Походы и парады

 

Вступление в строй броненосцев типа «Кинг Эдуард VII» по времени совпало с началом глубоких реформ в Ройял Нэйви. Реформы эти давно назрели: формально сильнейший в мире Королевский флот, избалованный вниманием и привыкший к восторженным оценкам, катастрофически терял боеспособность, превращаясь в разросшуюся до огромных размеров, но плохо управляемую и разъедаемую бюро­кратией структуру. Занявший в конце 1904 года пост Первого морского лорда (в пе­реводе на современный язык — главкома) адмирал Дж. Фишер со свойственным ему напором принялся наводить порядок. Сло­жившуюся систему рассредоточения эс­кадр по всему миру он назвал устаревшей и резко изменил состав флотов, переве­дя все современные броненосцы в евро­пейские воды. А 154 устаревших корабля одним махом были отправлены на слом — сэкономленные за их счет деньги Фишер намеревался потратить на осуществление давно задуманного плана — создание «Дредноута».

После завершения ходовых испытаний восьмерка «Эдуардов» вошла в состав только что созданного Атлантического флота, который базировался на Гибралтар и являлся стратегическим резервом для британских сил на Средиземном море и в водах метрополии. Однако уже в 1907 году их пе­ревели во Флот Канала (Канал — Channel — английское название Ла-Манша). 5 марта на «Кинге Эдуарде VII» поднял флаг адмирал Ч.Бересфорд — человек, с чьим именем тес­но связаны последующие два года службы линкоров — героев нашего повествования. Незаурядная личность, родовитый ари­стократ и «светский лев» Бересфорд был непримиримым врагом Джекки Фишера. Он сам претендовал на пост Первого мор­ского лорда и возглавил оппозицию, вклю­чавшую широкий круг высокопоставленных лиц, недовольных проводимыми реформа­ми. Любопытно, что после постройки «Дредноута» в его лагере оказался и Вильям Уайт, не желавший мириться со стремителыным устареванием созданного им флота. В Адмиралтействе и офицерской среде произошел беспрецедентный раскол на сторонников и противников адмирала Фишера.

В этом отношении весьма показателен случай, происшедший в ноябре 1907 года. Флот Канала проводил учебные стрельбы, когда лорду Бересфорду сообщили о предстоящем параде на Спитхедском рейде в честь встречи двух императоров — Эду­арда VII и Вильгельма И. Хотя до смотра оставалась целая неделя, командующий флотом приказал прекратить учения и не­медленно заняться покраской бортов и надраиванием медяшек. Это решение больше всех огорчило контр-адмирала Перси Скотта, ярого приверженца интен­сивной артиллерийской подготовки и бу­дущего изобретателя знаменитой систе­мы управления огнем (впоследствии один из историков назовет его «человеком, на­учившим британский флот стрелять»). Не скрывая раздражения, Скотт велел пере­дать семафор со своего крейсера «Гуд Хоуп» на ушедший вперед «Роксбург»:

«Поскольку покраска куда важнее, чем артиллерийские стрельбы, вам лучше вер­нуться, чтобы хорошо выглядеть к 8-му числу». Командир крейсера «Роксбург» понял сарказм своего начальника и попро­сил разрешения остаться на огневой пози­ции, с долей английского юмора добавив, что «поскольку погода позволяет, мы мо­жем покрыть ржавчину на трубах свинцо­вым суриком прямо в море». Этот обмен сигналами стал известен Бересфорду и привел того в ярость. Он немедленно вы­звал контр-адмирала Скотта на борт «Кин­га Эдуарда VII» и устроил ему разнос, словно какому-нибудь юнге. Но этого ко­мандующему Флотом Канала показалось недостаточно. Он направил в Адмиралтей­ство рапорт, в котором требовал сместить Скотта с должности командующего 1-й эскадры крейсеров. Причем всем было ясно, что причина ненависти Бересфорда к своему подчиненному заключалась вов­се не в тексте поднятого на мачте сигнала, а в том, что Перси Скотт являлся последо­вательным сторонником Дж. Фишера.

Этот конфликт вышел за пределы Адми­ралтейства и неожиданно получил огромный резонанс в обществе. На страницы газет выплеснулись взаимные обвинения каждой из враждующих группировок. Стало ясно, что бесконечные дрязги в высшем командова­нии флота никак не идут на пользу делу. Надо заметить, что значительная доля ответствен­ности за сложившуюся ситуацию лежала на Первом морском лорде: при всех своих достоинствах Фишер обладал несносным характером и нажил себе множество врагов из-за фанатического упрямства и чрезмер­ной прямолинейности. И если бы не личная поддержка короля, пользовавшегося огром­ным авторитетом на флоте, ему было бы не миновать досрочной отставки...

