Щ-215
К началу войны самая прославленная в будущем «щука» Черноморского флота (капитан-лейтенант В.Я.Власов, с 20.7.1941 —капитан-лейтенант Г.П.Апостолов) заканчивала текущий ремонт в Николаеве. После него последовал выход на дозорную позицию (4 — 25.8.1941), затем — крейсерство у м. Эмине (5 — 22.10.1941). Последнее по времени совпало с миннозаградительной операцией румынских ВМС у берегов Болгарии. К сожалению, во всех пяти встречах с румынскими кораблями командир и экипаж «щуки» продемонстрировали крайне низкую боевую выучку и не успевали занять выгодную позицию для атаки. Лишь днем 9 октября удалось довести дело до залпа, но единственная выпущенная торпеда прошла мимо румынской канлодки, осуществлявшей траление впереди заградителей.
Затем субмарина ходила к м.Зейтин-Бурну на коммуникацию Босфор — Бургас (13.11 —2.12.1941). Единственная торпедная атака 18 ноября прошла без срывов, но одиночный транспорт «без марок нейтралитета и с плохо различимым флагом» на поверку оказался турецким «Енидже» (428 брт). Судно, следовавшее в балласте, быстро затонуло, унеся на дно 12 членов экипажа. В январе (9 — 27.1.1942) подлодка патрулировала у м.Олинька, но, кроме многочисленных плавающих мин, ничего не обнаружила. В начале следующего месяца, после назначения Апостолова на подводный минзаг Л-24, командиром Щ-215 стал служивший ранее на ней помощником капитан-лейтенант В.А.Коршунов. Под его началом субмарина совершила походы к мысам Эмине (23.3 — 11.4.1942) и Олинька (6 — 23.6.1942). Насыщенным событиями оказалось лишь второе патрулирование, поскольку именно через этот район пролегала интенсивно использовавшаяся врагом коммуникация Констанца — Одесса. Коршунов осторожно держался вдали от берега, но и там несколько раз обнаруживал «быстроходные боевые корабли противника», идентифицированные им как румынские эсминцы. Вечером 20 июня «щука» все-таки смогла выйти в атаку, но ее залп оказался замечен, и противник увернулся от торпед. Согласно зарубежным данным, объектом нападения на самом деле оказался один из германских речных тральщиков (FR-1 или FR-11), уступавших эсминцам по водоизмещению примерно в 100 раз!
По возвращении Щ-215 отправили с грузом в осажденный Севастополь (28.6 — 3.7.1942). Субмарина прибыла в подходную точку фарватера вечером 30 июня, но из-за обстрела и бомбежки (меньше, чем за сутки вблизи корабля было зафиксировано около 1000 взрывов) Коршунов растерялся и в 16.15 следующего дня без приказа ушел в Новороссийск. Последний поход под его командованием состоялся в начале августа (31.7 — 19.8.1942) в район Босфора. На протяжении всего крейсерства субмарина держалась на расстоянии от 10 до 40 миль от берега и лишь один раз наблюдала вражеский конвой, атаковать который не удалось из-за большой дистанции. По прибытии последовал текущий ремонт со сменой батареи, а 24 ноября на лодку был назначен новый командир — капитан-лейтенант М.В.Грешилов, прекрасно зарекомендовавший себя на М-35.
