Wundefwaffe

Проект

Задание Морскому техническому ко­митету (МТК) на проектирование ново­го броненосного корабля крейсерского назначения, который следовало постро­ить в рамках программы 1881 года, уп­равляющий Морским министерством вице-адмирал И.А.Шестаков сформули­ровал 18 мая 1882 года (здесь и далее даты по старому стилю). По его требо­ванию новый корабль должен был иметь броню по ватерлинии (ВЛ) не менее 10 дюймов (254 мм), артиллерию главного калибра (ГК) 11 дюймов (280 мм), боль­шой запас угля, скорость хода не менее 15 узлов, осадку не более 26 футов (7,92 м) и полное парусное вооружение. В качестве возможных прототипов МТК рассмотрел английский броненосный крейсер «Нельсон» постройки 1874 — 1881 годов (7630 т, 14 уз., 4 254-мм и 8 229-мм орудий в батарее, непол­ный 254-мм пояс по ВЛ и бронепалуба в оконечностях, защита орудий ГК 229 мм); строящийся в Англии бразильский броненосец «Риачуэло» (5610 т, 16,7 уз., неполный пояс 280— 178 мм, 4 234-мм орудия в двух башнях с броней 254 мм, 6 140-мм пушек) и английский броненос­ный крейсер «Имперьюз», заложенный в августе 1881 года (7400 т, 16 уз., 4 234-мм орудия в барбетных установках со щитами и 10 152-мм орудий в бата­рее, 254-мм неполный пояс по ВЛ, карапасная бронепалуба в оконечностях). Последний, сочетавший мощное воору­жение, хорошее бронирование, высокую скорость и большой запас угля, привлек внимание русских специалистов.

Однотипные «Имперьюз» и «Уорспайт» среди современных английских ко­раблей резко выделялись расположени­ем артиллерии и формой корпуса. Что­бы понять причину появления во флоте «владычицы морей» столь необычных для него кораблей, в которых заметно про­глядывало французское влияние, следу­ет вернуться к 1880 году, когда Совет Адмиралтейства признал необходимость закладки нескольких броненосцев 2-го класса для службы в дальних морях, где значительное беспокойство Англии мог­ли доставить русские броненосные крей­сера. Учитывая, что новым кораблям во время военных действий придется вести не эскадренный бой, а одиночные дуэ­ли, для них решили применить «фран­цузскую» систему расположения ГК — ромбом (по одному орудию в оконеч­ностях и по одному с каждого борта). Теоретически это позволяло сконцент­рировать в любом направлении огонь трех орудии, тогда как традиционная «британская» система обеспечивала бор­товой залп из четырех орудий, но в нос и корму могли стрелять только два. За­ложенные в 1881 году «Имперьюз» и «Уорспайт» официально числились как «барбетные корабли со стальным бро­нированием», но среди английских мо­ряков они считались «белыми слонами» (аналог нашей «белой вороны»). Кроме необычного для флота «владычицы мо­рей» расположения орудий и формы корпуса с заваленными вверху бортами, эта пара странным образом сочетала длинноствольные казнозарядные орудия и полную парусную оснастку. Британский адмирал сэр Джон Коммерел считал их «самыми неудачными из современных кораблей, плохо спроектированными, плохо построенными и абсолютно опас­ными»... для собственного экипажа. Воз­можно, это была и слишком резкая кри­тика, но ни одного положительного от­зыва об этих кораблях в документах того времени не нашлось. После переклассификации в «защищенные крейсера» (protected cruisers — так англичане назы­вали свои бронепалубные крейсера в отличие от броненосных — belted crui­sers) их снисходительно называли «полез­ными флагманскими кораблями на даль­них станциях». Известный английский ис­торик О.Парке писал: «Лучшее, что мо­жет быть сказано об «Имперьюз» и «Уорспайт», так это то, что они могли давать бортовой залп из трех 9,2-дюй­мовых и пяти 6-дюймовых орудий на ско­рости 16 узлов».

