Дополнения
Линейный корабль "Монарх" в качестве экспериментальной мишени
(Из книги: Burt K.A. British Battleships of Wored War One. London, 1986.)
В августе 1922 года устаревший дредноут, носящий гордое имя "Монарх", был исключен из состава Королевского флота и внесен в список кораблей, подлежащих списанию и продаже на металлолом. Однако уже в конце 1922 года его передали Военно-морскому учебному заведению флота Его Величества Верной" и приняли решение об использовании для обширных экспериментов, результаты которых могли бы стать весьма ценными для научных кругов военно-морского флота.
С этой целью в октябре 1923 года он был подготовлен для участия в морских учениях в качестве морской мишени. В подробном отчете о Ютландском сражении Совета Адмиралтейства явно звучала большая озабоченность и большая тревога: насколько правдиво утверждение, приписываемое британским дредноутам, о слабом бронировании палуб и пороховых погребов и насколько серьезными были указанные недостатки, так часто встречавшиеся в докладах, составляемых Уайтхоллом в течение всей войны.
После переоборудования корабля, в результате которого был упрощен рангоут, в январе 1925 года "Монарх" покинул Портсмут и на следующий день прибыл в Плимут. Ровно через две недели он покинул рейд Плимута и утром 20 января присоединился к отряду кораблей Атлантического флота, дрейфующих недалеко от Scilly Isles.
После того как "Монарх" занял определенную для него позицию морской мишени, он подвергся артиллерийским и бомбовым ударам в течение девяти часов: утром — артиллерийскому обстрелу из 152-мм крейсерских орудий, днем — бомбовым ударам легких бомбардировщиков с авианосца "Аргус", вечером — артиллерийскому обстрелу из орудий главного калибра (13,5 дюймов) линейных кораблей.
Испытания явились важнейшим инструментом для сбора ценной информации, позволившей по-новому взглянуть на действие новейших бронебойных снарядов типа "АРС" с увеличенной массой взрывчатого вещества и со взрывателем замедленного действия, которые поступили на вооружение флота незадолго пред окончанием войны и никогда еще не были применены в бою. Лиддит, используемый в качестве взрывчатого вещества в прежних снарядах, был заменен шеллитом, доказавшим намного большую эффективность при разрыве, хотя надо отметить, что во время испытаний (как для средней, так и главной артиллерии) применялись снаряды и с лиддитовой "начинкой". Применялись и снаряды, относящиеся к типу "СРС", в которых первоначально в качестве взрывчатого вещества использовался тротил.
Ежедневно молодые офицеры из военно-морской учебной Артиллерийской школы "Экселлент" составляли долгие подробные рапорты в Совет Адмиралтейства, содержащие сведения о проводимых испытаниях. Ниже приводятся выдержки из официального рапорта от14 августа 1925 года, из которых явствует, насколько хорошо "Монарх" выдержал это тяжелое испытание, справедливо названное "судом божьим" бывшим офицером "Монарха", наблюдавшим за нещадным "избиением" своего любимца.
Первое контрольное испытание:
Снаряды, используемые для обстрела линкора "Монарх": тип "АРС", взрывчатое вещество: шеллит-16Д, калибр 13,5 дюймов.
Заданная точка попадания обстреливаемой мишени: между верхней и главной палубами в районе 137 шпангоута.
Состав защиты: верхний 8-дюймовый броневой пояс, 3-дюймовая тиковая подкладка, подкрепляющие 10-дюймовые Z-образные стойки.
Выпущенный из орудия 13,5-дюймовый снаряд попал в корпус "Монарха" на 2 фута и 3 дюйма выше уровня главной палубы, проделав в борту пробоину размером 18x16 дюймов. Выходное отверстие (так же как и выбитый кусок броневой обшивки) было диаметром 3 фута и 6 дюймов; при этом выбитый снарядом "броневой диск" полностью разрушил по длине металлоконструкции между 136 и 137 шп., а по высоте междууровнем верхней и главной палубой, сам 136 шп. был "срезан словно ножом". После этого снаряд, "проломив" настил главной палубы, сделал в ней входную 18-дюймовую в поперечнике пробоину, отстоявшую от борта корабля на расстоянии 4 фута 6 дюймов. Три небольшие пробоины, образовавшиеся на главной палубе от осколков броневой обшивки, находились на расстоянии 6 футов от борта корабля. Другие четыре броневых осколка "прошили" корабль насквозь до противоположного борта.
Снаряд по снижающейся траектории вошел в палубу как раз напротив кожуха дымовой трубы; ниже главной палубы он разрушил оконечность бимса, поддерживающего настил палубы в районе 134 шп., и отбросил его. В районе удара палуба просела на 6 футов. Два больших броневых осколка от бортовой обшивки (по той же траектории) пробили настил палубы напротив кожуха дымовой трубы. 10-дюймовый пиллерс, который отстоял от борта корабля на расстоянии 14 футов в районе 138 шп., был полностью срезан и унесен со своего места.
Снаряд, продолжавший полет, ударился о верхнюю часть поперечной переборки, разделявшую дымоходы, и, срикошетировав немного вверх, взорвался в центре корабля в районе 133 шпангоута в точке, находившейся в 44 футах от первоначального входа снаряда и в 44 футах от противоположного борта корабля, как раз в центральном дымоходе второй дымовой трубы. От произошедшего взрыва кожух дымовой трубы был разрушен, а дымовая труба рухнула вниз на палубу. Поперечная переборка, находившаяся на средней палубе в районе 137 шп. и серьезно поврежденная к тому времени от бомб авиации, от взрыва снаряда была сорвана с палубного настила и расколота пополам.
Если подвести краткий итог, то от разрыва снаряда, попавшего в корабль, был небольшой разрушительный эффект из-за того, что основная часть взрывной волны вышла наружу через дымовую трубу: повреждения были в основном осколочные.
Шестое контрольное испытание:
Снаряды, используемые для расстрела линкора "Монарх": тип "АРС"; взрывчатое вещество шеллит-16Д; калибр 13,5 дюйма.
