Wundefwaffe

Создание противолодочного крейсера “Москва” стало важным этапом отечественного кораблестроения, открывшим перед Советским военно-морским флотом новые перспективы. Для своего времени это был передовой корабль как по концепции, так и по составу вооружения. Он обладал мощными радиолокационными и гидроакустическими средствами обнаружения, современными ракетными комплексами, самыми совершенными в мире системами радиоэлектронной борьбы и высоким уровнем автоматизации. Наконец, самое главное — крейсер имел весьма эффективное вертолетное вооружение,полностью соответствующее поставленным перед ним задачам. По поисковой производительности “Москва” в несколько раз превосходила ВПК проекта 61, причем ее включение в состав КПУГ в корне меняло систему поиска подводных лодок. Как показала практика, заложенные в проект принципы использования, обслуживания и хранения вертолетов оказались правильными.

Конечно, у крейсера были и недостатки, которые, как это часто бывает, являлись следствием его достоинств. Насыщенность корабля оружием и аппаратурой привела к чрезмерной тесноте жилых помещений — условия его обитаемости не выдерживают никакой критики. Требования командования ВМФ всеми мерами уменьшить водоизмещение вынудили конструкторов прибегать к не самым рациональным решениям — отсюда и недостаточная мореходность, и чрезмерное увлечение пожароопасными алюминиево-магниевыми сплавами, и размещение большинства погребов боезапаса выше ватерлинии, из-за чего последние не могли затапливаться, а лишь орошались специальной противопожарной системой. Кстати, средства пожаротушения вообще оказались явно недостаточными, а входящая в их состав автоматическая система “Карат-М” — неработоспособной.

Слабовато выглядело зенитное вооружение. Если по проекту (с двумя ЗРК “Оса-М”) оно на момент создания могло считаться приемлемым, то после отказа от “Осы” и появления на кораблях вероятного противника противокорабельных ракет способность крейсера обеспечить собственную безопасность от воздушного нападения вызывала сомнения. Эффективность ЗРК “Шторм” и 57-мм артустановок АК-725 оставляла желать лучшего. Конечно, в ходе модернизации “кондоры” можно было дополнительно оснастить шестиствольными артсистемами АК-630 или даже комплексами “Кортик”, но, как мы знаем, на деле этого не произошло. “Москва” и “Ленинград” в процессе службы вообще не претерпели ни одной мало-мальски существенной модернизации.

Если сравнить советские противолодочные крейсера с близкими по назначению иностранными кораблями — такими, как французский крейсер “Жанна д'Арк”, итальянский “Витторио Венето”, японские эсминцы-вертолетоносцы типа “Харуна” и “Сиранэ”, — то превосходство “Москвы” и “Ленинграда” кажется очевидным и бесспорным. Правда, здесь следует оговориться: “Витторио Венето” создавался как универсальный корабль, для которого борьба с советскими ракетными подводными лодками считалась далеко не единственной (и даже не основной) задачей. Еще более многоцелевым был крейсер-вертолетоносец “Жанна д'Арк” — на нем, в частности, имелись кубрики для размещения 700 морских пехотинцев вместе с вооружением и запасами, что превращало этот корабль в весьма эффективный инструмент ведения колониальных войн.

С “Москвой” дело обстоит иначе: она создавалась в рамках господствовавшей в те годы доктрины глобальной ядерной войны для решения единственной задачи — уничтожения американских ПЛАРБ. Как уже упоминалось, в 1960-е годы советский ВМФ начал активно внедрять практику боевых служб — постоянное сопровождение кораблей и соединений вероятного противника. Логика была такова: в военное время приблизиться к авианосной группировке на дальность выстрела или ракетного пуска будет непросто — значит, надо сделать так, чтобы в момент начала войны рядом с неприятелем оказались наши корабли. Теоретически даже устаревший артиллерийский крейсер проекта 68-бис имел неплохие шансы в считанные минуты расправиться с американским атомным авианосцем — разумеется, если открыть огонь первым. Но это — с надводными кораблями. А вот с атомными ракетными субмаринами бороться было сложнее. Если на относительно ограниченной акватории Баренцева моря, откуда предполагался старт баллистических ракет “Поларис”, “Москва” и “Ленинград” еще могли рассчитывать на определенный успех, то на Средиземном море, где на боевом патрулировании постоянно находилась 16-я эскадра американских ПЛАРБ типа “Лафайетт”, ситуация для нас складывалась куда хуже. Держать постоянный контакт сразу с несколькими неприятельскими субмаринами — эта задача для советских ПКР оказалась невыполнимой. И в случае начала третьей мировой войны корабли проекта 1123, скорее всего, погибли бы раньше, чем смогли бы уничтожить противника в глубинах Средиземного моря.

Ну а для решения других задач (например, выступить в роли десантно-штурмо-вого корабля, как “Жанна д'Арк”) “Москва” была абсолютно непригодна. Военно-морская доктрина 1960-х годов полностью игнорировала возможность локальных конфликтов, какие произошли впоследствии на Фолклендах, в Косово или в Абхазии.

И тем не менее, почти тридцатилетняя служба “Москвы” и “Ленинграда” принесла отечественному флоту огромную пользу. На этих кораблях отрабатывались новая техника и новая тактика, на них моряки и авиаторы приобретали бесценный опыт. Именно “Москва” и “Ленинград” стали первыми советскими боевыми кораблями, заслужившими уважительную оценку со стороны наших противников в годы “холодной войны”. Наконец, именно с них начался нелегкий путь к признанию палубной авиации, без которой создание сбалансированного флота сегодня выглядит просто немыслимым.