Wundefwaffe

Приложения

 

Эскадренные миноносцы типа «Касатка» в бою 28 июля 1904 г.

 

Мнение командиров и офицеров миноносцев "Бесшумный", "Бесстрашный" и "Беспощад­ный", выведенное за время военных действий 30 сентября 1904 г.

Состоявшие до войны командирами миноносцев капита­ны 2 ранга, как кандидаты в командиры судов II ранга, были в начале войны переведены на другие должности (кроме одного, оставшегося начальником отряда миноносцев), и их прежний опыт принес мало пользы для миноносцев. Многие из командиров, присланные из Петербурга перед самым объявлением войны, выходили в море для военных действий, не будучи знакомыми с побережьем, в особенности с мелкими бухтами, не посещаемы­ми большими судами, но очень важными для миноносцев, а не­которые из командиров никогда не плавали на Дальнем Востоке. Почему, командиров миноносцев необходимо назначать из лей­тенантов, до назначения их старшими офицерами, и непремен­но из плававших ранее на миноносцах.

Флотские офицеры на миноносцы должны назначаться не сразу из корпуса, а из плававших уже на эскадрах или отрядах, чтобы они действительно могли заменить командира в случае его убыли; к тому же им приходится быть и штурманами, и ар­тиллеристами, и минерами. Во время войны, кроме убитого на "Сильном" старшего инженер-механика Зверева, никого из по­ложенных по штату механиков в звании старшего инженер-ме­ханика на миноносцах не было, и их обязанности исполнялись вполне успешно младшими инженер-механиками и помощника­ми старших инженер-механиков. Почему полезно, чтобы на ми­ноносцы назначались механики из помощников старших инже­нер-механиков.

Существующая организация отдельного состава команд для миноносцев оказалась хорошей. Число машинной команды, рулевых и сигнальщиков на миноносцах недостаточно. Люди очень быстро утомляются. Необходимо иметь не менее 3-х смен вышеуказанных специалистов, рассчитывая машинную команду на непрерывный полный ход. Обучение личного состава может производиться только на ходу и в море, а потому миноносцы дол­жны постоянно находиться в кампании и поступать в резерв только на время починок, выводящих миноносец из строя.

Нахождение миноносцев в вооруженном резерве от 9 до 12 месяцев в году, при котором все учения производились в га­вани, следует считать главной причиной неподготовленности их в бою, также как и частой их неисправности, происходившей от отсутствия навыка личного состава к требованиям постоянного плавания при больших ходах. Постоянная 12-часовая готовность тоже оказала дурное влияние, так как нужнейшие исправления откладывались; последствием этого были большие поломки ме­ханизмов в военное время. Кочегары плохо умеют держать пар, скоро устают, заставляют усиленно пользоваться искусственным дутьем, что вызывает появление крайне опасного в военное вре­мя выбрасывания пламени из труб.

Знания и других специалистов, особенно рулевых и сиг­нальщиков, тоже неудовлетворительны, так как обучение было главным образом теоретическое, а не практическое, которого было мало.

Миноносцы должны делиться на отряды из 4-5 одно­типных судов, постоянно плавать в составе своих отрядов, практикуясь главным образом в совместном ночном плавании при условиях военного времени. Особое внимание надо обра­тить на изучение побережья, как своего, так и своих вероят­ных противников.

Отряды миноносцев эскадры Тихого океана, состоявшие из 10-12 судов, были слишком многочисленны и потому трудно управляемы. Кроме того, они состояли их разнотипных судов и не были напрактикованы в совместном плавании.

Миноносцы, как и всякое другое оружие, должны удов­летворять требованиям времени и места и соответствовать ка­чествам противника. Миноносцы типа Шихау: "Бесшумный", "Бес­пощадный", "Бесстрашный" и другие, будучи хороши в Немецком море, где возможный враг — Германия находится недалеко, в Тихом океане не удовлетворяют вовсе требованиям местных ус­ловий, где наши возможные враги — Япония, Англия и Америка (Манила) находятся далеко от нашей базы и куда наши минонос­цы должны быть в состоянии дойти, если следует признать, что они должны ходить с эскадрой.

В этой войне наши миноносцы были слабее японских по артиллерии (75-мм и 47-мм против 75-мм и 57-мм). Кроме того, особенность японских миноносцев в том, что они имели 75-мм пушки на корме.

Новые английские миноносцы в 520 тонн на 25 узлов и предполагаемые в 700 тонн на 28 узлов будут иметь артилле­рию еще более сильную; поэтому, чтобы иметь преимущество перед врагами, придется иметь не 75-мм, а 100-мм — и таких пушек хорошо иметь на миноносце четыре, упразднив вовсе 47-мм, как оказавшиеся совершенно ненужными и в войне не употреблявшиеся. Во всяком случае артиллерия должна быть одного калибра.

Опыт показал, что нужно иметь шрапнель для обстрели­вания берега. Боевые запасы могут быть относительно меньше, чем на больших судах. Следует избегать располагать носовую пушку слишком близко от командирского мостика, что очень ме­шает управлению. Прицелы должны быть светящиеся. Следует иметь пулеметы с ружейными патронами. Запасные мины все излишни. Мины желательно иметь лучших №№ от Уайтхеда; в настоящую войну наши мины были во всех отношениях хуже япон­ских. Нужно иметь приспособление, чтобы ставить мину на глу­бину от одного до пяти метров, не вынимая ее из аппарата, и в любой момент. Все прицелы иметь светящиеся, также и у бое­вого фонаря, который ставить на корме. Минные аппараты сле­дует лучше приспособить к выдерживанию качки. Вместо 3-х аппаратов поставить два двойных, облегченного образца. Иметь на миноносцах приспособления для постановки мин заг­раждения, наподобие выработанных во время войны, но хранить их на берегу или на больших судах.

Иметь ход на 3-4 узла больше лучших неприятельских крейсеров. Испытания миноносцев вести при боевом углубле­нии, которое обозначается особой маркой на корпусе, и пере­грузка в дальнейшей службе миноносца не допускается. Испы­тание на полный ход должно быть 6-ти часовое; испытание должно иметь продолжительность времени полного расхода полного угольного запаса; при последнем испытании из труб не должно выбрасываться пламя. Каждая машина должна быть в отдельном помещении, которое по бортам должно иметь помещение для хранения запасных частей и вообще запасов; это должно заме­нить все ныне имеющиеся отдельные помещения. Необходимо устроить хорошую искусственную вентиляцию в машине и иметь особые, не тающие при температуре 60° свечи. Паровые трубы иметь ниже ватерлинии. Систему холодильников следует улуч­шить, но можно оставить и существующую, если к ней прибавить приспособление для естественной циркуляции, так как при сто­янке на мелких местах приемный кингстон засоряется, и цирку­ляционной воды для очистки его не хватает. Эксцентрики и зо­лотники слабы.

В кочегарках иметь мусорные эжектора. Питание котлов водой обеспечить лучше, а при испытаниях пользоваться исклю­чительно своими кипятильниками, а не водой из цистерн. Штоки от клапанов паропроводных труб должны быть выведены наверх. Уголь должен иметь для перехода вместе с эскадрой (Япония 1300 миль, Манила 3000 миль), а также, имея пары во всех кот­лах, на 10 часов боя при скорости 20 узлов. Запасы иметь: ма­шинные — в зависимости от хода, прочие и провизию — на две недели только.

Корпус строить в зависимости от предъявленных требо­ваний: артиллерии, мин, хода и угля, принимая во внимание, что в настоящее время крепость корпуса миноносцев типа Шихау достаточна. Таран не нужен. Все медное заменить алюминием. Якоря должны убираться внутрь без ката и фиша и не задевать за киль. Канаты иметь только цепные в 100 сажен.

Миноносцы типа Шихау имеют большую циркуляцию. Же­лательно достигнуть радиуса циркуляции, не превышающего полторы длины корпуса; при этом отнюдь нельзя допускать вве­дения носовых рулей, как подверженных частым поломкам. Па­ровых рулевых машинок иметь две или одну, но в корме ниже ватерлинии. Второй штурвал иметь в самой корме, всегда гото­вым к действию в любом положении руля, и сообщение его дол­жно быть у штурвала.

Компас должен иметь приспособление для его освеще­ния такого рода, чтобы свет нисколько не проникал наружу, но чтобы легко можно было ночью следить за курсом. Также нужен стол для карт, который для этого лучше располагать под мости­ком в освещенной рубке, из которой на мостик вывести перис­коп, дающий возможность командиру следить за прокладкой.

