На Балтике
Ни одно большое событие не происходит и не может произойти внезапно. Оно медленно назревает, подобно грозовой туче. И война не есть исключение из этого правила. Война нависала над западными границами Советского Союза, и казалось, была очевидна для каждого.
И вот в первые июньские дни 1941 г начались минные постановки немецкими и финскими подлодками в восточной части Финского залива.
В целом, в период с 15 по 22 июня 1941 года немецкая авиация и подводные лодки скрытно выставили неконтактные мины заграждения у Либавы. Виндавы, в Ирбенском проливе, у пролива Соэлозунд и далее, вплоть до Кронштадта. (25) Так, подводной лодкой "Пантера" было обнаружено минное заграждение, выставленное "неизвестной подводной лодкой" 16-20 июня 1941 года в районе Копорской бухты, не далее 50 километров от Толбухинского маяка. (2).
И тем не менее война началась внезапно. В ночь с 21 на 22 июня командующему Краснознаменным
Балтийским флотом вице-адмиралу В.Ф. Трибуцу поступили донесения береговых постов и воздушной разведки об обнаружении у островов Хийумаа и Нарген неизвестных кораблей с погашенными бортовыми огнями. Оперативная готовность по Балтийскому флоту № 1 была введена по распоряжению Народного Комиссара ВМФ Н.Г. Кузнецова в 23 ч 37 мин. В отличие от сухопутной армии, флот с его более совершенными средствами связи оказался готов к первой атаке врага и не понес потерь в первый день войны. Но крайне неудачный для СССР начальный этап войны очень быстро начал сказываться и на положении флота. Уже 23 июня на развернутом до войны (21 июня 1941 года) у входа в Финский залив немецком минном заграждении "Апольда" погиб эсминец "Гневный" и был тяжело поврежден крейсер "Максим Горький". Обстановка на фронтах и особенно в Прибалтике быстро ухудшалась, где за первые две педели войны гитлеровская армия продвинулась на 500 километров. Продвижение её было настолько стремительно, что возникла реальная угроза захвата ряда ремонтируемых кораблей прямо в Либавской (Лиепайской) гавани.
Имея разобранные механизмы, эскадренный миноносец "Ленин" и шесть подводных лодок, находящихся в Лиепае на судоремонтном заводе "Тосмаре", не смогли выйти из гавани. В итоге в ночь па 24 июня эсминец вместе с другими кораблями был взорван у причалов. Но оборона Лиепаи продолжалась ещё неделю, и не было ли решение об уничтожении кораблей поспешным?
В период оккупации "Ленин" был поднят, но затонул в гавани при попытке буксировки. Остов его осенью 1953 года был поднят аварийно-спасательной службой Балтийского флота и разобран на металл.
А в это время четыре из шести остающихся в составе флота "новиков" в числе других сил флота прикрывали развертывание "центральной минной позиции" на входе в Финский залив. "Операция по развертыванию", с блеском проведенная царским Балтийским флотом под руководством адмирала Эссена в первые часы воины 1914-1918 годов, теперь заняла целую неделю и, тем не менее, не была завершена окончательно в связи со стремительным продвижением немецких войск.
В конце июня в связи с продвижением противника на сухопутном фронте, создавшим угрозу па флангах центральной минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива, было принято решение о быстрейшем образовании такой позиции в восточной части залива на линии о. Гогланд-Большой Тютерс-бухта Кунда. Для минных постановок сформировали специальный отряд кораблей под командой контр-адмирала Ю.Ф. Ралля. в состав которого вошел и эскадренный миноносец "Калинин".
27 июня дивизион эсминцев в составе: "Яков Свердлов" (В ходе последнего перед войной ремонта со "Свердлова" сняли функции штабного корабля, и во многом размещение экипажа было приближено к первоначальному проекту), "Артем", "Карл Маркс", "Володарский" выходят из Кронштадта в Таллин, куда прибывают 29 июня 1941 г. Уже 30 июня "Яков Свердлов", вместе с "Володарским", прикрывают минный заградитель "Марти". выходящий на минную постановку.
