Wundefwaffe

ОБСТРЕЛЫ БОСФОРА

 

 

Русское верховное командование решило приурочить обстрел Босфора к прорыву союзного флота в Дарданел­лы. 19 февраля ставка передала по телеграфу командую­щему флотом:

 

«В ближайшее время предполагаются совместные дей­ствия англо-французского флота с участием их десант­ного корпуса против Дарданелл. Черноморскому флоту надлежит оказать содействие в виде демонстрации у про­ливов, которая, в зависимости от достижения нашими союзниками успеха, может быть развита включительно до занятия Босфора совместно Черноморским флотом и флотом союзников».

 

Хотя план союзников сразу начал трещать по всем швам, русские не отказались от намерения провести диверсию. Более того, чтобы обмануть турок, в Одессе проводилась открытая подготовка транспортов, сюда же стягивались войска, якобы для высадки на Босфоре. Для связи с союзниками, для изучения опыта борьбы флота с береговыми укреплениями на эскадру де Робека был отправлен капи­тан 2 ранга Смирнов. Он заразился неоправданным оптимизмом англичан и 14 марта передал Эбергарду: :

 

«Английский адмирал сообщил мне, что, по соглашению правительств, решено, что русский флот начнет бомбардировку за 4 дня до окончания прорыва союзников через Дарданеллы. Лично приняв участие в борьбе с укреплениями Дарданелл, видел, что сильнейшие батареи приводятся к молчанию через час после начала бомбардировки их двумя кораблями типа «Агамемнон». Турецкие снаряды 355-мм калибра производят ничтожное действие по кораблям, мины легко вытраливаются. Когда союзные флоты появятся перед Царьградом, следует ожидать, что турки заключат мир на каких угодно усло­виях и Босфора брать не придется. На основании легкости борьбы с укреплениями, позволю себе доложить, что нам следует начать разрушение босфорских укреплений теперь же, хотя бы с риском потерь».

 

Однако эти выводы оказались совершенно неправиль­ными, и весь ход Дарданелльской операции опроверг их. Но русский флот начал готовиться к обстрелу Босфора.

 

Бомбардировка 28 — 29 марта 1915 года

 

Операция была намечена на 28 — 31 марта, так как адмирал де Робек назначил решительную попытку фор­сировать проливы на 18 марта. Как мы уже знаем, она с треском провалилась, но русское командование не отме­нило намеченный обстрел укреплений Босфора.

25 марта флот в полном составе вышел в море. Адмирал Эбергард поднял флаг на «Евстафии». Вместе с ним шли броненосцы «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав». Их сопровождали крейсера «Кагул», «Память Меркурия», «Алмаз», гидроавиатранспорт «Николай I», 9 эсминцев и 6 импровизированных траль­щиков. За неимением настоящих мореходных кораблей, этого класса были мобилизованы несколько пароходов. Предполагалось, что обстрел будут вести броненосцы «Три Святителя» и «Ростислав», а остальные корабли будут их прикрывать, держась на больших глубинах. Если противник решится выйти из пролива, флот даст бой. Можно видеть, как изменилось настроение русских мо­ряков. Вместо директивы «держаться соединенно, чтобы не дать противнику уничтожить отдельные корабли», те­перь речь идет о навязывании боя «Гебену».

28 марта в 6.00 показались турецкие берега. По сигна­лу командующего «Три Святителя», «Ростислав», «Ал­маз», «Николай I» в сопровождении тральщиков и эс­минцев отделились и пошли к Босфору. Остальные бро­неносцы и крейсера держались в 12 — 15 милях от выхода из пролива.