Во время войны все японские миноносцы были снабже­ны телеграфом без проводов, которым широко пользовались. Же­лательно устройство такого же на наших миноносцах.

При полном ходе ничто не должно стеснять действий ар­тиллерии и минных аппаратов.

 

Из рапорта командира эскадренного миноносца ''Бесшумный" Командующему флотом Тихого океана 30 августа 1904 г. № 584

 

Доношу Вашему Превосходительству, что 23 июля со­единенному отряду из 5 миноносцев обоих отрядов: "Бесшум­ный", "Бурный", "Бойкий", "Сторожевой" и "Разящий" было при­казано под моим начальством ставить мины к югу от Ляотишана. По заранее составленному плану, сообщенному и командирам миноносцев, выйдя в 3 ч 15 мин на рейд и пройдя бочки заг­раждения, пошли 20-узловым ходом по курсу S; за нами пошли другие миноносцы сводного отряда. "Бойкий" скоро повернул, имея повреждения в машине. Навстречу шли японские мино­носцы I класса и открыли огонь. Мы, не уменьшая хода, шли по курсу, отвечая на огонь японцев, а охраняющие миноносцы от­стали и 15-20 минут не принимали участие в перестрелке с не­приятельскими миноносцами.

Придя в 4 ч 30 мин на остовую оконечность Ляотишана, на 45° позади траверза, повернули на SW 80°. В 4 ч 42 мин повернули на SW 25° и в 4 ч 57 мин подняли "Щ", означавшее по­становку мин, и застопорили машину. Поставив первую мину, через 2 минуты в расстоянии 75 сажен поставили вторую и спу­стили "Щ", обозначавшее, что "Бесшумный" готов. Когда все четыре спустили "Щ", пошли таким же ходом обратно. Японские миноносцы, по-видимому, не поняли цели нашей экспедиции и собрались против входа. В 5 ч миноносцы вернулись в гавань. И.д. начальника эскадры объявил миноносцам благодарность за выполнение поручения.

25 июля неприятельский перекидной огонь нас мало бес­покоил, и мы приняли уголь.

26  июля в 6 ч 30 мин утра миноносцы 1 отряда: "Бес­шумный" (начальник отряда), "Бесстрашный", "Бдительный", "Грозовой", "Выносливый" и "Бойкий" вышли на рейд и стали на якорь. На рейд вышли мореходные канонерские лодки "Гре­мящий" и "Бобр", крейсер "Новик". По сигналу с "Гремящего", в 9 ч 30 мин пошли в бухту Тахэ "Новик", миноносцы и "Бобр". По приходу в бухту Тахэ, миноносцы подошли в строе фронта возможно ближе к берегу, на расстоянии 5-ти кабельтовых, и открыли огонь по видневшимся кое-где цепям и резервам, а также, в виду хороших прикрытий, бывших там в большинстве случаев, — и по местам, где можно было предполагать их при­сутствие. Действительно, там были обнаружены войска, о чем можно было судить потому, что оттуда после каждого попада­ния снаряда выбегали солдаты.

К 10 ч к отряду присоединились миноносцы "Беспощад­ный" и "Властный". В 11 ч 25 мин показались идущие от острова Кэп японские крейсера-—"Мацусима", "Итсукушима", "Хашидате" и броненосец II класса "Чин-иен" и миноносцы. Стрельба велась на расстоянии от 5 до 28 кабельтовое. В 12 ч 20 мин с берега японцы открыли по миноносцам огонь из 75-мм орудий, но где стояла батарея не было видно. Снаряды ложились очень хорошо. В 12 ч 15 мин, по сигналу с "Новика", прекратили огонь и пошли в Артур, где начали готовиться к походу.

В то место бассейна, где стояли миноносцы, за все вре­мя бомбардировки ни один японский снаряд не попал.

По свидетельству штаба крепости, стрельба по Дагушану принесла большую помощь нашим батареям и остановила на­ступление двух дивизий, причем у японцев потери были 14 ты­сяч. (Так в документе. Ред.)

27 июля миноносцы не выходили, а продолжали приемку угля и боевых припасов и приготовлялись к походу.

28  июля в 8 ч утра первый отряд миноносцев вышел на рейд, в составе: "Выносливый", (начальник отряда), "Властный", "Грозовой", "Бесшумный", "Бесстрашный", "Беспощадный", "Бур­ный" и "Бойкий". В 8 ч 45 мин эскадра снялась с якоря, имея впе­реди землевозы, второй отряд миноносцев, и построилась в киль­ватерную колонну в таком порядке: головной — броненосец "Цесаревич" (флаг командующего эскадрой Тихого океана), за ним "Ретвизан", "Победа", "Пересвет" (младший флагман), "Севасто­поль", "Полтава" и крейсера "Аскольд" (младший флагман), "Диа­на", "Паллада" и "Новик". Миноносцы разделились на 2 полуотря­да и держались по сторонам эскадры: с правой "Выносливый", "Властный", "Грозовой" и "Бойкий", елевой "Бесшумный", "Бес­страшный", "Беспощадный" и "Бурный". Эскадра пошла курсом S.

В 9 ч командующий эскадрой известил сигналом, что флот идет во Владивосток по желанию ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. В 9 ч 10 мин крейсер "Новик" был выслан вперед форзей­лем. В 10 ч 30 мин тралящие суда отдали тралы и под охраной второго отряда миноносцев, канонерских лодок и минных крей­серов пошли в Артур. Когда тралившие суда очистили проход эскадре, она повернула в том же строе и взяла курс SO 60°, ход 8 узлов. В то же время на горизонте показались 7 неприятель­ских миноносцев, а к 11 ч число их увеличилось до 12; они пе­ресекли курс нашей эскадры, идя малым ходом, что вызвало предположение, что они ставят мины заграждения, и это пред­положение впоследствии подтвердилось.

К 12 ч на горизонте были видны слева по носу шесть боль­ших неприятельских судов и справа один бронированный крей­сер и три крейсера II класса. Согласно инструкции, миноносцы перешли на правую сторону и вступили в кильватер начальнику отряда. Неприятель стремился к тому, чтобы окружить нашу эс­кадру. Командующий эскадрой, чтобы избежать этого, начал маневрировать и привел все японские суда на правую сторону. Тогда все миноносцы снова перешли на левую сторону и отошли от броненосцев, чтобы не быть под выстрелами.

В 12 ч 20 мин неприятель открыл огонь, наша эскадра ему отвечала. К этому времени выяснилось, что со стороны япон­цев было: 4 броненосца и бронированные крейсера "Ниссин" и "Кассуга"; на соединение с ним шли: бронированный крейсер "Якумо" и крейсера II класса "Касаги", "Читозе" и "Такасаго".

В 1 ч 30 мин я увидел 4 неприятельских миноносца, шед­ших с носа на нашу эскадру, надеясь, вероятно, поставить перед самой эскадрой несколько мин заграждения. Я дал самый пол­ный ход и пошел на них: три из них повернули немедленно, а четвертый продолжал приближаться: сблизившись на 28 каб., я открыл огонь из 75-мм орудия и несколькими удачными выстре­лами заставил его отойти обратно к своим миноносцам. В 1 ч 33 мин японцы встречным курсом разошлись с нашей эскадрой и стали отрезать нас от Порт-Артура: но видя, что мы опять легли на старый курс, повернули, а в 2 ч опять начался бой. В 3 ч 10 мин японцы отошли на W.

После боя наш крейсерский отряд в строе кильватера вышел из линии и отошел на левый траверз эскадры на расстоянии около 15 каб. В 4 ч 20 мин японская эскадра обогнала нашу и пошла на нее в строе пеленга. В 4 ч 50 мин снова начался бой на расстоянии 40 каб., причем японцы сосредоточили огонь на 2 головных и на "Полтаве", много отставшей. В 5 ч 55 мин видно было попадание снаряда в боевую рубку "Цесаревича", после чего он начал описывать циркуляцию влево, чем произвел бес­порядок в эскадре. "Ретвизан сначала повернул за ним, но скоро снова вошел в линию между "Пересветом" и "Севастополем", а "Победа" шла ему в кильватер, "Пересвет" же вел эскадру. "Це­саревич" быстро исправил повреждение и взял курс N; за ним пошли "Полтава" и "Севастополь", а немного позже и "Победа". "Пересвет", оказавшись много впереди всей эскадры, принял на себя огонь всей эскадры, получил большие повреждения и по­вернул на Артур. "Ретвизан", шедший за ним, прибавил ход и пошел к нему на помощь.

