Щ-324
Накануне войны «щука» (капитан-лейтенант А.М.Коняев) высылалась в дозор к маяку Дигшер (Финский залив), но 29 ноября ее отозвали в базу. 4 декабря подлодка вышла в район севернее маяка Богшер (позиция № 8). Уже в первую ночь патрулирования Коняеву представился редкостный шанс атаковать субмарину противника. Ею оказалась финская «Ветехинен», вышедшая с якорной стоянки Хусё в район Либавы для охоты на ледокол «Ермак» (4 декабря прошел в Либаву через балтийские проливы, о чем финны получили информацию от шведов). Зная о том, что в районе позиции может оказаться посланная в Ботнический залив С-1, Коняев воздержался от атаки. Надо признать, что в той обстановке это решение оказалось вполне оправданным — спустя сутки через позицию «щуки» прошла Щ-318, которая, прояви Коняев меньше осмотрительности, легко могла бы погибнуть от атаки своих. Впрочем, незадолго до полудня 9 декабря командиру представился еще один шанс добиться успеха. На этот раз возвращавшаяся в базу «Ветехинен» (лодка обнаружила «Ермак», но не смогла выйти в атаку, потеряв цель в тумане) была надежно опознана, но атака не состоялась. Дело в том, что торпедисты Щ-324, привыкшие стрелять на учениях воздухом, в боевой обстановке растерялись и заполнили торпедный аппарат водой не из дифферентовочной цистерны, а из-за борта. Лодка ушла на глубину, а когда вынырнула, цель уже прошла угол упреждения. «Щука» проследила ничего не подозревавшую финскую субмарину до входа в шхерный фарватер, у которого безуспешно продежурила четверо последующих суток. Несколько новых возможностей открыть боевой счет оказалось упущено 17 декабря, в день, когда район Аландских островов был включен советским правительством в зону блокады. Сначала лодка обнаружила один из ледоколов финской ледокольной флотилии, но при попытке сблизиться с ним была замечена. Спустя несколько часов показались два транспорта, двигавшиеся в восточном направлении. На этот раз подготовка к выстрелу прошла без нарушений, но первая же выпущенная торпеда начала описывать циркуляцию, и Коняев счел за благо погрузиться на 15м. Всплыв через 14 минут, командир попытался атаковать второй транспорт, но торпеда прошла за его кормой. На следующий день «щука» вернулась в Таллин.
Сразу после окончания навигационного ремонта, вечером 30 декабря Щ-324 вышла в Аландское море на смену покинувшей район из-за поломки электромотора Щ-318, но уже в пути лодку перенаправили на новую позицию № 10 у северного побережья острова Оланд — как раз там проходила основная водная магистраль между Финляндией и Швецией. Днем 2 января субмарина в подводном положении форсировала пролив Южный Кваркен. В ходе патрулирования Коняев неоднократно обнаруживал вражеские корабли и суда, но, считая их мелкосидящими, каждый раз отказывался от атаки. Удобный случай подвернулся только пополудни 13 января. В этот день командир обнаружил конвой, состоявший из судов «Аннеберг», «Хебе», «Боре I», вспомогательных сторожевых кораблей «Аура II» и «Турсас». Несмотря на то, что дистанция до цели составляла всего 4 кбт, Коняев опоздал с выстрелом, и торпеда прошла между судами. В довершение ко всему, эскорт заметил рубку лодки. Неизвестно, чем бы закончилась последовавшая контратака, если бы глубинная бомба, заряженная в правый кормовой бомбомет «Ауры II» (563 т), не взорвалась при выстреле. От взрыва 135 кг тротила у корабля разворотило корму и он стремительно затонул вместе с командиром лейтенантом Терё и еще 25 моряками, а «щука» отделалась несколькими перегоревшими лампочками. Ни до, ни после нашим подводникам не доводилось одерживать столь курьезной победы. В последующие дни основными врагами «щуки» стали разбушевавшееся море и сильный мороз. Так, 15 января волнение достигло 11 баллов при температуре 18°. Даже несмотря на шторм, море продолжало покрываться ледовым панцирем, который к 18-му числу распространился уже на 11— 16 миль от берега. Утром 19 января лодка получила приказ на возвращение, отданный командованием с очевидным опозданием и поставивший подводников в исключительно трудные условия. С рассветом впереди по курсу наблюдался сплошной лед с небольшими разводьями. Около 9 часов утра Коняев погрузился и начал движение подо льдом. Командир не знал ледовой обстановки, не имел лоции Южного Кваркена и эхолота, позволявшего уточнить счисление по характерным глубинам. Только поразительным везением можно объяснить то, что «щука» не выскочила на мель и не встретилась с финскими минами, стоявшими восточнее маяка Мер-кет. Установив по счислению, что пролив остался позади, Коняев придал лодке небольшую положительную плавучесть и, сломав 10—12-сантиметровый лед, в 18.19 всплыл юго-западнее маяка Гислан. Попытку продолжить движение в надводном положении пришлось оставить через час, после обнаружения впереди по курсу неизвестного корабля.
Субмарина прошла подо льдом еще 10 миль (а в общей сложности — 31,3 мили) и, наконец, в районе маяка Свенска-Бирн вышла на чистую воду. Путь в Таллин был перекрыт толстыми льдами, и вечером 21 января Щ-324 ошвартовалась в Либаве. Ее булевые цистерны, надстройка и барбеты орудий оказались деформированы, антенные стойки — сломанными. Тяжелейший поход закончился победой наших подводников над сложными погодными условиями. 21 апреля 1940 года командир лодки был удостоен звания Героя Советского Союза, а корабль награжден орденом Красного Знамени.
