Wundefwaffe

Дополнения

 

Хроника плавания крейсеров "Адмирал Макаров" и "Баян" в 1914 г.

(РГА ВМФ ф. 495, on. 1, д. 40, л. 52; ф. 465, оп. 1, д. 40, лл. 44-47; ф. 485, оп. 1, д. 40, лл. 128-138)

 

"Адмирал Макаров"

 

Июнь

1-го. По приглашению яхт-клуба участвовали в офицерской парусной гонке гребных катеров.

2-го. Бригада линейных кораблей и крейсеров в 3 ч утра снялись с якоря с Ревельского рейда на маневрирование.

4-го. 2 ч 40 мин на Ревельский рейд пришла английская эскадра (контр-адми­рал Битти): линейные крейсера "Lion" (флаг адмирала) "Princess Royal", "Queen Mary, New Zealand"; легкие крейсера "Blond" и "Beadicea". Они про­извели салют нации и флагу командую­щего мирскими силами, встали на якорь по указанной диспозиции. Ответный са­лют произвел "Рюрик".

6-го. По неосторожности во время поворота носовой 8-дм башни к борту придавило матроса 2-й статьи срока службы с 1914 г. ученика минного ма­шиниста Александра Рогозникова, кото­рый через два дня скончался.

8-го. Английская эскадра снялась с якоря и ушла в Кронштадт.

10-го. Бригадная стрельба. Щит буксировал "Рюрик". Позднее провели еще одну стрельбу.

17-го. С моря пришел броненосный крейсер "Громовой" под контр-адми­ральским флагом вновь назначенного начальника бригады крейсеров контр­адмирала Коломейцева. "Адмирал Ма­каров" салютовал флоту 13 выстрелами.

22-го. Начальник бригады про­вел опрос претензий среди команд кораблей.

23-го. Бригада линейных кораблей и крейсеров вышли в море для манев­рирования.

 

"Баян"

 

Июль 1914 г.

1-го. Призовая календарная стрельба.

2-го. Полубригадная стрельба по буксируемому щиту.

5-го. Транзундский рейд; переход в Биорке-Зунд.

6-го. Соединение с бригадой крей­серов и стоянка на бочке на Большом Кроштадтском рейде. Государь импера­тор прошел на яхте "Штандарт" мимо бригады крейсеров и здоровался с ко­мандой. 7 июля судовые работы расцве­чивались флагами по случаю прихода французской эскадры с президентом республики Пуанкарэ.

11-го. Поход в Ревель.

12-го. Угольная погрузка. На борт погружено 443 тонны угля.

13-го. Снялись с якоря и пошли Тангэ.

1 5-го. Крейсер в завесе. На берег писали сухопутных офицеров. Встали на якорь у маяка Оденсхольм.

17-го. Сдача в порт по приходе в Ревель гребных шлюпок (по мобили­зации).

18-19-го. На борт приняли 750 т угля, снялись с якоря. Бригада крейсе­ров находится в завесе, получено изве­стие о войне с Германией.

20-го. Встали на якорь у острова Нарген. Боеприпасы на корабле: по­лузарядов боевых 8-дм 440, бомб 8-дм бронебойных 50, 8-дм снарядов 170, бомб 8-дм боевых 126, бомб за­каленных 400, бомб 6-дм фугасных 868, патронов 75-мм боевых 3048, то же, холостых 35, самодвижущихся мин Уайтхеда 6, к ним боевых заряд­ных отделений 6, боевых ударников проверенных 6, капсюлей с гремучей ртутью 26, патронов фосфорного кальция 76.

21-го. Съемка 75-мм орудий с вер­хней палубы для передачи на транспорт "Митава". Переход в Ревель-Нарген и обратно.

27-го. Пришли на Ревельский рейд, принимали уголь. На борт погружено 680 т.

Август

1 -го. Переход из Ревеля в бухту Лаххенэ.

2-го. Снялись с якоря и пошли к маяку Аагерорт. Встретили миноносцы 4-го дивизиона и пошли обратно, всту­пили в завесу, сменив "Россию" и "Ав­рору". Встали на якорь в бухте Лаххенэ

3-го. Находились в завесе. Встали на якорь на Ревельском рейде.