1-2 июля 1941 года "Яков Свердлов", "Артем" "Володарский", находясь в составе многочисленного боевого охранения, прикрывают переход в Кронштадт из Таллина линкора "Октябрьская революция".
Для боевых действий на Балтике бои надводных кораблей оказались не характерны, хотя первый такой бой произошел 6 июля 1941 года, в 13 ч 19 мин, когда вышедшие на минную постановку эсминцы "Сердитый", "Сильный", "Энгельс" и сторожевой корабль "Туча" в районе мыса Овиши вступили в перестрелку с двумя немецкими тральщиками и плавбазой. По её окончании советской стороной было заявлено о повреждении двух кораблей противника. (25). В свою очередь один из советских эсминцев получил попадание в кормовую часть "с возгоранием мин, приготовленных к постановке" и был спасен лишь "героическими действиями краснофлотцев".
Шли первые месяцы войны. Положение на фронтах продолжало ухудшаться. Флот пес потерн. 7 августа на рейде Рогокюля в бухте Мухувейн тяжелые повреждения получил эскадренный миноносец "Энгельс". Авиационный налет застиг корабль в 18 ч 50 мин, в момент приемки топлива. На "Энгельсе" успели прекратить заправку, выбрать якорь, но не успели начать движение. Атаковав не набравший хода корабль с обоих бортов, авиация противника добилась одного попадания вблизи борта эсминца 250-кг бомбой, причинив ему тяжелые повреждения.
Набор корпуса между машинным и котельными отделениями был поврежден, правая турбина вышла из строя, сместились с фундаментов кормовые орудия, были выведены из строя машинный телеграф, привод рулевой машины, магнитные компасы. Тем не менее потери в личном составе отсутствовали.
Гораздо хуже обстояло дело с нефтеналивной баржой-заправщиком "Спиноза", получившей попадание такой же авиабомбой в кормовую часть. Она тонула, на ней было много раненых. Приняв пострадавших со "Спинозы", "Энгельс" своим ходом пришел на ремонт в Таллин и стал в док для предварительного ремонта перед уходом в Кронштадт.
Не прошло и суток, как в бухте Локса при авиационном налете был потоплен "Карл Маркс".
Выйдя из Таллина в залив Харалахт 4 августа 1941 года, корабль под командованием Л.В. Дубровицкого получил приказ на оказание поддержки дозорных судов (Линия о. Вайдло — о. Кери) и поддержки огнем фланга отступающих сухопутных сил.
Около 13 ч дня 8 августа "Карл Маркс" был атакован у пирса, но успел сняться со швартовых. Личный состав занял боевые посты, но интенсивный зенитный огонь не смог помешать прицельному бомбометанию — две авиабомбы поразили корабль, в том числе машинное отделение. На корабле возник сильный пожар. Несмотря на самоотверженные действия экипажа, корабль лег на грунт, погрузившись в воду по верхнюю палубу. На следующий день подошедшее спасательное судно "Нептун" и два торпедных катера под стрелковым огнем немецких частей сняли остатки экипажа, и отступая, взорвали эсминец. К 18 августа в Таллине был завершен предварительный ремонт эсминца "Энгельс", и 24-го корабль вышел в Кронштадт. Караван из семи кораблей конвоировали: "Энгельс", шесть тральщиков и два морских охотника.
В 17 ч 4 мин у мыса Юминда на поверхности прямо по курсу были обнаружены три плавающие гальваноударные мины. Шедший впереди "Энгельса" теплоход "Андрей Жданов" обогнул их благополучно, но когда, эсминец начал описывать циркуляцию вправо, под его кормой взорвалась мина.