После поворота "Пересвета" "Ретвизан" оказался ближе всех к японцам, но, несмотря на страшный огонь, продолжал с ней бой, идя на сближение; этим он дал возможность нашей эс­кадре отойти беспрепятственно. Когда он увидел, что японские броненосцы более не опасны нашим, он пошел к нашей эскадре, которая в это время, идя на N, встретила: японские крейсера I класса "Токива", II класса Матсусима", "Итсукушима" и "Хашидате", и броненосец "Чин-иен". Во время боя "Ретвизана" и "Пе­ресвета", миноносцы "Бесшумный", "Беспощадный" и "Бесстраш­ный" держались вблизи них в расстоянии около 10 каб., чтобы защитить их в случае, если японцы пошлют свои миноносцы на них в атаку, а их скорострельная артиллерия будет сбита, или если японские броненосные суда захотят их таранить. Когда "Рет­визан" соединился с нашей эскадрой, миноносцы, следуя инст­рукции, пошли к крейсерскому отряду, который шел на S, чтобы отогнать легкие крейсера и миноносцы, число которых к тому времени дошло приблизительно до 50.

Затем, видя, что "Аскольд" и "Новик" стараются прорвать­ся на S, я решил сделать то же и сообщил об этом на другие миноносцы, спрашивавшие меня — что я думаю делать? Пошли отдельно от крейсеров ввиду того, что они дали большой ход, а мне после взрыва было опасно форсировать машинами на боль­шие переходы, и кроме того, у меня хватило бы угля до Владиво­стока, только идя небольшим ходом. Курс взял О, на то место, где были видны японские броненосцы, с намерением атаковать их, а если в продолжение ночи не найдем их, то прорываться во Владивосток.

Около 9 ч вечера разошлись с тремя японскими двухтруб­ными миноносцами. Сначала хотели таранить одного из них, но затем, видя, что это небольшие номерные миноносцы, и зная, что после таранного удара вверенный мне миноносец придет в негодность продолжать плавание, я отклонил это намерение и прошел у них под кормой: мины же нельзя было выпускать, по­тому что они были поставлены на большую глубину против боль­ших судов и прошли бы у них под килем, а кроме того, мы ра­зошлись слишком большим ходом, так что выстрела миной не успели бы сделать. Курсом О шли до 11 ч 30 мин ночи, после чего повернули на S и ход имели возможно больший, но такой, при котором из труб не вылетало пламя. Так дошли по счисле­нию до точки 36° 40'N и 125° О.

В продолжение ночи броненосцев не нашел, а увидел их только в 4 ч утра прямо по носу. Они погнались за мной и отреза­ли от Владивостока. Я взял курс в SO четверть, но японцы взяли на пересечку и пришлось изменить его в SW четверть. Таким образом менял курсы несколько раз: наконец, в 5 ч удалось про­скочить под носом у японской эскадры в расстоянии 50 кабель­товов. Она погналась за мной, но видя, что я ухожу от них, эскад­ра прекратила погоню, но отделила за мной наиболее быстроходное из бывших в эскадре судно — крейсер типа "Нис­син", который в 6 ч уже один продолжал преследование и от­крыл огонь, причем выпустил один 10-дм или 8-дм снаряд и два 75-мм, которые легли в расстоянии 10-15 сажен.

На горизонте справа был виден один миноносец, но он не подошел, а прошел к броненосцам вне моих выстрелов. Крей­сер медленно отставал, так что мне удалось постепенно удалиться ближе к S, но оставаясь в SW четверти. Из сравнения впослед­ствии курсов моих, броненосца "Цесаревич" и курса японской эскадры, когда она меня еще не заметила. Я предполагаю, что погоней за собой я задержал ее на 2 ч, чем дал возможность"Це­саревичу" незаметно пройти на S. В 8 ч 45 мин крейсер прекра­тил погоню, а через 15 мин у меня повредилась правая машина (вывалился белый металл у эксцентриковых бугелей цилиндра низкого давления и сломался золотник цилиндра среднего дав­ления), так что ее пришлось остановить.

В это время открылся берег, по которому приблизитель­но определились, а так как при поврежденной машине и при не­достатке угля нельзя было дойти до Владивостока, то я решил зайти в Киау-Чау, где исправить машину и принять уголь, и идти дальше. Курсом SW 80° шли до 10 ч утра, когда повернули на SW 70°, ход около 16 узлов. Около 12 ч была повреждена и останов­лена на 15-20 мин и левая машина. В это же время за кормой видны были дымки, а потому я подготовил подрывные патроны, для взрыва погребов, в случае, если в то время, когда я стоял без хода, крейсер догонит меня. В 5 ч вошли в Киау-Чау, куда скоро пришел и "Новик".

По приходе в Киау-Чау немедленно приступили к исправ­лению машин, приемке полного запаса угля, воды и масла и к выгрузке лишних тяжестей на хранение на берег. От губернатора города Тзингтао получил уведомление, что могу остаться в Киау-Чау до 6 ч вечера 2 августа. Напрягая все силы машинной коман­ды, надеялся как-нибудь исправиться к4ч дня, но 2 августа в 10ч 30 мин утра получил второе устное и письменное уведомление от губернатора, что, по соглашению с нашим правительством, все корабли должны разоружиться в 11 ч утра, что я и сделал.

Насколько была утомлена и усиленно работала машин­ная команда, видно из того, что за два месяца осады Артура был лишь 1 больной, за время же стоянки в Киау-Чау заболело 30% машинистов и кочегаров, из которых 5 отправлено в госпиталь. В заключение можно сказать, что, по мнению всех офицеров, мет­кость огня японцев превосходила меткость нашего огня, что при­писывают оптическим прицелам и лучшим дальномерам, имеемым у японцев, но, по личному моему разумению, причина поворота эскадры обратно в Артур отнюдь не была в зависимос­ти от потерь личного состава (около 4-5%) или материальных повреждений, и даже большая меткость японцев является спор­ной, принимая во внимание число 12-дм, 10-дм и 8-дм орудий — единственно которые действовали, а также более частый огонь неприятеля, в 1,5 раза превосходящий наш. Лучшие проценты попадания не могли иметь места, если потери японцев в 250 че­ловек показаны верно.

Причину поворота в Артур следует искать в неверии в свои силы и в нежелании оставить Артур, а отчасти и в инструк­ции выхода флоту — избегать боя, который был неминуем, но, главное, в потере адмирала, ведущего эскадру.

При переборке машин оказались следующие поврежде­ния: в правой машине расплавился белый металл бугелей ЦНД, разорван клапан воздушного насоса и перерван один золотник ЦСД; в левой машине лопнуло 7 пружин набивочных поршневых колец и погнута втулка золотникового штока.

Лейтенант Максимов 3-й.

 

Из донесения о бое 28 июля мичмана с миноносца "Бесшумный" Сахарова

 

28 июля с 5 ч утра начался выход больших судов, а к 8 ч на рейд вышел 1 отряд миноносцев и присоединился к эскадре. В 12 ч 20 мин начался бой. Миноносцы отошли от эскадры и держались вне выстрелов.

В 1 ч 20 мин, увидя, что 4 неприятельских миноносца при­ближаются с носа к нашей эскадре, и предполагая, что они хотят бросить перед ней мины заграждения, мы пошли им навстречу, чтобы отогнать; три из них повернули, а четвертый продолжал идти на эскадру. Сблизившись с ним на расстояние 28 кабельто­вое, открыли по нему огонь из 75-мм орудия; после первого же выстрела он начал быстро удаляться, было произведено еще три выстрела, причем снаряды легли очень удачно, и один, вероят­но, даже попал в корму. Около 1 ч 30 мин за кормой слева пока­зались 4 японских крейсера: I класса "Якумо" и II класса "Читозе", "Касаги"и "Такасаго". Бой продолжался до 3 ч 10 мин, причем японская эскадра, разойдясь с нашей на контр-галсах, поверну­ла последовательно и пошла параллельным курсом; наша же эс­кадра шла тем же курсом SO 60°.

В 12 ч ночи увидели на расстоянии около 1,5 кабельтова идущие навстречу 3 японских номерных миноносца, но скорость сближения была так велика, что мины нельзя было выпустить.

