Щ-401
Щ-401 (командир — старший лейтенант А.Е.Моисеев) вышла в боевой поход уже вечером первого дня войны. Молодого командира «обеспечивал» комдив Колышкин. Не встретив в море кораблей противника, лодка 27 июня приблизилась к рейду порта Варде. Обнаружив, что в гавани укрылись два небольших норвежских судна, по одному из них «щука» выстрелила торпеду, ставшую первой, выпущенной советской подводной лодкой в Великой Отечественной войне. Отсутствие взрыва можно объяснить тем, что торпеда была выпущена с дистанции, превышающей дальность ее хода. Хотя в своем донесении Колышкин утверждал, будто лодка стреляла с 16 кбт, есть основания полагать, что в действительности эта величина превышала 4000 м (21,6 кбт).
Во втором походе (7 — 24.7.1941) Моисеев сначала пытался атаковать два вооруженных транспорта, но легко был обнаружен ими (командир пользовался перископом на полном подводном ходу при слабом волнении моря) и обстрелян ныряющими снарядами. Днем 14-го командир промахнулся по конвою, а на следующее утро выпустил торпеду в один из вооруженных траулеров, оказавшихся немецкими охотниками за ПЛ. Через минуту после выстрела на лодке услышали глухой взрыв (по-видимому, одна из торпед самопроизвольно взорвалась), после чего заметившие рубку охотники сбросили на Щ-401 36 глубинных бомб, к счастью, не нанесших ей повреждений.
В августе субмарина прошла навигационный ремонт на Мурманском судоремонтном заводе, причем во время одного из авианалетов экипаж потерял двух человек убитыми и трех ранеными. Последовавшие затем два похода (10.9 —6.10.1941 и 25.10 —12.11.1941) не привели к встречам с врагом, но вскрыли многочисленные технические проблемы, усугублявшиеся неправильной эксплуатацией механизмов. В самом начале второго похода был подплавлен подшипник правого электродвигателя, из-за чего носовая часть вала просела на 2 мм. 9 ноября внезапно оборвались все болты, крепившие фланец гидромуфты к коленвалу левого дизеля — надежность крепления данного узла никем за время похода не проверялась. Лодке пришлось возвращаться в Полярное на одном дизеле. После ремонта Щ-401 отправили на позицию в район Конгс-фьорда (22.12.1941—13.1.1942). Полярная ночь и штормовая погода сильно осложняли плавание лодки, но позволяли круглосуточно находиться вблизи берега, не опасаясь обнаружения наблюдательными постами с суши. Вечером 29 декабря Моисеев из надводного положения промахнулся по отряду немецких вспомогательных тральщиков, а в ночь на 7 января атаковал конвой. Хотя впоследствии командир утверждал, что через минуту слышал взрыв, противник это нападение не заметил. Не принес успеха и шестой поход (5 — 26.2.1942), совершенный в район Варде. Штормовые волны несколько раз через открытый рубочный люк заливали центральный пост, выводя из строя его электрооборудование. Крен достигал значений, при которых из аккумуляторных баков выливался электролит, а ударами волн несколько раз заклинивало горизонтальные рули. Из вражеских кораблей встречались только сторожевики, которые сами неоднократно сбрасывали на «щуку» глубинные бомбы или угрожали тараном.
В последний раз Щ-401 вышла в море в ночь на 11 апреля. В течение первой недели похода она находилась на позиции прикрытия союзного конвоя QP-10, но с 18-го числа перешла к норвежскому побережью в районе м. Нордкин. Через 5 дней Моисеев сообщил, что торпеды в носовых аппаратах им израсходованы, ожидая, что за этим должен последовать приказ на возвращение в базу. В штабе флота предпочли не понять намека, и это привело к фатальным последствиям. Очевидно, следуя вдоль норвежского побережья в западном направлении, Моисеев внезапно наскочил на выставленное месяц назад у Нордкина немецкое противолодочное минное заграждение «Карин». Штаб флота на тот момент еще не знал о постановке мин в этом районе и, следовательно, не предупредил командира о соблюдении каких-либо мер предосторожности.
Уже после войны из немецких материалов выяснилось, что «щука» успела нанести врагу немалый урон. Утром 23 апреля в районе м.Слетнес от подводного взрыва затонуло мобилизованное противником норвежское судно «Штензаас» (1359 брт), перевозившее в Киркенес военное имущество. В течение двухчасового преследования два немецких охотника сбросили на субмарину 29 глубинных бомб, но никаких признаков ее уничтожения не заметили. Сами немцы объясняли это правильной тактикой уклонения, избранной русским командиром: двигаться одновременно с охотниками и останавливаться в момент гидроакустического поиска. Но на вызов, сделанный 26 апреля, Щ-401 уже не ответила. После гибели Щ-401 было введено правило, согласно которому лодка, израсходовавшая торпеды в носовых аппаратах, имела право возвращаться в базу, не спрашивая разрешения, а лишь поставив командование в известность.