4-го. Принимали уголь. На борт погружено 480 т. После обеда снялись с якоря выходили к маяку Оденсхольм; возвратились в Ревель.

5-го. Вышли в море с "Громобоем" и "Адмиралом Макаровым". После обе­да соединились с бригадой крейсеров 1 резерва, на NW 43", открылись 3 не­приятельских корабля. Сыграли боевую тревогу, подняли стеньговые флаги. Неприятель повернул и стал уходить. Отбой боевой тревоге. Встали на якорь на Ревельском рейде.

7-го. Совместно с бригадой крей­серов перешли в Балтийский порт.

8-го. Переход в Ревель и Гельсингсфорс.

9-го. Принимали уголь. На борт погружено 643 т.

14-го. Снялись с якоря с "Адмира­лом Макаровым", пошли к маяку Руссарэ для охраны тральщиков, на SW от­крылся неприятельский крейсер и 2 эскадренных миноносца, которые стреляли по тралящему каравану. Сыг­рали боевую тревогу. Открыли огонь. Неприятель стал уходить. Повернули об­ратно. Ночью миноносец "Достойный" приняв нас за неприятеля сделал не­сколько выстрелов по "Адмиралу Мака­рову" и "Баяну". Попаданий не было. Встали на якорь в Балтийском борту.

В последующие дни несколько раз выходили в завесу поодиночке и с "Громобоем"

24-го. В завесе.

25-го. Совместно с бригадой крей­серов выходили в море.

26-го. Совместно с "Палладой" и бригадой линейных кораблей вышли в море для охраны тральщиков.

27-го. Охраняли тральщики. При­шли в Ревель.

28-го. Принимали уголь. На борт погружено 500 т.

31-го. Лапвикский рейд.

Сентябрь

1-го. Крейсер выходил из Лапвика в завесу совместно с "Палладой". Про­водились судовые работы и артиллерий­ские учения.

2-го. В завесе. На ночь у о-ва Эрэ.

3-го. То же. Ночевали у о-ва Эрэ.

4-го. Вышли в завесу. В полдень пришли на смену "Россия", "Аврора", "Баян" и "Паллада" пошли в Ревель. За­вели с кормы верп для более удобного обстрела рейда.

5-го. Погрузка угля. На борт при­няли 455 т.

6-го. Мытье палуб и наружного борта. Увольнение очередной смены.

7-го. Судовые работы, увольнения.

8-го. Снялись с якоря и буксирова­ли щит для практической стрельбы "Ад­мирала Макарова".

9-го. Погрузка угля (97 т); уволь­нения.

10-го. бригада крейсеров вышла из Ревеля, 1 -я полубригада ушла в завесу, а 2-я встала на якорь в Лапвике. В 1 ч дня снялись с якоря и пошли в море к "Рюрику" и "Новику" пошли курсом N до маяка Бенгшер, затем вернулись в Лапвик.

11-го. Переход с "Рюриком" к о. Эрэ.

12-го. "Рюрик", бригада крейсеров кроме "Громобоя", "Новик" и группа 5 дивизиона пошли в море, курс — в SW четверти. На обратном пути "Адмирал Макаров" остался с "Громобоем" в за­весе. Не дойдя до Лапвика нашел гус­той туман. Отряд встал на якорь около банки Аякс.

13-го. Снялись с якоря и пошли в завесу, сменив "Адмирала Макарова". На ночь пришли в Лапвик.

14-го. Вышли с "Палладой в дозор. В 1 ч дня подошел "Рюрик, по сигналу "Паллада" присоединилась к нему и они скрылись на SW. "Баян" остался в дозо­ре. Ночевали на рейде Севастополь.

15-го. Крейсера вышли в завесу, у ним присоединился "Адмирал Макаров". Ночь находились в Эрэ.

1 6-го. Свежея погода, в дозор не выходили. Пришли в Эрэ "Рюрик" и "Паллада".

17-го. Снялись с якоря и пошли в Ревель. На пути получили радио: идти к маяку Оденсхольм, для спасения людей на "Магдебурге". У Оденсхольма бро­сили якорь. Светлая погода мешала спус­ку шлюпок. По приходу транспорта "Аф­рика" и портового судна "Силач", "Баян" снялся с якоря и перешел в Балтийский порт.

