В связи с тем. что главная задача - полное устранение угрозы со стороны русского флота - не была достигнута, японцы предприняли несколько попыток закупорить выход с внутреннего рейда Порт-Артура, затопили в узком проходе груженные камнями и горючими материалами пароходы-брандеры. Неудачи первых попыток заставили японское командование наряду с продолжением закупорочных операций начать подготовку активных минных постановок.
Русская эскадра, ожидая ввода в строй поврежденных кораблей, вела пассивную оборону. Выставлялись оборонительные минные заграждения, укреплялась оборона крепости. 5 февраля с берегового поста в Голубиной бухте доложили о том, что японский крейсер производил постановку мин. В бухту пешком отправили минного офицера с двумя матросами, которые мин не обнаружили. Через два дня наместник царя па Дальнем Востоке адмирал Алексеев обратил внимание командующего эскадрой адмирала О.В. Старка на то, что, по иностранным сведениям, в Японии хорошо организована минная оборона и входы на важнейшие рейды минированы. Эти сведения, а также потери на своих минах (минный транспорт "Енисей" и крейсер "Боярин"), обнаружение плавающих, сорванных с якорей мин не насторожили должным образом командование эскадры. Энергичных мер по организации сил и средств для борьбы с минной опасностью принято не было. Предполагалось лишь, что для траления могут быть использованы минные крейсера "Всадник" и "Гайдамак", паровые катера с броненосцев, крейсеров и шлюпки.
Назначенный вскоре после начала войны командующим флотом в Тихом океане вице-адмирал Макаров размышлял о минной войне еще по пути следования на Дальний Восток. 8 февраля Макаров из Златоуста направил письмо Управляющему Морским министерством Ф.К. Авелану, в котором писал, что "неприятель сделал нападение, не объявив войны, а затем, если верить дошедшим до нас известиям, он поставил мины во всем Печилийском заливе.
Ставить мины в тех местах, где не прекращено коммерческое движение, по моему мнению, не позволительно. Во всяком случае постановке мин должно было предшествовать объявление, опубликованное должным образом. Если можно, не предупредив, поставить мины в Печилийском заливе, по которому нейтральные корабли идут в нейтральный порт, то тем более допустимо минировать подходы к портам неприятеля.
Этот вопрос должен быть разъяснен, и мне кажется, что нам следует или запротестовать минирование Печилийского залива так, чтобы японцы объявили, что залив этот не минирован, или же, не заявляя никому ничего, забросать минами подступы к Иокогаме, Нагасаки, Симоносеки и пр. Разумеется, было бы симпатичнее отказаться от постановки мин не на театре военных действий, но японцы, усвоившие себе все безнравственные принципы англичан, ни на чем не остановятся п вследствие этого получат такие крупные преимущества, которые помогут им получить перевес. Что бы они ни сделали, они встретят поддержку англичан, которые играют им на руку. Международные переговоры могут ни к чему не привести, и я склонен думать, что самое практичное будет действительно поставить несколько мин у входа в один из главных портов, объявив при этом, что разные порты минированы". В примечании командующий флотом добавил: "Что касается минирования портов на театре военных действий, т.е. тех портов, куда идет или может идти неприятельский десант или его боевые запасы, то в этом отношении надо иметь вполне развязанные руки и обеспечить себе полную возможность прибегать к этой мере, делая лишь предварительно соответственные объявления".
Из Морского министерства Макарову сообщили, что известия о постановке японцами мин в Печилнйском заливе не подтвердились. Начальник Главного морского штаба контр-адмирал 3. П. Рожественский на письме наложил резолюцию, что порты Японии "не могут быть признаваемы ничем иным, как театром военных действий. Адмирал имеет полное право забросать минами входы в них и объявить это публикацией".
