Разработка

 

Oberbefehlshaber der Luftwaffe Герман Геринг долгое время считал, что авиация не способна выполнять роль «воздушной артиллерии»: ее воздействие на передний край оборо­ны противника будет иметь скорее чисто моральный эффект, нежели во­енный. Анализ опыта первых месяцев гражданской войны в Испании пока­зал, что Геринг, мягко говоря, не прав. Взгляды командования люфт­ваффе на бронированные самолеты непосредственной поддержки назем­ных войск кардинально изменились.

Нельзя сказать, чтобы концеп­ция бронированного самолета-штур­мовика являлась новостью для авиа­ционных специалистов. Попытки со­здания таких самолетов предприни­мались еще в годы первой мировой войны, но теперь «в старые меха вли­ли новое вино». Считалось, что мас­са брони, потребной для защиты лет­чика и жизненно важных элементов машины приведет к недопустимому снижению массы полезной нагрузки и дальности полета, такое самолет будет способен выполнять постав­ленные перед ним задачи только в условиях тотального господства в воздухе своей авиации.

Весной 1937 г. штабом люфт­ваффе был введен термин Schlachtflugzug (ударный самолет для поражения бронетехники и фортифи­кационных укреплений противника) и объявлен конкурс на создание та­кой машины. В апреле того же года тактико-технические требования к «Schlachtflugzug» были разосланы на четыре авиастроительные фирмы: Гамбургер (позже Блом и Фосс), Фокке-Вульф, Гота и Хеншель. В тре­бованиях особо оговаривался состав силовой установки - два двигателя относительно малой мощности, ма­лые геометрические размеры самолета, наличие бронестекла фонаря ка­бины толщиной не менее 75 мм, бронезащиты двигателей и члена экипа­жа, вооружение из двух 20-мм авто­матических пушек и пулеметов. В от­ношении количества членов экипажа ясности не наблюдалось, но военные склонялись в пользу одноместной машины, считая, что защиты от атак из задней полусферы не потребуется. В целом же требования выглядели достаточно либеральными, чтобы не сказать размытыми, и не связывали свободу рук конструкторам.

Фирма Гота отказалась от участия в конкурсе.  Hamburger Flugzeugbau предложила проект Р.40 - двухместный асимметричный моно­план с одним двигателем DB-600 -модификацию самолета На-141. Кон­структоры Фокке-Вульфа разработа­ли двухместный вариант оснащенно­го парой моторов Аргус As-10 само­лета двухбалочной схемы Fw-189. Только фирма Хеншель проектиро­вала самолет с «чистого листа», ста­рясь учесть все требования техничес­кого департамента люфтваффе отно­сительно «одноместного двухдвигательного аэроплана небольших раз­меров».

После рассмотрения всех трех проектов, 1 октября 1937 г. «зеленый свет» на дальнейшие работы получи­ли дипломированные инженеры Фридрих Николаус из фирмы Хен­шель и Курт Танк с Фокке-Вульфа. Проект Танка не понравился воен­ным, тем не менее, контракт на даль­нейшие работы был подписан с дву­мя фирмами.

Курт Танк отстаивал свой проект всеми доступными способа­ми, особо подчеркивая возможность унификации бронированного штур­мовика с тактическим разведчиком. Разница между двумя машинами зак­лючалось только в конструкции цен­тральной гондолы. На этот момент компоновка разведчика уже бала «за­морожена» и велось изготовление первого прототипа будущей знаме­нитой «рамы». Технический департа­мент люфтваффе разрешил Курту Танку проектирование сменной гон­долы, превращавший разведчик в бронированный штурмовик.

Главный конструктор авиаци­онного отделения фирмы Хеншель инженер Фридрих Николаус предло­жил проект моноплана, оснащенно­го двумя 12-цилиндровыми двигате­лями воздушного охлаждения Аргус, кабина летчика размещалась в бронекапсуле.

С конструктивной точки зре­ния проект Николауса выглядел дос­таточно консервативно; новинкой стало использования фюзеляжа близ­кого к треугольному сечению. Нео­бычное решение диктовалось необхо­димостью установить под углом бор­товые стенки бронекапсулы для по­вышения защищенности. Обстрел бронекапсулы показал, что установ­ленная под углом броня во многих случаях провоцирует рикошет пуль и осколков. Оборотной стороной воз­росшей защищенности летчика стала крайне тесная кабина пилота, сужен­ная из-за наклона бортовой брони в сторону продольной оси фюзеляжа. Ширина фюзеляжа в верхней части выбиралась исходя из ширины плеча среднего летчика.