Утром 29 июля в 4 ч открыли по носу японские броненос­цы, которые старались не допустить нас прорваться на S, но к 5 ч это удалось делать, проскочив у них подносом в расстоянии 50 кабельтовов. Японцы, видя, что броненосцы не могут догнать нас, отделили в погоню за нами крейсер "Ниссин"; с большим тру­дом миноносец уходил от него, так что только 8 ч 45 мин он отка­зался от погони, а через некоторое время правая машина испор­тилась, и ее пришлось совсем остановить. Около 6 ч к японским броненосцам присоединился миноносец, насколько можно было судить — быстроходный истребитель, и удивительно, что он не попытался вступить в бой с "Бесшумным"; в таком случае "Бес­шумный" едва ли спасся бы, тогда как он почти не рисковал, так как, если бы он был сильно поврежден, то подошедший за это время крейсер нас бы потопил, а его бы отвел в порт. За время погони истратили большую часть своего запаса угля, и дойти до Владивостока было немыслимо, а потому пошли в Киау-Чау, куда пришли к 5 ч дня.

Рассматривая действия наших миноносцев за время вой­ны выясняются некоторые очень важные недостатки. Одним из наиболее крупных надо считать слишком малый ход, даже того хода, который был дан на пробе, теперь они далеко не дают вслед­ствие перегрузки, а это делает почти невозможным дневные по­ходы миноносцев вдали от своих берегов, в доказательство чего можно привести то, что миноносец "Бесшумный" уходил от 20-узлового крейсера в продолжение 5 ч и только после этого дос­тиг своей цели, а равно и другие однотипные миноносцы — "Бес­страшный" и "Беспощадный" с трудом ушли от преследования крейсеров. Оказывается, что и для исполнения прямого назна­чения миноносца — атака ночью больших судов, также необхо­димо увеличить их ход, так как нужно большое преимущество в ходе, а при современных скоростях больших судов эта разница очень невелика. Кроме того, даже и того полного хода, который на небольшой промежуток времени, нужный для минной атаки, мог бы быть дан, нельзя дать в силу того, что на больших ходах из труб миноносцев вылетает пламя, и таким образом его важ­нейший шанс на успех — неожиданность— пропадает.

Переходя же к роли наших миноносцев, как истребите­лей, т.е. судам, способным вести артиллерийский бой, видно, что за все время войны приходилось вести бой на больших дис­танциях и пользоваться исключительно 75-мм орудием, что 47-мм не были пригодны и что их следовало бы совсем исклю­чить и заменить хотя бы меньшим числом, но большего калибра; к тому же выводу приходим, если припомнить, что миноносцы неоднократно посылались для обстреливания берегов, из чего можно сделать еще один вывод, а именно, что на судах жела­тельно было бы иметь шрапнель.

Во все времена войны пришлось миноносцам выполнять совершенно новую функцию, к которой они не были совершенно подготовлены, — это к постановке мин заграждения, и потому очень желательно было бы сделать на них такое приспособление, которое позволяло бы делать эту постановку с большим удоб­ством, чем пришлось нам это делать в Артуре. Такое приспособ­ление могло быть съемным, чтобы не иметь постоянного лишне­го груза, неожиданной же постановки мин трудно ожидать, так как на миноносце нет помещения для хранения мин загражде­ния; если же окажется возможным принимать мины в море с боль­шого судна, то возможно будет и с того же судна принять и при­способление.

Мичман Сахаров

 

 

Из донесения о бое 28 июля помощника старшего инженер-механика миноносца "Бесшумный"

 

За последнее время перед выходом эскадры 28 июля миноносцы все время были под парами, выполняя различные поручения. Накануне же выхода эскадры было приказано при­нять полные запасы угля и провизии, так что о какой-либо пере­борке машин нечего было и думать. Во время боя, а затем и ночного похода, машины, как и колы, по-видимому, были в ис­правности. Шли во время боя и ночью от 15 до 20 узлов. Ночью приходилось несколько раз уменьшать ход, ввиду появления факелов из труб.

Ввиду постоянной возможной встречи с неприятелем, все время приходилось стоять на вахте боевой смене, хотя, в видах сохранения сил команды, было позволено во время малых ходов выходить по очереди из кочегарок и машины для отдыха.

С рассветом мы увидели неприятельскую эскадру, иду­щую на юг; пришлось дать полный ход, чтобы уйти от нее, и тог­да от эскадры отделился крейсер "Ниссин" и погнался за нами, стараясь отжать нас от берега, к которому мы взяли свой курс. Погоня продолжалась часа 4, причем расстоянием между нами и крейсером почти не изменялось, из чего можно заключить, что мы имели ход узлов 20-22, но большего хода развить не могли, отчасти от перегрузки миноносца, отчасти от усталости коман­ды, не спавшей и всю ночь простоявшей на вахте в жаре, дохо­дившей до 50° R.

В конце погони был замечен стук в правой машине в экс­центриках ЦНД, но об уменьшении хода нечего было и думать. К счастью, "Ниссин" кончил преследование, и когда он скрылся за горизонтом, то с разрешения командира я разобрал бугеля экс­центриков и нашел, что белый металл вылился. Ввиду того, что оставалась только одна машина, было решено зайти в Киау-Чау, для исправления и для погрузки угля. Идя под одной машиной мы увидели на горизонте несколько дымов; считая их за непри­ятельские миноносцы, мы дали полный ход одной машины, пус­тивши другую вхолостую для уменьшения сопротивления. Вско­ре на левой машине разогрелись направляющие золотника ЦНД; пришлось несколько уменьшить ход и охладить его, что и было исполнено. Во время остальной части пути никаких происшествий не случилось, и мы благополучно прибыли в Киау-Чау.

После переборки машин выяснилось, что повреждены:

в правой машине: а) бугеля, масленки на кулисе и зубча­тые шестерни у нажимных втулок, б) перерван один золотник ЦСД, в) разорван клапан воздушного насоса;

в левой машине: а) погнута нажимная втулка золотнико­вого штока, б) сломаны 7 распорных пружин у набивочных порш­невых колец.

Из этих повреждений видно, что машины миноносца на­шего типа мало приспособлены к продолжительному ходу при большой скорости.

Бросая общий взгляд на деятельность миноносцев за время войны, можно сказать, что миноносцы работали почти без отдыха, и на нежность и хрупкость их машин не обращалось ни­какого внимания, а потому временами дело доходило до того, что из 20 миноносцев могли выйти в море не больше 5.

Этот случай ясно характеризует, какую непосильную ра­боту Предъявляли миноносцам, а также и их машинным коман­дам, среди которых был очень большой процент заболеваний.

Помощник старшего инженер-механика Михайлов

 

Из рапорта командира эскадренного миноносца "Беспощадный" командующему флотом Тихого океана 10 августа 1904г. №499

 

Доношу Вашему Превосходительству, что 28 июля в 8 ч утра, по приказанию, полученному от начальника 1 отряда мино­носцев, снялся со швартовов и вышел на наружный рейд, где, следуя движению других миноносцев, остановил машины в ожи­дании выхода "Полтавы" и крейсеров "Диана" и "Паллада".

В 8 ч 30 мин утра, по сигналу начальника отряда: "сняться с якоря", дал ход машинам и вступил в кильватер миноносцу "Бес­страшный", шедшему за "Бесшумным" по левой стороне эскад­ренных броненосцев, которые в строю кильватера следовали вдоль Ляотишана за тралившими землесосами и пароходами.

По проходе параллели Ляотишанского маяка, эскадра по­вернула на S, и когда эскадра прошла еще около 5 миль, то тра­лившие суда и сопровождающие их лодки и миноносцы были от­пущены. В это время с миноносца были замечены шедшие от островов Миао-Тау 4 неприятельских крейсера, из которых один броненосный типа "Якумо" и 3 неброненосных типа "Такасаго". В том же направлении был виден отряд из 4 неприятельских мино­носцев, шедший к отряду крейсеров от двух крейсеров 3 класса типа "Матсусима", находившимся за островом Кэп и, по-видимо­му, быстро уходящих по направлению к Дальнему. На горизонте на SO виднелись дымки нескольких японских миноносцев. Мино­носцы второго полуотряда, следуя движению головного, прореза­ли линию броненосцев и, вступив в кильватер первому полуотря­ду, шли в одной колонне по правую сторону броненосцев.

В 11 ч 40 мин утра на SO показалась японская броненос­ная эскадра, шедшая с севера в одной кильватерной колонне. Вскоре по тому же направлению появились три крейсера типа "Акаши", шедшие на S и имевшие при себе большое число ми­ноносцев. По появлении неприятельской эскадры, миноносцы снова прорезали линию броненосцев и построились в кильва­терную колонну по левую сторону эскадры. При сближении на­ших броненосцев с неприятельскими на 70 кабельтовое, броне­носец "Цесаревич" повернул влево, чтобы избежать набросанных японскими миноносцами мин. Вслед за поворотом наших бро­неносцев, неприятель открыл огонь, следуя расходящимся кур­сом на SSW. Наша эскадра шла на OtN со скоростью 13 узлов.

