Wundefwaffe

В бой

 

Выдающаяся карьера американс­кого истребителя в советских ВВС на­чалась всего через две недели после боевого дебюта «Аэрокобр» на Тихом океане. Сначала «Аэрокобры» появи­лись на второстепенных участках со­ветско-германского фронта: на край­нем севере и крайнем юге. В самых «го­рячих» местах Восточного фронта ис­требители Р-39 стали появляться толь­ко после того, как доказали в бою свою эффективность. Если на Западе «Аэро­кобру» не уставали критиковать, то в Советском Союзе на Р-39 завершали войну лучшие асы ВВС РККА.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль достаточно быстро отреагировал на сокрушительный раз­гром советских ВВС в первые недели войны, предложив Москве военную помощь, в том числе и боевыми само­летами. В конце июля 1941 г. в Мур­манск прибыли первые «Харрикейны».

Через короткое время командова­ние RAF приняло решение отправить в Советский Союз по программе ленд-лиза истребители «Томогавк», «Киттихоук» и «Аэрокобра». Эти самолеты Британия получила, в свою очередь, по ленд-лизу из США, однако американские истребители пришлись в RAF не ко двору. Добрый Черчилль действо­вал по старой русской поговорке: «На тебе, Боже, что нам не тоже!» Первые истребители Р-39 разгрузили в Мур­манске в конце декабря 1941 г., в 1942 г. поставки продолжились. Великобри­тания отправила в Советский Союз 212 истребителей Белл Р-39 северным мар­шрутом через Мурманск, 54 из них в пункт назначения не попали, сгинув в студеном море вместе с транспортны­ми судами.

Первые 20 самолетов «Аэрокобра I» поступили на вооружение 22-го за­пасного авиационного полка, сформи­рованного в октябре 1941 г. в Ивано­ве. Полк предназначался для перепод­готовки летчиков на поступавшие по ленд-лизу иностранные самолеты. Одна «Аэрокобра» была направлена для проведения оценочных летных ис­пытаний в НИИ ВВС.

В составе 22-го ЗАПа имелось три эскадрильи, одна предназначалась для переучивания на «Харрикейны», другая - на «Киттихоки» и третья - на «Аэро­кобры». Чуть позже был сформирован 14-й ЗАП. Два запасных полка свели в 6-ю запасную авиационную бригаду.

В ноябре 1942 г. в Закавказье был сформирован 25-й ЗАП, получавший истребители, поступавшие в СССР по ленд-лизу южным маршрутом через Персидский залив. 25-й запасной полк был укомплектован истребителями Р-39D/K, сформированный годом позже 26-й ЗАП получил P-39M/N/Q.

В отличии от запасных полков, имевших на вооружении самолеты оте­чественной конструкции, «иностран­ные» ЗАП отвечали не только за пере­подготовку летчиков, но и за сборку и облет самолетов. Сборка «Аэрокобр» представляла значительные сложности из-за неполного комплекта техничес­кой документации, которая к тому же вся была на английском языке. Инже­неры и механики собирали самолеты методом научного тыка, то есть - проб и ошибок.

Истребители «Аэрокобра I» первы­ми получили подразделения, которые базировались на крайнем севере, само­леты P-39D/K передавались в подраз­деления, дислоцированные на Кавка­зе. Ни один полк не был целиком пе­ревооружен самолетами фирмы Белл. В 1942 г. обычной практикой являлось вооружение двух эскадрилий полка «Аэрокобрами» , а третьей - «Киттихоками». Такая «смесь» не давала ни­каких тактических преимуществ, но серьезно осложняло снабжение мате­риальной части боеприпасами, запас­ными частями и т.д.

К 1943 г. в ВВС РККА появилось достаточное для перевооружения це­лых полков количество «Киттихоков» и «Аэрокобр». Истребители Р-39 счи­тались более престижными, ими воо­ружали полки, пользовавшиеся осо­бым вниманием командования. Трени­ровка летчиков и перевооружение ис­требительных авиационных полков самолетами Р-39 началась в апреле 1942 г. В конце июня 1942 г. на «Коб­ры» перешли летчики 153-го и 185-го ИАП, Чуть позже «Кобры» получил 19-й гвардейский ИАП.