18-го. "Баян, перешел в Ревель, на переходе остановили норвежский ком­мерческий пароход и направили его в Балтийский порт. Не отдавая якоря в Ревеле, пришли в Гельсингфорс и заш­ли на Внутренний рейд.

19-го. Грузили угль. На борт при­няло 758 тонн.

20-го. Приборка после угольной погрузки. Прием материалов по ма­шинной части. Увольнение команды на берег.

21-го. Богослужение. Переход в Ревель.

22-го. Переход в Лапвик. Судовые работы.

23-го. Спуск водолазов. Опрос пре­тензий командиром крейсера.

24-го. Судовые работы.

25-го. Переход а Эрэ. В 2 ч дня вышли в море, присоединились к "Палладе". Ночью находились в Лапвике.

26-го. Выходили в завесу. Стали на якорь в Эрэ.

27-го. То-же.

28-го. Вышли в дозор. В полдень пришли на смену "России" и "Авроре". "Паллада и "Баян" пошли в Ревель.

12 ч 14 мин крейсер "Паллада" был взорван подводной лодкой и погиб со всей командой. С крейсера "Баян" от­крыли огонь по месту нахождения под­водной лодки, которая оставляла за со­бой след струи. В 4 ч 45 мин встали на якорь в Ревеле.

29-го. Была отслужена панихида по погибшим на "Палладе". Прием воды и материалов по машинной части.

30-го. Погрузка угля. Принято 510 тонн.

 

Командир крейсера "Баян"

капитан 1 ранга Вейс

За ревизора мичман Нотбек.

 

"Баян"

 

Ноябрь

(выборные записи из строевого ра­порта командира от 5 декабря 1914 года)

22-го. Сняли 75-мм орудия с верх­ней палубы для 2-й партии траления. Практическая постановка минного заг­раждения.

25-го. Сняли три 75-мм орудия с верхней палубы. Вышли из гавани и по­шли в Гельсингфорс.

30-го. Приняли мины заграждения с транспорта "Ильмень". Совместное с "Рюриком" и "Адмиралом Макаровым" снялись с якоря для выполнения секрет­ного поручения.

В ноябре произведено: боевых тре­вог — 4; практической подачи снарядов - 4; занятий у зарядного стола — 4; спуск водолазов — 1; показ кинематог­рафа — 3; медицинских осмотров — 3; увольняли на берег почти ежедневно 10% команды.

 

Бой у Готланда 19 июня/2 июля 1915 года

(Из книги М.А. Петрова "Два боя". Л. 1926.)

 

Согласно плана операции, три подводные лодки были высланы на позиции у входа в Финский залив, кроме того, были посланы лодки к Виндаве и к выходу из Данцига. "Слава" и "Цесаревич" находились в Люме.

В 2 ч ночи 18 июня бригада крейсеров под командой адмирала Бахирева в составе крейсеров "Баян" (флаг), "Ад­мирал Макаров", "Богатырь" и "Олег" вышла из шхер с рей­да Пипшер в сопровождении 7-го дивизиона миноносцев, расположив свой курс на банку Винкова — место назначен­ного рандеву с крейсером "Рюрик", вышедшим из Ревеля, чтобы затем, согласно инструкции, идти по большим глуби­нам вдоль восточного берега острова Готланд на юг. В 5 ч утра бригада встретила броненосный крейсер "Рюрик", ко­торому было приказано вступить в кильватер. Миноносцы, конвоировавшие бригаду для охраны от подводных лодок, были отпущены.

Выход на соединение с отрядом 6 дивизиона минонос­цев и "Новика", которые должны были участвовать в опера­ции, задержался из-за густого тумана. Они принуждены были встать на якорь у острова Вормс. Ввиду того, что отряд уже значительно продвинулся на юг, 6 дивизиону миноносцев, имевшему возможность догнать его только к вечеру, поход отменили. На соединение пошел только один "Новик".

Командующий отрядом по выходе в море решил выпол­нить операцию в тот же день вечером, для чего после присое­динения к нему "Новика" лег на курс к Мемелю.

В 6 ч 10 мин утра место отряда было: ш. 56"19', д. 19"57'. Этот поворот был выполнен в тумане, причем "Рю­рик" и "Новик" отделились от отряда, потеряв свои места в строю. Туман настолько сгустился, что суда должны были вклю­чить кильватерные огни для ориентировки задних мателотов. Адмирал Бахирев решил отложить операцию до рассвета.