11 февраля Макаров направил в Петербург письмо с предложением противоминного устройства. Оно было рассмотрено в Морском техническом комитете по минному делу 4 марта. Приведем выдержки из журнала заседания: "Из журнала Морского технического комитета по минному делу № 8 от 4 марта 1904 г.4" Слушали письмо вице-адмирала Макарова от 11 февраля № 23 с предложением снабдить суда особыми отводами в носовой части, которые взрывали бы мины, если бы таковые попались па пути судна, в безопасном для судна расстоянии. По наброску, сделанному па письме, приспособление должно состоять из 5 шестов, из коих один направлен по носу корабля наклонно прямо вперед и по два с каждого борта в носовой части под углом к диаметральной плоскости. Шесты должны быть связаны несколькими стальными леерами, образуя таким образом род кринолина. Нижний леер должен поддеть мину, а следующие се взорвать. Длина шестов должна быть такова, чтоб нижний леер шел несколько ниже киля корабля. В том же письме вице-адмирала Макаров признает необходимым иметь сетевое заграждение на броненосце "Император Александр III" и на всех остальных идущих в Тихий океан судах, и притом не только вдоль бортов, но также с носа и кормы. По первому предложению было высказано общее мнение, что предлагаемый отвод в носовой только части судна, хотя и может действительно взорвать встретившуюся мину па безопасном от судна расстоянии, по возможно представить и такой случай, когда мина не будет взорвана, а лишь прокатится по леерам отвода и. пройдя его. выпрямится на своем минрепе и взорвется уже не под носовою частью судна, а под его серединою, тем более, что неизвестно, каких видов замыкатели употребляются в японских минах. Чтобы избежать такого случая следовало продолжить отводы до кормы. Устройство такого рода приспособлений было и свое время предметом конкурса, п в Комитете имеются проекты, из коих ни один не оказался практически осуществимым. Для устройства отводов по предложению вице-адмирала Макарова па шестах, идущих под водою, необходимо иметь шесты довольно длинные: носовой не меньше 40 фут, а остальные около 35 фуг. Необходимо дать весьма большую прочность всему устройству, рассчитывая его даже для умеренных скоростей; надо также иметь возможность убирать его без чрезвычайных затруднений, и чтоб в убранном виде оно не мешало действию носовых минных аппаратов и артиллерии, а также якорям и канатам. Для заключения о практической возможности осуществления необходимо сделать хотя бы приблизительные подсчеты: определить размеры и вес частей, предельную скорость. ПОЛОЖИЛИ: ... Поручить корабельным инженерам Балтийского завода и Петербургского порта старшему судостроителю Оффенбергу и младшему судостроителю Египтеосу сделать примерный расчет размеров и веса частей такого устройства и необходимых креплений и определить хотя бы приблизительную предельную скорость корабля, при которой возможно им пользоваться, не выходя в размерах частей за пределы, при которых уборка и постановка отводов явилась бы слишком затруднительной. По сетям: сделать кормовое (устройство), носового не делать, бортовое продолжить в нос и в корму. На журнале наложена резолюция Управляющего Морским министерством: Его Высочество генерал-адмирал изволил приказать на судах, идущих ныне в Тихий океан, никаких дополнительных работ не производить, а вопрос о круговом сетевом заграждении и об отводах в носовой части для взрывания мин на пути судна, рассмотреть в Комитете для применения, на сколько возможно, к вновь строящимся судам".
24 февраля вице-адмирал СО. Макаров прибыл в Порт-Артур. С его приездом активизировались действия эскадры, поднялся моральный дух личного состава. Макаров ранее много лично занимался минным оружием. На должность флагманского минного офицера он пригласил капитана 2 ранга К.Ф. Шульца, создателя трала своего имени. и 27 февраля начато траление внешнего рейда. В нем участвовали катера и шлюпки с кораблей эскадры.
По прибытии на Дальний Восток Макаров продолжал разрабатывать планы активных действий, не упуская из вида минное оружие. 27 февраля русская эскадра первый раз после начала войны вышла в морс. Крейсер "Диана" обнаружил плавающую шаровую мину, по которой открыл огонь. Но расстрелять мину не удалось, так как сигналом Макарова крейсеру было приказано вернуться к эскадре. Неизвестно, была ли эта мина японской или сорванной с якоря русской, поставленной "Амуром" или "Енисеем". Во всяком случае, командующий уже на третий день по приезде в Порт-Артур должен был убедиться в наличии минной опасности.
Для недопущения бомбардировки крепости и порта с моря вице-адмирал Макаров решил выставить минное заграждение на месте, откуда японские броненосцы вели стрельбу 26 февраля.4' Общее руководство операцией было поручено контр-адмиралу М.Ф. Ло-щинскому, который поднял свой флаг на крейсере "Баян". 28 февраля минный транспорт "Амур" вышел па рейд и направился к Ляотешану. Его прикрывали крейсер "Баян" и миноносцы "Внимательный", "Сердитый", "Смелый", "Стройный" и "Страшный". В 2-3 милях к юго-западу от Ляотешанского маяка "Амуром" "была набросана .минная банка из 20 мин". Во время постановки "Баян" находился мористее, чтобы заблаговременно обнаружить приближение противника и прикрыть "Амур" при возвращении. Площадь заграждения и плотность мин были небольшими. Количество поставленных мин было явно недостаточно для создания серьезной угрозы японским кораблям, обстреливающим Порт-Артур с этого направления. Тем не менее, впоследствии на одной из этих мин подорвался и затонул японский миноносец "Акацуки".
Из записок офицера эскадренного броненосца "Пересвет" лейтенанта М.М. Римского-Корсакова: 27 февраля. "Кажется, "Баян" дал знать, что заметил на рейде мину. Были к адмиралу потребованы мичманы и было приказано осмотреть на шлюпках кругом, а, если можно, протралить. "Гайдамак" и "Всадник" тралили по створным знакам входа в гавань. Сам командующий ездил на катере...". К мине подошел на катере минный офицер крейсера "Баян" лейтенант Н.Л. Подгурский, а вскоре и сам командующий. Однако обнаруженный предмет оказался патроном фосфористого кальция, которые сбрасывали японские миноносцы для вызывания и отвлечения огня русских кораблей и береговых батарей.
В японской официальной истории ничего не говорится о минных постановках у Порт-Артура в этот период. Хотя силами и средствами для этого противник уже располагал. Так 4 марта для прикрытия высадки войск в устье реки Тайдон был направлен пароход "Дайнан-мару" с "партией минного заграждения"'.
