37. "Императрица Мария": "вступили в кильватер тральщику N 5."
Боевая страда началась для тральщиков уже 2 июля 1914 г., когда тральщики "Альбатрос", "Баклан", N8, N9 под командованием В. Г. Энгельмана в 4 часа утра вышли из Севастополя для траления на рейдах Пицунды, Гагров и Анапы. В результате похода и тралений нигде мин не обнаружили. Вернувшись в Севастополь, продолжили неукоснительно выполнявшиеся при каждом выходе флота или отдельных кораблей траления выходных фарватеров. После очередного такого выхода, состоявшегося 7 октября, партия траления, не убирая вех. была возвращена, а тральщик N 6 с находившимся на нем начальником партии был оставлен для крейсерства с флотом.
14 октября 6 тральщиков, ночевавших после траления в Камышовой бухте, соединились с вышедшими из Севастополя 5 тральщиками (в том числе NN 8 и 9) и тралили фарватер для выхода флота. 15 октября 10 тральщиков (включая NN 8 и 9) тралили фарватер при возвращении флота. 16 октября для подготовки южного фарватера и проводки в Севастополь ожидавшегося заградителя "Прут" в море вышли тральщики "Мария", "Дельфин", "Смелый", "Работник", "Ледорез", "Доброволец", "Гидра", "Данай", "Кафа", "Пантикопея", N 6 и N 8.
Из штаба предупреждали: на минное поле крепостного заграждения не заходить — оно может быть включено. Инкерманскими створами вышли на траверз Херсонесского монастыря и едва была отдана команда "отпустить тралы", как в расстоянии 35 каб. из державшейся над морем дымки появился — в этом не было сомнений — германо-турецкий линейный крейсер "Гебен". Впереди него шли тралившие путь два турецких миноносца. Слухи о неправдоподобном прорыве "Гебена" Средиземным морем и его появлении уже за Босфором доходили до флота, но не верилось, что он решится на столь грубую, вызывающую провокацию, как беспричинная атака русских берегов. Обстоятельства этой диверсии, как и более чем беспомощные действия русского командования, составляют предмет особого, небезынтересного в наши дни, специального исторического исследования.
Входы и выходы для флота и отдельных кораблей тралили почти каждый день, но вторично с противником тральщики встретились только 24 ноября. Изданная в 1948 г. "Боевая летопись русского флота" об этом дне умалчивает, германский историк Г. Лорей упоминает лишь о факте обстрела "нескольких русских тральщиков". Но сохранившиеся документы позволяют дать полную картину событий того дня.
Утром, исполняя полученное по радио приказание о подготовке Южного фарватера, в море вышли тральщики "Смелый", "Дмитрий Герой", "Данай", "Пантикопея", "Геркулес", "Успех", "Дельфин", "Доброволец" и N 6. Как докладывал впоследствии начальник партии, тралы были спущены на траверзе Херсонесского монастыря в 7 час. 40 мин. Тральщик N 6 шел впереди в качестве дозорного. В 8 час. 45 мин. прошли траверз Херсонесского маяка и легли на курс зюйд. В 8 час. 57 мин. повернули на зюйд-вест 10°. В 9 час. в направлении на норд- вест 70° заметили дым, цветом похожий на дымы миноносцев 1-го дивизиона.
О предполагаемых кораблях успели сообщить по радио начальнику штаба командующего флотом, после чего радист доложил, что ""Гебен" близко и мешает телеграфировать". По непривычному расположению мачт, а затем и появившимся из-за горизонта четырем дымовым трубам в приближающемся корабле безошибочно опознали "Бреслау". Сообщить об этом в штаб из-за созданных немцами помех уже не могли. Это было в 9 час.45 мин., когда отряд проходил траверз мыса Айя. Спустя 10 мин. "Бреслау" повернул в сторону отряда.