Не имея обсервации с 2 ч дня 18 июня, он счел риско­ванным подходить к Мемелю без определения, а потому, что­бы определить свое место, взял курс на маяк Фаллуден. При подходе к Готланду туман стал реже, потом разошелся, и от­ряд лег на обратный курс. Однако, встретив около 3 ч снова туман, отряд взял курс N0 10° и держался на этом курсе. "Рю­рик" и "Новик" шли отдельно.

В 2 ч ночи снова появился густой туман.

Между тем в море были слышны радиопереговоры гер­манских судов, причем радиопеленгаторные станции указывали на присутствие нескольких боевых соединений, о чем ад­мирал Бахирев был предупрежден.

Кроме того, разведывательному отделу штаба ко­мандующего флотом удалось расшифровать германское ра­дио, из которого явствовало, что крейсер "Аугсбург" назна­чил рандеву какому-то, вероятно, легкому крейсеру в квадрате 377, и далее, что в 2 ч "Аугсбург" будет в четвертой четверти 357 квадрата, его курс 190°, ход 1 7 уз. Об этом так­же было передано адмиралу Бахиреву.

В 3 ч, придя в точку ш. 59°20,5' и д. 19°51,5', коман­дующий отрядом, считая опасным и нецелесообразным под­ходить к Мемелю в тумане, а равно и ждать в море хорошей погоды, решил повернуть на NO 10° по направлению вероят­ного места нахождения неприятельских крейсеров.

Когда около 5 ч 30 мин туман разошелся, все крейсера оказались разбросанными. "Рюрика" и "Новика" видно не было. В 7 ч 35 мин утра отряд открыл во мгле близко по курсу два неприятельских крейсера, которые были вскоре опозна­ны: головным шел "Аугсбург", за ним вспомогательный крей­сер (заградитель) "Альбатрос" и три миноносца. В этот мо­мент "Рюрик" находился значительно к югу от места встречи.

Последняя произошла в условиях, позволявших тотчас же начать бой. С нашей стороны было четыре крейсера (кроме "Рюрика"), из которых каждый но своему вооружению был сильнее обоих встреченных неприятельских, в целом же на нашей стороне было подавляющее превосходство сил: рус­ские крейсера имели в бортовом залпе четыре 203-мм и 24 1 52-мм орудий, германские — 12 100-мм орудий.

Таким образом, надо было дорожить каждой минутой, так как "Аугсбург" мог быстро уйти, тем более, что туманный, мглистый горизонт давал тому легкую возможность.

В этой обстановке мы вправе были бы ожидать резко­го сближения отряда с противником и немедленного откры­тия огня. То или другое тактическое положение играло здесь второстепенную роль. Надо было быстро идти на наимень­шую дистанцию, не тратя ни мгновения на какие бы то ни было перестроения и эволюции, которые здесь были просто излишними: неприятель был слаб, и его оставалось только раздавить.

Но вот тут-то и сыграли громадную роль тактические взгляды, которые прививались в период подготовки флота и которые подсказывали боевые решения. Первое инстинктивное решение основывается на отдаленных впитанных и воспи­танных предпосылках.

В донесении начальника отряда мы читаем: "Желая ох­ватить голову, мы склонились влево, приведя головной ко­рабль на курсовой угол 40° правого борта".

Невольно спрашивается, зачем понадобился этот так­тический прием, лишний и бесцельный? А между тем приказа­ние исходило от адмирала, который за время войны во многих случаях проявил свою доблесть и показал себя с самой лучшей стороны. Не малодушием или нерешительностью можно объяснить это приказание, а исключительно той предвзятой точкой зрения, которая воспитывалась в период тактической выучки флота, где "курсовой угол" и "охват" были китами всей постройки.

Бой начался. Противник легко прямым поворотом вправо "выходил из охвата". "Аугсбург", пользуясь своим пре­имуществом хода и пасмурной погодой, быстро начал обго­нять отряд, направляясь к берегу и скоро скрылся в тумане. При этом со стороны нашего отряда не было сделано никаких попыток преградить ему путь или сблизиться с ним.