29 февраля Макарову доложили, что с поста у деревни Буландзя солдаты видели подводную лодку. Туда были посланы 3 миноносца и 6 катеров, но они ничего не обнаружили. Макаров опросил солдат и пришел к выводу, что их показания правдоподобны. В этот же день Макаров телеграфировал Алексееву: № 125. "Мной приняты некоторые меры, вследствие которых все подступы к Квантунскому полуострову минированы, а посему судам не следует без проводников подходить к этим берегам ближе пяти миль... Прошу об этом поставить в известность все иностранные государства'".
Из телеграммы С. О. Макарова Алексееву 4 марта № 169: "Прошу объявить представителям иностранных держав, что с 18 марта старого стиля я предполагаю приступить к заграждению минами входа в корейские порты Гензан, Чемульпо и Цииампо, также полезно предупредить, что у реки Ялу уже поставлены мины и что я буду считать себя вправе минировать подход к Ляохэ против г. Инкоу. как только японский флот начнет там враждебные действия".
По свидетельству командира канонерской лодки "Бобр" М.В. Бубнова, в ночь с 8 па 9 марта Макаров прибыл на катере на борт "Бобра" после того, как был открыт огонь по появившимся на внешнем рейде японским миноносцам. Бубнов доложил адмиралу, что миноносцы останавливались на рейде, возможно, для постановки мни. Днём командующий приказал протралить рейд по створу входных маяков. В тралении участвовали минные крейсера, катера и шлюпки. Мин не обнаружили.
Утром 14 марта при выходе эскадры па рейде обнаружили японскую плавающую мину. Личный состав минного крейсера "Гайдамак" на шлюпках вытралил мину и прибуксировал се в район Дачных мест. Там с помощью легкового извозчика мину вытащили на берег. После разоружения мины лейтенантом В.Д. Тырковым она была осмотрена адмиралом Макаровым и- минными офицерами кораблей эскадры. По свидетельству М.В. Бубнова, ее демонстрировали минным офицерам эскадры на броненосце "Петропавловск" и затем отправили в Петербург. Макаров отправил в Петербург телеграмму № 281 с донесением о происшедшем ночью и днем 14 марта. В ней говорилось: "На рейде утром оказалась плавающая мина с адскою машиною, благополучно вынута. Рейд протрален".
После этого ответственность за траление на рейде была возложена на командира минного транспорта "Амур" капитана 2 ранга Ф. Иванова. В его распоряжение выделялись шлюпки с кораблей эскадры. Схему произведенных за каждый день тральных работ Иванов должен был предъявлять начальнику штаба эскадры. Кроме регулярного протраливания фарватера по створу, предусматривалось, что при каждом выходе эскадры впереди должны идти с тралом "Всадник" и "Гайдамак". Этого было, безусловно, недостаточно, катера и шлюпки не могли справиться с задачей траления 6 мильного створа. Ширина полосы, протраленной одним парным тралом, была мала для прохода эскадры.
В середине марта в Порт-Артур прибыла минная крепостная рота военного ведомства. В конце месяца ею была начата постановка крепостного заграждения па рейде у входа в гавань. В 2.5 кабельтовых от бона в проходе выставлены три линии мин в юго-восточной и две в южной части. Гальванические мины сухопутного ведомства соединялись электрическими проводами с береговой станцией управления. При проходе своих кораблей, во время штормов ток отключался, п минное заграждение становилось безопасным. Для прохода своих кораблей оставался проход, который преграждался боном с сетями.
Постановку крепостного минного заграждения обеспечивала команда плавучих средств Военного ведомства в крепости Порт-Артур под руководством штабс-капитана Сенько-Поповского. В нес входило 60 нижних чинов из полков гарнизона, располагавшихся в пмпапях (зданиях китайской постройки) на полуострове Тигровый Хвост под Маячной Горой. В ее распоряжении находились шесть паровых шлюпок, шесть десантных ботов, вмещавших по 100 человек или 10 лошадей или орудие с передком; семь железных гребных 12-весельных катеров на 48 человек каждый. 7 мая две шлюпки в Голубиной бухте помогали минному офицеру броненосца "Севастополь" Басову ставить мины по его способу.
Моряки критически относились к крепостному минному заграждению: "Сухопутное минное заграждение еще раз доказало в Артуре свою непригодность, не сделав ничего полезного для защиты рейда и потребовав затраты громадной энергии у минеров в Артуре на постановку мин и починку заграждения". Крепостное минное заграждение не являлось надежной преградой для пароходов-брандеров, стремившихся закупорить выход из гавани. При подрыве пароход продолжал двигаться по направлению к проходу и мог достигнуть цели и затонуть на самом узком месте фарватера.
После попыток японцев закупорить проход пароходами-брандерами требовались значительные усилия на восстановление минного заграждения. Миноносцы и паровые катера противника ставили свои мины прямо на крепостном заграждении и даже проходили через линии русских мин. В результате на японской мине погиб гребной катер крепостной минной роты во время работ по исправлению своего заграждения.
