратно в пролив. Они хотели попытаться вывес­ти «Иррезистебл» из пролива и не допустить, чтобы «Оушен» вынесло на берег, где он мог попасть в руки турок. Однако найти броненосцы не удалось. По сообщениям турок, «Оушен» затонул около 22.30 в заливе Морто. «Иррезистебл» течением отнесло обратно в Узо­сти, где его обстрелял форт Дарданос. Броненосец зато­нул около 19.30.

«Инфлексибл», несмотря на повреждения, добрался до Тенедоса. Ему пришлось провести здесь достаточно много времени, ремонтируя повреждения, после чего он отпра­вился на Мальту для капитального ремонта в доке. Выяс­нилось, что линейный крейсер получил пробоину пло­щадью около 30 кв. футов, на нем затопило 20 отсеков.1 В носовом торпедном отсеке погибли 29 человек. «Сюффрену» и «Голуа» тоже требовался ремонт в доке. «Сюффрен» имел сильную течь в носовой части. «Голуа» нахо­дился в таком опасном положении, что ему пришлось вы­броситься на берег острова Драпано (Кроличьи острова).

Лишь много позднее стало известно, что в ночь на 8 марта минный заградитель «Нушрет» поставил загражде­ние из 26 мин вдоль берега. Английская эскадра прошлась вдоль этой линии мин, и понесла тяжелые потери. Из 16 линкоров и броненосцев союзников 3 были потоплены и 3 серьезно повреждены, это стоило туркам всего 2 тяже­лых орудий и десятка мелких. Попытка прорыва Узостей завершилась тяжелым поражением. Однако Энвер и Ли­ман фон Сандерс позднее признали, что к вечеру 18 марта турецкие войска были почти полностью деморализова­ны, боеприпасы кончились. Если бы атаки Кардена были более решительными, или де Робек не испугался новых потерь 19 марта, то 20 марта и форты, и подвижные ба­тареи были бы подавлены, а значит, британские траль­щики легко расчистили бы кораблям путь в Мраморное море. Но этого не произошло, и союзники затеяли дол­гую и кровавую галлиполийскую кампанию.

Следует учитывать, что сами форты пострадали го­раздо меньше, чем думали англичане. Было разбито лишь несколько орудий. Перерывы в стрельбе возникали пото­му, что прислуге приходилось чистить орудийные меха­низмы, которые забивали песок и пыль от близких разрывов. Но союзникам еще предстояло прорвать 5 линий минного заграждения до залива Сари-Сиглар и еще 5 линий возле Нагары.

Результаты всех обстрелов, начиная с 3 ноября, све­лись к следующему:

1. Батареи, прикрывающие вход в пролив (Оркание, Кум-Кале, Седд-уль-Бахр, Хеллес), подавлены, однако их бетонные сооружения представляют хорошее укрытие для пехоты.

2. К югу от Эрен-Кёя и Суан-Дере новые батареи мало пострадали.

3. В район закрытых батарей Эрен-Кёй попало несколь­ко тысяч снарядов, однако они не были подавлены.

4. Форт Дарданос пострадал еще меньше. Его орудия остались в полной исправности.

5. В Чанаке в главный форт Хамидие I 18 марта попало 36 тяжелых снарядов, разбито 1 орудие. Форт сохранил боеспособность. На форте Хамидие II подбиты оба 356-мм орудия, на форте Намазие подбито 1 — 210-мм орудие.

6. Батареи Килид-Бара почти не пострадали.

7. Подвижные батареи, прикрывающие минные за­граждения не пострадали.

В целом за весь день 18 марта у турок были выведены из строя несколько орудий, но из них лишь 4 были унич­тожены. Остальные можно было отремонтировать. На фортах и батареях были убиты 40 человек, а 74 ранены.

Как теперь понял де Робек, не форты преграждают путь через проливы. Реальным препятствием были мины! Если их вытралить, флот союзников пройдет к Констан­тинополю так же легко, как это сделал Дакуорт в 1807 году. Получив успокаивающее известие, что к нему идут еще 5 броненосцев, адмирал организовал более эффек­тивное тральное соединение, используя специально обо­рудованные эсминцы для новой решительной попытки форсировать Узости. Адмиралтейство известило его, что броненосцы «Куин» и «Имплейкебл» уже подходят к Мальте, а из Ла-Манша отправлены «Лондон» и «Принс оф Уэлс» из состава 5-й эскадры линкоров. Командова­ние этим отрядом было поручено контр-адмиралу Никольсону, командиру 6-й эскадры линкоров, так как 5-й эскадрой командовал вице-адмирал Беттел, который имел старшинство перед вице-адмиралом де Робе ком. После этих событий Эскадра Ла-Манша просто переста­ла существовать! Французы отправили из Суэца в распо­ряжение адмирала Гепратта броненосец «Анри IV».