Очевидец, артиллерист "Баяна" П.В.Аемишевский "так описывает свои впечатления в этот момент: "Пришедшие в боевую рубку командир и старший штурман, а также уже на­ходившиеся там и отдававшие предварительные приказания в плутонги оба артиллериста в этот момент были проникнуты одной мыслью, одним желанием: уничтожить крейсер "Ауг­сбург", который до сего времени всегда ускользал от наших крейсеров, и при том еще так недавно у Виндавы, когда мгла не дала возможности бригаде использовать свое преимуще­ство в артиллерии. Но вот грянул залп из 8-дм башенных ору­дий и 6-дм казематных на "Адмирале Макарове". Небольшая пауза, необходимая, чтобы залпы двух кораблей не легли бы одновременно, и "Баян" открыл огонь из всех орудий и по го­ловному неприятельскому кораблю. Вслед за "Баяном", вы­держивая мертвый промежуток, открыли огонь "Богатырь" и "Олег" — по второму. Нельзя точно сказать, сколько минут прошло с момента открытия огня, когда совершенно неожи­данно "Аугсбург" начал уходить от "Альбатроса", что ему было легко сделать, имея большое преимущество в ходе.

Таким образом, огонь всей бригады начал сосре­дотачиваться на втором. Что касается продолжения обстрела "Аугсбурга" "Адмиралом Макаровым" и "Баяном", то он терял всякий смысл: "Аугсбург", хотя и находился в пределах дально­сти 8-дм орудий, был едва виден, из-за мглы. Предусмотреть этот "побег" "Аугсбурга" командование отрядом едва ли могло, так как невероятно было бы, чтобы он смог бросить своего сла­бого товарища в такую минуту. И все же при первом признаке его побега можно было бы один из крейсеров послать в направ­лении на пересечку его курса и даже попытаться обстрелять.

Но этого сделано не было. Время было упущено, и "Аугсбург" начал уже совсем скрываться. Крейсера же оста­вались в кильватерной колонне, сосредоточив свой огонь на оставшемся "Альбатросе", при котором еще продолжали дер­жаться миноносцы.

Между тем, положение "Альбатроса" все ухудшалось. На нем стали замечаться попадания.

Но счастье (? — Прим, авт.) и на этот раз еше не поки­дало неприятеля. Огонь бригады, хотя весьма интенсивный, не давал желаемых результатов, и только потому, что при стрельбе четырех кораблей по одной цели, при стремлении как можно больше выпустить снарядов, корректировать свои падения было нельзя, следовательно, бесцельно было сосре­дотачивать огонь и бросать снаряды. .

Командование отрядом, не учтя этого, не отдало сразу приказания "Богатырю" и "Олегу" перенести огонь на мино­носцы, хотя бы после ухода "Аугсбурга", дав тем самым воз­можность "Адмиралу Макарову" и "Баяну" вести полубригад­ную стрельбу, практика в которой у артиллеристов была, и результаты, совершенно другие, безусловно, сказались бы бы­стро. Мы даже считали, что достаточно было бы одного крей­сера, чтобы уничтожить такой корабль, как "Альбатрос"".

Миноносцы, оставшиеся при "Альбатросе", находясь впереди курса, произвели торпедный залп. Торпеды пересекли строй крейсеров, не попав, однако, ни в один из них.

Около 8 ч (через 25 мин боя) адмирал сделал сигнал: "Богатырю" и "Олегу" действовать по усмотрению. Оба эти крейсера могли дать ход до 23 уз, они могли перегнать "Аль­батрос" и с некоторой надеждой на встречу искать "Аугсбург" в тумане. Им представлялся выбор: или сблизиться с "Альбат­росом" на дистанцию хорошей видимости, допускающей точ­ную стрельбу и уничтожить его в несколько минут, или же броситься на поиски "Аугсбурга".

Но они выбрали решение выйти вправо, обойти "Аль­батрос" с севера, чтобы отрезать ему путь отступления на N. На схеме боя видно, что они описали дугу, не слишком близко подходя к противнику и длительно маневрировали, чтобы, на­конец, почти через полчаса, расположиться на соответствен­ном румбе от "Альбатроса".

