Wundefwaffe

Торокина и Мунда

 

Эскадрилья VMF-215 прибыла в Эспириту-Санто в июле 1943 г. Первый тур летчики воевали на Соломонах под командованием кэптена Дж. Л. Ниифаса. «Командировка» завершилась 12 августа, тогда эскадрилья базирова­лась на острове Мунда. Второй раз на театре военных действий подразделе­ние появилось в октябре, тогда эскад­рильей командовал подполковник Х.Х. Уильямсон. С 28 ноября самоле­ты VMF-215 базировались в Велла-Лавелла, действовали они над Рабаулом. Майор Роберт Г. Оуинз (7 побед). Оуинз командовал эскадрильей в пери­од третьей командировки на войну, с 27 января 1944 г. самолеты VMF-215 базировались на острове Торокина. Эскадрилья VMF-215 была одной из немногих в авиации корпуса морской пехоты, личный состав которой оста­вался практически постоянным на про­тяжении всей войны. Общим правилом считалась ротация личного состава эскадрилий, в результате постоянным оставался только номер подразделе­ния. За войну летчики эскадрильи VMF-215 одержали 135,5 побед в воз­душных боях, десять летчиков стали асами, а лейтенант Роберт М. Хэнсон был посмертно удостоен Почетной медали Конгресса.

Майор Боб Оуинз и его ведомый кэптен Роджер Конэнт служили в под­разделения с самого начала своих ка­рьер. Оба пилота стали асами: Оуниз сбил семь японских самолетов, Конэнт - шесть. Оуинз вспоминал:

На Мидуэе к нам присоединилась эскадрилья VMF-212. Когда мы при­были в Мунда, там базировалось не­сколько эскадрилий, вооруженных «Корсарами». Каждый самолет имел бортовой номер от «1» до «16». Мне достался истребитель с номером «5». Я обнаружил на аэродроме пять самоле­тов с таким бортовым номером - по одному в каждой эскадрилье! Мы пе­рекрасили номера на наших истреби­телях, так, чтобы они не совпадали с номерами самолетов других эскадри­лий. В большинстве подразделения обычно использовали три последних цифры заводского номера. Инженеры говорили летчикам: «Тебе лететь на «672-м», тебе - на «345». Фактически постоянно закрепленных за тем или иным летчиком самолетов не было, изучая впоследствии свою летную книжку, я обнаружил, что на одном и том же «Корсаре» я летал не более двух раз. Я договорился с командиром эс­кадрильи VMF-212 майором Хагом Илвудом (5,1 победа) о совместном использовании «Корсаров». Мы реши­ли, что один день на истребителях ле­тают они, другой - мы. Летчиков было больше, чем самолетов. Это было вре­мя, когда мы имели возможность изоб­ражать на бортах фюзеляжей свои пер­сональные эмблемы. Я попросил напи­сать на борту «Spirit оГ76». По иронии судьбы на этом «своем» самолете я не выполнил ни одного боевого вылета. Как все летчики, все полеты на боевые задания я выполнял на разных истре­бителях.

«Корсар» с точки зрения пилотиро­вания представлял собой адский само­лет, особенно для пилотов, ранее ле­тавших на значительно более легких машинах. Чтобы управлять истребите­лем на большой скорости требовалось полностью отклонять рули. Кабина на F-4U была очень просторной, простор­ной настолько, что у малорослых летчи­ков не хватало длины ног, чтобы полно­стью отклонить педали руля направле­ния, а сиденье для них оказывалось слишком низким. Некоторые летчики подкладывали под задницу подушку, чтобы сидеть повыше. Один из моих пар­ней, лейтенант Хэп Лэнгстэфф, клал на сиденье даже две подушки.

В Мунде мы базировались не то три, ни то четыре недели - точно не помню. В этот период зенитным огнем сбили лейтенанта У.Д. Димминга. Как я слышал, расчет удачливой пушки нарисовал на стволе орудия американ­ский флаг. Димминга спасли, после чего он вернулся в Штаты.