Однако одновременно на де Робека начали давить с другой стороны. Еще 15 марта, сразу после отставки Кар­дена, Военный Совет начал склоняться к использова­нию сухопутных сил. 18 марта во время атаки Узостей генералы Гамильтон и д'Амад на легком крейсере «Фаэ­тон» обследовали побережье полуострова, чтобы опреде­лить места высадки. Фишер выступал категорически про­тив, однако Черчилль настаивал, что следует нанести смертельный удар в мягкое подбрюшье Германии через Дарданеллы. Это не только выведет Турцию из войны, но и ликвидирует угрозу Суэцкому каналу, завершит кам­пании в Месопотамии и на Кавказе, откроет короткий путь подвоза жизненно необходимых материалов в Рос­сию. Даже упрямого Китченера заразил этот энтузиазм, и он согласился использовать австралийский и новозе­ландский корпус (АНЗАК), Морскую дивизию и 29-ю дивизию. Вместе с французскими войсками это состав­ляло 81000 человек, которые собирались на Лемносе под командованием генерала сэра Яна Гамильтона. Все это изменило мнение де Робека. К 22 марта «ему стало совер­шенно ясно, что он не сможет прорваться через проли­вы без помощи войск». Это был конец попыткам флота форсировать проливы одними кораблями. Но трагедия заключалась в том, что флот как раз почти добился это­го! Увы, заповедь: «Стреляйте, стреляйте до конца, и, может быть, последний выстрел принесет вам победу» — британскими адмиралами была забыта. Сухопутная опе­рация не могла начаться ранее середины апреля, и турки получили драгоценную передышку.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

Повреждения броненосца «Агамемнон», полученные при обстреле турецких фортов в Дарданеллах

 

25 февраля, ведя бой с внешними фортами, бронено­сец получил 7 попаданий, еще 56 снарядов легли неда­леко от борта. Попадания распределились следующим образом:

1. Попадание в деррик-кран, пробита труба, 9 ране­ных.

2. Попадание в полубак во время подъема якоря. Есть жертвы.

3. Попадание в броню 234-мм башни S2. -Снаряд рико­шетировал, пробил верхнюю палубу и взорвался. Повреж­дены электрические кабели .

4. Попадание в первую трубу, взрыв. Разбросаны пат­роны 76-мм орудий.

5. Сбита брам-стеньга.

6. Пробита 25-фн обшивка в 4 фт выше броневого по­яса, затем пробиты 2 внутренние тонкие переборки. На­чался пожар в отсеке гидравлических машин, который был быстро потушен. Однако этот отсек расположен между двумя артиллерийскими погребами, поэтому, если бы снаряд отклонился чуть в сторону, последствия могли быть очень тяжелыми.

7. Попадание в 203-мм поясную броню.

 

«Агамемнон» выпустил 123 снаряда калибра 234 мм, из которых 12 были лиддитовыми. Были отмечены преж­девременные разрывы сразу после вылета снаряда из дула орудия.

7 марта броненосец вел бой с фортами Узостей и по­лучил несколько попаданий в броню, которые не при­чинили никакого вреда. 3 попадания снарядов среднего калибра (вероятно 150 мм) пришлись в небронирован­ные части, размеры пробоин оказались довольно боль­шими. «Агамемнон» выпустил 8 снарядов калибра 305 мм и 145 снарядов калибра 234 мм.

18 марта «Агамемнон» получил 5 попаданий в броню и 6 попаданий в небронированные части корпуса. Один снаряд попал в броню 234-мм башни S3 и повредил ос­колками левое 305-мм орудие кормовой башни главного калибра. Другим попаданием была разворочена задняя труба и уничтожены 2 — 76-мм орудия. Всего в ходе этих 3 боев «Агамемнон» получил 26 попаданий в основном снарядов среднего калибра.