Заданная точка попадания обстреливаемой мишени: боковая поверхность барбета (выше палубы полубака) орудийной башни "В".
Состав защиты: броневые плиты 10 дюймов.
Выпущенный снаряд попал в бронированный барбет под углом около 90° на уровне опорных роликовых подшипников, в 3 футах от места соединения (стыка) двух броневых плит. Снаряд, проникший внутрь барбета, образовал в плите пробоину размером 18x18 дюймов с очень небольшим количеством осколков, образовавшихся от пробитой брони. Снаряд прошел между верхней и нижней роликовыми "дорожками" (погонами) орудийной башни, унося с собой вырванный кусок роликовой обоймы длиной около 6 футов. Затем он срезал часть привода горизонтальной наводки и вынес его между зубчатым ободом и настилом моторного колодца.
Траектория снаряда проходила немного впереди осевой линии орудийной башни, и после того как снаряд, пробив броню, вошел в башню, он прошел две пересекающиеся металлические балки, служащие усилением поворотного стола, затем прошел один из орудийных подъемников и смял его, после этого он дошел до левой стороны рабочего перегрузочного отделения, в восьми футах от центра башни на уровне роликовой "дорожки" (погона). Здесь он разорвался, вероятнее всего, ударившись в броневую плиту, между двумя роликовыми "дорожками" (погонами).
От образовавшейся в результате разрыва снаряда пробоины размером около 5 футов в поперечнике, в стенке рабочего разгрузочного отделения обе роликовые "дорожки" были разрушены, при этом нижняя "дорожка" (погон) была сорвана с опоры, на которой она крепилась и отброшена в сторону. В результате разрыва снаряда на поверхности поворотного стола образовалась пробоина размером 2 фута 15 дюймов.
Конструктивные элементы башенной установки в месте разрыва снаряда были очень прочными и впоследствии стали рассматриваться (конструкторами при проектировании орудийных башен) как некий критерий, "не позволяющий получить большие разрушения от взрыва". Было отмечено, чем дальше располагались броневые плиты от места взрыва, тем меньшим повреждениям они подверглись. Несколько тяжелых ударов, пришедшихся в борт корабля под различными углами между 76 и 82 шп., нанесли ему повреждения, которые можно "классифицировать" — от оторвавшейся броневой плиты до тяжелых разрушениях внутренних конструкций. Палубы выглядели не лучше: в результате разрыва снаряда главная палуба в этом месте просела на один фут ниже своего уровня, а количество пробоин, образовавшихся на поверхности палубы, насчитывалось до шестнадцати. Одна из таких пробоин находилась как раз около 80 шп. в двух футах от места взрыва в сторону кормы.
Разрушения ниже главной палубы между 78 и 80 шпангоутами включали и полное уничтожение электрооборудования: в районе разрушения было обнаружено около 70 фунтов осколков от поразившего это место снаряда. Взрыв, произошедший на верхней палубе (толщина бронирования 1,5 дюйма) в районе 82 шпангоута, образовал пробоину размером 5 кв. футов, а осколком броневого настила срезало бимс, поддерживающий настил палубы в этом месте. Половина броневого настила верхней палубы (от форштевня до миделя) была сорвана, а оставшийся настил вскрыт и загнут "как крышка жестяной банки, словно кто-то поработал гигантским консервным ножом". Пробоина размером 6x2 фута образовалась на палубе полубака непосредственно над местом взрыва, а район разрушений протянулся от 81 до 84 шп. с большим количеством разных по размеру пробоин в этом месте.
Две пробоины образовались на сигнальной палубе: одна шириной свыше 2 футов, другая немного меньше, по-видимому, от разлетевшихся фрагментов броневого настила нижней палубы.
Снаряды типа "АРС", начиненные "TNT" (TNT-trinitrotoluene — тринитротолуол (тротил), которыми был обстрелян корабль, произвели сильное впечатление и оказались очень эффективными, вызвав при разрывах обширные разрушения жизненных частей корабля (машинного отделения главной энергетической установки, котельного отделения и т.д.)
Вывод, который был сделан по окончании этих испытаний, показал, что толщина броневой защиты и ее распределение нуждаются в серьезном улучшении, так как в настоящее время установленная броня, и это было наглядно продемонстрировано, не отвечала требованиям, предъявляемым к броневой защите при обмене ударами в течение длительной артиллерийской дуэли. Практически все забронированные участки корабля, защищенные при этом броневыми плитами различной толщины, были обстреляны 13,5-дюймовыми снарядами (типа "АРС"), и в каждом случае попадания снаряда и проникновении внутрь последующие разрывы давали обширные разрушения.
Броневая защита палубы была признана никуда не годной: в этом мы могли убедиться во время обстрела "Монарха" 8-дм. снарядами с крейсеров, при этом разрушения от разлетающихся броневых фрагментов броневого настила палубы подчас были намного серьезнее, чем от разрыва самого снаряда. Участок корабля с более тонким бронированием был обстрелян 6-дм. снарядами крейсерских орудий, и в этом случае броню также пробило, и этим было доказано, что и от нее было мало проку.
Настоящие испытания убедительно доказали, что снаряды, выстреливаемые под любыми углами, могли пробивать броню ("Монарха") любой толщины — это были те ценные данные о характеристиках броневой защиты, которыми в 1916 году накануне Ютландского сражения ни правительство Великобритании, ни Королевский флот не обладали. Результаты проведенных обширных испытаний Советом Адмиралтейства были признаны удовлетворительными, и их немедленно отправлили на обработку в Управление военного кораблестроения.
Позже, когда пришло время определять толщину броневой защиты для линейных кораблей "Нельсон" и"Родней" (в 1925 г.), был возрожден принцип "Все или ничего" (Именно в результате этих испытаний на линкорах типа "Нельсон" толщина главного броневого пояса составляла 356 мм-330 мм, барбеты башен 381 мм-305 мм; броневая палуба до 158,7 мм. — Прим. авт.), и трудно было себе даже представить, что на этих супердредноутах могла быть установлена такая же "тонкая" броня, которая была установлена на линейных кораблях предыдущих поколений.