Мы прикрывали 15 августа 1943 г. высадку десанта морской пехоты в Велла-Лавелла. Мы набирали высоту, когда, пробив облачность, обнаружи­ли четверку «Зеро». Я сблизился с са­молетом противника на дистанцию около четверти мили, затем открыл огонь. Пока я сближался - все время расходовал боекомплект. Я не смог вытряхнуть из «Зеро» душу.

Слово Конэнту:

Одной из приоритетных задач, ко­торые мы выполняли, являлось сопро­вождение бомбардировщиков. Обыч­но мы летали большой группой из 50-70 самолетов, эшелонированных по высоте. Истребители, летевшие на средней высоте, шли ближе всего к бомбардировщикам на одной с ними высоте или чуть ниже. Наше звено ле­тало в строю пеленга пар, в результате подобного построения мы были гото­вы отразить атаку с любого направле­ния. В случае наличия дополнитель­ного количества «Корсаров» выделя­лась дополнительная группа, мы ее называли «Roving Cover» - блуждаю­щее прикрытие. Летчики этой группы сами выбирали место в общем строю с бомбардировщиками.

В начале, имея налет всего поряд­ка 250 ч, я довольно слабо представ­лял себе как следует действовать в со­ставе группы. Я летал крыло в крыло с Бобом всего в десяти футов сзади. Он атаковал, вел огонь, а я только наблю­дал. Он решил, что я способен лишь держаться у него на крыле. Как-то мы эскортировали «Либерейторы» в нале­те на Кахили, наше место был впере­ди и выше бомбардировщиков. Сбро­сив бомбы, «Либерейторы» ушли в об­лачность. В облаках держать один бо­евой порядок с бомбардировщиками не представлялось возможным. Мы оказались предоставленными сами себе. Боб стал набирать высоту, я пос­ледовал за ним. Боб атаковал «Зеро», но другие японские истребители стал пристраиваться ему в хвост. Получи­лось, что я находился чуть правее и сза­ди самолетов противника. Едва ли ни одной очередью я сбил двоих японцев - истребители Кавасаки Ки-61 «Тони».

Оуинз писал:

Как-то раз, мы последовали за под­битым над Рабаулом «Либерейтором» до самой воды. Бомбардировщик пре­следовали два «Зеро». Вместе с «Либе­рейтором» держался «Корсар». Мы свалились с высоты, имея хороший за­пас скорости. Я стал преследовать од­ного из японцев. «Зеро» пошел вверх, я преследовал его. Когда японец дос­тиг высшей точки горки, мы оба поте­ряли скорость. Мой «Корсар» был бли­зок к сваливанию. Японец казалось остановился, до него было не более 50 футов. Я промахнулся!

В одном из боевых вылетов нам записали «половинку» сбитого самоле­та противника. Вторую похоже, запи­сал на свой счет парень из эскадрильи VF-17. Мы эскортировали на маршру­те Новая Гвинея - Рабаул бомбарди­ровщики В-25. С самого начала полет не задался - мы не получили предуп­реждения о подходе ударных самоле­тов. Существовал своеобразный код для радиопереговоров - «индейский разговорник». Каждому острову при­своили имя индейского племени, не­когда кочевавшего по территории США, Японцам, таким образом из ра­диопереговоров не представлялось возможным узнать где разворачивают­ся события, мы же все представляли прекрасно. Обычно нам сообщали со стороны какого «племени» подходят бомбардировщики. Группа В-25 по­явилась справа от нас внезапно. Они сделали один круг над Торокина и взя­ли курс на цель без прикрытия истре­бителями. Мы устремились вдогонку за ними.

Мы пристроились к бомбардиров­щикам уже после того, как они осво­бодились над целью от своего груза. Метеоусловия сложно было назвать благоприятными. Мы летели в своего рода амфитеатре, образованном мощ­ной кучевой облачностью. Я увидел три японских самолета. Один из них я атаковал. В нашей группе насчитыва­лось более 40 самолетов, в каждом из них сидел пилот, жаждавший расстре­лять хоть один маленький японский самолетик. Два японца быстро скры­лись в волнах. Теперь все парни были готовы добить третий. Естественно его сбили, ощущение такое, словно по нему вели огонь все наши истребители. В послеполетных рапортах, как минимум десять летчиков претендова­ли на то, чтобы занести его на свой боевой счет. Кто-то решил, что «поло­винку» японца следует записать на наш счет, а вторую «половинку» отдать другой эскадрильи.