После начала боя наши миноносцы увеличили ход и ото­шли от линии своих судов, чтобы по возможности быть наготове к атаке и в то же время быть вне слишком частого падения сна­рядов. С крейсеров "Ниссин" и "Кассуга" пользовались возмож­ностью стрелять на расстояние более 100 кабельтовое и делали по несколько выстрелов специально по миноносцам фугасными снарядами, причем, хотя попаданий не было, снаряды ложились довольно близко. Увеличив ход до полного, с вверенным мне ми­ноносцем занял место возле миноносца "Бесшумный" на левом крамболе эскадры в расстоянии 15-20 кабельтовов от флагман­ского корабля, который шел со скоростью 13-14 узлов.

В это время отряд японских миноносцев пытался пройти впереди нашей эскадры, с вероятной целью поставить мины по ее курсу, но, увидев наши миноносцы, из которых "Бесшумный" открыл по нему огонь, он быстро удалился.

В 3 ч дня огонь прекратился и обе эскадры продолжали двигаться по тому же курсу.

Около 4 ч дня, пользуясь перерывом боя, командам был дан ужин. Тогда же начальник отряда миноносцев был потребо­ван к адмиралу, для получения приказаний, а по семафору передали приказание: "крейсерам ночью не светить боевыми фона­рями", "миноносцам держаться при крейсерах". Тоже сделали и наши крейсера, повернув вдруг на 4 румба влево и увеличив ход. Я с вверенным мне миноносцем держался впереди крейсеров, по направлению движения всей эскадры, в расстоянии 20-30 каб. от "Цесаревича".

В 5 ч 55 мин дня "Цесаревич" повернул влево и начал кружиться на месте и чуть не протаранил "Пересвет". "Ретвизан" и "Победа" последовательно повернули за ним. Броненосец "Пе­ресвет" продолжал идти по прежнему курсу, ведя за собой "Се­вастополь" и сильно отставший броненосец "Полтава". По-види­мому, на "Ретвизане" и "Победе" было замечено, что перемена курса на "Цесаревиче" была вызвана каким-либо крупным по­вреждением и не входила в предположение адмирала, так как эти броненосцы снова бросились на головную часть неприятель­ского флота, огибавшего нашу эскадру с юга. Другие броненос­цы последовательно повернули за "Цесаревичем" и пошли к N.

"Ретвизан" и "Победа" долго задерживали своим огнем неприятельскую эскадру, дав нашим судам в особенности "Це­саревичу" и "Пересвету", хоть сколько-нибудь оправиться. За­тем "Победа" тоже повернула за эскадрой. "Ретвизан" же в тече­ние по меньшей мере 15 минут принимал на себя огонь всей неприятельской броненосной эскадры с расстояния от 10 до 15 кабельтовов, а затем повернул и полным ходом догнал уходив­шую на север нашу эскадру.

В течение этого периода боя, с вверенным мне минонос­цем поворачивал — то в SO, то в NW, четверти, в зависимо от общего его направления. Когда крейсера повернули к броненос­цам, пошел за ними на NW, причем прорезал линию броненос­цев позади "Пересвета", у которого видел сильно поврежден­ный борт и сбитыми обе стеньги. В это время неприятельская эскадра шла по восточную сторону нашей. Весь горизонт от W через N до О был полон миноносцами, которых можно было на­считать до 45 штук. Единовременно из NO четверти компаса по­казались три японских крейсера 3 класса типа "Матсусима" и броненосец "Чин-Иен", а немного западнее — шедший отдель­но крейсер "Асама", открывший огонь по нашим судам с рассто­яния около 40 кабельтовов.

Ясно было видно, как один снаряд с броненосца "Пере­свет" попал в крейсер типа "Матсусима", причинив на нем пожар и заставив его уклониться в сторону и сильно накрениться.

В SW части горизонта собрались все неприятельские не­бронированные крейсера, виденные нами утром. Крейсера "Аскольд" и "Новик" пошли к югу, с целью прорваться во Владивос­ток. Миноносцы следуя за "Аскольдом", тоже взяли курс на юг. При наступившей темноте японские броненосцы и крейсера тоже повернули к югу и шли сходившимися курсами. "Аскольд" и "Но­вик" шли как раз между сближающимися отрядами крейсеров и броненосцев, причем подвергались сильному огню неприятеля. Видя невозможность без потери миноносца следовать за "Ас­кольдом", вследствие сильной противной зыби и большого чис­ла падавших снарядов, а также заметив, что "Аскольд" начинает поворачивать в SW четверть, я повернул обратно и присоеди­нился к миноносцам своего полуотряда —"Бесшумный", "Бес­страшный" и "Бурный".

Переговорив с командирами миноносцев своего полуот­ряда, решил исполнить приказание ЕГО ИМПЕРАТОРСКГО ВЕЛИЧЕСТВА, сообщенное нам сигналом адмирала, и следовать во Владивосток, попытавшись прорваться Корейским проливом, пользуясь пребыванием главной части японской эскадры в Печелийском заливе.

Следуя за "Бесшумным" и "Бесстрашным", повернул на О, где встретил три японских миноносца, но, несмотря на крайне близкое расстояние до одного из них (прошел по правому бор­ту), вследствие слишком большой взаимной скорости и близо­сти створившего с ним миноносца "Бесстрашный" мне не уда­лось выпустить по нему мину, но зато, только благодаря той же высокой скорости, я имел возможность увернуться от таранно­го удара. Вероятно, в это время начались по нашим броненос­цам минные атаки, так как была слышна стрельба в N части горизонта. После встречи с японскими миноносцами уже бо­лее не видел миноносцев "Бесшумный" и "Бурный". Уменьшив ход и переговорив с командиром "Бесстрашного", решил про­должать совместно следовать во Владивосток". Пройдя до ост­ровов Sir James Holl, около полуночи повернул на S, а в час ночи на SO, предполагая следовать к Корейскому проливу вдоль берегов Кореи.

В 4 ч 30 мин утра заметил на S шедший к югу японский крейсер 3 класса, но так как в это время восходило солнце, то должен был отказаться от мысли атаковать и был вынужден ук­лониться от него к О и увеличить ход.

В 6 ч утра, полагая свое место на SW от острова Clifford в расстоянии 30 миль, взял курс на остров Ross. В 6 ч 30 мин утра увидел на SSW отряд из 5 японских крейсеров, три из которых начали за нами погоню. Во время погони один крейсер типа "Такасаго" шел, сильно дымя, непосредственно за миноносцами, повернувшими на О, а затем проследовавшими к N. Другой крей­сер того же типа шел все время по горизонту, не позволяя про­рываться к югу и держа наши миноносцы в пределах видимости со своих мостиков. Третий держался на виду в западной части горизонта. Крейсер, шедший в кильватер миноносцам, прекра­тив около 10ч утра непрерывную погоню, стал держаться на W от миноносцев, не позволяя даже на короткий срок уменьшить ход. Стоило остановить машины для переговоров с командиром миноносца "Бесстрашный", как гнавшийся крейсер снова начи­нал сильно дымить и преследовать.

В полдень, получив место по обсервации и проверив его по пеленгам, оказались у устьев реки Сеул.

В 1 ч 15 мин дня, решив с командиром "Бесстрашного" попытаться прорвать линию неприятельских крейсеров, которые в это время скрылись за горизонтом, взял курс на Южный Шангтунский маяк, с целью зайти в Киау-Чау, где пополнить более чем наполовину уменьшившийся запас угля, воды и масла, для дальнейшего следования во Владивосток, а также чтобы пере­брать питательные и трюмные помпы. Пройдя около 8 миль по курсу и увидев на W японский крейсер типа "Такасаго", из числа принимавших участие в погоне, повернули обратно и укрылись под берегом. В это время видели очень маленький пассажирс­кий пароход, шедший с севера, но, боясь потерять время на его осмотр и своз с него пассажиров в присутствии японских крей­серов на горизонте, решил его не трогать.

В начале 4 ч совместно с миноносцем "Бесстрашный" лег на SSO и, идя 18-узловым ходом, прошел, постепенно меняя курс к W, в зависимости от проявления дыма на горизонте, к Южному Шантунгскому маяку, определившись по которому, в 1 ч ночи взял курс на остров Тшалиентоу.