В 7.00 «Николай I» и «Алмаз» застопорили машины и начали спускать на воду гидросамолеты. Броненосцы про­должали следовать к Босфору. В 7.20 с дистанции 80 ка­бельтов береговые батареи открыли огонь по тральщи­кам, но попаданий не добились. Русские гидросамолеты были встречены ружейным и шрапнельным огнем, ко­торый им вреда не причинил. Неожиданно для себя бро­неносцы обнаружили под берегом в районе мыса Эльмас большой пароход. Он пытался прорваться в Босфор, идя полным ходом. Одновременно навстречу ему из пролива вышли миноносцы «Самсун» и «Гайрет». Броненосец «Три Святителя» немедленно открыл огонь по пароходу с рас­стояния 65 кабельтов, причем с третьего выстрела было достигнуто попадание. Когда пароход повернул к берегу, новое попадание в корму вызвало пожар. Команда паро­хода бежала на шлюпках, бросив судно, приткнувшееся к отмели. Через некоторое время на судне произошел взрыв, и оно окуталось облаком дыма. Миноносцы были отогнаны огнем «Ростислава».

Покончив с пароходом, в 10.30 «Три Святителя» от­крыл огонь по азиатским батареям в районе мыса Эль­мас. Пристроившись ему в кильватер, «Ростислав» также обстрелял эти укрепления. После этого было дано не­сколько залпов по батареям в районе Анатоли-Фенер. Об­стрел азиатских укреплений продолжался до 11.50. По пер­вой группе батарей было выпущено 6 — 305-мм, 10 - 254-мм и 50 — 152-мм фугасных снарядов. По второй груп­пе батарей — 9 — 305-мм и 6 — 254-мм снарядов. По наблюдениям с кораблей и самолетов, снаряды ложи­лись хорошо. Однако мы помним, что гораздо более мощ­ные обстрелы флота союзников не причинили вреда ук­реплениям Дарданелл. В это время летчики сбросили бом­бы на батареи и миноносец «Самсун». Были также об­стреляны батареи европейского берега, по которым бро­неносцы выпустили 19 — 305-мм и 5 — 254-мм снарядов. В 12.30 броненосцы закончили обстрел и по сигналу командующего пошли на соединение с флотом. Эбергард приказал поднять сигнал:

 

«Поздравляю флот с историческим днем первой бом­бардировки Босфора».

 

Этот же сигнал был повторен открытым текстом по радио. Построившись в походный порядок, флот отошел к северу, чтобы на следующий день повторить обстрел. Однако с этой операцией далеко не все ясно. Лорей утверждает, что броненосцы вели огонь по входным ма­якам пролива, причем попаданий не добились. Ничего не говорится и об уничтоженном пароходе.

Адмирал Эбергард подвергся критике за проявленную нерешительность. Прежде всего непонятно, почему об­стрел вели только 2 корабля? Почему было выпущено такое небольшое количество снарядов?

Короче говоря, 29 марта в 6.00 корабли Черноморского флота снова увидели скрытые дымкой берега Босфора. Эбер­гард приказал повторить вчерашнюю операцию, но на сей раз немного изменил задание. Он передал сигналом:

 

«Сегодня план маневрирования тот же, расход сна­рядов тот же. «Ростиславу» — вчерашняя батарея на мысе Пайрас, «Трем Святителям» — две батареи южнее Румели-Фенер. Если по вам будут стрелять батареи, то разрешается выбирать и другие цели».

 

Одновременно гидроавиатранспорт «Николай I» по­лучил новые указания: t

 

«Задача на сегодня: обязательная часть — 1. Держать Босфор под непрерывным наблюдением; 2. Корректировать стрельбу. Часть желательная — проверить глубже место «Гебена». Летать только на абсолютно исправных аппаратах и брать на себя только выполни­мые задачи».

 

В 7.10 броненосцы направились к входу в пролив, сле­дуя за тральщиками. Вылет самолетов несколько задер­жался, так как летчики не получили четкого целеуказа­ния. Корректировка огня броненосцев была для них со­вершенно новым делом, вдобавок штаб флота ухитрился не сообщить о намеченных целях.

