Щ-422
Щ-422 (капитан-лейтенант А.К.Малышев) незадолго до начала войны закончила серьезный ремонт и потому ее экипаж имел некоторый перерыв в боевой подготовке. Видимо, это и стало причиной неудачи в первом походе (5 — 12.7.1941), когда из-за неисправности кормовых горизонтальных рулей субмарине пришлось вернуться в базу. Не удалось встретить противника и во втором походе (25.7 — 9.8.1941), хотя подлодка всего на несколько часов разошлась с немецкими эсминцами, потопившими перед входом в Кольский залив сторожевой корабль «Туман». Результаты принес третий боевой поход на коммуникации противника (30.8 — 23.9.1941). Атаки вражеских транспортов 3 и 5 сентября оказались безуспешными, зато утром 12 сентября торпеда, выпущенная с дистанции 5 кбт, отправила на дно норвежский пароход «Оттар Ярл» (1459 брт). Днем субмарина неудачно атаковала пытавшийся оказать помощь экипажу потопленного судна норвежский транспорт «Лофотен», а вечером, после длительного преследования, выпустила в бухте Берлевог торпеду по каботажному пароходику «Танахорн». Как выяснилось через много лет, торпеда поразила цель, но не взорвалась и была обследована немецкими специалистами. К их удивлению, на деталях снаряда оказались не британские, а советские клейма!
5 октября Щ-422 вышла к Нордкапу, но уже через пять дней была вынуждена вернуться в базу — ударом незакрепленной переборочной двери во время шторма командиру лодки сломало три пальца. Возможно, что уже тогда Малышев попал под подозрение политотдела бригады как человек, пытающийся уклониться от патрулирования на позиции. В противном случае, трудно объяснить то, что в следующем походе (9 — 31.1.1942) его, будто молодого неопытного командира, обеспечивал комдив капитан 2 ранга И.А.Колышкин. 18 января субмарина в условиях плохой видимости безуспешно атаковала у Гамвика небольшой пароход или сторожевик, а 23-го промахнулась по крупному транспорту из состава конвоя. 26 января была одержана легкая победа над норвежским мотоботом «Морильд» (расстрелян из 45-мм пушки после пленения экипажа), но утром следующего дня попытка поразить торпедой небольшое судно опять не удалась. В ночь на 28 января находившаяся в районе зарядки подлодка была внезапно атакована эсминцем Z-24, который в составе флотилии однотипных ему кораблей совершал переход из Киркенеса в Тромсе. Малышев сумел уклониться от таранного удара, но сброшенные глубинные бомбы вывели из строя гирокомпас и балластную цистерну № 4 — в ней образовалась большая пробоина. Пришлось прервать поход и взять курс на восток. По возвращении в базу командир получил орден Ленина, а комдив — Звезду Героя Советского Союза.
Два последующих похода (9 — 29.3.1942 и 23.4 — 1.5.1942) стали прелюдией к трагической развязке. Случилось так, что в обоих случаях лодка возвращалась с позиций досрочно, хотя вины командира в этом не было: в первом случае Малышева отозвало само командование, опасаясь, что в районе его позиции смогут оказаться транспорты из распавшегося каравана PQ-13, в другой раз — вышло из строя электрическое управление горизонтальными рулями. Ни одной атаки лодка не совершила, хотя попытки предпринимались — в одном из столкновений немецкий тральщик даже погнул на «щуке» антенную стойку. В это время политотдел как раз вел борьбу за повышение результативности походов (даже по докладам число удачных торпедных атак в первые три месяца 1942 года, по сравнению с концом 1941-го, резко сократилось), и Малышев, по всей вероятности, показался политотдельцам подходящей фигурой для показательной экзекуции. Первым делом за «грубость и потерю тесной связи с массами» был снят с должности друг Малышева, военком лодки старший политрук Е.А.Дубик. Новый военком — инструктор политотдела БПЛ А.Е.Табенкин — не скрывал того, что прислан для пристального наблюдения за командиром. Именно в этом межличностном конфликте (вряд ли Малышев с предубеждением относился ко всем политработникам поголовно — до поступления в ВВМУ им.