Не желая рисковать тральщиками, командовавший выходом помощник начальника партии лейтенант В.В.Скрябин приказал отдать тралы и отходить к мысу Феолент. На этом курсе две кильватерные колонны тральщиков держали "Бреслау" за кормой и потому представляли для него наименьшую цель. Помог и смелый маневр тральщика N 6 (командир лейтенант Вадим Бирилев). Держась на правой раковине отряда, он дымом своих труб прикрывал корабли, залпы 102-мм пушек "Бреслау" приходились лишь по концевым кораблям левой колонны. Всего было выпущено до 30 снарядов. Но они, ложась по правому траверзу левой колонны или в центре строя, в корабли не попадали.
На тральщиках подняли стеньговые флаги, и для последнего боя приготовили пушки, винтовки и шлюпки. Комендор тральщика "Смелый" особенно просил ответить немцу огнем из имевшихся на корабле 37-мм пушек, но расстояние было слишком велико, около 50-55 каб. Да и поворот бортом к противнику увеличил бы уязвимость кораблей, не давая шансов нанести врагу существенный вред. Оставалось надеяться, что находившиеся поблизости крейсера "Кагул" и "Память Меркурия" успеют прийти на помощь. Так и получилось.
В 10 час. 10 мин. "Бреслау" прекратил стрельбу и повернул в сторону Ялты, а отряд на траверзе Круглой бухты встретился со своими крейсерами. Проведя их за змейковыми тралами, вернулись к мысу Айя и возобновили прекращенное из-за боя траление. Вызванные в Севастополь, они в 14 час. 10 мин. вошли на рейд, и лейтенант Скрябин поднялся на борт "Георгия Победоносца", где доложил об обстоятельствах боя ожидавшему командующему флотом.
В отражении первых набегов германо-турецких кораблей 16 октября и 24 ноября участвовал и приписанный к гидроавиации "Летчик". Особенно напряженным был день 24 ноября, когда для поиска и отслеживания "Бреслау" один за другим или даже одновременно поднимались в воздух на своих гидросамолетах морские летчики лейтенанты В. В. Утгоф, В. Р. Качинский, мичманы Б. Р. Миклашевский, Н. А. Рагозин и Р. Ф. фон Эссен. Напуганный уже одной упавшей невдалеке бомбой, "Бреслау" особенно яростно стрелял по догнавшему его аппарату N 15 мичмана Н.А.Рагозина.
Из-за опасно больших колебаний, вызванных близкими разрывами, и начавшихся перебоев мотора (в нем, как выяснилось, совсем не оказалось масла), пришлось на 80-й минуте полета отказаться от атаки. Самолет сел на воду около крейсера "Память Меркурия", после чего, готовый ко всем непредвиденным обстоятельствам, "Летчик" отвел самолет на базу.
27 июля 1915 г. тральщик N 5 и посыльное судно "Летчик" уже на Очаковском рейде встречали шедший после постройки в Николаеве, давно ожидавшийся флотом, его первый линейный корабль дредноутного типа "Императрица Мария". После пробных стрельб на Очаковском рейде из 305- и 130- мм пушек дредноут, как об этом в 6 час. 5 мин. на 13 странице сделал запись в вахтенном журнале мичман Успенский, вступил в кильватер тральщику № 5. В таком строе корабли всей группы совершили переход в Одессу. Здесь к ним присоединился "Летчик", обеспечивавший полеты охранявших дредноут гидроаэропланов.
И только выполнив свою работу, тральщики уже в море отошли в сторону, став свидетелями волнующего зрелища встречи двух поколений линейных кораблей: новейшего дредноута и бывших броненосцев доцусимского поколения. Последующие безаварийные плавания "Марии" были одной из многих заслуг неутомимо действовавших тральщиков. Но и в вахтенном журнале корабля, отражая неискоренимость рутины отсталых понятий, нет-нет да являлась фраза "тралящий караван".
25 сентября 1915г. бой с германской подводной лодкой выдержал тральщик N 7 под командованием лейтенанта А. А. Перфильева. Лодка пошла на тральщик в атаку, но была встречена энергичным огнем 37-мм пушки и была вынуждена спешно погрузиться. Герои этой атаки: образцово действовавшие строевой боцман И. Твердохлебов, комендор Н. Обухов и матрос 1 статьи Ф. Тюнин приказом командующего флотом были награждены Георгиевскими медалями.