Конэнт:

Я летал 18 января 1944 г. с Бобом, но мы держались втроем - Смитти, Джек Кнайт и я. Мы также принимали участие в бою с тройкой японских са­молетов. Я вел огонь по одному из них, с других направлении по нему же стре­лял Смитти или Джек. Затем я обстре­лял второй самолет, по которому так­же вели огонь другие «Корсары». Я стрелял и по третьем японцу, были хо­рошо видны попадания в правый борт фюзеляжа в районе кабины летчика -от самолета противника полетели кус­ки. Он встал в вираж, я держался ря­дом. Я провожал противника до са­мой воды - до высоты 50 футов над уровнем океана. В моей памяти навсег­да остался обреченный японский лет­чик, закрывающий руками лицо от бу­шующего в кабине пламени. Кто дей­ствительно сбил этот японский само­лет установить вряд ли возможно. Ин­тересным аспектом той схватки мож­но считать нежелание или неумение японцев оказывать серьезное сопро­тивление. Всего шестью месяцами ра­нее три хороших японских пилота вполне могли задать нам добрую треп­ку, или же просто избежать боя. Теперь мы без особого труда сбили три само­лета. Когда мы пришли в себя и вос­становили некое подобие боевого по­рядка, то увидели над нами пятерку «Зеро», летевших в строю колонны с очень малыми дистанциями между са­молетами. Очевидно они заметили нас тоже. У японцев имелось преимуще­ство в высоте и скорости; мы находи­лись ниже, скорость была невысокой, а боекомплект близок к полному израсходованию. Мы просто разверну­лись, стараясь не ввязываться в бой на невыгодных условиях. Японцы не пре­пятствовали.

Оуинз:

Я был сбит 24 января 1944 г., одна­ко в летную книжку сей эпизод не по­пал. Ведомым тогда со мной летел Род­жер Конэнт. Позже Конэнт стал ко­мандовать второй парой в звене. В од­ном из вылетов на сопровождение бом­бардировщиков в налете на Рабаул я взял ведомым новичка - совсем юного парня, для которого это был самый первый боевой вылет. Новички прихо­дили к нам в возрасте 18-19 лет, в свои 24 годя я сам себе казался заматерев­шим ветераном. Мы летели на эконо­мическом режиме, чтобы расходовать топливо по минимуму. Требовалось соблюдать режим радиомолчания, но новичок не выдержал: «Скиппер! Нельзя ли чуток убрать газ, я не успе­ваю за вами». Я знал, что парень не­рвничает, поэтому уменьшил скорость.

Ниже нас шли «Эвенджеры» и «Даунтлессы». Ударные самолеты выходи­ли на цель, нам предстояло заклады­вать виражи, пока бомбардировщики будут обрабатывать цели. Редкий день -«Зеро» появились в воздухе. Бомбарди­ровщики «Вэл» наносили удар по стояв­шим на якоре кораблям и транспортам. Я дал максимальные обороты двигате­лю, ведомый не смог удержать строй.

Вблизи цели мы старались окру­жить наши бомбардировщики, чтобы нейтрализовать возможные атаки про­тивника с любого направления. Я стал описывать широкий круг вокруг на­ших подопечных. Ниже правее я вдруг увидел совершенно незнакомый мне самолет. Позже я узнал, что это был японский истребитель «Тони», но тог­да я решил, что на Тихом океане появились мессершмитты Bf.109. Я летел много быстрее противника, на такой скорости успел выпустить лишь корот­кую очередь. Он стал виражить, я - за ним. Противник добился хорошего попадания в центроплан моего «Кор­сара». Полет превратился в сущий ад, самолет горел. У меня не оставалось шансов достичь берега, я приводнил­ся. Через тридцать минут прилетела поисково-спасательная «Каталина». Я находился в уверенности, что мой на­парник погиб, ведь он атаковал тех же «бандитов», что и я.

Конэнт:

Новость о гибели ведомого Боба достигла штаба быстро. Все вокруг знали, что его ведомым летал я. Мне пришлось долго отдуваться.