Wundefwaffe

Щ-323

Щ-323 (капитан-лейтенант Ф.И.Иванцов) вышла в свой первый боевой поход 13 июля 1941 года из Таллина на позицию у стокгольм­ских шхер. Вечером 4 августа лодка верну­лась в базу, так ни разу и не обнаружив вра­га. Далее субмарина перешла в Кронштадт, где с середины сентября находилась в готов­ности к новому походу. Но на позицию корабль вышел только в ночь на 11 октября. В момент окончания форсирования Финского залива Иванцов получил приказ атаковать корабли противника, производившие высадку десан­та на остров Хиума. Через несколько часов хода лодке стали попадаться отдельные груп­пы миноносцев и тральщиков, но вскоре на горизонте показались и мачты крупного кораб­ля. Им оказался крейсер «Кёльн», в течение двух дней производивший обстрел советских береговых объектов на м.Ристна. Анализ един­ственной достоверно состоявшейся за годы войны атаки вражеского крейсера говорит явно не в пользу командира Щ-323. При заполне­нии кольцевого зазора торпедного аппарата торпедистами в 1-м отсеке была допущена ошибка, в результате чего лодка начала при­нимать воду в носовую дифферентную цистер­ну. Все попытки устранить дифферент и вос­становить плавучесть ни к чему не привели — субмарина легла на грунт на глубине 65 м. Иванцов приказал продуть среднюю группу, но при всплытии оказалось, что дифферент на нос сохранился. Отказавшись от продолжения атаки, командир приказал снова лечь на грунт для выяснения причин дифферента. Когда спустя полчаса субмарина наконец всплыла под перископ, крейсер исчез из видимости. Не пытаясь его преследовать, Щ-323 вечером продолжила переход на позицию, находившую­ся в Норчепингской бухте.

Жаловаться на отсутствие целей Иванцову не приходилось — серьезно осложняли действия «щуки» лишь погодные условия. Штормовое волнение не только препятство­вало удержанию лодки на перископной глу­бине (несмотря на то, что Щ-323 была осна­щена опытным стабилизатором глубины «Спрут»), но и неоднократно сбивало с курса выпущенные торпеды. За время патрулиро­вания с 14 октября по 7 ноября Иванцов про­извел восемь выстрелов одиночными торпе­дами (15,16, 17, 30 октября и 3, 5 ноября; 15 и 17 октября по две атаки), из которых в двух случаях торпеды сошли с курса из-за волне­ния, в одном — снаряд прошел под целью, а в другом — утонул сразу после выстрела. 16 октября попаданием торпеды был отправлен на дно германский транспорт «Балтенланд» (3784 брт) — единственное вражеское торго­вое судно, бесспорно, потопленное балтий­скими подводниками в кампанию 1941 года. До сих пор не ясен результат атак, совершен­ных 30 октября, 3 и 5 ноября, когда экипаж слышал взрывы, а в последнем случае даже наблюдал в перископ погружение цели. От­сутствие точных данных о повреждении швед­ских судов на Балтике позволяет считать, что попадания все же могли быть достигнуты. Утром 10 ноября «щука» прибыла в Крон­штадт. Ее поход по праву мог считаться од­ним из наиболее успешных, за что 17 января 1942 года корабль был награжден орденом Красного Знамени.

Но с этого момента фортуна отвернулась от 323-й. Еще 28 ноября во время стоянки на Неве рядом с подлодкой упали три тяжелые авиабомбы. Взрывы вызвали многочислен­ные повреждения приборов и механизмов, а также стали причиной разрушения восьми баков аккумуляторной батареи. Ремонт в ус­ловиях блокадного города занял много меся­цев и надолго отодвинул готовность лодки к боевым походам. В июле 1942 года Иванцов получил новое назначение, а на его место заступил капитан 2 ранга А.Г.Андронов, дол­гое время командовавший Щ-317. В ночь на 26 августа субмарина перешла к Лавенсари и утром 1 сентября начала прорыв через Финский залив. Продолжался он всего 10 часов. Еще не достигнув южной оконечности Гогланда, подлодка подорвалась на антенной мине ЕМС. К счастью, взрыв произошел на рассто­янии 25—27 м выше корабля, в противном случае результат оказался бы трагическим. Тем не менее, в пяти первых отсеках появи­лась течь, были повреждены цистерна глав­ного балласта № 4, носовые горизонтальные рули, аккумуляторные батареи, отказали мно­гие приборы и механизмы, в том числе гиро­компас и перископы. Лодка не потеряла воз­можности погружаться и смогла проделать обратный путь до Лавенсари, куда прибыла в ночь на 3 сентября. Кораблю требовался се­рьезный ремонт, что не позволило ему при­нять участия в боевых действиях в 1942 году. Свести счеты с врагом предстояло в 1943-м, когда субмарина вошла в состав первой раз­ворачиваемой на коммуникациях противника группы. Поздно вечером 30 апреля группа начала переход по Ленинградскому морско­му каналу. Внезапно на Щ-406, которая шла первой, отказал гирокомпас, и «щуке» Анд­ронова приказали идти головной. Это указа­ние выглядит явно непродуманным — на лод­ке не было штурманской прокладки маршру­та перехода и координат протраленного фар­ватера. Буксир, который по плану должен был находиться в точке поворота, отсутствовал. Пройдя по прежнему курсу еще 4,5 кбт, Щ-323 внезапно подорвалась на донной мине и сра­зу же затонула на глубине 7 м. Из-за наступ­ления рассвета и угрозы обстрела береговы­ми батареями противника сторожевые кате­ра успели спасти лишь дивизионного штур­мана, сигнальщика и штурманского электри­ка, которого выбросило на поверхность через рубочный люк с пузырем воздуха. К этому времени на лодке в живых оставалось еще 15 человек. Считая, что наверху идут спаса­тельные работы, личный состав отстрелил одну из кормовых торпед и начал выход из лодки в приборах ИСА-М. Этим способом «щуку» покинуло еще 11 подводников, но, как выяснилось, их никто не ждал — опасаясь вражеского обстрела, катера ушли в Крон­штадт. С наступлением темноты охотникам удалось подобрать лишь двух краснофлот­цев — остальные в течение дня погибли от ос­колков или переохлаждения. Летом 1944 г. кор­пус лодки подняли и после обследования и за­хоронения погибших отправили на разделку.