Около этого времени (после 6 часов вечера, когда поврежденный "Император Александр III" покинув строй, шел между "Сисоем Великим" и "Нахимовым" — прим, автора) сзади и слева показались японские броненосные крейсера, догонявшие нас в строе пеленга. Сблизившись до 50-ти кабельтовых, они открыли огонь по "Нахимову", который отвечал им из кормовой 8-дюймовой башни. Нас поддерживали "Наварин" из одной или двух 6-дюймовых и "Апраксин" из кормовой 10-дюймовой башен.
Тусклое и совершенно красное, в тумане, солнце было уже низко, когда по падению неприятельских снарядов можно было думать, что мы через несколько минут будем пущены ко дну. Но в это время, с увеличивающимся до опасного от циркуляции креном, прорезал строй "Александр III", и крейсерский отряд сразу перевел огонь на него. В этом, впрочем, уже необходимости не было, так как и гибель его была очевидна. Считая, что близость тонущего броненосца может вредно отразиться на крейсере, я об его положении сообщил в боевую рубку. (Предположение мое отчасти оправдалось — когда "Александр III" перевернулся, наш крейсер 3 раза вздрогнул).
В начале 8-го часа на "Николае" был поднят сигнал "курс NO 23° ход 8 узлов", сигнал этот исполнен не был, и флот продолжал идти на N 11-узловым ходом. Как только солнце село, по трем направлениям видны были группы шедших на нас 9 истребителей. Миноносцев было очень много, и прожекторам, которых, наоборот, действовало ограниченное число, пришлось искать не миноносцы, а ближайший из них. Из 9 истребителей отряда Фузимото отделились четыре и, выстроившись в кильватерную колонну, шли на траверзе "Нахимова" немного сходящимся курсом. Крейсер отстреливался из всех уцелевших по правому борту пушек сначала безрезультатно, но спустя минут 20 пустил ко дну последнего в строю. Снаряд, должно быть, попал в кочегарку, так как миноносец окутался огромным клубом пара.
Уцелевшие три, прибавив ходу, обогнав нас и развернувшись, шли теперь контркурсом на расстоянии 5-7 кабельтовых. Первый был уже позади траверза, когда крейсер вдруг подпрыгнул, затрясся и закачался, а мостик качался, как на хороших рессорах.
Особенного впечатления взрыв в первый момент не произвел; неприятен был только обрушившийся на палубу столб воды. Взрыв произошел в носовом отделении крейсера (около 16-го шпангоута). Однако все его считали в разных местах, и каждый именно в том, где он в это время находился, вследствие чего кормовые отделения задраили, и оттуда все вышли. Машины продолжали работать.
По взорвавшему нас миноносцу, который теперь был на траверзе, одновременно выстрелили из 8-ми дюймовой башни и 6-ти дюймовой пушки. Один из снарядов разорвался над миноносцем, другой попал ему в борт и сделал там огромную пробоину, так что была видна его внутренность вся в огне. Он продержался несколько мгновений, затем, сломавшись, ушел в воду, показывая нос и корму одновременно. Второе в этот день "ура" огласило крейсер и всех подбодрило.
"Нахимов", получив пробоину, некоторое время продолжал идти за эскадрой, но, так как крен и дифферент увеличивались, пришлось уменьшить ход. Отставши, было решено отойти в сторону и в более спокойном от миноносцев месте выяснить положение крейсера и подвести пластырь. Уклонившись от общего курса влево, крейсер отошел от эскадры мили на 2 и застопорил машины.
Положение крейсера в это время было следующее: мина попала в шкиперскую, и вода тотчас же заполнила это отделение и смежное с ним отделение динамо-машин. Затем вода постепенно распространялась по мере того, как сдавали переборки. Так затоплены были: большое, малое и носовое тросовое отделения, минный погреб, отделение мокрой провизии, патронный погреб 8-ми и б-ти дюймовых орудий, продольный коридор, малярная, водяной трюм, канатный ящик и часть угольных ям. Далее 36-й переборки воды не было, и теперь только на эту переборку надеялись.
