Wundefwaffe

Преддверие и начало

 

Вторжение Германии на тер­риторию Советского Союза - опера­ция «Барбаросса» - положило нача­ло кампании, беспрецедентной в ис­тории войн по масштабу и ожесто­ченности. Уже через несколько не­дель после 22 июня 1941 г. линия со­ветско-германского фронта протяну­лась на 4480 км от Баренцева моря на крайнем севере до субтропиков Чер­ного моря на юге.

Германия нанесла удар сила­ми 120 дивизий, еще 26 дивизий на­ходилось в резерве, всего 146 диви­зий - почти три миллиона солдат и офицеров. Этим силам противостоя­ли 149 дивизий Красной Армии, ко­торые дислоцировались в Западных военных округах Советского Союза.

Прямое сопоставление коли­чества дивизий не отражает истинное соотношение сил: немецкие и советс­кие дивизии сильно отличались друг от друга по численности и насыщен­ности боевой техникой. Так, важней­шую роль в наземных сражениях иг­рали танки. Германия задействовала в операции «Барбаросса» 17 танко­вых дивизий, еще две панцердивизии находились в резерве. Красная Ар­мия имела в западных районах СССР 36 танковых дивизий. Соотношение по танкам получается 2:1 в пользу русских, однако если учесть, что по штатам в танковой дивизии Красной Армии числилось 400 танков, а в пан­цердивизии вермахта - 150-200, то соотношение реально получается 4:1.

На бумаге ВВС Красной Ар­мии также значительно превосходи­ли по численности люфтваффе. Ко­мандование вооруженных сил Герма­нии привлекло к участию в операции «Барбаросса» 2598 боевых самолетов первой линии, меньше, чем принима­ло участие в кампании мая 1940 г. на Западе (3826 машин) или тремя меся­цами спустя в битве за Британию (3705 самолетов).

Истребительные силы насчи­тывали 619 боеспособных одномо­торных истребителей, главным обра­зом Bf. 109 - примерно две трети всех истребителей люфтваффе (68%), ос­тальные оставались на Западе или находились на Средиземноморском театре военных действий.

В боях на Восточном фронте летчики-истребители люфтваффе до­бились высочайших индивидуальных результатов в истории авиации - ре­зультатов, невероятных для других театров военных действий.

В Великобритании и США асом считался летчик, сбивший пять и более самолетов противника. Если пользоваться данным критерием, то на Востоке 5000 пилотов люфтваффе стали асами.

На самом деле, среди немец­ких летчиков-истребителей титул «ас» имел весьма ограниченное хож­дение. Наиболее опытных и удачли­вых пилотов в люфтваффе называли экспертами - «Experte». Один из со­колов Геринга, на счету которого значилось более 50 побед - больше, чем у любого западного аса времен второй мировой войны - как-то заме­тил: «Я не был великим экспертом...»

Степень девальвации количе­ства побед на Восточном фронте луч­ше всего характеризует следующий факт: в первые месяцы кампании к Рыцарскому кресту представляли за 20 сбитых самолетов, а к концу войны в люфтваффе множество пилотов имели на своем личном счету более 100 побед, но не были награждены высшей наградой Рейха. На Запад­ном фронте воевало лишь несколько пилотов, сумевших сбить более ста самолетов, на Восточном - более 70, восемь летчиков имело более 200 по­бед, а двое - более 300!

Послевоенные исследования показали, что количество побед силь­но завышалось. Очень часто тяну­щийся за пикирующим Bf.109 шлейф дыма летчики-истребители или воз­душные стрелки союзников считали достаточным основанием для занесе­ния немецкого истребителя в разряд уничтоженных. На самом же деле, нередко мессершмитт благополучно садился на свой аэродром.

В военно-воздушных силах воюющих стран существовали раз­личные методики подтверждения по­бед в воздушных боях. В люфтваф­фе достаточным основанием для за­несения сбитого самолета на личный счет пилота считалось письменное подтверждение победы одним или более воздушным наблюдателем плюс, по возможности, письменный рапорт от наземных наблюдателей. Рапорты о сбитых самолетах направ­лялись высшему командованию люф­тваффе в Берлин. В отдельных случа­ях на официальное занесение победы на индивидуальный счет мог потре­боваться год или более.

Несмотря на столь бюрокра­тизированную систему подсчета сби­тых, астрономическое количество побед экспертов на Восточном фрон­те все еще остается предметом для дискуссий. Итак, как они могли до­биться таких успехов?