Из воспоминаний артиллерийского офицера башни "А" с линейного корабля Флота Его Королевского Величества "Конкерор"
"Днем 31 мая после полудня я заступил на вахту, и, когда поднялся на мостик, часы показывали 12 ч 30 мин. У меня не было ни малейшего представления о том, что нас ждет впереди, и мысль, что мы вышли из дома в никуда, не покидала меня, лишь взгляд, по обыкновению, скользил по пустынному горизонту.
Однако, около трех часов дня, когда я уже отстоял свою вахту, неожиданно мы перехватили радиосигнал, содержание которого всех сильно взволновало: наши линейные крейсера обнаружили противника, и в 3 ч 30 мин. корабли уже шли на полной скорости навстречу врагу, а мы занимали свои боевые посты.
Я спустился в свою башню "А" и мысленно приготовился к самому серьезному испытанию по самой дорогой цене, и открыли огонь по линейным крейсерам противника, идущим полным ходом в южном направлении. Все время нас не покидала тревожная мысль о том, что мы находились не в лучшем положении.
В 4 ч 30 мин мы ненадолго вышли из строя для короткого отдыха, но уже в 5 ч 30 мин опять заняли свои посты, с которых мы отчетливо слышали тяжелые залпы, грохочущие впереди нас с правого борта, а вскоре смогли рассмотреть в густом дыму яркие вспышки, возникающие с короткими интервалами от орудийных выстрелов и напоминающие пульсацию маленьких огоньков. Все наши большие орудия были заряжены.
В 6 ч 05 мин мы изменили курс и повернули влево на 10° и из открывшей огонь башни увидели наши линейные крейсера. Неистово в дыму они вели беспрерывный огонь и выглядели великолепно. Головным шел "Лайон", а третьим в линии "Тайгер",
Я не мог разобрать, какой корабль (это был линейный крейсер "Принсес Ройял" — прим. ред.) шел вторым, так как он все время был скрыт столбами воды от падающих снарядов то выше его, то ниже . "Тайгер", сохраняя свое место в строю, в тот же самый момент скрылся с нашего поля зрения. Крейсера вели огонь очень быстро, но и вокруг них снаряды также сыпались дождем, хотя больших разрушений от попаданий мы не заметили. Вдруг я увидел, как в "Лайон" попал один снаряд как раз перед башней "А", это, вероятно был тот снаряд, который пробил правый борт и взорвался. Я увидел вспышку от взрыва, и через несколько минут большие языки пламени и густые клубы дыма показались из образовавшейся пробоины.
В 6 ч 08 мин мы начали разворачиваться влево, и, когда легли на свой курс, я увидел справа от нас 1-ю эскадру легких крейсеров, идущую полным ходом между нами и линейными крейсерами и разворачивающуюся на параллельный, противоположный нашему курс. Когда все крейсера совершили поворот, они сразу открыли огонь, но по кому они стреляли, я не мог видеть из-за густого дыма, но они представляли собой одно из самых потрясающих зрелищ, я увидел и навсегда запомнил невероятно быструю стрельбу и сплошную цепочку вспышек с одного конца боевой линии до другого.
Следующим я увидел эсминец, название которого я так и не узнал. Неожиданно из его правого борта, ближе к носу, вырвалось облако пара — это случилось недалеко от передней дымовой трубы, затем он остановился. Мы прошли мимо него в расстоянии двух кабельтовых — он стоял неподвижно с креном на левый борт. Он не показался нам сильно поврежденным, мы увидели лишь небольшую носовую пробоину (вероятно, это был эсминец "Экаста" — прим. ред.).
Тем временем водяные столбы, поднимавшиеся от разрывов снарядов, подкрадывались все ближе и ближе к нам, и, я слышал позже, что мы были накрыты артиллерийскими залпами. Но в то время я даже не обратил на это внимание, поскольку, пока не было видимой цели, мы не открывали огонь.
В 6 ч 31 мин мы наткнулись на трехтрубный крейсер, который неподвижно лежал между линиями кораблей, и, открыв огонь, обстреливали его в течение четырех минут. Он, пылающий от кормы до носа, окруженный водяными столбами от падающих снарядов, выглядел таким одиноким, таким беспомощным и совершенно разбитым. Действительно, вокруг него было так много падающих снарядов, что не было никакой возможности различить, какой из них был выпущен из нашего орудия, а какой из другого.
Как только в стрельбе наступило затишье, я увидел в районе кормы огромный столб дыма, вырвавшийся на высоту около 200 фунтов. Поднявшись вверх, он медленно увеличивался, превращаясь в огромное облако, походившее на громадный гриб. Взлетевший на воздух корабль мог быть "Дифенсом", а картина увиденного внушала нам трепет — никогда я не мог себе представить гибель корабля такой трагической и ужасной ("Дифенс" взорвался в 6 ч 16 мин, и это был другой корабль. Прим, ред.)
Около 7 ч 00 мин наступило временное затишье, на четверть часа, но в своей башне нам ничего не было видно, и орудийным расчетам было позволено подняться наверх, чтобы увидеть тонущий корабль, мимо которого мы проходили, предполагая, что это германский дредноут — из воды торчали только нос и корма. Не зная, на самом деле, что это был "Инвинсибл", мы громкими возгласами приветствовали потопление "германца".
В 7 ч 14 мин мы заметили германские эсминцы, атакующие наши корабли, и сразу открыли по ним огонь и обстреливали их в течение восьми минут. Они тотчас поставили очень плотную дымовую завесу и, развернувшись, уже больше не появлялись на прежнем курсе, и только примерно в течение минуты вертелись, крутились, виляли и исчезали в своем собственном дыму и изредка вновь показывались в разных местах. Мы тотчас повернули на четыре румба в сторону от противника. Эта торпедная атака эсминцев была отражена, башня была приготовлена к открытию огня, и я был весь прикован вниманием к линейному крейсеру противника типа "Дерфлингер". Но прежде, чем мы смогли открыть огонь по нему, он развернулся и исчез в густом дыму. Позже, примерно около полуминуты, я наблюдал за другим крупным кораблем, сильно избитым и разрушенным до неузнаваемости от огня, который велся отовсюду, и прежде, чем мы смогли открыть огонь по нему, он тоже скрылся в тумане.