19-й ГИАП был сформирован в 1940 г. в Карелии как 145-й ИАП. Полк принимал участие в войне с Финлян­дией, пять самолетов противника лет­чики 145-го ИАП сбили и пять поте­ряли. Начало Великой Отечественной войны застало полк на заполярном аэродроме Ваенга. Полк тогда имел на вооружении истребители И-16.

В начальной период войны летчи­кам полка довелось полетать на истребителях самых разных типов: И-16, МиГ-3, ЛаГГ-3, «Харрикейне». 7 мар­та 1942 г. полк был преобразован в 19-й гвардейский. В апреле часть вывели из боев и перебросили на аэродром Африканда для получения новой тех­ники. В данном случае упакованные в ящики самолеты прибывали прямо в боевой полк минуя ЗАП. Инженерно-технический состав собирал истреби­тели своими силами, опять же полагаясь больше на здравый смысл и смекалку, чем на техническую документацию. Пер­вый в полку полет на «Аэрокобре I» вы­полнил 19 апреля 1942 г. командир 1-й эскадрильи капитан Павел Кутахов.

На первых порах советские летчи­ки с недоверием относились к необыч­ному для того времени шасси с носо­вой опорой, однако очень быстро они оценили преимущества такой схемы шасси перед традиционной с хвосто­вой опорой: значительно лучший об­зор и более постое управление самоле­том на рулежке. Поведение истребителя в воздухе также понравилась летчи­кам. По максимальной скорости и ско­роподъемности «Аэрокобра» превос­ходила любой из истребителей, состо­явших на вооружении полка ранее. Остекление фонаря обеспечивала практически круговой обзор из каби­ны, а сама кабина была просторной и комфортабельной даже по западным стандартам, имела подогрев. Значи­тельный внутренний объем кабины - не самое последнее дело в суровых усло­виях Арктике, где пилоты были вынуж­дены летать в теплой зимней одежде. Большинство советских истребителей того периода вообще не имели радио­станций, а их кабины были слишком тес­ными. Даже на новейших МиГах, ЛаГГах и Яках приемо-передающие радио­станции ставились в лучшем случае толь­ко на самолеты командиров звеньев.

Организация двустороннего радиообмена в воздухе позволила значительно улучшить тактическое использование истребителей Р-39. Теперь любой летчик, а не только командир, мог или сам предупредить товарища об опасности, или его могли вовремя предостеречь.

Эмоции советских летчиков в отно­шении вооружения «Аэрокобры» выг­лядели более противоречивыми. Пило­ты предпочитали 20-мм автоматичес­кие пушки, считая пулеметы Браунинг калибра 7,7 мм недостаточно эффек­тивными, годными только для нанесения повреждений немецким самолетам, но не для их уничтожения. Зачастую крылье­вые пулеметы демонтировались. Сниже­ние массы самолета увеличивало его маневренные качества, а снятие двух пу­леметов винтовочного калибра русские большой жертвой не считали.

Русским очень понравились по­здние модификации «Аэрокобры», во­оруженные 37-мм пушкой и крупнока­либерными пулеметами. По советским стандартам истребитель должен был быть вооружен одной пушкой и дву­мя крупнокалиберными пулеметами, «Аэрокобры» даже превосходили это требование. В то же время в ВВС Красной Армии подкрыльевые пуле­метные контейнеры с P-39Q чаще все­го снимались для облегчения самоле­та. Считалось, что оставшейся после демонтажа пулеметов огневой мощи вполне достаточно.

Советские летчики считали «Аэро­кобры» маневренным истребителем, не уступавшим противнику ни на вертикалях, ни в горизонте. Оценка рази­тельно отличается от оценки амери­канских летчиков. Дело в том, что аме­риканцам не нравилось поведение «Аэрокобры» прежде всего на больших высотах, в то время как на советско-германском фронте большинство воз­душных боев велось у земли или на средних высотах. В то же время русские нашли у американского истребителя и ряд недостатков.