В 7.30 Эбергард передал новое приказание:

 

«Если окажется возможным, желательно обстрелять заданные батареи и средним калибром. Башням увеличить расход снарядов, обстрелять и хорошо видимые внутренние батареи».

 

В 8.10 с «Николая I» был спущен первый гидросамолет, который сразу поднялся в воздух. Однако провести бомбардировку не удалось.

По мере приближения кораблей к Босфору стало видно, что плотная дымка постепенно перешла в густой ту­ман, скрывший все вокруг. К 9.00 туман сгустился на­столько, что головной эсминец, шедший в 17 кабельто­вых впереди тралящего каравана, был едва виден. Когда броненосцы подошли на расстояние 70 кабельтовых к проливу, стало ясно, что обстрел батарей просто невоз­можен. Командир отряда сообщил об этом по радио ад­миралу и повернул назад.

При повороте в устье пролива был замечен дым турецкого миноносца. Головной эсминец и пара тральщиков обстреляли его. В 10.50 отряд присоединился к глав­ным силам флота.

Примерно в это же время вернулся гидросамолет. Лет­чик цветными дымами показал, что видит «Гебен». По приказу командующего флот построился в боевой поря­док, а тральщики были отправлены в Севастополь. Дей­ствительно, около 11.20 в глубине пролива были замече­ны многочисленные дымы. «Николай I», принявший са­молеты, передал по радио, что в проливе находится весь турецкий флот во главе с «Гебеном» и «Бреслау».

Но сообщения самолетов были, по всей видимости, ошибочными, так как были замечены только 2 эсминца типа «Муавенет», шедшие вдоль обоих берегов пролива. Флот продолжал крейсировать перед Босфором до вече­ра, после чего отошел в море.

Одновременно крейсера и эсминцы нанесли удар по Угольному району. 30 марта «Память Меркурия», «Звон­кий», «Зоркий» и «Заветный» обстреляли район Козлу, а «Кагул», «Живучий», «Жуткий» и «Завидный» — район Килимчи. Вслед за этим был обстрелян Зонгулдак. 3 1 марта русский флот благополучно вернулся в Севастополь.

 

Гибель «Меджидие»

 

Однако даже эта в целом не слишком удачная опера­ция совершенно неожиданно принесла русскому флоту неплохие дивиденды. Сушон получил известие, что в Одессе готовится десантный отряд, и решил нанести превентивный удар. 1 апреля для обстрела Одессы в море вышли крейсера «Хамидие» и «Меджидие» и эсминцы «Муавенет», «Ядигар», «Ташос» и «Самсун». Сушон рас­считывал, что русский флот будет принимать уголь пос­ле похода и не сможет помешать намеченной операции. Отрядом командовал германский командир «Меджидие» капитан 3 ранга Бюксель. Обстрел планировалось прове­сти в Пасхальную ночь, которая в том году приходилась на 3 апреля. Сушон рассчитывал, что в эту ночь бдитель­ность русских ослабнет.

Подойдя к острову Змеиный, он приказал минонос­цам выйти вперед и завести тралы. Как пишет Лорей, на основании газетных сообщений (?!) предполагалось, что перед Одессой поставлены минные заграждения. Бюксель рассчитывал на рассвете внезапно появиться перед пор­том. Около 6.00 показалась Одесса, ярко освещенная вос­ходящим солнцем. Крейсера шли точно за миноносцами с тралами, но совершенно неожиданно в 6.40 в 15 милях от Одесского маяка «Меджидие» подорвался на мине. Глубина в этом месте не превышала 13 метров. Крейсер стал быстро погружаться носом, имея крен на левый борт Все попытки остановить затопление к успеху не приве­ли, и «Меджидие» лег на дно. При этом надстройки, тру­бы и орудия возвышались над водой.