В 7.26. мы опять открыли огонь по атакующим нас германским эсминцам, которые использовали одну и ту же тактику — быстрого разворота и ухода, когда мы открывали огонь, и вновь быстрой атаки, как только наши снаряды падали в воду. В результате мы были, до некоторой степени, похожи на охотника, пытающегося попасть в бекаса не мелкой дробью, а пулей.
Но наши последние залпы, предназначенные какому-то "коптившему" номерному эсминцу, ложились в воду в дыму завесы. Но вот среди всплесков и дыма показались обломки, а когда дым рассеялся, мы увидели опрокинувшийся эсминец, который и был нашей целью. Мой наводчик клялся, что он видел, как снаряды орудий именно нашей башни накрывали вражеский эсминец до тех пор, пока не попали в него. Но он должен был разделить лавры "победителя" с наводчиком башни "В", который клялся в том же самом.
Мы прекратили стрельбу в 7 ч 32 мин. Вскоре ненадолго мы увидели на расстоянии примерно четырех тысяч ярдов два наших легких крейсера типа "Комюс" из 4-й эскадры. Они пронеслись мимо на противоположном курсе, между линиями огня, выпуская огромные клубы дыма и беспрестанно стреляя, за что вполне справедливо их прозвали "карающие огнем". Крейсер, идущий вторым, увидев нас, развернулся и пошел навстречу в то время, как другой, окруженный фонтанами воды от падающих вокруг него снарядов, продолжал на всех парах нестись к концу нашей линии. В 7 ч 41 мин наш курс был на SW.
Мы находились в наших башнях до 10 ч 30 мин., а затем под покровом ночи покинули свои посты, и, когда я получил возможность уйти из башни, первым делом отправился на поиски какой-нибудь еды, так как был слишком голоден. Позже, услышав тяжелую канонаду, я поднялся на нижний мостик и увидел по левому борту четыре корабля с включенными прожекторами, направленными на другой корабль и беспрерывно стрелявших по нему.
Лучи прожекторов то приближались, то отдалялись, но все время я мог наблюдать за обстреливаемым кораблем, поскольку он пылал от носа до кормы. Это продолжалось около пяти минут, когда он вдруг неожиданно превратился в гигантскую огненную вспышку. Судорожное мерцание пламени продолжалось еще некоторое время, после этого все погрузилось в темноту.
В течение всего происходящего мои матросы выглядели будто завороженными — они впервые узнали, что такое и с ними могло бы быть. Я никогда не видел таких строгих лиц моих моряков из орудийного расчета нашей башни, но я видел, какое волнение их охватило от всего этого полученного наглядного урока.
Башня "У" первой открыла огонь после развертывания и стреляла согласно имевшимся указателям дистанции, которые представляли необходимый интерес и для нижней прислуги зарядных и снарядных погребов. Дистанции для стрельбы, бывшие на циферблате, тут же передавались вниз в погреба по переговорной трубе. Когда определение дальности до цели было закончено, то башне было неожиданно приказано изменить их и первоначальную цель, используя свой пост управления стрельбой, открыть огонь по эсминцам. Командир башни не знал, что надо стрелять по эсминцам, и когда дальномерщик продолжал искать цель, то первоначальное расстояние быстро уменьшается — стрелки последовательно показывали: 7000-6000-5000-4000-3000. Представьте себе современный линейный флот, ведущий морской бой с расстояния одной мили! В башне заволновались и начали повторять: "О две с половиной тысячи! О! — две тысячи! О! — полторы тысячи! О!". И в этот момент все услышали голос командира башни: "Ну и что ты собираешься делать теперь? Рэм, болван ты этакий."
Если говорить про кочегаров, находившихся в котельной, то это были такие же, как и мы, веселые, жизнерадостные люди, всегда напевавшие большую часть времени песни из последнего концерта на корабле. Они поддерживали огонь в топках с такой страстью и энергией, что инженер-механик в течение всего боя не только не подгонял их в работе, которой они все время были заняты, но пытался даже сдерживать их рвение!
Тактико-технические данные линейных кораблей типа "Кинг Джордж V" в 1912 г.
Водоизмещение: нормальное 25420, полное 27120, полное 28 422 тонн ("Кинг Джордж", 1918 г.).
Размерения: длина между перпендикулярами 169,3 м, по ватерлинии 179,7 м, наибольшая 182,2 м, ширина: 27,1 м, осадка (при нормальном водоизмещении) в носу 7,8 м, в корме 8,7 м.
Высота расположения 343-мм орудий над ватерлинией: башни "А" 9,3 м, башни "В" 12,2 м, башни "Q" 7,3 м, башни "X" 9,8 м, башни "У" 7,0 м.
Высота над ватерлинией: расположения смотровых щелей боевой рубки 14,7 м, носовой дымовой трубы 23,8 м, нижнего края "морской звезды"30,5 м.
Высота расположения батарейной палубы над килем 15,3 м.
Вооружение: 10 343-мм орудий главного калибра образца Мк.V (спроектированные в 1910 году) раздельного заряжания, с длиной канала ствола 45 калибров (по 100 выстрелов на орудие), 16 скорострельных 102-мм орудий противоминной артиллерии образца MK.VII с длиной ствола 50 калибров (150 выстрелов на орудие), 1 12-фунтовая полевая пушка (вес 406,4 кг), 4 3-фунтовые салютные пушки (64 выстрела на орудие), 5 пулеметов системы "Максим" (5000 выстрелов на ствол), 10 ручных пулеметов системы "Льюис" по 5000 выстрелов на ствол.