Специалисты МТК, загипнотизирован­ные отличными проектными элемента­ми «Имперьюз», выбрали именно этот корабль в качестве прототипа. Привле­кало также разнесение орудий главного калибра далеко друг от друга, что по­вышало его живучесть, и наличие пол­ной парусной оснастки. Последнее на­ряду с деревянной и медной обшивкой подводной части корпуса продолжало считаться обязательным для русских крейсеров, вынужденных из-за отсутствия угольных и ремонтных баз вне мет­рополии совершать длительные перехо­ды без докования и догрузки угля.

Проект на основе «Имперьюз» подго­товили очень быстро и 19 ноября 1882 года его утвердили. Если бы в МТК до­ждались хотя бы спуска «Имперьюз», который состоялся за сутки до начала работ на стапеле Балтийского завода, то там, возможно, изменили бы свое вы­сокое мнение об этом корабле. Англий­ский крейсер не имел запаса водоизме­щения, поэтому, когда по требованию Совета на нем увеличили на 500 т нор­мальный запас угля, поставили более тяжелые орудия новых систем, увеличи­ли экипаж на 84 человека при соответ­ствующем увеличении запасов снабже­ния и добавили еще 10 т парусной ос­настки, осадка возросла настолько, что броневой пояс при нормальной нагруз­ке возвышался над водой всего на 0,36 м — почти в 3 раза меньше про­ектного значения. До критического пре­дела снизилась и остойчивость. Сказа­лась также строительная перегрузка, в целом нехарактерная для английского ко­раблестроения. Чтобы хоть как-то ком­пенсировать увеличение осадки, при­шлось на 0,3 м увеличить толщину де­ревянной обшивки по ВЛ. В результате водоизмещение корабля получилось 8500 т вместо проектных 7400 т, а бое­вые и мореходные качества «Имперьюз» уже тогда вызвали беспокойство у лор­дов Адмиралтейства.

По сравнению с прототипом на новом русском корабле предусматривалось увеличение диаметра барбетов на 1,5 м, чтобы они могли вместить 229-мм орудия Обуховского завода. (Установить 280-мм пушки не удавалось по весовым соображениям, к тому же орудия этого калибра системы 1877 года оказались неудачными и в серийное производство не пошли.) Это сразу привело к увели­чению водоизмещения на 105 т. Изме­нялось и расположение машинно-котель­ной установки, проект которой разра­батывался в Управлении главного инже­нер-механика флота генерал-майора А.И.Соколова. Желание сохранить от­работанные на Балтийском заводе паро­вые машины двойного расширения и ци­линдрические котлы (завод в 1882 году изготовил такие механизмы для крейсе­ра «Владимир Мономах» и заканчивал машину для «Дмитрия Донского») заста­вило увеличить размеры машинного и ко­тельных отделений (МКО), что повлекло за собой удлинение броневого пояса. Просторные МКО, с одной стороны, облегчали обслуживание механизмов, но, с другой стороны, их большие объе­мы и отсутствие в них водонепроницае­мых переборок снижали живучесть ко­рабля. Зато перенос в корму машинно­го отделения, на прототипе расположен­ного между котельными, позволил обой­тись одной дымовой трубой. В полтора раза увеличивался запас угля, а суммар­ная дополнительная нагрузка в 390 т под­няла проектное водоизмещение до 7782 т. Длина корпуса возросла на 1,83 м, осадка на 0,1 м.

Уже в ходе постройки, в январе 1885 года, когда выявилась задержка с раз­работкой современного станка с корот­ким откатом для 229-мм орудий образ­ца 1877 года, решили установить в бар­бетах по два 203-мм орудия образца 1884 года, для которых имелись станки Вавассера. Перевооружение повышало вес бортового залпа и скорострельность артиллерии ГК и позволяло уменьшить диаметр барбетов с 7,62 до 7,0 м, что при облегчении оконечностей давало надежду на улучшение мореходных ка­честв корабля. Новые чертежи барбетных установок, получивших также тон­кое круговое бронирование, пришлось разрабатывать уже строителю «Адми­рала Нахимова» — корабельному инже­неру полковнику Н.А.Самойлову, впос­ледствии главному инспектору корабле­строения.