Характерно выглядит на схеме момент с 8 ч 10 мин до 8 ч 1 5 мин. Мы видим здесь форменный охват двумя отряда­ми, то есть прием, рекомендованный тактикой того времени для сражений крупных соединений флота. Что же получается? Четыре корабля, из которых каждый сильнее противника, производят сначала "охват головы", затем "охват двумя отря­дами, из которых один во фланге"...

Это какое-то затмение!

И все стреляют по одной цели, вопреки правилам со­средоточения огня, причем только мешают друг другу! Ничем другим, как только затмением и можно объяснить, что до сих пор, уже в течение почти часа боя, "Альбатрос" не был разбит в щепки! Стреляя с разных сторон, путая наблюдения, ар­тиллеристы не могли справиться с управлением огнем в по­добной обстановке, на сравнительно больших дистанциях, да еще при мглистом горизонте!

Неприятельские миноносцы около 8 ч утра вышли впе­ред нашего отряда и выпустили в промежуток между крейсе­рами и "Альбатросом" несколько дымовых завес, которые на время скрывали его и сильно мешали стрельбе. Затем мино­носцы пытались приблизиться, но после нескольких оглушающих залпов с бригады отошли и затем скрылись на юг.

К 8 ч 30 мин "Альбатрос" был сильно избит, одна мачта сбита, виден сильный пожар.

Опасаясь подходить слишком близко к берегу, ад­мирал Бахирев повернул, приведя неприятеля на курсовой угол 40° левого борта — опять курсовой угол (см. схему)!

Вскоре "Альбатрос" направился в проход между мая­ком Эстгарн и берегом. Тогда был сделан "Баяну" сигнал: "От­резать неприятеля с юга".

"Альбатрос" был загнан со всех сторон. В 8 ч 45 мин, описав циркуляцию, объятый пожаром, он спустил флаг, а за­тем около 9 ч выбросился на берег.

Тем кончился этот бой.

Таким образом, благодаря исключительной, ничем не вызываемой сложности приемов тактики и маневрирования, совершенно ненужным в данном случае "курсовым углам", "охватам" и прочему, благодаря чрезмерному сосредоточе­нию огня против одной цели, подавляющего, бессистемного, с разных сторон ведущегося огня на дистанциях, при кото­рых цель временами была плохо видна, понадобилось почти полтора часа, чтобы подбить малый, слабо защищенный крейсер, фактически дав ему возможность укрыться в нейт­ральных водах.

Между тем его противники, в особенности "Адмирал Макаров" и "Баян" (последний был из числа призовых по стрельбе), стреляли хорошо, и при иных условиях, при иной тактике боя, конечно, могли бы справиться с такой целью не в час, а в 10-15 мин.

Вот оно — несоответствие тактики боевой обстановке!

Но события этого дня не кончились боем с "Аль­батросом". Вот дальнейшее описание по донесению адмирала Бахирева: "Убедившись, что "Альбатрос" сильно подбит и выбросился на берег, я донес телеграммой: "После боя, полу­чив повреждения, неприятельский крейсер выбросился на бе­рег по остовую сторону о. Готланд, за маяком Эстергарн. Счи­таю полезным выслать подводную лодку к месту аварии".

В 9 ч 50 мин решил продолжать курс к Финскому зали­ву и бригада легла па курс 40°, имея впереди "Богатырь" и "Олег", а несколько сзади "Адмирал Макаров" и "Баян". "Рю­рик" еще не присоединился и был южнее. В 10 ч справа и не­много позади траверза были обнаружены шесть дымов, ока­завшихся крейсерами "Роон", "Аугсбург" и четырьмя миноносцами.

В 10 ч 05 мин открыли огонь: "Роон" по "Баяну", "Ауг­сбург" по "Олегу". Наши — немедленно отвечали.

Но в это время, ввиду того, что на крейсере "Адмирал Макаров" оставалось мало 8-дм снарядов, и полагая, что такое же количество, вероятно, имеется и на "Баяне" приказал сде­лать следующее радио: ""Рюрику" вступить в бой с "Рооном", квадрат 408, идти самым полным ходом на соединение. "Славе" и "Цесаревичу" выйти на поддержку к банке Глотова".

