Wundefwaffe

Последний год войны на Востоке

 

В 1939 — 1943 годах Балтийское море было для германского флота самым спокой­ным театром. Здесь проходили испытания и отрабатывали боевую подготовку вступаю­щие в строй корабли, готовились кадры под­водного флота. К концу 1943 года на Балти­ке сосредоточились все миноносцы типа 35/ 37. На 1 января 1944-го их дислокация вы­глядела следующим образом: четыре кораб­ля (Т-1, Т-8, Т-18, Т-19) в ремонте; еще че­тыре (Т-14, Т-15, Т-16, Т-17) распределены между 23-й, 24-й и 25-й флотилиями подвод­ных лодок с базированием в Мемеле и Лие­пае; основная часть — 12 миноносцев — вхо­дила в соединение кораблей Торпедной шко­лы. Из четырех недавно укомплектованных флотских миноносцев Т-28 и Т-29 в начале 1944 года ушли во Францию, Т-31 заканчи­вал курс боевой подготовки и лишь Т-30 на­ходился в подчинении командования группы «Ост».

Обострившаяся с началом навигации си­туация в Финском заливе потребовала при­сутствия там мощных сил флота. 5 марта 1944 года в Таллин прибыла 6-я флотилия эсмин­цев, которой временно был придан Т-30 (ка­питан-лейтенант Бух). В период с 14 по 26 апреля он совершил шесть выходов на поста­новку заграждения «Зееигель», причем в че­тырех из них сам ставил мины.

Стремительное наступление войск Ка­рельского фронта заставило немцев усилить свою корабельную группировку в Выборгском заливе. 17 июня Т-30 и Т-31 прибыли на рейд о. Муссало. В ночь с 19 на 20 июня они выш­ли в море для проведения операции «Дроссельфанг», целью которой был разгром ожи­давшегося советского десанта на острова Бьеркского архипелага.

В ту же ночь командование Краснознамен­ного Балтийского флота осуществило высад­ку десанта на «ничейный» остров Нерва (фин­ское название — Нарви), лежавший в 16 ми­лях западнее Бьёрке. Непосредственное при­крытие операции осуществляли 14 торпедных катеров под командованием капитана 2 ран­га С.А. Осипова, сведенные в три группы (ко­мандиры — Б.П. Ущев, Н.С. Иванов и В.И. Ти­хонов). Дальнее прикрытие возлагалось на отряд капитана 1 ранга Е.В. Гуськова — де­сять сторожевых катеров и четыре морских бронекатера («шхерных монитора»).

На переходе Т-30 и Т-31 наткнулись на два советских торпедных катера и огнем отогна­ли их к острову Лавенсари. Состоявшаяся в 23 часа к северу от Нервы, в районе банки Средняя, встреча с силами десанта оказалась для немцев абсолютной неожиданностью. Обнаружив силуэты двух неопознанных ко­раблей, Гуськов повел свой отряд на сближе­ние. В артиллерийском бою миноносцы име­ли явное преимущество. Один из первых сна­рядов разорвался рядом с флагманским МО-106, ранив осколками капитана 2 ранга М.В. Капралова — командира отряда «мо­шек». Затем повреждения получили МБК-503 и МБК-505. Гуськов связался с Осиповым, тор­педные катера которого находились ближе к острову, и сообщил ему о бое.

Командующий флотом адмирал В.Ф. Трибуц так описывает дальнейшие события в своих мемуарах: «Осипов быстро определил, что это германские миноносцы типа «Т». Ла­комая цель! Но тут командир дивизиона либо погорячился, либо поторопился и принял не­правильное решение: приказал Ущеву атако­вать миноносцы лишь своим отрядом». Ата­ка не удалась: все выпущенные ТК-53, ТК-63 и ТК-153 торпеды прошли мимо целей, а от­ветным огнем миноносцы повредили все ка­тера, причем в ТК-63 попало три снаряда. «Этот неприятный урок, — продолжает коман­дующий флотом,—должен был напомнить командиру дивизиона о правилах атаки тор­педными катерами. Ведь учили еще до вой­ны, что в подобной ситуации нападать надо, по возможности, большим количеством кате­ров, стремясь атаковать противника с разных направлений. Однако Осипов оставался ве­рен своему первому неправильному реше­нию, и после отхода Ущева повторил локаль­ную атаку силами отряда Тихонова».