Три 533-мм торпедных аппарата (два бортовых, один кормовой), 14 торпед.
Приборы управления артиллерийским огнем (установлены вскоре после завершения постройки корабля).
Бронирование: главный броневой пояс 305-229 мм, верхний броневой пояс 203 мм, оконечности в носу 152-102 мм, в корме 64-51 мм, носовой траверз 254-152 мм, верхний кормовой 203 мм, кормовой 254 мм, кормовой наружный 51 мм, носовой наружный 102-38 мм, барбеты 254-229-178-152-76 мм, башни 280-203-102-76 мм, боевая рубка 280-76 мм, коммуникационная труба 127 мм, палуба полубака 25,4 мм, верхняя палуба 45-38 мм, средняя палуба 25,4, нижняя палуба в носовой части 64-25,4 мм, в кормовой части 102-76 мм, кожухи дымовых труб: 38-25,4 мм, экраны пороховых погребов 45-38-25,4 мм, экраны машинного отделения 25,4 мм.
Механизмы: В качестве энергетической установки использованы турбины Парсонса с прямой передачей на 4 гребных вала с трехлопастными винтами, 2 параллельных балансирных руля.
Котлы: 18 водотрубных котлов типа Бабкок и Вилькокс на "Кинг Джордж V" и на "Аяксе", 18 котлов типа Ярроу на "Одейшесе" и "Центурионе" в 3-х котельных отделениях по 6 котлов в каждом. Поверхность нагрева котлов
5646,5 кв.м., площадь колосниковых решеток 162,2 кв.м. Длина котельных отделений носовой части 11,56 м, средней части 11,6 м, кормовой части 11,58 м. Длина машинного отделения 20,74 м.
Топливо: нормальный запас угля 900 тонн, полный запас 3100 тонн, нефть 840 тонн. Расход угля в сутки 1 28 тонн при 10-узловом ходу.
Дальность плавания на полном ходу 3805 миль, на 10-узловом ходу 5910 миль (6310 миль у "Аякса" и "Центуриона").
Каждый линейный корабль типа "Кинг Джордж V" имел по: три 7,11-тонных бесштоковых якоря (два становых якоря и один запасной), одному 2,13-тонному бесштоковому кормовому якорю.
Радиостанции (по состоянию на 1918 г.): главная радиорубка была оснащена радиостанциями "Тип 1-34" (на "Аяксе" и "Центурионе" были добавлены радиостанции "Тип 1-6").
Вспомогательная радиорубка была оснащена радиостанциями "Тип 3" (на "Аяксе" и "Кинг Джордж V"), "Тип 78-86" (на "Центурионе"). Пост управления артиллерийской стрельбой имел в своем распоряжении радиостанцию "Тип 31".
Весовые характеристики броневой зашиты (в тоннах) в окончательном варианте (проект "L1")
Артиллерийское вооружение: вес вращающейся части (без орудий) башни "А": 565, башни "В": 600, башни "Q": 592, башни "X": 596, башни "У": 592. Общий вес башен с 343-мм орудиями: 3770, максимальная загрузка снарядами: 76.
Бронирование (вес в тоннах)
Вертикальное бортовое бронирование: плиты толщиной 305 мм — 1150, плиты толщиной 229 мм — 469, плиты толщиной 203 мм — 698, плиты толщиной 152 мм (в носовой части) — 190, плиты толщиной 102 мм (в носовой части) — 63, плиты толщиной 51 мм (в кормовой части) — 60.
Боевая рубка и труба-трап для аварийного выхода — 124, пост управления артиллерийским огнем — 12, резервный пост управления огнем — 3, казематы 102-мм орудий противоминной артиллерии — 190.
Палубное бронирование: верхняя палуба 771, главная палуба 110, средняя палуба 560, нижняя палуба в носовой части 74, нижняя палуба в кормовой части 207.
Главная носовая переборка около барбета башни "А"— 183, главная кормовая переборка около барбета башни "У" — 230.
Барбеты: башни "А" — 236, башни "В" — 401, башни "Q" — 193, башни "X" — 286, башни "У" — 192.
Противоминные продольные переборки — 316, кожухи дымовых труб — 26, подкладка под броневые плиты —100.
Общий вес бронирования: 6960 тонн.
Гибель "Одейшеса"
(из книги Р. Берта. "Британские линкоры в Первой мировой войне". Аннаполис. 1986 г.)
27 октября 1914 года 2-я эскадра линейных кораблей получила приказ провести учебные стрельбы вблизи острова Тори, мористее побережья Донегал. В стрельбах приняли участие линкоры "Центурион", "Орион", "Аякс","Монарх", "Одейшес", "Тандерер" и "Кинг Джордж V".
Когда произошел взрыв, "Одейшес" находился в точке с координатами 55°34' северной широты и 8°12,5' западной долготы. Сила ветра была 4-5 м/сек, на море — большая волна.
Стрельбы должны были начаться с 9 ч 00 мин по сигналу с флагманского "Центуриона": "позиции для учебный стрельбы заняты", и как только корабли "линии огня" эти позиции заняли, сигнал был поднят. Официальное время для маневра на позиции для стрельб было назначено на 8 ч 40 мин, а указанный курс SW. Запас времени для линии мишеней на занятие своих позиций был определен в 15-20 минут. Примерно в 8 ч 45 мин на "Одейшесе" почувствовали глухой удар, и вахтенный офицер на мостике предположил, что на корабле произошел случайный выстрел из кормовых 13,5-дюймовых орудий, хотя не было никаких признаков дыма, тогда предположили, что выстрел произошел на "Кинг Джордж V", идущем следом, и, наконец, возникло подозрение, что в "Одейшес" попала торпеда, но не было обычного в таких случаях столба воды от взрыва. Левый руль сразу же переложили вправо для выравнивания образовавшегося крена на левый борт, но корабль полностью не выровнялся. Сразу отдали приказ задраить все двери в водонепроницаемых переборках и люки на палубах и объявили на корабле тревогу.