Ответ не прост. Война на Вос­токе имела ряд особенностей, более ни на одном театре военных действий не встречавшихся.

Во-первых, летчики люфтваф­фе принимали участие в боях посто­янно, а не придерживались столь ха­рактерных для англичан и американ­цев практики «командировок на вой­ну». Количество побед далеко не все­гда считалось основанием для карь­ерного роста летчика, перехода его на штабные должности. Большинство пилотов находились во фронтовых ча­стях, за исключением кратких отпус­ков, с первого до последнего дня вой­ны или же до дня своей гибели.

Чаще всего ягдваффе превос­ходило своих оппонентов в трех клю­чевых для воздушной войны позици­ях: технике, выучке и тактике.

В начальный период войны на Востоке Bf. 109 превосходил по сво­им характеристикам любой советс­кий истребитель. Ветераны вспоми­нают, что без внешних подвесок мес­сершмитт «делал» и один из лучших истребителей ВВС РККА времен вто­рой мировой войны Як-9.

Во-вторых - все командиры люфтваффе имели отличную подго­товку. Ирония судьбы заключалась еще и в том, что многие немецкие лет­чики, в числе которых такие асы, как Лютцов и Траутлофт, проходили подготовку в секретной летной шко­ле Рейхсвера под Липецком в период с 1925 по 1933 г. Многие получили боевой опыт, воюя в Испании в со­ставе легиона «Кондор», после Испа­нии были Польша, Франция, битва за Британию, Балканы.

Вышеуказанные факторы иг­рали роль на любом фронте второй мировой войны, но на Восточном фронте имело место еще и другая сто­рона медали - состояние ВВС против­ника.

Сталинские репрессии конца 30-х годов резко ослабили вооружен­ные силы страны. Множество коман­диров ВВС РККА, в числе которых имелось немало летчиков с получен­ным в Испании, Китае, Финляндии боевым опытом, было репрессирова­но. У уцелевших командиров репрес­сии отбили охоту проявлять инициа­тиву - на каждое действие требовал­ся официальный письменный приказ.

Пытаясь восполнить потери армии в результате репрессий, Кремль стимулировал ускоренный рост численности Красной Армии. Качество принесли в жертву количе­ству. Большинство пилотов ВВС РККА на момент начала операции «Барбаросса» имело подготовку, не­соизмеримую с уровнем подготовки летчиков люфтваффе. Немецкие пи­лоты характеризовали тактику про­тивника как негибкую и неэффектив­ную: «Русские просто старались удер­жать высоту и курс, мы сбивали их одного за другим, порой их строй ломался и тогда, самолеты напоми­нали хаотический рой пчел».

Неадекватный уровень подго­товки советских летчиков не привел к падению у них морального духа. Не способные противостоять асам люфт­ваффе в классическом воздушном бою русские летчики шли на таран. Случаи таранов отмечались уже в первые ми­нуты операции «Барбаросса».

В 4.15 утра 22 июня младший лейтенант Д.В. Кокорев из 124-го ис­требительного авиационного полка после того, как на его МиГ-3 отказа­ли пулеметы, таранил разведчик Do-215. Через десять минут старший лейтенант И.Т. Иванов таранил над Ров­но бомбардировщик Не-111. Коко­рев остался жив. Иванов погиб. Ука­зом Президиума Верховного совета Союза ССР от 2 августа 1941 г. стар­шему лейтенанту Иванову посмерт­но присвоено звание Героя Советско­го Союза.

Первые бои дорого обошлись советским ВВС. Чтобы восполнить потери требовалось направлять лет­чиков на фронт как можно быстрее. В течение многих месяцев возможно­стей улучшить качество подготовки пилотов не имелось. Лишь в самом конце войны на фронт стали попа­дать хорошо подготовленные воз­душные бойцы, но немецкие «экспер­ты» к тому времени имели уже двух-трехлетний боевой опыт на Восточ­ном фронте. Летчики люфтваффе по-прежнему качественно превосходили личный состав ВВС РККА.

Тоталитаризм Кремля сказал­ся на положении дел в советской авиационной промышленности. Не­плохо воевавшие на стороне респуб­ликанцев в Испании истребители конструкции Н.Н. Поликарпова к лету 1941 г. уже устарели абсолютно. Три современных истребителя были приня­ты на вооружение ВВС РККА в 1940 г., однако все они были сырыми.

