Общая оценка проекта

Корабли типа «Кинг Эдуард VII» оста­лись в истории как последние представители эпохи классических броненосцев, одновременно ознаменовавшие собой переход к новому поколению линкоров с «промежуточной» артиллерией. Впрочем, век этого поколения оказался слишком коротким, и оценивать последнее творе­нье Вильяма Уайта можно лишь приме­нительно к узкому промежутку времени — настолько стремительным был прогресс в военном кораблестроении в первом де­сятилетии XX века.

Некоторые английские авторы называют проект «Кинга Эдуарда VII» «блестящим», однако есть все основания усомниться в этом. Как всякое сложное инженерное сооружение, родившееся на переломе эпох, «Шатающаяся восьмерка» одновре­менно отличалась и самыми передовыми, и явно устаревшими конструкторскими решениями. Причем последних было не­мало: это и заложенная в проект недостаточная дальность плавания, и очевидный анахронизм — низко расположенная бата­рея шестидюймовых орудий, и странные комбинации паровых котлов, и потеряв­шая всякий смысл, но по-прежнему мно­гочисленная 47-мм артиллерия... По со­вокупности характеристик американские ровесники «Эдуардов» — броненосцы типа «Вирджиния» — были не хуже, а кое в чем даже лучше. Кроме веса залпа, практически не уступал «англичанам» и русский «Ретвизан», вошедший в строй на три года раньше (по тем временам — солидный срок). Строить столь большой серией ко­рабли, вооруженные морально устарев­шей артиллерией главного калибра и с уже не отвечающим современным требованиям бронированием, вряд ли было разумно. Особенно это относится к трем последним броненосцам, заказанным в 1903 году, когда уже был готов проект значительно более мощного линкора «Лорд Нельсон».

Но главный минус «Кинга Эдуарда VII», как и всех остальных представителей по­следнего поколения додредноутов, заклю­чался в том, что сама концепция линкора с «промежуточной» артиллерией оказалась порочной. Выяснилось, что при увеличив­шейся дальности морского боя отличить всплески от падения 305-мм и 234-мм сна­рядов не так-то просто, а без этого невоз­можно было корректировать огонь. Приходилось по очереди вести стрельбу из орудий только одного калибра, а это сво­дило на нет все преимущества от теоре­тически выросшего веса залпа. Ну, а со­хранение 152-мм пушек выглядело вооб­ще бессмысленным — в линейном бою они были бесполезными и лишь мешали на­водчикам башенных орудий. Решил все эти проблемы «Дредноут» — корабль, во­оруженный только тяжелой артиллерией. С его появлением броненосцы всех поко­лений, в том числе и новейшие, с «про­межуточными» пушками, разом устарели.

Вот тут-то и кроется главный парадокс, связанный с оценкой кораблей типа «Кинг Эдуард VII». Благодаря высокому уровню развития британской промышленности эти броненосцы были построены очень быстро и первые из них в течение полутора лет — до вступления в строй «Дредноута» — мог­ли по праву претендовать на звание сильнейших в мире. Зато заложенные вслед за ними более мощные и совершенные ко­рабли — такие, как английский «Лорд Нельсон», русский «Андрей Первозванный», японские «Касима» и «Сацума», австрий­ский «Радецкий» — потеряли всякое бое­вое значение уже в процессе постройки. То есть если бы Адмиралтейство отказалось от заказа части «Эдуардов» в пользу «нельсонов», то это вовсе не усилило бы Королев­ский флот, а лишь привело к пустой трате денег.

Восьмерка «Эдуардов» осталась в ис­тории как неизменный атрибут парадов и торжественных смотров, своего рода сим­вол ушедшей эпохи расцвета империи. Пожалуй, в этом и кроется основная при­чина необычайной популярности этих ко­раблей в годы, предшествующие Первой мировой войне.