Вторая группа атаковала также неудачно: ТК-101 и ТК-103 получили повреждения. Тем не менее, миноносцы отошли к шхерам, но около полуночи вернулись, намереваясь уничтожить десант. Теперь Осипов приказал атаковать одновременно всеми катерами, у которых оставались торпеды и не было серь­езных повреждений. Две группы ТКА взяли противника «в клещи», надежно прикрываясь дымовыми завесами. Ограниченная види­мость снижала эффективность ответного ар­тиллерийского огня миноносцев. В таких ус­ловиях в 0.03 ТК-37 старшего лейтенанта Тороненко и ТК-60 лейтенанта Бушуева (оба катера типа Д-3) поразили Т-31 (капитан-лей­тенант Петер Пиркхам) двумя торпедами. Ми­ноносец быстро затонул в точке с координатами 60°16' с.ш. и 28°17' в.д. Вместе с ним погибли 76 человек, шестерых наши катерни­ки взяли в плен. Т-30 поспешил ретировать­ся в шхеры. Днем к месту боя подошли фин­ские катера, спасшие еще 86 уцелевших не­мецких моряков.

Т-31 стал самым крупным боевым кораб­лем, потопленным надводными силами Со­ветского ВМФ в годы Великой Отечественной войны.

Гитлеровское командование не смирилось с захватом Нервы, но две попытки выбить от­туда советский десант, имевшие место 28 июня и 16 июля, закончились безрезультатно. Не­мецко-финские соединения, куда входили Т-30, Т-8 и Т-10, каждый раз попадали под об­стрел и отходили. Их единственное достиже­ние — потопление сторожевого катера ДЗ-9.

Обстановка в Финском заливе продолжа­ла оставаться сложной, поэтому в начале июля туда была направлена 6-я флотилия миноносцев под командованием корветтен-капитана Копенгагена. К уже находившемуся в финских шхерах Т-30 присоединились Т-22, Т-23 и Т-32. Но первая же операция, которую флотилия проводила в полном составе, обер­нулась полным провалом.

Немецкое командование решило усилить обширное заграждение «Зееигель» в Нарвском заливе дополнительной секцией «ХЬ» и отдало приказ 6-й флотилии произвести эту постановку в ночь на 18 августа. Днем 17-го в Хельсинки миноносцы приняли с минного транспорта «Кондор» по 31 противолодочной мине UMB и 23 минных защитника EMR. В 18.37 вышли в море. На переходе соблюда­лось строгое радиомолчание. Радары не ис­пользовались, но, чтобы штурманы могли определиться, маяки на острове Большой Тютерс и в местечке Валасте на южном бе­регу Нарвского залива должны были ненадол­го загораться каждые 20 минут.

К полуночи флотилия прибыла в Нарвский залив, и на кораблях начали готовиться к по­становке. Стояла прекрасная погода, с лег­ким юго-западным ветром и хорошей видимо­стью. В 0.13 миноносцы изменили курс со 144° на 59°, а еще через десять минут легли на боевой курс 329°, развернувшись в строй фронта с интервалом 100 м. При этом флагманский Т-30 поменялся местами с Т-23. Од­новременно был отдан приказ приступить к постановке.

В 0.25, когда поворот еще не был завершен, два мощных взрыва прогремело в середине левого борта Т-30. Их наблюдали как находив­шиеся поблизости немецкие подводные лодки U-479 и U-679, так и советский корабельный до­зор. Командир Т-23 капитан-лейтенант Вернер Вайнлиг (на основании его донесения в целом строится дальнейшее описание) счел, что флаг­ман подорвался на дрейфующей мине, сорван­ной с соседней линии заграждения, на Т-22 взрывы приняли за торпедные. Окутанный ды­мом Т-30 застыл на поверхности моря с силь­ным креном на левый борт.

Не прошло и минуты, как от двух взрывов содрогнулся Т-32. На Т-22 и Т-23 экипаж пы­тался вернуть подготовленные к постановке мины в «безопасное» состояние. Вайнлиг ото­слал расчет носового орудия на бак для на­блюдения за поверхностью. Гидроакустики миноносца, работая в активном режиме, об­наружили мины в секторе 30° — 65° на рас­стоянии около 1200 м. Сомнений не остава­лось— флотилия попала на минное поле.