Убедившись, что спасти подорванный крейсер не уда­стся, команда сделала попытку окончательно вывести его из строя. За борт были выброшены замки орудий, радио­станция была разбита. Эсминцы сняли команду, и в 7.30 «Ядигар» выпустил в крейсер торпеду. Она попала под кормовой мостик. После этого отряд направился обратно к Босфору.

Этот инцидент особенно примечателен тем, что рус­ские сумели поднять затонувший крейсер. Работы нача­лись уже 17 апреля, и 7 июня «Меджидие» был поднят и отбуксирован в Одессу. В том же месяце трофей получил новое название — «Прут». Учитывая нехватку крейсеров на Черном море, было решено отремонтировать крейсер и снова ввести в строй. У фирмы «Крамп» были получе­ны чертежи «Меджидие», корабль был отремонтирован и перевооружен новыми русскими орудиями калибра 130 мм. Но, справедливости ради, нужно признать, что ма­шины крейсера оказались в очень скверном состоянии, особенно котлы. Хотя уже в феврале 1916 года он вышел на ходовые испытания, в боевых действиях участия из-за ненадежности машин «Прут» не принимал. С английской фирмой «Бабкок и Уилкокс» был заключен договор на поставку новых котлов, и первые 4 котла даже прибыли в Архангельск в декабре 1916 года. Но тут в России нача­лись события, которые заставили забыть о ремонте крей­сера. После Брестской капитуляции в мае 1918 года ко­рабль захватили немцы и вернули Турции.

 

Бомбардировка 2 — 3 мая 1915 года

 

1 мая Черноморский флот снова вышел из Севасто­поля. Состав эскадры был обычным — броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Свя­тителя», «Ростислав», крейсера «Кагул», «Память Мер­курия», «Алмаз», гидроавиатранспорт «Николай I» и 9 эсминцев. На следующий день в 5.15 русский флот уви­дел берега вожделенного пролива. На сей раз погода была ясной, а видимость — хорошей.

В 7.00 по приказу Эбергарда «Николай I» начал спуск гидросамолетов. Так как на сей раз заданием для них было только ведение разведки, было приказано поднимать са­молеты по одному, отправляя их в воздух поочередно.

В 7.15 командующий приказал выделенным для обстре­ла броненосцам «Три Святителя» и «Пантелеймон» сле­довать на указанную позицию. Однако тральщики замеш­кались с постановкой тралов, и лишь в 8.40 группа об­стрела дала ход. Вернувшийся самолет сообщил, что в проливе нет никаких вражеских кораблей, лишь около Румели-Фенер замечена подводная лодка.

В 9.47 с дистанции 58 кабельтовых броненосцы от­крыли огонь по батареям на мысе Эльмас. Следуя со скоростью 6 узлов, они поочередно обстреляли укреп­ления азиатского берега, после чего перенесли огонь на батареи Килии.

В 10.40 с кораблей был замечен бурун, который все приняли за след перископа подводной лодки. Он двигал­ся в сторону группы обстрела. С кораблей немедленно открыли огонь из 152-мм орудий, и бурун исчез. Самое интересное, что этот бурун никак не мог принадлежать подводной лодке, так как первые немецкие субмарины появились в Босфоре лишь в июне. Первый выход гер­манской подводной лодки в Черное море состоялся только 5 июля. Поэтому следует признать, что русские броне­носцы обстреляли стаю дельфинов.

Закончив обстрел Килии, корабли легли на обратный галс, чтобы повторить обстрел. На сей раз турецкие бата­реи попытались вести ответный огонь, однако не имели ни малейшего успеха. Все снаряды ложились с большими недолетами — около 15 — 20 кабельтовых. Броненосцы повторно обстреляли те же самые цели ив 11.45 повер­нули на соединение с главными силами флота.

Обстрел продолжался 2 часа 15 минут, и броненосцы израсходовали 166 — 305-мм и 528 — 152-мм снарядов. На одной из батарей был замечен взрыв, после которого начался большой пожар.