Перечисленные выше отделения, затопленные водой, вызвали значительный дифферент на нос, следствием чего явилась большая прибыль воды в жилую палубу Вода сюда прибывала через яблочное соединение минного аппарата. Она прибывала с такой быстротой, что. когда приступили к заделке отверстия, ее было уже по колено. Окончательно остановить прибыль воды не удалось, несмотря на то что в этот яблочный шарнир забило огромное количество пакли и около 5 пудов сала. Под струей подставлялись поочередно одна из двух сюда принесенных ванн, и из наполненной воду выбирали ведрами.
Кроме этих двух ванн, воду откачивали следующими средствами: в поперечном коридоре поставлено было 4 брандспойта, которыми старались держать воду на одном уровне. Центробежная помпа работала (вероятно) впустую, так как она брала воду из продольного коридора, куда вода свободно проникала из отделения динамо-машин. Других средств не было, так как трубы осушительной системы в этих отделениях были перебиты.
Отойдя мили на 2, остановили машину и приступили к подводке пластыря. Долго бились без всякого результата, так как не удавалось подвести конец; все они, как с грузом, так и без него, садились на таран. Эскадра тем временем опять приблизилась к крейсеру, и опять показались миноносцы, вследствие чего подводку пластыря бросили, и орудийная прислуга стала по местам. По крейсеру, однако, было отдано приказание: боевого освещения и огня без особого разрешения не открывать. Несколько раз довольно близко вырисовывались силуэты миноносцев, но они. должно быть, нас не замечали и проходили мимо. То здесь, то там виднелись белые вспышки, освещавшие часть корпуса миноносцев. Две белые вспышки — это были опознавательные знаки, данные японской эскадрой в ту ночь, и миноносцы к ним прибегали крайне часто.
На больших же судах, обязанностью которых было разыскивать русские корабли и прожектором показывать их места, под прожектором горел один красный огонь. Суда эти, найдя неприятельский (наш) корабль, поднимали над ним луч прожектора и затем несколько раз вели им по горизонту, показывая этим направление обнаруженного корабля. При некоторой предприимчивости, как опознавательными, так и условным красным, можно было бы воспользоваться с большей для нас пользой, но, насколько это известно, только "Донской" и "Светлана" прибегали к этому простому приему.
Около 10 ч. 15 м. с крейсера заметили миноносец, который, идя сравнительно небольшим ходом, намеревался срезать нам корму. Когда он был близко, с грот-марса без приказаний его осветили. Поврежденный прожектор освещал не только миноносец, но и весь ют крейсера. Несмотря на крики "закрой прожектор", он продолжал освещать как миноносец, так и нас, и на крейсере, теперь, конечно замеченном, открыли огонь. В луче ясно видны были стеньговой японский и двухфлажный сигналы: нашего свода № 2 и белый вымпел с синим крестом Миноносец этот почему-то приняли за один из наших, и по всему крейсеру раздались крики "свой, свой, стоп стрелять", светить прожектором прекратили, и луч был поднят на 45° кверху. Миноносец, проходя под самой кормой, пустил мину, которая прошла вдоль правого борта. Узнавши теперь в нем неприятеля, открыли снова огонь, но потопить его не удалось, так как он ушел полным ходом.
Отойдя настолько, что лучи и вспышки казались только светлым пятном на горизонте, крейсер снова приступил к подводке пластыря, на этот раз успешно. Отдали правый якорь, выбрали воду из барказа, крен несколько уменьшился; наконец удачно были заброшены концы, и пластырь подвели.
Около 12 часов ночи работу на баке окончили; к этому времени, опираясь на мнение специалистов, которые на предложенные им вопросы: 1) может ли крейсер дать эскадренный ход, 2) может ли он в бою оказать поддержку уцелевшим судам, 3} возможно ли успешное отражение миноносцев. — ответили отрицательно; решили было идти к ближайшему берегу и там на мелком месте спустить водолазов и, заделав пробоину, идти под берегом во Владивосток. Скоро мысль о Владивостоке была забыта, и весь вопрос сводился к одному: успеем ли мы дойти до берега и спастись или же придется тонуть в море. Приказано было, по мере возможности, заделать шлюпки и приготовить их к спуску. Утром 15-го в 5 милях от острова Цусима застопорили машины и начали спускать шлюпки. Первыми отправлены были раненые, затем на барказах переправили команду. Не нашедшие на шлюпках места спасались вплавь.
В виду появления японского миноносца и транспорта ускорили погружение крейсера, открывши кормовые кингстоны и иллюминаторы.