В 0.33 поврежденный Т-30, наскочив еще на одну мину, взорвался, переломился и за­тонул. Остававшиеся целыми Т-22 и Т-23 об­менивались сообщениями посредством про­жектора. В 500 м слева от них качался на вол­нах Т-32 с оторванным носом. Вскоре на Т-23 закончили приготовления к буксировке. С Т-32 сообщили, что командир корабля капи­тан-лейтенант Денерт серьезно ранен, а из-за поступления воды буксировка возможна только кормой вперед. Несмотря на опас­ность, Т-22 (капитан-лейтенант Вальденбургер) трижды пытался сблизиться с поврежден­ным миноносцем. В 1.05 между кораблями взметнулись два мощных взрыва. Сразу пос­ле этого акустики Т-23 доложили о шумах тор­пед, а почти все находившиеся наверху яв­ственно слышали звуки моторов. Около 1.13 Т-23 запросил «двадцать второй» о состоя­нии и возможности буксировки, как вдруг еще один сдвоенный взрыв разорвал Т-22 на кус­ки (спасшиеся впоследствии утверждали, что взрыв мины вызвал детонацию торпед в но­совом аппарате).

Теперь Т-23 остался единственным бое­способным кораблем флотилии, и Вайнлиг лихорадочно обдумывал дальнейшие дей­ствия. В воде ожидали помощи моряки с за­тонувших миноносцев. Однако донесения о шумах моторов не прекращались, а в 1.18 расчет орудия №3 доложил о замеченном силуэте советского торпедного катера. В соз­давшихся условиях Вайнлиг принял тяжелое решение не рисковать кораблем. Осторожно выйдя с минного поля, Т-23 27-узловым хо­дом пошел на запад. В штаб 9-й дивизии сил охранения была дана радиограмма с просьбой выслать мелкосидящие катера для спасения уцелевших. В 12.41 миноносец бла­гополучно прибыл в Хельсинки.

Утром следующего дня Т-32 затонул. По немецким данным, его уничтожила советская авиация, но документами это не подтвержда­ется. Забегая вперед, скажем, что опасный груз затонувших миноносцев заставил отка­заться от любых попыток их подъема, а мес­то гибели «обработать» бомбардировщиками.

С рассветом обе стороны развернули спа­сательную операцию. Несмотря на все уси­лия, немецким тральщикам удалось поднять из воды всего 51 человека. Летающая лодка Do-24 поисково-спасательной службы за не­сколько вылетов подобрала еще 90 человек, причем во время последнего рейса из-за пе­регрузки не смогла взлететь и была вынуж­дена передать часть людей на корабли. Око­ло полудня в этот район вышли три совет­ских торпедных катера и один охотник МО. Они подобрали 30 немецких моряков. Затем операцию продолжили с участием катеров и авиации: первые за 18 — 19 августа вылови­ли из воды еще 77 человек, в том числе и ко­мандира флотилии корветтен-капитана Ко­пенгагена, а истребители потопили 15 рези­новых шлюпок, которые катера не могли по­добрать. Всех пленных немцев доставили в Кронштадт и колонной провели по улицам города. Допрос на месте проводили началь­ник оперативного отдела штаба КБФ капитан 1 ранга Ю.В. Ладинский и сотрудник развед­отдела капитан 2 ранга П.Д. Грищенко. Впо­следствии Копенгагена отправили в Москву.

Результатом операции в Нарвском заливе стала потеря немецким флотом трех перво­классных кораблей, погибли 287 человек, 107 попало в плен. Основной причиной (подтвер­дившейся после войны благодаря изучению советских документов) был назван подрыв на минах заграждения «Зееигель IXb», установ­ленного немецкими десантными баржами. Последние имели крайне примитивное нави­гационное оборудование, поэтому в располо­жении полей допускались значительные не­точности. Кстати, на данное обстоятельство командир флотилии указывал еще до выхо­да на роковую постановку, но к его мнению тогда не прислушались. Заметим, что в де­кабре в аналогичной ситуации погибнут эс­минцы Z-35 и Z-36, но сопровождавшим их Т-23 и Т-28 благодаря грамотным действиям командиров удастся избежать столь же пе­чальной участи.