Одновременно с обстрелом укреплений Босфора крей­сера «Кагул» и «Память Меркурия» получили задание осмотреть порты Угольного района и уничтожить все об­наруженные турецкие суда. Они нашли лишь пароход «Некат», стоящий под самым берегом в районе Козлу. Он был потоплен несколькими залпами.

На следующий день Эбергард выделил для обстрела только старый броненосец «Три Святителя» и слабый броненосец «Ростислав». Ввиду появления подводной уг­розы он решил не рисковать более новым «Пантелеймо­ном». Чтобы позволить кораблям иметь более высокую скорость, было принято решение не связывать группу обстрела тихоходными тральщиками. Они в сопровожде­нии эсминцев были посланы к Босфору заблаговремен­но, чтобы обследовать и подготовить 3 района для ма­неврирования группы обстрела.

Гидросамолет с «Николая I» осмотрел пролив и сооб­щил, что кораблей противника не обнаружено. Однако постепенно зыбь усилилась, и в 9.25 гидроавиатранспорт сообщил, что прекращает полеты, так как один из само­летов уже получил повреждения при попытке спустить его на воду. Кроме того, второй самолет, вернувшийся из разведки, сообщил, что в районе Босфора поднялся густой туман, который делает совершенно невозможны­ми какие-либо наблюдения.

Эбергард решил дождаться улучшения погоды. Дей­ствительно, к 11.00 туман начал рассеиваться, а зыбь немного улеглась. Начальник группы траления сообщил, что подготовлены 2 района, и прислал миноносец «Зор­кий», чтобы проводить броненосцы в точку, откуда пла­нировалось начать обстрел. В 12.45 гидроавиатранспорты снова подняли самолеты. Те подтвердили, что никаких турецких кораблей поблизости нет.

В 14.40 броненосцы открыли огонь. Несколько неожи­данно появился крейсер «Кагул». Он сообщил, что полу­чены сведения о месте нахождения новых батарей, и ко­мандующий флотом прислал его указывать выстрелами (?!) места этих самых батарей. «Три Святителя» вел огонь из 152-мм орудий по таинственным батареям, а «Ростислав» стрелял из башенных 254-мм орудий. Обстрел завершил­ся в 16.10, всего было выпущено 29 — 254-мм снарядов и 132 — 152-мм. Точные результаты обстрела установить не удалось.

Гораздо больший успех принесли действия отдельных кораблей. Крейсер «Кагул» уничтожил у Румелийского побережья 2 парусника. Он также перехватил итальян­ский пароход «Амалия» с грузом керосина в бочках. Тот шел из Констанцы в Константинополь. Пароход был от­правлен в Севастополь с призовой командой. Эсминцы «Гневный» и «Пронзительный» в Эрегли потопили ар­тиллерийским огнем пароходы «Еширлимак» и «Морна». Крейсер «Память Меркурия» также уничтожил несколь­ко целей. Все это временно парализовало систему пере­возки угля в турецкую столицу. Этот обстрел также по­служил косвенной причиной новой встречи Черномор­ского флота с «Гебеном».

Следует прямо признать, что обстрелы Босфора, за­думанные как демонстративная операция, таковой и ос­тались. Ни о каких серьезных результатах говорить не сле­дует. Если сравнивать операции русского флота с действиями союзников в Дарданеллах, то сразу бросается в глаза совершенно различный масштаб и напряженность операций. Дело даже не в том, что де Робек имел в своем распоряжении вчетверо больше кораблей, чем Эбергард. Вести обстрел всего 2 часа и задействовать лишь 2 броненосца из 5 — цифры говорят сами за себя. Впрочем, рус­ские ведь и не собирались форсировать Босфор, в отличии от англичан. Просто не следует пытаться изображать эти операции чем-то по-настоящему серьезным. Хотя, как мы уже отмечали, косвенные последствия обстрелов Бос­фора оказались гораздо более серьезными, чем прямой ущерб от бомбардировок.