В 10 ч утра 30 июля вошел в бухту Киау-Чау, где по указа­нию портового начальства подошел к угольному пароходу, у борта которого стоял, отшвартовавшись, миноносец "Бесшумный", при­бывший накануне. На рейде застал эскадренный броненосец "Це­саревич" и германские — крейсер "Hansa" под флагом контр­адмирала и лодку "Tiger", а в большой гавани крейсер "Hertha". К сожалению, вследствие питания котлов соленой водой, из-за поломанных питательных помп, я не мог ни в коем случае быть готовым у выходу ранее трех суток, так как котлы и машины, пос­ле двухсуточного большого хода и при сильной солености ко­тельной воды, требовали основательной чистки.

По осмотру, на миноносце оказалось: 1) у одной пита­тельной помпы согнутым золотник, у другой пробитыми все про­кладки от золотниковой коробки и вышибленной втулка сальни­ка золотникового штока; 2) лопнувшая трубка для прокачивания параллелей обеих машин, следствием чего было стирание двух смен золотников трюмной помпы; и 3) в котле № 3 потекло около 300 трубок в вальцовке верхнего коллектора.

Объяснив и.д. губернатора, прибывшему на миноносец с заявлением о необходимости уйти в течение 24 ч на основании декларации о нейтралитете германского императора, о невоз­можности выхода до истечения этого срока, я получил от него ответ, что относительно нашего пребывания в Тзингтау (Циндао — германское название Киао-Чао, —Авт.) им будет сделан зап­рос у своего правительства в Берлине.

1 августа прибыл на миноносец лично губернатор, вер­нувшийся из кратковременного отпуска, и передал мне, что гер­манский император разрешил вверенному мне миноносцу ос­таться в Тзингтау до 12 ч ночи с 3 на 4 августа, с указанием, что, в случае моего неухода, мне придется разоружиться, вслед за тем я получил письменное уведомления о том же, но с увеличе­нием срока пребывания до 6 ч утра 4 августа.

На следующий день, 2 августа, в 10 ч утра я получил но­вое уведомление, которым, совершенно для меня неожиданно, согласно повелению германского императора, срок пребывания был отменен, и мне предлагалось в 11 ч утра спустить флаг и вымпел и приступить к разоружению, согласно личному указа­нию губернатора, оставив команду жить на миноносце.

Считаю своим долгом донести Вашему Превосходитель­ству об отличной службе всего личного состава миноносца. Осо­бенно трудные испытания пришлось выдержать машинной ко­манде, действовавшей без устали при поврежденных помпах, как питательных, так и трюмной.

Лейтенант Д. Михайлов 2-й.

 

Описание боя 28 июля, составленное лейтенан­том с миноносца "Беспощадный" Н. Иенишем

 

По разному ходу эскадренных броненосцев, по метани­ям кораблей в разные стороны, по полному отсутствию какого бы то ни было строя было видно, что эскадра во второй фазе

боя находилась без всякого управления, и каждый корабль дей­ствует как находит более целесообразным для себя. Более всего нас поразили крейсера, шедшие на две противоположные сто­роны горизонта.

Мы все время ждали или семафорных приказаний, или сигнала с "Аскольда" или с флагманских судов, но ничего не по­лучили. Аскольд" ходил от нас на S, "Новик" бросился на пере­сечку курса "Асамы", открывшей по нему и по миноносцам силь­ный огонь с расстояния около 35-40 каб. "Новик" отвечал, причем два снаряда попали в "Асаму". Миноносцы пошли следом за "Аскольдом", но так как с SO начала идти довольно значительная зыбь, то держаться за ним мы не могли. Не имея возможности следовать за "Аскольдом", мы бросились на W, но там шли не­сколько отрядов японских миноносцев и проходил крейсер "Асама"; повернули на N, и командиры, переговорив, решили идти во Владивосток согласно ВЫСОЧАЙШЕМУ ПОВЕЛЕНИЮ.

Весь горизонт был в это время полон миноносцами, на­считали их до 45. Повернули на Ost; в то время уже совершенно стемнело, и мы никого не видели. Первый полуотряд минонос­цев повернул значительно раньше и скрылся из вида. Остались только миноносцы: "Бесшумный", "Бесстрашный", "Беспощад­ный" и "Бурный". Минут через 15 мы встретили японский мино­носец, прошедший между нами и "Бесстрашным" в расстоянии около 5 саж., но взаимная скорость была так велика, а появление его так неожиданно, что пустить мину было невозможно. Вслед за ним появился второй миноносец (номерной) и прошел в та­ком же расстоянии от нас. Я крикнул "пли", минер уже начал дви­гать ручку аппарата, но в тот момент я заметил, что "Бесстраш­ный" состворился с японским миноносцем и находится от нас на расстоянии сажен 15; я успел схватить минера за руку, крикнул: "отставить" — и таким образом мина не была выпущена. После этой встречи мы с Бесстрашным" потеряли "Бесшумный" и "Бур­ный" из вида. В той части горизонта, где должна была находить­ся наша эскадра, в то время появилось зарево и слышались глу­хие раскаты выстрелов. Более уже в ту ночь мы не встречали никаких судов.

Многие моменты боя запомнились хорошо и именно вследствие тех опасений, которые возбуждало маневрирование нашей эскадры в виду японской. При стрельбе по нашим мино­носцам при различных их операциях японцы всегда обнаружи­вали очень хорошую пристрелку с больших судов. Бывали слу­чаи, например, 2 мая, что наши миноносцы днем, благодаря туманному горизонту, не видели японских судов, а те стреляли с расстояния от 60 до 40 каб. и очень хорошо.

При пристрелках с миноносцами выяснилось следующее: японцы стреляют на более далекие расстояния, нежели наши миноносцы, и на больших дистанциях их снаряды все же ложат­ся хорошо. Японские миноносцы стреляют по нашим всем бор­том из 75-мм и 57-мм пушек, в то время, когда мы можем отве­чать из одной 75-мм. Наши 47-мм почти всегда бездействовали, за исключением ночных стычек и тех случаев, когда приходи­лось обстреливать берег, но для последней цели эти пушки не имели подходящих снарядов: шрапнелей нет, а гранаты снабже­ны слишком малым количеством взрывчатого вещества.

Артиллерия на наших миноносцах слаба для того, чтобы они могли считаться истребителями, так как миноносцы облада­ют большей живучестью. Например, попавший в наш миноносец 120-мм снаряд, произведший большое разрушение силой взры­ва, не причинил никаких серьезных повреждений, если не счи­тать перебитие штуртроса, проходившего в 1,5 футах от места разрыва снаряда. Калибр 75-мм для истребителей мал, и кроме того на корме также ощущалась необходимость иметь орудие большего калибра. Японцы имеют на своих истребителях 75-мм пушку на корме и, таким образом, не остаются безответными при уходе от наших миноносцев. Представляется желательною установка на миноносцах бортовых орудий, действующих хотя бы на 3-5 каб., но бросающих снаряды с большим количеством взрывчатого вещества, которые действовали бы при попадании силой взрыва, подобно минам. Неоднократно в ночном бою, когда миноносцы сходятся до нескольких сажен, являлась потреб­ность в такого рода оружии, как равно и в пуле­метах, которыми снабжены японские миноносцы.

Если рассматривать миноносцы как суда, предназначенные главным образом для минных атак, то является желательною установка на ми­ноносцах немецкого типа вместо трех простых аппаратов — три двухтрубных, что в значитель­ной мере поможет исправить крайнюю неточность стрельбы минами ночью, и все шесть мин, име­ющихся на миноносце, могут быть использованы в одну атаку, а три запасные мины, представля­ющие только лишний груз, не будут пропадать.

Стрельба с миноносца минами при суще­ствующих условиях представляется почти невоз­можной, не имеющей шанса на успех. Опреде­лить курс неприятеля ночью, при тщательно скрытых кораблями огнях, крайне трудно, на­столько, что в некоторых случаях нельзя даже определить — приближается корабль или уда­ляется. Минные прицелы совершенно не годят­ся, раз они не снабжены светящимися визирами и делениями, которыми можно было бы пользо­ваться, не освещая их.

Личный состав совершенно не подготов­лен практически для стрельбы минами при бое­вой обстановке и для действия боевым фонарем. Оба эти дела требуют постоянной практики в мирное время. Стрельба минами должна быть и темной ночью по кораблям без огней, курс и ход которых заранее не известен и которых, кроме того, еще надо найти, а также и по кораблям на ходу с открытыми прожекторами. Считаю необ­ходимым упомянуть, что миноносец "Беспощадный", например, за период времени больше года сделал только три минных выс­трела, и притом из двух аппаратов. Стрельба производилась на 14-узловом ходу, на расстоянии 600 футов, с совершенно отжа­тым диском и с рулями, застопоренными вверх.