Наконец, нельзя не упомянуть о связан­ной с этой историей легенде, гуляющей по отечественной военно-морской литературе и дающей повод причислить гибель минонос­цев к успехам советского флота. Вкратце она выглядит так. Катера-тральщики, производив­шие траление в Нарвском заливе, обнаружи­ли буйки (вариации: вешки, бочки), обозначав­шие границу немецкого минного поля, и пе­реставили их на само заграждение. Педан­тичные немцы пошли по обозначенному фар­ватеру и подорвались. В брошюре «Адмирал Трибуц» (М., 1981) биограф адмирала Н. Ми­хайловский даже называет номера катеров: 707 и 711. Как и любой миф, этот содержит в себе ряд логических нестыковок. 1-й Гвардей­ский Краснознаменный дивизион КАТЩ, в со­став которого входили названные катера, дей­ствительно привлекался к боевому тралению в Нарвском заливе, но с 10 августа упомина­ний о нем в ежедневных сводках не встреча­ется. Чтобы передвигать буйки в западной (тыловой) части заграждения, нужно было целиком его форсировать, что как раз и пы­тались сделать наши тральщики. Попутно заметим, что катера принадлежали к типу «Р» с осадкой более 1 м и поэтому считавшиеся глубокосидящими, а следовательно, исполь­зовавшиеся в третьем эшелоне траления. Наконец, главное — в материалах немецкой стороны нет даже намеков на какие-либо на­вигационные отметки...

После нарвской трагедии все оставшиеся флотские миноносцы (Т-23, Т-28, Т-33, Т34, позже — Т-35, Т-36) свели в переформиро­ванную 5-ю флотилию, которую возглавил корветтен-капитан Хансен-Ноотбаар. Тяже­лая для немцев обстановка на Балтике по­требовала вернуть в строй и «старичков» — корабли типа 35/37. С августа 2-я (корветтен-капитан Пауль) и 3-я (корветтен-капитан Ферлор) флотилии миноносцев принимали учас­тие в боевых операциях. К тому времени по­тери понесли и эти соединения. 21 февраля Т-16 получил тяжелые повреждения в резуль­тате подрыва на мине у Мемеля (ремонт на «Одерверке» в Штеттине до августа); 29 июля Т-2 и Т-7 погибли во время налета бомбарди­ровщиков 8-й воздушной армии США на Бре­мен. Оба они были подняты (27 сентября и 25 октября соответственно), но только Т-2 отбуксировали в Эльбинг на ремонт, который так и не был завершен.

В связи с выходом Финляндии из войны, 3-я флотилия миноносцев 15 — 17 сентября действовала у Аландских островов, прикры­вая эвакуацию немецких войск и неоднократ­но попадая под обстрел финских береговых батарей. Утром 17-го миноносцы получили приказ возвращаться в Таллин, но задержа­лись, чтобы досмотреть судно с эстонскими беженцами, остановленное в 16 милях север­нее м. Тахкуна. Во время досмотра они были атакованы одиночным топмачтовиком А-20Ж «Бостон» 51-го минно-торпедного авиаполка ВВС КБФ (пилот — лейтенант Пудов). Удар пришелся на Т-18. Застигнутый врасплох, ми­ноносец не мог маневрировать при отраже­нии налета, две 500-кг фугасные бомбы по­слали его на дно. Погибли 30 человек.

23 сентября немцы были вынуждены оставить Таллин и Палдиски. Т-13, Т-17, Т-19, Т-20 сопровождали конвой с эвакуируемыми, а Т-23 обеспечивал защиту рейда от ударов с воздуха. Чтобы помешать проникновению советского флота в открытую часть Балтики, продолжились минные постановки в устье Финского залива, в которых принимали учас­тие Т-23 и Т-28.

Главные же события осени 1944-го развер­нулись у побережья Курляндии. 10 октября советская армия вышла к Балтийскому морю севернее Мемеля, отрезав крупную группи­ровку германских войск. Немцы решили лю­бой ценой удержать плацдарм, для чего были использованы силы флота, а именно — 2-я боевая группа под командованием вице-ад­мирала Августа Тиле, в которую вошли прак­тически все боеспособные крупные надвод­ные корабли. Для охранения последних поч­ти всегда привлекались миноносцы. С сере­дины октября до середины ноября ими было совершено 26 выходов в море, причем наи­более активно действовал Т-13 (обер-лейтенант Рённау). Во многом благодаря флоту Курляндской группировке удалось продер­жаться вплоть до полной капитуляции Рейха.

Большую помощь оказал германский флот и войскам, оборонявшим полуостров Сырве. Т-23 и Т-28 прибыли сюда 18 ноября и, не­смотря на огонь советских береговых батарей, атаки торпедных катеров и авиации, в тече­ние двух дней вели обстрел целей на берегу. Их сменил «Адмирал Шеер» с пятью мино­носцами. Но даже столь мощная поддержка не смогла сдержать наступление Красной Армии. 24 ноября немцы эвакуировались с Моонзундских островов.