Фрунзе он сам был комиссаром эсминца «Сталин»), по мнению авторов, крылись корни событий, развернувшихся на борту Щ-422 в ее восьмом походе (21.5 — 8.6.1942). После того, как лодка была передвинута командованием с позиции по прикрытию союзного конвоя к мысу Нордкин, Малышев отказался от выходов в атаки на немецкие подлодку (31.5) и конвой (2.6). После каждого срочного погружения командир, не скрывая издевки над «лопухом-политотдельцем», водил комиссара в 6-й отсек, где показывал ему протекающую заклепку и предлагал вернуться в базу. Днем 4 июня находившаяся в районе зарядки «щука» получила информацию о выходе из Киркенеса вражеского конвоя, но при движении в точку перехвата на ней внезапно вышел из строя гирокомпас. Через два часа прибор начал давать правильные показания, но вскоре отказала его следящая система — оказался оборван провод питания. Выяснив, что в обоих случаях никто, кроме Малышева, к гирокомпасу не подходил, Табенкин приказал дать радиограмму: «Командир занимается преступной деятельностью, пребывание на позиции считаю бесполезным». «Щуку» отозвали в базу и на следующий день корабль получил нового командира — «любимца бригады» капитан-лейтенанта Ф.А.Видяева (Дальнейшая судьба А.К.Малышева содержит немало белых пятен. Уже на первых допросах он, якобы, признался, что пропустил немецкий конвой 2 июня преднамеренно. Официально считается, что остававшийся в распоряжении штаба СФ Малышев погиб в результате воздушного налета 4 сентября 1942 года, однако абсолютно точно известно, что ни в этот, ни в предыдущие или последующие 2—3 дня налетов ни на Полярное, ни на Мурманск немецкая авиация не производила). Первый выход «щуки» с новым командиром (6 — 26.7.1942) не принес побед, даже несмотря на присутствие на борту знаменитого Колышкина. В следующем походе (21 —25.8.1942) Видяев 24 августа промахнулся по конвою, после чего подвергся двухчасовому преследованию немецких охотников, сбросивших на лодку 179 глубинных бомб. Повреждения правой линии вала и электрического управления рулями заставили лодку вернуться в Полярное. Ее быстро отремонтировали, и уже 7 сентября Щ-422 вышла на позицию прикрытия каравана PQ-18. 15 сентября у норвежского побережья «щука» безуспешно атаковала охотник Uj-1103, но, не встретив целей в последующие дни, 25-го вернулась в базу. До 16 января 1943 года субмарина простояла в текущем ремонте, затем еще почти месяц потратила на отработку учебных задач.
Февральский (15.2 — 1.3.1943) и апрельский (4 — 21.4.1943) походы опять оказались безрезультатными: лодка произвела три торпедные атаки (20, 27.2 и 19.4), но каждый раз промахивалась из-за исключительно плохих условий видимости. Во время 14-го похода (24.5 — 1.6.1943) утром 31 мая Видяев атаковал с небольшой дистанции вражеский конвой в районе Сюльте-фьорда, но все торпеды взорвались о прибрежные скалы. Вооруженные гидроакустикой охотник Uj-1206 и тральщик М-343 прочно сели субмарине «на хвост» и в течение трех часов сбросили на нее 356 глубинных бомб, что, по-видимому, стало наиболее ожесточенной противолодочной атакой, какой когда-либо подвергалась советская подводная лодка. В конце концов, Щ-422, несмотря на многочисленные мелкие повреждения, удалось оторваться от преследователей и уйти под защиту батарей Рыбачьего.
После срочного ремонта 30 июня «щука» вышла в новый поход, вернуться из которого ей было не суждено. По немецким данным, вечером 4 июля в районе мыса Блудшютудде неизвестная подводная лодка атаковала конвой. Спустя несколько часов в этот район прибыла противолодочная группа Кригсмарине, состоявшая из трех охотников 12-й флотилии. 5 июля в 5.34 Uj-1217 заметил торпедный след и показавшуюся из воды рубку субмарины. Немцы немедленно контратаковали и в течение часа сбросили на «щуку» 73 глубинные бомбы. Внезапно в 6.35 подлодка показалась на поверхности, и оказавшийся поблизости Uj-1217 без промедления нанес таранный удар. После того, как корпуса кораблей разошлись, немцы наблюдали кажущийся невероятным переворот субмарины кверху килем и ее погружение. По поверхности моря разлилось огромное масляное пятно. По всей вероятности, в самый ответственный момент у порядком изношенной «щуки» заклинило горизонтальные рули или отказал их электрический привод.