Нужна неустанная практика в мгновенном открывании про­жектора и направление луча на предмет, который нужно осветить; иначе совершенно нельзя пользоваться фонарем как средством временно ослепить неприятеля с целью лишить его ориентиров­ки. Японцы очень искусно пользовались своим прожекторами при столкновении с нашими миноносцами в начале войны. Большой ход миноносца при приближении к неприятелю не может быть ис­пользован, так как из труб вылетает все время пламя, ясно ука­зывающее место. 10 июня все миноносцы японцев открывались далеко по факелам из труб. Только миноносцы немецкого типа позволяют держать большой ход, почти не имея искр.

Неоднократно за время войны, а в частности 28 июля, являлся вопрос, почему мы не пользуемся совершенно беспро­волочным телеграфом, тогда как японцы пользуются им весьма широко. Объясняется это не системой телеграфирования, кото­рая, если и значительно ниже японской, то в тех пределах, в ка­ких приходилось нам ею пользоваться, является безусловно удов­летворительной, а почти полным незнакомством личного состава с современными способами телеграфирования. Этим объясня­ется то обстоятельство, что на "Полтаве", на Ляотишанской стан­ции всегда (даже когда гора бывала совершенно окутана тума­ном), а ранее и на "Петропавловске", в последнее же время и на "Победе" телеграммы японцев свободно принимались, в то вре­мя, когда на Золотой горе и на других судах эскадры телеграмм не получалось. Лишены мы были возможности телеграфировать только тогда, когда телеграфировали японцы, но и то не во всех случаях. Телеграф без проводов является желательным и для миноносцев, тем более, что можно на некоторых довольствовать­ся только отправительной станцией.

Считаю долгом еще прибавить, что желательно иметь при­способление, позволяющее быстро переводить глубину мины с 1,5 м на 4 и обратно, не вынимая мину из аппарата. За неимени­ем такого приспособления, приходилось все время иметь или две мины на 3 м и одну на 1,5 м, или наоборот, в зависимости от того, какая встреча была более вероятна ночью. 28 июля мины были поставлены на 3 и одна на 1,5, и по встретившемуся мино­носцу пришлось бы стрелять миной, поставленной на большую глубину. Приказать же пустить мину из кормового аппарата офи­церу, находящемуся у носового, невозможно, так как звук голоса заглушается совершенно стуком машины.

Лейтенант Н. Иениш

 

Рапорт судового механика младшего инженер-механика Кузнецова командиру мино­носца "Беспощадный" 2 августа 1904 г.

 

Согласно словесному приказанию Вашего Высокобла­городья, доношу о всех неисправностях по механизмам вве­ренного вам миноносца, равно как и о причинах, повлекших за собой таковые.

28 июля, при выходе миноносца с эскадрой из Порт-Ар­тура и во время всего боя, миноносцу весьма часто приходилось давать полные ходы, доводя временами до 320 оборотов, и по­том сразу давать малый ход, что влекло за собой травление пара в атмосферу, и я, для пополнения запаса пресной воды, принужден был ввести в действие оба имеемые кипятильники. В 9 ч вечера того же 28 июля, во время самого полного хода, у глав­ной питательной помпы продуло фланцы золотниковой коробки парового цилиндра, и побеги пара сделались настолько значи­тельны, что кипятильники оказались бессильными для поддер­жания запаса пресной воды, и я принужден был вновь пустить главную помпу и пополнять нехватку воды из-за борта. В это вре­мя лопнула труба для прокачивания параллелей главных машин, и вода настолько прибыла в машинном отделении, что закрыла мотыли. Для осушения машины в помощь трюмной помпы был поставлен брандспойт и пущен эжектор, отчего расход пара еще более увеличился.

С 10 ч вечера 28 июля ход был убавлен до 220 оборотов и забортное питание прекращено. В 5 ч утра 29 июля началась пого­ня японских крейсеров, которая продолжалась до 10 ч 30 мин. утра, и я был вновь принужден к забортному питанию. Благодаря при­сутствию соли, в котлах стали происходить частые вскипания и выкидывания воды в машину, отчего все сальники и прокладки были прошиблены. Об этом мною было сейчас же Вам доложено, но хода убавить не было возможности. Наконец расход воды че­рез пробитые фланцы сделался так велик, что мне пришлось ис­просить у Вас разрешения прекратить пары в котле № 1. По пре­кращении погони ход был убавлен до 220 оборотов, но вскипания были так сильны, что я, из боязни вышибить крышки цилиндров, просил Вашего разрешения не давать более 145 оборотов.

30 июля в 8 ч утра у главной питательной помпы продуло крышку парового цилиндра и, несмотря на все принятые меры, утечка пара была так велика, что помпа могла действовать са­мым малым ходом, а у вспомогательной питательной помпы со­гнулась тяга золотника, и она перестала действовать. Вода в кот­лах была упущена, в котле № 3 внутренние ряды трубок нагрелись до темно-вишневого каления, и пары в нем пришлось прекра­тить и залить жар из опасения разрыва водогрейных трубок.

В настоящее время работа по механизмам находится в следующем положении: котлы №№ 1, 2 и 4 очищены от соли и наполнены водой; котел № 3 при наполнении водой дал течь в вальцовке трубок верхнего коллектора, и на приведение его в исправность понадобится не менее 8 дней. Золотники главных машин были вынуты, очищены от соли и поставлены на место, за исключением правого золотника цилиндра среднего давления левой машины, который до сих пор не удалось еще вынуть из коробки. Набивка всех сальников, заменена новой и обе пита­тельные помпы приведены в полный порядок. Кроме того, счи­таю безусловно необходимым произвести тщательную чистку шеек подшипников, равно как и очистку рабочих поверхностей и поршней паровых цилиндров.

Не имея возможности все время следить за действиями противных сторон в бою наших кораблей с японской эскадрой 28 июля, и из боязни неточности при описании тех немногих моментов, свидетелем которых мне привелось быть, я не буду вдаваться в описание боя и позволю себе отметить только не­сколько явлений, особенно меня поразивших.

Во-первых, страшно растянутый строй наших кораблей (6 броненосцев занимали около 3 миль).

Во-вторых, большую неточность в направлении нашего огня, так как громадное количество снарядов ложилось значи­тельно впереди японской эскадры.

В-третьих, замечательную точность японского огня, даже при дистанциях 90 каб.

Как не специалист, я не могу разбирать вышеозначенные явления и перейду к изложению тех конструктивных недостатков механизмов миноносца, которые были ясно подчеркнуты при ма­неврировании миноносца в бою и на последующем его переходе.

1) Для питания всех четырех котлов имеются только две помпы, такой остроумной, но весьма нежной и ненадежной сис­темы, как система Вира, и в случае порчи одной из них, другой приходится работать с большой перегрузкой для поддержания уровня воды в котлах при полном ходе или при таких резких пе­ременах ходов, какие были в бою, когда пар приходилось тра­вить в атмосферу, чтобы не испортить и без того весьма слабые холодильники. Непосильная же работа помпы ведет к порче ее, что и было на миноносце, когда поврежденная помпа могла ра­ботать только малым ходом, и мне пришлось из-за недостатка воды вывести из действия два котла.

2)  При проектировании миноносца не было принято во внимание то обстоятельство, что у механизмов должны находить­ся люди; только этим я и могу объяснить полное отсутствие в машинном отделении вентиляции, где температура даже при открытом люке доходила до 58° R, благодаря чему большинство машинистов не выдерживает даже одного часа на вахте, и уход за машиной становится почти невозможен.

3)  Помпа для осушения машинного отделения весьма слаба и ненадежна, и для откачивания воды, поступающей через систему заливания трущихся частей, приходится пускать эжек­тор, что сопряжено с громадным расходом пресной воды, столь драгоценной на миноносце.

Кроме того, как показала практика войны, проводка па­ровых и питательных труб миноносца весьма неудовлетворитель­на, как по своему расположению под самой палубой, что делает их легко повреждаемыми, так и при отсутствии разобщительных клапанов между машинами, и на питательных трубах между кот­лами; так что, при порче питательной трубы в любом месте кот­лы сразу остаются совершенно без питания. Штоки стопорных и питательных клапанов не выведены на верхнюю палубу, и пото­му, при значительном повреждении одного из котлов или трубо­провода, гибнут все котлы, так как часто люди не имеют возмож­ности закрыть их снизу у поврежденного котла. Расположение машин в одном отсеке допускает возможность одновременного повреждения их, чему и есть примеры.

В заключение не могу не упомянуть о тех нежелательных последствиях, которые влечет за собой практика миноносцев в мирное время на ходах, не превышающих 16 узлов, благодаря чему команда оказывается совершенно неподготовленной к ра­боте на полном ходе, равно как и стояние миноносцев в резерве, когда, живя месяцами на берегу, команда до того отвыкает от своего дела, что при начале кампании часто не в состоянии под­держивать ход даже в 20 узлов.