К 9 ч 00 мин все двери и люки были задраены, а команда заняла свои боевые посты.
В то же время корабль продолжал крениться на левый борт, и тогда стало ясно, что, возможно, он получил смертельный удар. Были еще раз проверены все двери в переборках в зоне взрыва, чтобы выяснить, насколько опасно повреждение и какая реальная помощь нужна кораблю. В частности, нельзя ли затопить отсеки по правому борту и снова привести корабль на ровный киль.
"Одейшес" был выведен из линии от "Аякса" и "Центуриона" и поставлен против ветра, чтобы по возможности удержать его в ровном положении. На этот момент крен составлял 10-15°, и, хотя отсеки по правому борту были затоплены, стало видно, что корабль выровнять невозможно. Вначале предполагалось, что в результате взрыва от образовавшейся пробоины затопило только машинное отделение по левому борту, однако за тем стали поступать сообщения, что вода начала просачиваться в машинное отделение через прокладки соединений уплотнения на дверцах. По команде "полный вперед" "Одейшес", работая машиной правого борта, направился курсом на Lough Swilly. Он плохо слушался руля и в таком тяжелом положении мог давать немногим более 9 узлов.
С такой скоростью корабль продолжал следовать еще около 20 минут, затем начали отказывать одна за другой электрические сети (из-за затопления отделения динамо-машин). Но все же "Одейшес" мог держать устойчиво 9 узлов.
При обследовании места аварии обнаружили, что взрыв произошел в 5-10 футах впереди кормовой переборки машинного отделения и что, действительно, был небольшой всплеск воды в этой зоне, поднявшейся на высоту, превышающую уровень главной палубы на 16 футов. Более того, по сообщениям очевидцев, опреснитель в машинном отделении левого борта был сорван взрывом с креплений и сброшен с опор вниз. Прямым результатом этого взрыва явилось затопление следующих отсеков: машинного отделения по левому борту, кормового отделения гидравлических механизмов, отделения динамо-машин. В результате распространения воды через неплотности соединений и из-за конструктивных недостатков были затоплены: снарядный погреб башни "X"; водонепроницаемые отсеки рядом с машинным отделением по левому борту, отсеки по правому борту; центральное машинное отделение, ванные комнаты для младших офицеров, холодильники башни "X", кормовые помещения медицинского персонала, помывочное помещение экипажа, все пространство главной и средней палуб по башню "X".
Пытаясь, хотя бы ненамного, уменьшить крен и выровнять корабль, экипаж столкнулся с большими трудностями в попытках предотвратить попадание воды в центральное машинное отделение, и через них по трубопроводам вода стремительно распространялась по всему машинному отделению; к 10 ч уровень воды поднялся до 5 футов, и не было свидетельств того, что в продольной переборке, защищающей машинное отделение, нет трещин. Турбину левого борта повредило, и она не работала, хотя была небольшая надежда на то, что корабль можно спасти, так как турбина правого борта работала исправно и на полную мощность. Однако вода продолжала поступать в отсеки правого борта, и вскоре (после 10 ч) их пришлось покинуть, оставив корабль в море почти безжизненным. Все шлюпки, какие можно было спустить на воду, спустили, кроме кормовых, поскольку кватердек был почти полностью затоплен. К 11 ч давление пара упало, что затруднило спуск шлюпок механизмами.
На место катастрофы прибыли крейсер "Ливерпуль" и несколько эсминцев, принявших сигнал бедствия с "Одейшеса". Быстро было принято решение взять корабль на буксир. Весь экипаж, снятый с тонущего линкора, разместили на подошедших кораблях, и к 14 ч на его борту оставалась только аварийная команда из 250 человек. Операция по буксировке продолжалась, хотя кватердек был уже полностью под водой. Подошедший пароход "Олимпик" принял буксирный трос с "Одейшеса", который дрейфовал к западу и не слушался руля, и попытался, работая всеми машинами на полную мощность, отбуксировать его к югу, но все попытки оказались тщетными, и буксировка прекратилась. Несколько позже "Ливерпуль" предпринял вторую попытку, считая, что более легкий корабль будет удачливее, благодаря своей маневренности. Трос с "Ливерпуля" был брошен, но упал в воду, запутался в винтах и оборвался. Последняя попытка была сделана углевозом "Торнхил", но вследствие свежей погоды и волны окончилась неудачей, и с большим сожалением было принято решение аварийной команде покинуть гибнущий корабль.
Было уже 17 ч и становилось темно. Кватердек был полностью затоплен, грибовидные оконечности вентиляционных шахт смыло в море, и огромное количество воды проникло внутрь корабля, что сделало его весьма неустойчивым. После 1 7 ч решили с корабля снять всех — на борту остались только 50 добровольцев. В 1 8 ч 15 мин был отдан приказ покинуть всем беспомощно раскачивающийся корабль, находившийся в плачевном состоянии. Офицеры, наблюдавшие за происходящим с эсминцев и "Ливерпуля", отмечали, что за все это время крен корабля практически не увеличился, казалось, что он завис без движения. К 18 ч 50 мин крен достиг 30°, но корабль держался на волне, и не было признаков, что он вскоре перевернется. Однако в 20 ч 45 мин, когда его максимальная остойчивость исчезла, видно было, как задрался нос, корма исчезла под водой, и он опрокинулся спустя 12 ч после подрыва на мине.
"Одейшес" оставался вверх дном примерно до 21 ч, затем раздался взрыв, пламя и осколки взметнулись футов на 300 вверх. Были сообщения о двух менее сильных взрывах — посчитали, что это взорвались 4-дюймовые снаряды. Могло показаться, что взорвался боезапас в погребах башен "А" и "В"; теоретически могло случиться так, что тяжелые снаряды могли быть смешены при крене корабля и сдетонировать при ударе — это воспламенило кордит, который вызвал взрыв и стену огня.