Сразу же после завершения постройки макета в мае 1938 г., его осмотрели представители техничес­кого департамента люфтваффе. Кри­тики со стороны экспертов подверг­лись экстремально тесная кабина, способствовавшая по их мнению раз­витию у летчика клаустрофобии и плохой обзор с места пилота. Пре­одолеть отмеченные недостатки не представлялось возможным, так как весь самолет проектировался вокруг бронекапсулы, которая и была источ­ником критики. Изменения ее формы требовали изменения всей конструк­ции планера. Николаусу не без труда удалось отстоять перед высокой ко­миссией свою концепцию.

В сентябре 1938 г. после оче­редного осмотра макета экспертами штаба люфтваффе было принято ре­шение увеличить площадь крыла. Доработанный проект получил обо­значение Hs-129, люфтваффе заклю­чило с фирмой Хеншель контракт на постройку трех прототипов, было также получено разрешение начать подготовку к серийному производ­ству ударных самолетов. Работы ве­лись очень высокими темпами: уже в октябре 1938 г. началось изготовле­ние первого прототипа Hs-129V-l, a в апреле 1939 г. стало возможным приступить к программе летных ис­пытаний.

Фирма Фокке-Вульф также не теряла времени даром, начав заводс­кие летные испытания штурмовика Fw-189V-lb. Результаты испытаний оказались разочаровывающими, и машину быстро вернули на доработ­ку готовить к сравнительным тестам с самолетом Hs-129V-l. В ударный вариант был переоборудован шестой прототип - Fw-189V-6. Военные сра­зу же дали Курту Танку понять, что на успех он может рассчитывать только в случае неудачи с Hs-129V-1.

Летные испытания первого прототипа самолета Николауса в ис­пытательном центре люфтваффе Рехлине (Erprobungsstelle. E-stelle) начались 26 мая 1938 г. Летчикам реши­тельно не понравились оба самолета - и Fw-189V-6, и HS-129V-1. Тем не менее, было принято решение про­должить работу над самолетом Hs-129, как более технологичным по сравнению с машиной фирмы Фок­ке-Вульф. 30 ноября на испытания вышел второй прототип Hs-129V-12, вскоре совершила полет третья ма­шина (Hs-129V). Первые три само­лета, скорее всего, имели заводские номера 0001,0002, 0003.

Результаты первых этапов программы летных испытаний пока­зали, что летные характеристики Hs-129V можно при желании назвать катастрофическими. В ходе проекти­рования конструкторы не сумели удержать вес - масса «живого» само­лета превысила расчетную на 12%, как раз о расчетной массе шла речь при инспекции макета комиссией тех­нического департамента люфтваффе. Двигатели Аргус As-410A-0 развива­ли взлетную мощность в 430 л.с. вме­сто ожидаемых 465 л.с. Достигнуть заданных значений скорости и скоро­подъемности удалось лишь на само­лете без боекомплекта и с горючим только в одном фюзеляжном топлив­ном баке.

Взлетная дистанция получи­лась чрезмерно большой, а скоро­подъемность и разгонные характери­стики на взлете - не допустимо низ­кими. Вывод машины даже из поло­го пикирования требовал приложе­ния очень больших физических уси­лий со стороны летчика. Усилия на ручке управления являлись чрезмер­ными на всех режимах полета, при пикировании с углами больше 45 град, самолет становился практически не управляемым. 5 января 1940 г. второй прототип на пологом пикировании сорвался в штопор и разбился. Че­рез некоторое время серьезные повреждения получил фюзе­ляж третьего прототипа, в пригодном к полетам состоянии снова остался только Hs-129V-1. 31 июля 1940 г. первый про­тотип передали в Рехлин.

Теперь по программе летных испытаний летали и за­водские, и военные летчики. Пилоты единодушно дали ма­шине отрицательную оценку. По их мнению, мощность мо­торов была явно недостаточной, а тесная кабина превра­щала пилотирование в изнурительный процесс. Самолет в полете на малых высотах был не устойчив, а горизонталь­ный полет на одном двигателе (обязательное требование) удавалось выполнить далеко не на всех режимах. Слишком близкое расположение остекления фонаря кабины к голове летчика могло привести к травмам, кроме того малое рас­стояние между глазами и остеклением искажало обзор.