Рекорд самой непродолжительной карье­ры установил Т-34 (капитан-лейтенант барон фон Лютиц). Утром 20 ноября миноносец, за­нимавшийся учебными стрельбами по кораб­лю-цели «Гессен», подорвался на мине севе­ро-восточнее м. Аркона (о. Рюген). Взрывом оторвало его кормовую оконечность, корабль лег на левый борт, перевернулся и быстро за­тонул с 62 членами экипажа. По британским данным, мины были поставлены самолетами Королевских ВВС, по советским (по ряду при­знаков более достоверным и не оспариваю­щимся самими немцами) — подводным мин­ным заградителем Л-3 (капитан 3 ранга В.Н. Коновалов).

По мере того, как война приближалась к границам Германии, не только выходы в море, но и нахождение в базах становилось все более опасным, что подтвердила гибель Т-10. 28 ноября в районе Лиепаи он был по­врежден в результате близкого подводного взрыва авиабомбы. Миноносец поставили для ремонта в плавучий док №4 концерна «Дойче Верке» в Готенхафене. Ночью 18 декабря на город совершили налет 236 бри­танских самолетов, сбросивших 824 т бомб. В 22 часа одна из них попала в док, и он опу­стился на дно с креном на левый борт. На­ходившийся в нем Т-10 соскочил с кильбло­ков и лег надстройками на стенку дока, пос­ле чего в образовавшийся промежуток уго­дило еще несколько бомб, нанеся дополни­тельные повреждения кораблю. Оказались разорванными кабели и трубопроводы, со­единявшие миноносец с берегом, из-за от­сутствия энергии стало невозможно исполь­зовать помпы. Вода затопила оба котельных отделения, носовое турбинное и IX отсек. Чтобы освободить корабль, командир Т-10 капитан-лейтенант Брунк распорядился притопить кормовую часть дока, но тот внезап­но разломился. Носовая часть миноносца оказалась на плаву, в то время как корма оставалась в доке. Несмотря на усилия по­дошедшего спасательного судна, вода при­бывала. 19 декабря в 3.13 Брунк отдал ко­манду оставить корабль, в 3.20 Т-10 затонул на мелководье — кормовая оконечность, мостик и труба торчали над водой. Судоподъ­емные работы были начаты, но завершить их в условиях стремительно рушившегося фронта не удалось.

К началу нового 1945 года только дюжина миноносцев находилась в боеспособном со­стоянии, еще один — новейший Т-36 — отра­батывал ускоренный курс боевой подготовки. Большинство кораблей действовало в соста­ве 2-й боевой группы в водах Восточной Бал­тики, оказывая поддержку частям германской армии, оборонявшимся в Восточной Пруссии и Померании, а 3-я флотилия привлекалась к эскортным операциям и сопровождению минных заградителей в Скагерраке. Несмот­ря на хронический недостаток топлива и от­сутствие полноценного технического обслу­живания, миноносцы использовались весьма активно. Возможно, в этот период они одер­жали свою первую и единственную победу над подводной лодкой противника. 4 января западнее мыса Брюстерорт Т-3 (капитан-лей­тенант фон Диет) в штормовых условиях про­таранил, а затем атаковал глубинными бом­бами неопознанную субмарину. В журнале боевых действий группы армий «Север» зафик­сирован точно такой же эпизод, произошед­ший в том же самом районе в ночь на 7 янва­ря, но с участием Т-33 (капитан-лейтенант Прибе) (Весьма вероятно, что в армейском документе допу­щена опечатка и имелся в виду случай с Т-3).

Единственной погибшей в 1945 году совет­ской подводной лодкой была С-4 капитан-лейтенанта А.А. Клюшкина, но с полной уве­ренностью отнести ее на счет немецких ми­ноносцев нельзя по сей день.

4 февраля Т-23 и Т-28, производившие обстрел береговых целей в районе Брюстерорта, были атакованы нашей подводной лод­кой Л-3, но выпущенные торпеды прошли мимо. Другой «ленинец» — Л-21 (капитан 3 ран­га С.С. Могилевский) — с лихвой откви­тался за неудачу. 13 марта он выставил у во­сточной оконечности косы Хель 20 мин ПЛТ, ставших на следующий день причиной гибе­ли сразу двух миноносцев — Т-3 и Т-5. М. Уитли пишет, что первым на затраленной мине подорвался Т-5, затонувший через не­сколько минут. Вскоре подорвался Т-3, про­державшийся на плаву около двух часов. По версии Э. Тренера, Т-3 подорвался в 18.20, подрыв Т-5 произошел в 18.45. Координаты гибели кораблей не совпадают в различных источниках, но все сходятся в одном: первая мина была якорной, а такие у Хеля ставила только Л-21! На Т-3 погибли 30, на Т-5 —20 человек, спастись удалось 173 членам эки­пажей и 134 находившимся на кораблях бе­женцам.