Младший инженер-механик Н. Кузнецов.

 

Рапорт командира эскадренного миноносца "Бесстрашный" наместнику Его Императорского Величества 4 августа 1904 г.

 

Доношу Вашему Высокопревосходительству, что 28 июля в 7 ч 45 мин утра, согласно приказанию заведующего 1 отрядом миноносцев, снялся со швартовов из Восточного бассейна Порт-Артура и вышел на внешний рейд, где вместе с прочими мино­носцами держался под парами до сигнала старшего флагмана "сняться с якоря", последовавшего в 8 ч 5 мин.

Броненосцы начали сниматься и выходить в море в сторо­ну Белого Волка. Миноносцы 1 отряда держались по обе стороны броненосцев, по одному полуотделению с каждой стороны. Ус­мотрев, что крейсер "Аскольд" направился на юг, с очевидной целью прорыва, а за ним шел "Новик", я имея в виду приказание, "ночью держаться у крейсеров", и в то же время памятуя Высо­чайшее повеление идти во Владивосток, решил идти в кильватер "Новику", но, встретив противную зыбь от S, зарылся 3 раза но­сом, и понял, что по этому румбу миноносец полного хода, нужно­го для прорыва, не даст, и потому отстал и повернул на NO. По­дойдя к миноносцу "Бесшумный", спросил — что он намерен делать, и оба решили идти к Корейскому берегу для следования во Владивосток. К нему подошли в это время миноносцы "Беспощадный" и "Бурный", с той же целью. Через несколько минут мы вплотную прорезали 3 японских миноносца настолько близко, что нельзя было выпустить мину, что, впрочем, для нашей главной цели — прорыва, было бы вредно, так как привлекло бы внимание неприятеля. После этого случая мы потеряли "Бесшумный", кото­рый ушел вперед, и "Бурный", который отстал. Мы остались вдво­ем с "Беспощадным" и с ним решили идти соединенно.

В 7 ч утра мы увидели на горизонте в SW четверти 5 судов, по всем признакам отряд военных судов, от которых мы поверну­ли на О. Тогда два из них погнались за нами, а один начал обхо­дить, с явным намерением отрезать нас от S. Этого последнего мы ясно признали за японский крейсер 3-го ранга типа "Читозе", — из остальных, один, который дальше всех за нами гнался, был побольше и мог быть крейсером II ранга из быстроходных, так как мы при самом полном ходе очень долго сохраняли первоначаль­ную дистанцию, и только много спустя он, по-видимому, начал отставать и наконец около 10ч бросил погоню и начал скрываться за горизонтом. Тот же крейсер, который обходил нас с юга, все время держал нас в виду, и если мы уменьшали ход, чтобы, сбли­зившись, сговориться относительно дальнейшего плана действия, он сейчас же приближался и таким образом заставлял нас давать полный ход. Наконец в 12 ч нам показалось, что он нас покинул, и в то же время нам удалось точно определить свое место по бере­гу, а также получить полуденную широту.

В это же время для нас стало ясно, что мы с оставшимся налицо количеством угля и масла дойти до Владивостока не мо­жем, а потому решили, что остается идти пополнить свои запа­сы в Киау-Чау. Но как только мы попробовали двинуться от бе­рега в море, мы сейчас же увидели знакомый нам двухмачтовый крейсерок, и нам опять пришлось вернуться под берег. Только в начале 4-го ч нам удалось обмануть его бдительность и лечь на курс, но прямо на Шантунг мы все-таки идти не рискнули и от­гребли к S несколько более, чем обыкновенно нужно, и при очень благоприятной погоде полным ходом проскочили через Желтое море и в 1 ч 20 мин ночи увидели на траверзе Шантунгский маяк. В 11 ч утра пришли в Киау-Чау.

В порт вошел с вполне исправной машиной, если не счи­тать легкого стука в цилиндрах, как потом оказалось, ничего се­рьезного из себя не представлявшего, но менее чем с половин­ным запасом угля и совсем без деревянного масла. На рейде, кроме германской эскадры, нашел "Цесаревич" и миноносец "Бесшумный", имевший повреждения в машине. Распорядившись тотчас же приемкой угля и масла в более, чем полном количе­стве (10 т брикета и две бочки масла на палубу) поехал на "Цеса­ревич", где я надеялся получить приказания. Там я узнал, что начальник штаба контр-адмирал Матусевич только что отвезен в госпиталь в полубессознательном состоянии и что к нему нельзя ни с чем обращаться. Я обратился к командиру броненосца с вопросом — может ли он дать мне какое-нибудь приказание, а именно, должен ли я идти на север или на юг, пробираться в Сайгон или оставаться в Киау-Чау.

В ответ на это капитан 1 ранга Иванов сказал мне, что он не считает себя в праве давать мне какие бы то ни было приказа­ния и что кроме того он сдает сегодня броненосец, так как сам отправляется в госпиталь. Капитан 2 ранга Шумов тоже приказа­ния мне никакого не дал, но советовал никуда не выходить, вви­ду невозможности успеха. Имея в виду, что и.д. губернатора сло­весно сообщил нам, что о сроке нашего пребывания он посылает телеграмму в Берлин и что для получения ответа мы во всяком случае имеем право оставаться в порту, я решил, что так как к этому же времени будут, вероятно готовы "Бесшумный" и "Бес­пощадный", то я подожду их, чтобы во всяком случае идти вмес­те. С другой стороны, я выгадывал этим время для отдыха ма­шинной команды, измученной полными ходами в течение двух суток, не спавшей две ночи и, если бы мы сразу пошли на север, имевшей не спать еще 3 ночи; приходилось же опять предвидеть полные ходы, когда машинная команда работает вся без вахты.

1  августа получил предписание губернатора, в котором мне назначался последний срок выхода 6 ч утра 3 августа. Ос­тальным миноносцам назначены были те же сроки, но они гото­вы быть не могли. Оставался я один. К этому времени я собрал кое-какие сведения в порту и в городе. Во-первых, вопрос об южном направлении отпадает, вследствие полученных тайфунных предостережений, официально объявленных. Кроме того, по­явились известия о том, что не вдалеке от Киау-Чау держатся японские крейсера и миноносцы. Это известие было настолько настойчиво, что германский адмирал высылал свои миноносцы в море дежурить ночью, а суда были в полной боевой готовнос­ти. Не поддаваясь впечатлению этих рассказов, я старался сде­лать подсчет времени — каким образом можно одному мино­носцу проскочить до Владивостока. Выгоднее всего было выходить из Киау-Чау ночью, чтобы пройти незамеченным, буде перед входом есть крейсера, а для того также, чтобы подойти к Корейскому проливу перед ночью.

Но расстояние от Quelpart'a до Цусимы невозможно было успеть пройти до рассвета. Встретить же в проливе или близ него кого-нибудь днем — значит быть согнанным с прямого пути и стать в то положение, в каком я был 29-го числа, т.е. много миль полного хода в сторону и громадная трата на это угля и масла, результатом чего будет та же нехватка этих материалов до места назначения, или гибель миноносца.

Не скрою, что мне очень хотелось выйти в море, и офи­церы миноносца также, по-видимому, очень желали того же.

Оставался еще один исход— выйти с определенным на­мерением кого-нибудь атаковать и таким образом погибнуть не даром. Но ни одно благоразумное, основанное на расчете, сооб­ражение не допускало успеха дела. Для этого пришлось бы преж­де всего идти и разведывать, где и кого можно найти, а в этом случае естественно предположить, что многочисленным японским крейсерам легче выследить одинокий миноносец, чем обратно. Тем более, что, при множестве японских шпионов в Циндао, они о выходе его отлично будут осведомлены, и тогда никто меня до атаки не допустит. Взвесив все эти обстоятельства, я решил при­нять на себе тяжелую ответственность, и может быть, жестокие нарекания, но не жертвовать даром миноносцем и его командой.

Счастлив буду я и все служащие миноносца, если Бог приведет нас опять вступить на палубу действовавшего корабля и там получить возможность еще послужить Царю и России.

2 августа получил предписание, которое и исполнил, спу­стив флаг и вымпел и сдав портовой комиссии: замки, патроны, ружья, зарядные отделения мин, балансир воздушного насоса и золотники цилиндров высокого давления.

Гг. офицеры и команда здоровы; после перехода имел пять больных машинной команды от переутомления.

Лейтенант Трухачев 1-й.