Почти все замечания касались дви­гателя Аллисон V-1710, который час­то перегревался, отказывал на посад­ке и даже в бою. Масло не было рас­считано на русские морозы, поэтому в холода смазка густела. Отмечались случай поломок на морозе приводно­го вала, соединявшего двигатель и воздушный винт. Нередко сломанный вал протыкал маслобак и перебивал про­водку системы управления. Часть про­блем с двигателем удалось решить пу­тем модернизации мотора, проведен­ной фирмой Аллисон по рекомендаци­ям советских инженеров.

Тенденцию «Аэрокобры» охотно сваливаться в плоский штопор русские обнаружили быстро. Так как техничес­кого решения проблемы не существо­вало (фирма Белл не сумела избавить от плоского штопора и более совер­шенный истребитель «Кингкобра»), то летчиков учили избегать опасных ре­жимов полета, тем не менее, несколь­ко советских летчиков-испытателей и фронтовых пилотов разбились на по­павших в штопор «Кобрах».

Другим существенным конструк­тивным недостатком истребителя явля­лась практически стопроцентные ране­ния пилота, покидавшего самолет с парашютом. Американские летчики уже через несколько недель полетов на «Кобрах» говорили о том, что «выход» в воздухе из кабины через дверцу ав­томобильного типа - «рискованный бизнес». Множество советских летчи­ков пострадали при прыжках с пара­шютом из кабин «Аэрокобры» - стаби­лизатор самолета бил по телу прыгнув­шего пилота. «Прелести» прыжка ис­пытали даже такие асы как Николай Искрин и Борис Глинка. Глинке ста­билизатором перебило обе ноги, и он уже не смог вернуться к летной рабо­те. Парашют для летчика «Аэрокоб­ры» в буквальном смысле оставался последним шансом - самолет покида­ли в самом крайнем случае. Зато дру­гие конструктивные особенности ис­требителя - сильно смещенное назад крыло и трехколесное шасси с носовой опорой - полностью исключали капо­тирование на взлете или посадке. С другой стороны сдвинутое за кабину крыло едва ли не гарантировало полу­чение тяжелых ранений или гибель лет­чика при посадке с убранным шасси.

15 мая 1942 19-й гвардейский истре­бительный авиаполк вернулся на фронт, полком командовал майор Г.А. Рейфшнейдер. Личный состав полка насчитывал 22 летчика, на вооружении находилось 16 истребителей «Аэрокоб­ра I» и десять Р-40Е. Уже вечером 15 мая летчики полка совершили боевой вылет, в котором четверка «Аэрокобр» перехватила над озером Тулп-Ярв группу из 12 истребителей Bf. 109 и восьми двухмоторных Bf.110. В воз­душном бою по одному самолету про­тивника сбили капитан Кутахов и стар­ший лейтенант Бочков - это первые победы, одержанные на «Аэрокобрах» советских ВВС.

На следующий день Иван Бочков добился еще одной победы, 16 мая полк понес и первую после перевоору­жения потерю - старший лейтенант Иван Гайденко разбил истребитель, пытаясь посадить на лес подбитую «Кобру» (самолет «Аэрокобра I» с ре­гистрационным кодом «АН660»). Сам летчик почти не пострадал, но самолет восстановлению не подлежал.

Первую победу, что называется «по крупному», летчики «Аэрокобр» одер­жали 15 июня 1942 г., когда шестерка истребителей Р-39 отражала налет на Мурманск шести бомбардировщиков Ju-88, летевших в сопровождении 16 истребителей Bf.HO. Летчики 19-го ГИАП без потерь со своей стороны сбили девять самолетов люфтваффе. Вновь отличился Иван Бочков, унич­тоживший Юнкере и мессершмитт.