Взрыв был настолько силен, что несколько человек были сброшены за борт, корабль потерял ход и управление. Ветром его начало сносить на плавающие мины с левого траверза. Дрейф удалось прекратить, срочно отдав левый якорь. Подошедший катер "МО -201" снял с корабля раненых и секретную документацию. Борьба за живучесть продолжалась, но "Энгельс", тем не менее, все же погружался кормой. Через 10 мин палуба ушла в воду до третьей пушки. Капитан 3 ранга В.П.Васильев приказал подготовить экипаж к эвакуации и заложить подрывные патроны.
Через 15 минут ледокол "Октябрь" взял аварийный корабль на буксир, но уже через 4 минуты, в 17 ч 35 мин последовал взрыв 2-й мины — на этот раз в районе кормового мостика. Почти одновременно последовала детонация боезапаса артиллерийского погреба. Сильнейшим взрывом подводная часть в районе кормы была, по всей видимости, практически уничтожена. За борт рухнула грот-мачта, высоко в воздух взлетела кормовая пушка и многочисленные обломки конструкции.
В то же время, оценивая последние минуты работы механизмов, командир корабля отмечал: "...Особенно нужно отметить крепость и прочность паровых магистралей, как главных, так и вспомогательных..., ни один сальник не парил, ни одна магистраль не взорвалась."
В несколько минут личный состав перешел на тральщик "ТЩ-45", а ледокол "Октябрь" отдал буксир, и почти сразу же "Энгельс" ушел под воду кормой вниз, с креном на левый борт.
Положение же на фронтах ухудшилось. После месяца тяжелой борьбы положение осажденного Таллина становилось безнадежным. Бои уже шли на окраинах города. В конце августа был отдан приказ об оставлении Таллинской базы флота и перебазировании кораблей в Кронштадт.
Упустив время для своевременной эвакуации, флот остался без прикрытия с воздуха до самого острова Гогланд. А ведь именно авиация уже тогда показала себя как "абсолютное оружие" в борьбе с крупными надводными кораблями! Наступало время "Таллинского перехода" — самой страшной страницы в истории Советского флота.
"В переходе приняло участие до 200 боевых кораблей, вспомогательных судов и транспортов. Предстояло пройти узким заливом 321 километр, - писал в книге "Морской фронт" начальник штаба КБФ адмирал Ю.А. Пантелеев. — На протяжении 50 километров оба берега были заняты противником, 120 километров пути густо заминированы. На обоих берегах расположены вражеские аэродромы, батареи от среднего до тяжелого калибра, а в шхерах за сотней островов притаились подводные лодки и торпедные катера".
Но самой страшной опасностью перехода стали почти пять тысяч мин (Военно-морскими силами Германии и её союзников было выставлено в Финском заливе 4750 мин (в том числе 106 неконтактных) и 3174 минных защитников (ЦВММ ф.217, д.7418, л.65)), для траления которых крайне не хватало тральщиков — этих простых и незаметных трудяг войны и мира, без которых пет флота и в ущерб строительству которых закладывались в предвоенные годы линкоры и крейсера, в итоге так и не построенные. Для задач же, выполняемых в августе-сентябре 1941 года, силы Балтийского флота оказались несбалансированными.
Первый эшелон конвоя снялся с якоря в 12 ч 18 мин. Отряд главных сил вышел в 16ч. Корабли отряда главных сил под флагом командующего флотом вице-адмирала В.Ф.Трибуца на крейсере "Киров" быстро обогнали транспорты, стремясь пройти наиболее опасный участок ночью.
В арьергарде сил находились и все четыре балтийских "новика": "Калинин" под флагом командира минной обороны Ю.Ф. Ралля, "Яков Свердлов", "Володарский" и "Калинин", в числе последних кораблей, покидающих таллинский рейд под артиллерийским и даже минометным обстрелом. Огромная кильватерная колонна двинулась на восток, втягиваясь в Финский залив.
Немецкие ассы, отдохнувшие после майских штурмовых ударов по уходящим с Крита английским кораблям, непрерывно меняясь, заходили па бесконечную колонну транспортов.