Последняя и самая ожесточенная фаза междоусобицы в Адмиралтействе продол­жалась около полутора лет. Примирить двух главных противников не удалось даже Эдуарду VII. В августе 1908 года Его величество посетил свой броненосец-тезку и долго пытался уговорить Берес­форда пойти на компромисс. Но тщетно. И тогда он дал добро на подготовленный Фишером план реорганизации Ройял Нэйви, согласно которому Флот Канала упразднялся и превращался во 2-ю ди­визию Флота метрополии (Home Fleet). Адмирал Бересфорд потерял свою долж­ность и в марте 1909 года подал в от­ставку.

Если не считать «подковерных» баталий в Адмиралтействе, то для броненосцев типа «Кинг Эдуард VII» пять лет службы в составе Флота Канала и Флота метропо­лии (1907—1911 годы) были периодом па­радов, высочайших смотров и неутомительных учебных походов. Как олицетво­рение процветания «владычицы морей» они отличались внешним блеском и обла­дали довольно высоким уровнем комфор­та. На каждом из броненосцев содержал­ся свой штатный оркестр, по традиции со­стоявший в основном из мальтийцев и итальянцев. Были оборудованы пекарни, снабжавшие команду свежим хлебом; в обиходе матросов помимо ложек появи­лись ножи и вилки. По меркам тогдашнего Российского флота кажется невероятным, но на британских линкорах даже имелись небольшие типографии. Так, по воспоми­наниям адмирала Корк-и-Оррери, на «Хибернии», укомплектованной преимуще­ственно ирландцами, для офицеров изда­вался ежемесячный журнал «The Shillelagh» («Дубинка»). Проходившие службу гарде­марины посчитали, что этого мало, и нача­ли выпускать второй журнал — «The Green'un» («Зеленый» — от национального цвета Ирландии). Правда, последний про­существовал недолго: адмирал Бересфорд закрыл его за вольнодумство.

В июле 1911 года броненосцы типа «Кинг Эдуард VII» участвовали в грандиозном па­раде на Спитхедском рейде — Коронацион­ном ревю в честь нового монарха Георга V, занявшего трон после кончины Эдуарда VII. 1 декабря того же года один из кораблей восьмерки — «Нью Зиленд» — переимено­вали в «Зеландию», так как его первона­чальное название потребовалось для но­вейшего линейного крейсера, заказанного на деньги далекого доминиона. Любопытно, что предложение присвоить «Нью Зиленду» имя «Каледония» (древнеримское назва­ние Шотландии) вызвало недовольство новозеландской общественности; в итоге линкор получил созвучное, но бессмыс­ленное название (как известно, датский остров Зеландия никакого отношения к Британской империи никогда не имел).

С «Шатающейся восьмеркой» броне­носцев тесно связана столь важная стра­ница истории Ройял Нэйви, как рождение палубной авиации. Информация из США об успешно проведенных там старте са­молета с крейсера «Бирмингем» и посад­ке на палубу крейсера «Пенсильвания» не могла оставить англичан равнодушными. Первым кораблем, выделенным для по­добных экспериментов, стал броненосец «Африка». На нем поверх носовой башни от боевой рубки до форштевня смонти­ровали наклонные направляющие наподо­бие рельсов, по которым мог скользить поплавковый гидросамолет. Сам само­лет— биплан «Шорт» S.27 с двигателем «Гном» — был поднят и установлен на им­провизированной эстакаде с помощью грузовой стрелы, прикрепленной к фок-мачте. 10 января 1912 года лейтенант Чарльз Сэмсон успешно взлетел с корабля  — впервые в истории британского флота (По всей видимости, пробный взлет с «Африки» Сэмсон сделал еще в декабре 1911 года, но по ряду причин он решил сохранить этот факт в тайне). Правда, при сходе с направляющих аэроплан нырнул вниз и коснулся воды, но, к счастью, быстро взмыл вверх. Сделав несколько кругов на высоте около 250 м, Сэмсон под крики «ура» повернул к берегу и приземлился на аэродроме в Истчерче.

В мае эстакаду со всем необходимым хозяйством перенесли на однотипную «Хибернию», и лейтенант Сэмсон повторил свой трюк на королевском смотре в присутствии Георга V. Затем взлетное оборудование передали третьему броненосцу — Лондон».

В ноябре 1912 года восемь «Эдуардов», составлявших 3-ю эскадру 1-го флота, от­правились на Средиземное море. В то вре­мя на Балканах разразился кризис, а Черногория вторглась на территорию Албании в то время находившейся под властью Турции) и осадила город Скутари (ныне Шкодер). Западные страны, не желавшие допустить стихийного решения судьбы Ал­бании, организовали международные силы для оказания давления на Черногорию. В блокаде побережья этой страны участвовала и «Шатающаяся восьмерка». В 1913 году корабли вернулись в метрополию: Африка» и «Хиндустан» — в феврале, остальные — в июне. Предложение министра МакКенны оставить броненосцы на Мальте Адмиралтейство отвергло. Линкоры вновь образовали третью эскадру 1-го флота, объединившего флоты Канала и метрополии.