Став наконец большим полноправным боевым соединением флота, партия траления пополнялась теперь (чтобы сопровождать флот в действиях у турецких проливов) даже за счет выполнивших свою задачу заградителей. Борьба с минами, которые начали ставить и появившиеся в Черном море германские подводные лодки, становилась одной из главных задач флота. По списку, составленному в 1917г., в бригаде траления, выросшей из прежней партии, насчитывалось 68 кораблей.
Но кораблей специальной постройки, исключая "Альбатрос" и "Баклан", в составе бригады по-прежнему не было. И получалось, что вконец изношенные, исчерпавши s все заложенные в их проекты мыслимые и немыслимые нормы ресурса, развивавшие уже едва 10-уз. скорость (тральщики NN 8 и 9) миноносцы 1-го и 2-го поколений оставались еще очень нужными для флота кораблями. Они были оснащены отлично отлаженным траловым вооружением и могли работать всеми видами остававшегося на вооружении флота наборами тралов — Шульца, щитовым, змейковым.
Неоценимым было и их преимущество относительно малой (1,8-2,0 м) осадка. Только они, идя впереди со змейковыми тралами, могли страховать сидевшие в воде гораздо глубже, более крупные тральщики. Обо всем этом вынужден был напомнить не в меру ретивым властям начальник рейдовой партии траления лейтенант Скрябин. Неудержимая жажда распорядительства и нежелание вникать в проблемы привела к очередному административному головотяпству.
Все пять оснащенных, укомплектованных бывалыми экипажами ветеранов партии траления — N 5, 6, 7, 8, 9 предписывалось передать в охрану рейдов. С трудом, наверное, сдерживаясь, лейтенант предлагал начальству более мягкий вариант: считать тральщики только прикомандированными к охране рейдов, что позволяло сохранить на них траловое вооружение. Эти тральщики, напоминал В. В. Скрябин, очень еще пригодятся для предстоящих после войны массированных разминирований, а потому использовать их надо с возможной бережливостью. Не правда ли, редкий пример государственного подхода, отсутствием которого во всю историю России не переставали отличаться все ее большие администраторы.
Первоочередным после ускоренного введения в строй новейших эсминцев (так уже говорили в то время) и подводных лодок считалось сооружение десантных средств для близившейся, как тогда казалось, Босфорской экспедиции. И потому бывшие миноносцы 1-го и 2-го поколений продолжали стоически нести малозаметную, но неоценимо полезную службу.
К 1 января 1915 года все 5 больших миноносцев состояли в группе из 12 малых тральщиков. Из них семь, включая и ветеранов партии траления "Альбатрос" и "Баклан", носили собственные имена: "Данай", "Кафа", "Доброволец", "Ледорез", "Пантикопея".
Сами же бывшие миноносцы имели теперь только номера и именовались тральщиками NN 5,6, 7,8 и 9. Из них тральщик N 5 проходил капитальный ремонт, N 6 был вполне исправному N 7 проржавела палуба под бушпритом, N 8 и N 9 занимались устранением походных и эксплуатационных повреждений. По состоянию на 1 августа 1915г. они образовывали 5-ю группу II отделения рейдовой партии траления. Из всего состава этой партии у 21 корабля скорость не превышала 7-9 уз., и только 5 бывших миноносцев оставались все еще самыми быстроходными: они развивали скорость до 10 уз.
В силу новой унификации названий они теперь по спискам именовались Т5, Т6, Т7,Т8, Т9. Из числа экстраординарных работ рейдовой партии в то время характерна ликвидация в мае 1915г. заграждения из 50 мин, поставленных на подходах к Керчи крейсером "Бреслау". Разряженные мины были изучены, и особенности их устройства сообщены флоту. При контрольном тралении у порта Скадовск применили новый образец импровизированной конструкции фортрала с подрывным патроном.
Очень полезен оказался в работе и при маневрировании впервые использованный базисный дальномер Бара и Струда, который одолжили с линейного корабля "Пантелеймон".
