Щ-421
В свой первый боевой поход Щ-421 (капитан-лейтенант Н.А.Лунин) вышла уже вечером 22 июня. Двукратные попытки атаковать конвои в Варангер-фьорде успехом не увенчались. 8 июля «щука» вернулась с позиции, но 19-го на стоянке в губе Оленья подверглась нападению эскадрильи «юнкерсов». На расстоянии 20 — 70 м от лодки взорвалось три (по-видимому, 250-кг) авиабомбы. От сильного гидравлического удара вышли из строя система подъема командирского перископа, гирокомпас, машинный телеграф и многие приборы. Наскоро устранив повреждения, 20 июля Лунин вновь вышел в Варангер-фьорд. Уже первые погружения показали, что осмотр повреждений корпуса производился, по меньшей мере, поверхностно — одна заклепка оказалась начисто выбита, а 15 других пропускали воду. В результате Щ-421 не могла погружаться на глубину более 30 м, и ее уже 25-го отозвали в Полярное. Впервые заявить о себе Лунину удалось во время следующего (26.10 — 17.11.1941) похода в Лоппское море. Смело проникая в различные фьорды и шхерные проливы, командир неоднократно сталкивался с небольшими конвоями противника. Днем 2 ноября с дистанции около 12 кбт он безуспешно выпустил торпеду в германский транспорт «Жоао Пессоа», 9-го попытался торпедировать шедший в конвое норвежский теплоход «Бретань» (обе торпеды взорвались, не дойдя до цели — скорее всего, ударились о подводное препятствие), а на следующий день выпустил в упор две торпеды в транспорт «Магдалена Виннен». Из-за тумана и снега условия наблюдения были настолько плохими, что, атакуя, Лунин считал, что имеет дело с одиночным судном, хотя на самом деле транспорт шел в составе конвоя и, по зарубежным данным, не пострадал. В связи с этим следует предположить, что увиденный командиром «столб воды и дыма выше мачт», в действительности, представлял собой очередной снежный заряд. Несколько раз лодка подвергалась преследованиям и непродолжительным бомбардировкам, которые вкупе с мелкими неисправностями (вышел из строя зенитный перископ, оплавился подшипник одного из компрессоров) заставили субмарину досрочно вернуться в базу. Несмотря на это, в Полярном Лунина встречали как героя. В следующем походе (6 — 28.12.1941) командир Щ-421, обнаружив в районе Варде одиночное (очевидно, норвежское) судно, с небольшой дистанции выпустил по нему четыре торпеды, после чего услышал два взрыва. (Зарубежные историки не дают информации по этому случаю). В пятом боевом походе (22.1 — 8.2.1942) «щука» патрулировала в районе Нордкапа. Две первые атаки, направленные против немецкого конвоя (26.1) и минного заградителя «Бруммер» (1.2), результатов не принесли — сказались трудности в определении параметров движения целей в условиях полярной ночи. Оба раза немцы ожесточенно контратаковали лодку, но не смогли нанести ей повреждений. Наконец, 5 февраля Лунин перехватил очередной караван и, стреляя в упор, сумел отправить на дно транспорт «Консул Шульте» (2975 брт), перевозивший в Киркенес разборные деревянные казармы для солдат Вермахта. Обозленные потерей судна, немцы бомбили гораздо точнее и причинили субмарине серьезные повреждения. Особенно неприятными были утечка соляра из топливной цистерны № 4 и трещина в магистрали трюмной помпы. Вырвавшаяся из нее вода быстро заполнила артпогреб и угрожала вызвать замыкание приборов центрального поста. К счастью, в течение часа «щуке» удалось оторваться от преследователей. Сразу после окончания похода Лунин получил назначение на подводный крейсер К-21 и был представлен к званию Героя Советского Союза. Новым командиром лодки стал его бывший помощник капитан-лейтенант Ф.А.Видяев.
9 марта, сразу после устранения повреждений, Щ-421 вышла к м.Нордкап (обеспечивающий — капитан 2 ранга И.А.Колышкин) на смену К-3, получившей повреждения от «глубинной бомбы, сброшенной с самолета». Даже поверхностный анализ ситуации (в момент взрыва «К-3» шла на глубине 63 м) заставлял усомниться в выводах командира «катюши» К.И.Малофеева о причинах повреждения. Когда же «К-3» пришла в базу, все встало на свои места: в тумбе командирского перископа был найден фрагмент фланца противолодочной мины UMB. Вполне возможно, что своевременно переданная информация о появлении мин (а немецкий минный заградитель «Ульм» скрытно выставил в северной части Порсангер-фьорда заграждение «Урсула») смогла бы спасти Щ-421, но, к сожалению, и на этот раз командование не проявило должной расторопности. Почти ежедневно лодка дважды пересекала минное поле и 28 марта вышла в торпедную атаку на германский конвой, хотя и безуспешно. 4 апреля на субмарине приняли поздравления по случаю награждения корабля орденом Красного Знамени, но поднять флаг с заслуженной наградой подлодка не успела. В 20.58 8 апреля, пересекая в очередной раз заграждение «Урсула» на глубине 15 м, Щ-421 подорвалась на мине. Хотя центр взрыва находился примерно в 3 м выше кормовой оконечности, а вес ВВ мины UMB составлял всего 40 кг, этого оказалось достаточно, чтобы перебить правую линию вала и заклинить левую. Благодаря хорошей организации службы, личный состав не растерялся и принял все меры для спасения лодки. Произведенный в надводном положении внешний осмотр выявил длиннейший список повреждений, следствием которых стала полная потеря хода. Радиопередатчик не пострадал, поэтому удалось доложить обстановку командованию. Далее последовала 14-часовая эпопея, когда, используя импровизированный парус, сшитый из чехлов дизелей, экипажу удалось предотвратить дрейф к вражескому побережью и дождаться прибытия К-22. Из-за свежей погоды попытка буксировки лодки не удалась, и в 13.43, после снятия людей, «катюша» добила «щуку» торпедой. Все члены экипажа Щ-421 остались живы. Гибель же лодки лежит на совести командования СФ.