Судя по записям, в погребах содержалось 1120 13,5-дюймовых и 2400 4-дюймовых снарядов с зарядами. Очевидцы свидетельствовали, что во время взрыва нос корабля торчал из воды под углом в 45°. Почти сразу после взрыва "Одейшес" скрылся под водой.
Причина случившегося никогда не была объявлена официально, однако, первоначально считали, что "Одейшес" попал на плавучую мину, упавшую с "Центуриона" или "Аякса", которые шли перед ним, не исключена и версия, что "Одейшес" был торпедирован. Расследование случая потери новейшего линейного корабля показало, что прочность продольных переборок была недостаточной, чтобы противостоять взрыву и последующему затоплению центральных отсеков -- это главный фактор, вызвавший потерю линкора (переборки покоробились, двери не закрывались, клапаны заедало — все это явилось причиной быстрого заполнения водой)".
Английские историки X. Вильсон и А. Корбет по этому поводу писали:
X. Вильсон "Истинная причина его гибели неизвестна до сих пор; предполагали, что она заключалась в низком качестве лиддитовых снарядов. Вначале предполагалось, что корабль был подорван торпедой с подводной лодки, но вскоре стало известно, что здесь (около Северного побережья Ирландии) ставил мины германский вспомогательный крейсер "Берлин") и в этом же районе погибло еще 2 торговых судна".
А. Корбет: "Коснулся корабль мины или его взорвала лодка — сказать трудно. Вряд ли можно было предполагать минное поле в этих водах, где проходил путь канадских транспортов с войсками из Квебека в Ливерпуль, — путь всего канадского конвоя, и всем казалось более вероятным, что "Одейшес" взорван лодкой. Лишь в самом начале 1915 года стало известно, что заграждение поставил вспомогательный крейсер "Берлин". Подробности постановки заграждения, от которого погиб "Одейшес", оставались в течение некоторого времени тайной. Сообщая в Адмиралтейство о гибели корабля, адмирал Д. Джелико настойчиво просил не оглашать этот случай в печати".
Советский историк К.П. Пузыревский указывал на столкновение линкора с германской миной (одной из 200, поставленных германским вспомогательным крейсером "Берлин"), от взрыва которой он получил пробоину и затонул через 12 часов.
Торпедирование германскими эсминцами линейного корабля Флота Его Величества "Мальборо"
(Из воспоминаний очевидца)
"... Большинство эсминцев Флота Открытого моря как в атаке около 7 ч 10 мин, так и в атаке около 7 ч 25 мин достигли своей цели (выход на удобную позицию для атаки торпедами британского линейного флота) — по линкорам было выпушено много торпед, и это несмотря на массированный, сосредоточенный артиллерийский огонь, встретивший их, и потери, понесенные ими от этого огня.
Несколько торпед, достигших линии кораблей, заставили командующего линейным флотом отдать приказ об изменении курса, и это позволило избежать попаданий в британские линейные корабли и не позволило развить успех торпедных атак германским эсминцам.
Только одна германская торпеда, которая осталась незамеченной, попала в британский линейный корабль за все время сражения. Торпедный удар пришелся на линейный корабль "Мальборо", который являлся флагманским кораблем вице-адмирала Берни, командующего 1-й эскадрой линейных кораблей.
Взрыв произошел около 6 ч 54 мин, то есть перед атакой германских эсминцев, которая началась в 7 ч 10 мин и продолжалась до 7 ч 25 мин. Предположительно, это была одна из тех торпед, которые выпустили либо корабли германского флота в первой половине сражения между линейными флотами, либо одной из посланных для атаки немецким легким крейсером, который был замечен около британских линейных кораблей после их развертывания.
Торпедное попадание и последовавший за этим сильный взрыв проделали в борту "Мальборо" пробоину в 70 футов длиной, тем не менее он продолжал удерживаться на плаву и сохранил свое место в боевой линии в течение дневного сражения и до трех часов утра следующего дня — 1 июня.
Как было отмечено выше, два случайных обстоятельства послужили причиной торпедного попадания в корабль, который в течение всего сражения наблюдал за приближающимися торпедными следами и, умело маневрируя, уклонялся от пушенных в него торпед. Полагают, что он уклонился бы от роковой торпеды, если бы на нем видели ее след в воде, но на нем следа не видели, поэтому была уверенность, что корабль наскочил на мину (впоследствии он уклонялся от шести торпед). Он дотянул до своего убежища в Хамбере своим ходом ко 2 июня.
Последующее изложение событий прояснит его действия во время сражения линейных флотов в ранней и поздней стадии, а также подробное рассмотрение моментов торпедной атаки и как ее описывал офицер-наблюдатель, находившийся на фор-марсе, поскольку это было самое лучшее место на корабле, с которого можно наблюдать за следами на воде, оставленными торпедами".
Вот что он впоследствии докладывал.
"На часах было уже 5 ч 45 мин. когда справа по курсу мы увидели наши линейные крейсера и могли наблюдать, как они ведут огонь изо всех орудий правого борта по врагу, которого мы не могли рассмотреть. Они оставались на своем курсе пересечения нашего "фронта", а затем исчезли в начале нашей линии кораблей (в самой отдаленной точке).
В 6 ч 08 мин мы начали прикидывать расстояния до целей, в 6 ч 15 мин мы поймали в прицел вражеский линейный корабль типа "Кайзер", а в 6 ч 17 мин открыли по нему огонь. Он, выпуская огромные клубы дыма, сразу отклонился, но его маневр довольно-таки легко читался и отчетливо был виден по направлению дымов из его труб. После некоторых поправок в наводке дальности стрельбы наших орудий, около 6 ч 19 мин мы открыли огонь, и, когда произвели пятый пятиорудийный залп, я сообщил сверху, что видел четыре взрыва с красным пламенем, похожие на вспышки.