До 10 декабря Бочков больше не сбивал самолетов противника. 10 де­кабря на перехват группы из 18 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и 12 истребителей Bf.109 ушла шестерка «Аэрокобр», которую возглавлял Боч­ков. Советские летчики всегда стара­лись сбить первым головной бомбар­дировщик, чтобы рассеять строй и по­пытаться нагнать панику. Бочков про­сто игнорировал истребители прикры­тия, атаковав ведущий «лаптежник». В первой же атаке было сбито два Ju-87, включая самолет командира немецкой ударной группы. Как и ожидали рус­ские, строй пикирующих бомбарди­ровщиков немедленно распался. В ко­роткой схватке было сбито еще три немецких самолета. Бочков увеличил свой личный счет на одну победу. Все шесть «Аэрокобр» благополучно вер­нулись на базу.

В феврале 1943 г. Иван Бочков был удостоен звания Герой Советского Со­юза, к этому времени он совершил 308 боевых вылетов, а на его счету числилось 7 личных и 32 групповых победы.

Выполняя 4 апреля 1943 г. свой 350-й боевой вылет бочков с ведомым были перехвачены шестеркой Bf.109. Самолет ведомого быстро получил повреждения, но Бочков смог прикрыть отход боево­го товарища. Ас одержал восьмую лич­ную победу, прежде чем его сбили мессершмитты. Иван Бочков погиб.

Семью месяцами ранее, 9 сентября 1942 г., пример героизма продемонст­рировал летчик 19-го ГИАП старший лейтенант Ефим Кривошеее, впервые таранив на «Аэрокобре» немецкий са­молет. Таран - крайнее средство, совет­ские пилоты шли на таран, как прави­ло, после того, как полностью расхо­довали боекомплект. Летчики стара­лись при минимальных повреждениях своего самолета нанести максималь­ный урон врагу - рубили киль или кры­ло кончиками воздушного винта или старались нанести удар законцовкой плоскости крыла своей машины по ру­левым поверхностям самолета против­ника. Случалось, что оба самолета разваливались в воздухе на куски. Та­ран - метод боя, скорее стохастичес­кий, чем рациональный.

К 9 сентября Кривошеев успел сбить 5 самолетов лично и 15 в составе группы. В том памятном бою Кривошеев сбил Bf. 109, после чего увидел как другой мессер пристраивается в хвост его камэска Павла Кутахова. На «Аэрокобре» Кривошеева патроны и снаряды закончились. Следуя старому солдатскому правилу «Сам погибай, а товарища выручай» летчик направил свой самолет на немецкий истребитель. Кривошеее погиб, но спас жизнь коман­диру эскадрильи. 22 февраля 1943 г. Ефи­му Кривошееву посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Павел Кутахов закончил войну полковником в должности командира 19-го ГИАП. Он выполнил 379 боевых вылетов, провел 79 воздушных боев, сбил 13 самолетов противника лично и 28 в группе (последними исследова­ниями удалось подтвердить только пять личных побед Кутахова). В 1969 г. Кутахов занял пост командующего ВВС Советского Союза, он оставался на этом высоком посту 15 лет.

Еще один будущий ас, служивший в 19-м ГИАП, Григорий Дмитрук пер­вые боевые вылеты выполнил на «Киттихоке», но затем пересел на «Аэрокоб­ру I». К ноябрю 1944 г. Дмитрук стал капитаном и принял командование одной из эскадрилий полка. До конца войны он совершил 206 боевых выле­тов, провел 37 воздушных боев, в ко­торых сбил 18 самолетов противника. Дмитрук был удостоен звания Героя Советского Союза. Григорий Дмитрук стал «дважды асом» - в 1952-1953 г.г. в Корее на МиГ-15 он сбил пять амери­канских самолетов.

Другими частями из числа воевав­ших на севере и получивших после се­редины 1943 г. истребители «Аэрокоб­ра», являлись 20-й ГИАП, все пять ис­требительных авиаполков ВВС Север­ного флота, 102-й и 103-й ГИАП Ле­нинградской зоны ПВО и 191-й ИАП, сражавшийся над Финляндией.

Все эти полки воевали на сравни­тельно тихом участке советско-германского фронта, вдали от центральных событий Великой Отечественной вой­ны. Нередко на русском Севере, так же как и на Алеутских островах, главным врагом летчиков становилась плохая погода, а не истребители противника.