"С наступлением же темноты походный порядок разрушился и общее управление было потеряно" (24. стр. 111), подобно тому, как это случилось 36 лет назад...
Из-за хронической нехватки тральщиков ширина буквально "прогрызенного" между минными полями фарватера не превышала трех кабельтовых. Это не оставляло ни малейшего маневра уклонения на курсе от авиаторпед и делало смертельным любое повреждение рулевого управления. В довершение всего растянувшийся на 15 миль конвой не мог сосредоточить в один кулак даже имеющиеся зенитные орудия, и был не в состоянии помешать маневру сил противника. Трагедия Цусимы повторялась в очередной раз.
Но и на фарватере без числа и счета всплывали подсеченные мины. Бывали случаи, когда корабли проходили между плывущих мин, и матросы расталкивали их шестами или даже руками...
В районе мыса Юминда конвой попал под обстрел береговых батарей, но избежал артиллерийского огня, прикрывшись дымовой завесой.
В 20 ч 36 мин, идя в охранении крейсера "Киров", на курсовом угле 60° левого борта, в пяти кабельтовых от него подорвался на мине "Яков Свердлов". Взрыв произошел в районе первого носового торпедного аппарата. Корабль разломило пополам, и он затонул в течение пяти минут. При этом начали взрываться погружающиеся в воду глубинные бомбы поставленные на небольшую глубину для возможной атаки подводных лодок, оказывая сильнейший гидравлический удар на находящихся в воде людей. Для многих он стал смертельным. Так закончилась долгая и не простая жизнь первого "новика" знаменитой серии эскадренного миноносца "Новик"—"Яков Свердлов".
В 22 ч 10 мин головной в арьергарде эсминец "Калинин" (командир П.Б. Стасов) затралил параваном мину, взорвавшуюся у борта. Получив большие повреждения корпуса, корабль продолжал оставаться на плаву, благодаря самоотверженным усилиям экипажа. В течение часа, команда (включая контуженного вице-адмирала Ю.Ф.Ралля) смогла организованно покинуть корабль, не понеся при этом дополнительных потерь.
Не прошло и нескольких минут, как раздался очередной взрыв. Это пришел час "Володарского". Так же, как и на "Энгельсе" последовала детонация боеприпасов и стремительная гибель корабля. Спастись удалось очень немногим.
А в 23 ч 15 мин в районе острова Мохни подорвался на мине и затонул эскадренный миноносец "Артем" (командир старший лейтенант А.Б. Сей). Мужество и героизм в момент гибели эсминца проявили личный состав корабля и командир дивизиона Л.Н. Сидоров. Спокойно, с исключительной выдержкой отдавая последние распоряжения, он не покинул ходового мостика. Волны сомкнулись над последним "новиком" Краснознаменного Балтийского флота. А конвой уходил на восток, теряя корабль за кораблем...
В ходе Таллинского перехода быстро ушедшие вперед военные корабли понесли минимальные потери: за исключением прикрывавших отход устаревших эсминцев типа "Новик", флот потерял 15 кораблей, в подавляющем большинстве небольших. Но из 54 транспортных и вспомогательных судов в Кронштадт пришли только 23. Точное же число погибших в таллинском переходе, очевидно, не будет известно никогда. Возможно, в их числе оказался и мой дед, рядовой Павел Анисимов, согласно документов пропавший "где-то в Эстонии" в сентябре 41- го...
В годы "перестройки" стало модно говорить, что "командование Балтийского флота бежало из Таллина, бросив на верную гибель десятки тысяч людей". Но никто не скажет теперь, сколько бы кораблей флота пришло в Ленинград, выполняя сопровождение транспортов, в тех условиях, которые сложились в заливе. И каковы были бы потери из того числа 400 крупнокалиберных орудий (калибром свыше 100 мм) флота, спасших Ленинград в сентябре 1941-го? Каждый принявший страшную смерть в волнах Финского залива спасал десяток жизней ленинградских блокадников... Может быть, это и была "меньшая кровь"?
Никто не знает всей правды...