Мы произвели семь залпов по этому кораблю. На пятом залпе были отлично видны попадания — они сопровождалось ярким красным пламенем с последующим большим облаком сероватого дыма. Наша стрельба в 06 ч 21 мин была временно прекращена, так как какой-то крейсер пересекал нашу линию с левой стороны, направляясь на правую практически под огонь нашей артиллерии. Но затем он скрылся в густом дыму, который валил из его кормы, полностью охваченной пламенем. В 6 ч 24 мин мы определили его как цель для наших орудий и с расстояния 10500 ярдов открыли по нему огонь пятиорудийными залпами, но наши попадания не были отчетливо различимы, так как два или три наших корабля также вели огонь по нему. В 6 ч 25 мин наши 6-дм орудия присоединились к той же самой цели, но стрельба ими велась только до 6 ч 29 мин. Затем мы все прекратили стрельбу на десять минут, и, пока наш корабль менял курс, корабли противника скрылись в дыму.
Затем мы опять увидели линейный корабль типа "Кайзер" и дали один залп по нему с дистанции 13 000 ярдов. После этого он резко отвернул вправо и был нами потерян.
В 6 ч 54 мин наш корабль получили удар торпедой. Мы думали в то время, что это была мина, так как никто не видел следа от торпеды. Но теперь мы знаем, что это была торпеда, так как небольшие фрагменты ее были найдены в корпусе корабля. Удар пришелся на правый борт, а взрыв был такой силы, что все, кто находился наверху на марсе, "закачались". Из-за взрыва корабль накренился на правый борт. Сильное сотрясение корабля было причиной, по которой несколько электрических распределительных щитов сорвало с мест так, что приборы управления стрельбой вышли из строя, и даже сгорело несколько плавких предохранителей телефонных сетей, что временно прекратило их работу (но очень быстро предохранители были заменены на новые).
Через несколько минут после взрыва торпеды близко к нашему левому борту подошел эсминец "Экаста". Мы просигналили: "Я в опасности из-за угрозы затопления" и еще — "Ситуацию пока не контролирую"; пробоина, полученная от взрыва торпеды, протянулась по правому борту. Подошедший эсминец захотел нас взять на буксир, но мы самостоятельно шли далее, и его экипаж приветствовал нас.
Около семи часов мы заметили три следа от торпед, приближавшихся с правого борта, идущих на пересечение нашего курса. Корабль повернул влево и попытался уклониться от них. В результате нашего маневра две торпеды прошли впереди, а одна позади нас. Пять или десять минут до этого несколько германских эсминцев появлялись справа по носу от нас, и, по-видимому, эти торпеды, так же как и та, которая ударила в нас, были выпушены ими.
Сразу же после того, как мы уклонились от этих трех торпед, я увидел справа на траверзе на расстоянии 9800 ярдов четырехтрубный крейсер типа "Роон". Он замедлил ход и уже был готов нанести по нам удар, но мы первыми открыли огонь по нему и сделали четыре залпа. Третьим и четвертым залпом мы накрыли его — снаряды попали ему в борт, и сразу из корпуса корабля показалось ярко-красное пламя. Это произошло в 7 ч 03 мин, а две минуты спустя мы прекратили огонь, так как он быстро погружался. Затем мы увидели три линейных корабля и в 7 ч 06 мин переместили прицел на крайний левый корабль противника — это были линейные корабли типа "Кениг", несшие на себе две дымовые трубы, далеко разнесенные друг от друга. Мы открыли огонь с расстояния 10 750 ярдов и сделали 14 залпов. Шестым, двенадцатым, тринадцатым и четырнадцатым залпами мы достигли отчетливо виденных попаданий. После шестого залпа огромное облако серого дыма появилось около его фок-мачты, а после двенадцатого залпа мы наблюдали два взрыва под его мостиком, другие попали в корпус.
В 7 ч 19 мин флотилия германских эсминцев показалась справа сзади от нас, быстро приближаясь к нам: мы тотчас открыли огонь по ним из наших 6-дм орудий. Даже 13,5-дюймовые орудия сделали один залп. Два эсминца получили попадания, а остальные стремительно повернули обратно и скрылись, оставляя позади себя густые клубы дыма. Четырнадцатью минутами позднее (7 ч 33 мин) на нашем правом траверзе были замечены следы выпушенных торпед, стремительно приближающихся к нам. Немедленно мы сообщили на мостик об увиденном, и они тотчас изменили курс вправо так, что первый след прошел далеко впереди нас, но второй и третий прошли в непосредственной близости прежде, чем корабль начал поворот. Второй след прошел так близко от кормы, что, наблюдая за ним с нашего фор-марса, мы его разом потеряли и были уверены, что будем торпедированы, если бы в самый последний момент корма не развернулась, и, наконец, третий след, прокладывавший себе дорогу по поверхности воды, я увидел примерно в пятистах ярдах от нашего борта, и этот след приходился как раз напротив нашей кормы с правого борта, но он, вероятно, скользнул в глубину и прошел под нашим кораблем.
Бой для нас закончился, хотя в то время мы так не думали. В 8 ч 00 мин мы вынуждены были снизить нашу скорость до 17 узлов, о которой мы доложили Главнокомандующему. К этому времени осадка составляла 39 футов, т.е. на 10 футов больше, чем наша нормальная осадка при полной нагрузке. Ветер усиливался, а на море поднялись волны — Северное море было неприветливо. Один из наших эскортных эсминцев "Альбатрос" в 11 ч ушел от нас, так как не мог в такой шторм держаться рядом.
Среди ночи мы сообщили флагману, что вода все прибывает, и поэтому вместо Розайта, в который мы должны были идти, по радио нам приказали следовать к мысу Флэмборо Хед 10-узловым ходом. В 8 ч 30 мин утра 2 июня мы самостоятельно вошли в Хамбер и стали на буй. Наша осадка составляла 40 футов.
В Тайне, встав в плавучий док, определили, что повреждение, сделанное торпедой, было больше чем мы предполагали: наибольшая длина пробоины составляла 70, а ширина — 20 футов.
Около тысячи рабочих были заняты нашим ремонтом. Работая день и ночь в течение шести недель, мы снова присоединились на севере к Гранд Флиту.