В это время расстояние колебалось от 59 до 75 кб. При одном из накрытий залпами с "Баяна" были замечены попадания в "Роон" и пожар на нем. Фактически, бои вел только один "Баян" своими двумя 203-мм орудиями. "Адмирал Мака­ров" не имел 203-мм снарядов, молчал, дистанция же была слишком велика для 152-мм орудий.

В 10 ч 30 мин неприятель прекратил огонь и стал ухо­дить к югу по курсу 230°, о чем я сделал радио "Рюрику".

Около 11 ч с "Олега" и "Богатыря" заметили перископ и рубку подводной лодки, шедшей в атаку на "Олег". Атака была безрезультатна. Суда отряда открыли огонь по лодке"...

Эта новая получасовая встреча была безрезультатна. Между тем "Рюрик" находился значительно южнее места боя. Получив в 10 ч 20 мин радиограмму: "Вступить в бой с "Рооном"" и ответив: "Иду к вам", он пошел полным ходом, взяв курс в середину показанного ему квадрата. Через некоторое время на W от "Рюрика" показались дымы трех кораблей. Курс был взят им на пересечку. Были опознаны крейсера "Бремен", "Аугсбург" и "Роон". "Бремен" сделал сигнал прожектором, по-видимому, опознавательный и, рассмотрев "Рюрика", круто повернул вправо, открыв огонь. В свою очередь, в 10 ч 35 мин "Рюрик" открыл из носовой 254-мм башни огонь но "Бремену", затем, после двух залпов, перенес его на "Роон", который шел вторым в строю. Весь отряд шел большим ходом на WSW.

Теперь обстановка была несколько иная в смысле усло­вий для стрельбы. "Рюрику" никто не мешал, и он мог спокой­но управлять огнем, тем более, что Никакие обстоятельства не вызывали необходимости каких-либо сложных, затрудняющих огонь маневрирований.

Несмотря на дым и мглу, "Роон" вскоре получил попа­дания. Особенно ясно был виден разрыв 254-мм снаряда, оку­тавший черным дымом весь крейсер до мачт. Были видны взрывы около кормовой мачты и между грот-мачтой и четвер­той трубой. По-видимому, на крейсере начался пожар, так как его кормовая часть была окутана облаком черного дыма".

Около 11 ч 10 мин "Роон" повернул к "Рюрику" корму и стал уходить, поддерживая редкий огонь из одного орудия. "Бремен" тоже прекратил огонь.

Видя, что расстояние до неприятеля увеличивается, ко­мандир "Рюрика" устремился на него, но в этот момент был справа атакован неприятельской подводной лодкой, выпус­тившей мину. Уклоняясь к Ost от атаки лодки, крейсер поте­рял из виду неприятеля, а затем лег на N для следования в Финский залив.

Спрашивается, почему "Рюрик" не довел до конца столь успешно начатого боя, тем более что "Роон" уже был значительно поврежден? Почему "Рюрик" не бросился его ис­кать в том направлении, где последний скрылся, имея боль­шой шанс принудить его вновь к бою, так как обладал ходом, не меньшим, чем и "Роон"?

Формально оправданием командиру является радио, полученное им от начальника отряда: "Опасаться подхода неприятеля с юга". Но фактически и над ним, и над адмира­лом, посылавшим это радио, давлело опасение попасть под удар превосходящих сил германского флота, присутствие которых возможно было предполагать (хотя в действитель­ности поблизости их не было). Однако ни адмирала, ни ко­мандира "Рюрика" это не должно было останавливать, если бы у них было сознание о возможности и допустимости рис­ка. Между тем при дальнейшем преследовании, при более энергичных действиях этот день мог бы дать крупное мо­ральное значение — успех в виде потопления, кроме "Аль­батроса", еще и "Роона".

Отряд крейсеров, узнав о бое "Рюрика", пошел к нему на соединение, но затем, ввиду потери "Рюриком" не­приятеля, вернулся. У банки Винкова, отряд снова был безре­зультатно атакован неприятельской лодкой.

К концу дня корабли вернулись в Ревель.

Из дальнейших событий этого дня следует отметить атаку английской подводной лодкой германского крейсера (по-видимому, "Роона") и поход лодки "Акула" к месту гибели "Альбатроса", у которого она была атакована двумя неприя­тельскими гидропланами и подводной лодкой, видимо, выз­ванными на помощь и для охраны "Альбатроса".