Истребитель Як-1 имел сла­бую конструкцию и недостаточно мощное вооружение. ЛаГГ-3 и МиГ-3 показали плохую маневренность. Оценка летчиков этих самолетов на­шла отражение в отдающей черным юмором расшифровке названия са­молета ЛаГГ-3 - «Лакированный Га­рантированный Гроб». Летчики, много часов налетавшие на истреби­телях Поликарпова, считали новые монопланы чересчур инертными и тяжелыми в управлении.

В течение войны характерис­тики советских истребителей посто­янно росли, выправлялась и ситуация с качеством обучения летного соста­ва. И Лавочкин, и Яковлев сумели создать превосходные истребители. На все это потребовалось время. Мир вплоть до появления в 1950 г. в Ко­рее истребителей МиГ-15 не подозре­вал об успехах советской авиации. Тем не менее, своей славой революционный самолет МиГ-15 во многом обязан трофейным материалам не­мецких исследований в области кон­струкции и аэродинамики скорост­ных летательных аппаратов, а также реактивному двигателю британской конструкции.

Поставки по ленд-лизу позво­лили восполнить снижение производ­ства самолетов в СССР, связанное с эвакуацией промышленности за Урал. С 1941 по 1945 г.г. из США было получено около 10 000 истре­бителей, более 7000 из них - Р-39 «Аэрокобра» и Р-63 «Кингкобра». Помимо этих машин в СССР постав­лялись устаревшие истребители Р-40, в Советский Союз попало порядка 200 «Тандерболтов», но ни одного американского «Мустанга» (десять «Мустангов» Mk I с двигателями «Аллисон» русским передали англичане, все эти самолеты ранее исполь­зовались в RAF).

Из Великобритании по ленд-лизу Советский Союз получил более 4000 «Харрикейнов» и «Спитфайров». Неплохие по своим летным дан­ным английские истребители мало подходили для спартанских условий Восточного фронта, которые наибо­лее ярко проявлялись на аэродромах подскока.

В конце - о тактике. Несмотря на крайне ожесточенный характер, воздушная война на Востоке не но­сила стратегический характер. Глав­ной задачей авиации обоих сторон стала поддержка сухопутных войск, поэтому воздушные бои велись на малых и средних высотах. Как пра­вило, летчики-истребители люфтваф­фе во время «свободной охоты» на­ходили группы советских самолетов, пикировали на них и, сбив двух-трех, вновь набирали высоту, чтобы ата­ковать следующую волну. Именно так, сильно упрощая, и велась воз­душная война на Восточном фронте.

Восточный фронт делился на три сектора - северный, центральный и южный (правильнее - на четыре, но в арктическом секторе практически в течение всей войны велись позицион­ные бои).

Несмотря на большую протя­женность фронта, люфтваффе уда­лось разгромить авиацию противника на земле, нанеся внезапный удар по аэродромам. Решение Гитлера напасть на Советский Союз впервые нашло письменное отражение в ди­рективе фюрера №21 от 18 декабря 1941 г. Начало операции «Барбарос­са» планировалось на конец весны 1941 г., однако трудности союзника по «оси» Муссолини, увязшего в Гре­ции, наряду с военным переворотом в Югославии, заставили Гитлера за­няться Балканами.

Удар на Балканы отодвинул начало операции «Барбаросса» на несколько роковых для Рейха недель. 15 ноября Panzerpionierbataillon 62 находился всего в 20 км от Кремля, но «генерал Зима» остановил марш германских армий на советскую сто­лицу. Москва устояла, а фюрер по­терял свой единственный шанс на быстрое завершение войны с СССР.

Немцы возобновили наступ­ление весной 1942 г., но на этот раз объектом удара стала не Москва, а нефтяные месторождения Кавказа и Сталинград. Соединения 6-й армии достигли Сталинграда в конце авгус­та 1942 г., однако вскоре ее окружили и зимой 1942-43 полностью разбили.

Эпическая Сталинградская битва многими воспринимается как поворотная точка войны. На самом деле, за Сталинградом последовало третье стратегическое наступление Германии на Востоке - операция «Цитадель». Именно поражение нем­цев летом 1943 г. под Курском и по­служило действительной поворотной точкой войны. Здесь произошло величайшее танковое сражение в исто­рии. Под Курском началась дорога, по которой Красная Армия весной 1945 г. вошла в Берлин.