Уже в первом походе (10 — 30.1.1943 в район м. Тарханкут) новый командир продемонстрировал свой знаменитый почерк — активный поиск противника и упорство в достижении поставленной цели. Оно ярко проявилось в ночном бою 24 января, когда лодка дважды безуспешно выпустила торпеды по двум БДБ, шедшим в составе небольшого конвоя. Не желая смириться с неудачей, Грешилов вступил в артиллерийский бой, в ходе которого, по-видимому, добился двух снарядных попаданий в десантную баржу F-125. Огневое превосходство БДБ над «щукой» выявилось на второй минуте схватки, после того, как в заднюю часть ограждения рубки попал 88-мм снаряд. Узнав, что трое краснофлотцев ранены осколками, а противник взял подлодку в «вилку», командир счел за лучшее погрузиться. В течение весны «щука» совершила еще два похода в Каламитский залив (25.2 — 17.3.1943 и 14.5 — 1.6.1943). Пять раз (8, 13.3 и 16, 24, 29.5) Грешилов выходил в торпедные атаки, но все они закончились неудачами — очевидно, из-за неисправностей новых неконтактных взрывателей торпед. Единственным результатом стали легкие повреждения тральщика R-164 от взрыва, произошедшего в 40 м от его борта. В очередной поход (23.8 —17.9.1943) подлодка вышла к Босфору для перехвата перевозившего хромовую руду транспорта «Тисбе» (1782 брт). Грешилов отлично справился с задачей, потопив судно на виду у двух румынских эсминцев днем 30 августа. Обозленные неудачей немцы выставили в начале сентября у пролива противолодочное минное поле, но «щука» счастливо избежала встречи с «рогатой смертью». В октябре — ноябре (22.10 — 19.11.1943)она совершила продолжительный поход в район м. Тарханкут. Усиление активности нашей авиации, действовавшей теперь с аэродромов Северной Таврии, предопределило то, что большинство встреч с конвоями противника происходило ночью. Разумеется, добиться попаданий в таких условиях было трудно. Грешилов экономил боезапас, стреляя двухторпедными залпами. Лишь четвертая атака в ночь на 15 ноября принесла результат: торпеда отправила на дно БДБ F-592. После возвращения «щука» прошла текущий ремонт, затянувшийся до начала марта. Впрочем, из-за отсутствия необходимых запчастей корабль можно было считать отремонтированным лишь с большой долей условности. В марте — апреле (20.3 — 23.4.1944) Грешилов совершил продолжительный поход на коммуникацию м. Тарханкут — м. Олинька. Лодка не имела перископной антенны ВАНПЗ, потому вся информация авиаразведки поступала на нее лишь ночью, как правило, с большим опозданием. Встречи с конвоями противника в открытом море без предварительного наведения могли происходить только по воле случая, и потому командиру представилось всего две возможности для атаки — 27 марта и 16 апреля. К сожалению, обе они закончились неудачно. В первом случае торпеды взорвались, не дойдя до транспорта «Тотила», во втором — судно «Лола» смогло уклониться от залпа, произведенного с полуторамильной дистанции. Немецкие контратаки не причинили лодке ущерба, но ее техническое состояние было таковым, что, даже несмотря на начало операции по освобождению Крыма, командованию пришлось отослать Щ-215 в док. 18 мая М.В.Грешилов, удостоенный за два дня до того звания Героя Советского Союза, получил назначение в штаб ЧФ, а вскоре на его место пришел капитан 3 ранга А.И.Стрижак. Этот командир за годы войны был командиром трех подлодок (в том числе и Щ-201), пока не оказался на гвардейской Щ-215 (звание присвоено 22 июля 1944 года). В последнем походе (30.7 — 31.8.1944) первоначальной позицией субмарины являлись подходы к Босфору, затем ее перенаправили к Варне. Следуя в ночь на 5 августа вдоль побережья на широте болгаро-турецкой границы, Стрижак обнаружил небольшое судно, на котором, по его наблюдениям, находилось около 200 вооруженных людей. Не пытаясь выяснить его принадлежности, командир приказал открыть огонь. В результате сорокаминутного обстрела шхуна (а ею оказалась турецкая «Мефкуре», 53 брт) затонула. По зарубежным данным, на ее борту находилось 306 евреев-переселенцев, бежавших из Европы в Палестину. Лишь пятерым из них удалось продержаться на воде до рассвета, когда их подобрало проходившее мимо судно. Хотя некоторые историки пытаются истолковать уничтожение двух судов с беженцами (первое — «Струма»— было потоплено Щ-213 еще в феврале 1942 г.) как советский «холокост», нет никаких документальных подтверждений, свидетельствующих, что подобные действия осуществлялись преднамеренно. Истинной причиной этих и других нарушений законов войны на море стали неудовлетворительная работа нашей разведки и отсутствие какой-либо подготовки командиров в международно-правовом плане. 24 августа Стрижаку удалось торпедировать болгарскую парусно-моторную шхуну «Вита» (240 брт). Это судно стало последней победой черноморских подводников в Великой Отечественной войне и пятой по счету у самой результативной из уцелевших «щук» ЧФ.