В связи с переброской войск из Норвегии в Германию интенсивность движения конво­ев возросла, и на миноносцы 3-й флотилии (корветтен-капитан Гёпнер) легла значитель­ная нагрузка. Основная угроза исходила от авиации. Так, 2 апреля в районе о. Борн­хольм при уклонении от атаки советских са­молетов Т-11 (капитан-лейтенант Хайлиг) столкнулся с моторным тральщиком R-256, который от полученных повреждений зато­нул. Ночью того же дня Т-13, Т-16 и Т-17, совместно со сторожевым кораблем Vs-902, сопровождавшие транспорт «Ганза I» из нор­вежского Мосса в датский Орхус, были ата­кованы в районе Гетеборга семеркой «галифаксов». В 1.45 около Т-16 (корветтен-капи­тан Бальзер) разорвалось семь 227-кг бомб, нанесших миноносцу серьезные поврежде­ния. От сотрясения разошлись листы обшив­ки, через всю палубу и один борт прошла тре­щина, уходившая ниже ватерлинии. Была сломана мачта, уничтожено все радиолока­ционное оборудование, погнуты валопроводы. Кормовое машинное отделение быстро заполнилось водой, которая медленно про­сачивалась и в носовое МО. Благодаря по­стоянной откачке воды, кораблю удалось сохранить 10-узловую скорость, дойти до Фредрикстада и сесть там на прибрежную от­мель. Хотя ремонт был начат (на трещину наварили железнодорожные рельсы), 13 ап­реля поступил приказ об исключении Т-16 из состава флота.

Следующий выход в море оказался по­следним для «Ганзы I» иТ-13(обер-лейтенант Рённау). В ранние часы 10 апреля юго-вос­точнее датского острова Лесе их потопили «галифаксы» 58-й эскадрильи RAF. В ту же ночь от бомб британских самолетов в Киле погиб Т-1.

13 апреля из Осло-фьорда вышел конвой (паром «Пройссен» и транспорт «Бретань») под охраной эсминца «Фридрих Инн», миноносца Т-17 и канонерской лодки К-1. Коман­дир конвоя был предупрежден о переходе в Норвегию немецких подводных лодок (U-235 и U-1272 вышли из Киля 12 апреля, имея при­каз днем идти под шнорхелем из-за господства союз­ной авиации в зоне проливов), а так­же имел информацию о нахождении британ­ской субмарины в районе Бергена. На следу­ющий день с «Пройссена» заметили торпед­ный след. Затем практически перед носом Т-17 всплыла подводная лодка, но сразу же по­грузилась. Командир миноносца капитан-лей­тенант Лирман приказал атаковать. Была сброшена серия глубинных бомб, после чего на поверхности появились тела в немецкой форме. Потопленной оказалась U-235. Мож­но предположить, что субмарина начала всплывать, чтобы дать опознать себя эскор­ту, но, оказавшись слишком близко и усмот­рев возможность столкновения, попыталась уйти на погружение. Командир миноносца, видимо, решил, что своя лодка убегать бы не стала, кроме того, только что поступило со­общение с парома об атаке. За след торпе­ды, вероятно, был принят след от головки шнорхеля лодки U-1272, которая шла первой.

Нередко миноносцам приходилось высту­пать в роли спасателей. Так, ночью 30 янва­ря 1945 года Т-36 участвовал в оказании по­мощи уцелевшим пассажирам с лайнера «Вильгельм Густлоф», им было поднято 564 человека. 9— 10 апреля Т-33 осуществлял буксировку эсминца Z-43, поврежденного в результате удара советской авиации и под­рыва на мине, а 17 апреля Т-36 довел до пор­та тяжело поврежденный торпедными кате­рами Z-34.

Самому же Т-36 выпал жребий стать по­следним немецким миноносцем, погибшим от оружия противника. Вечером 3 мая в соста­ве конвоя он покинул Свинемюнде, но подо­рвался на британской авиационной донной мине и вернулся в порт. Одна турбина выш­ла из строя, тем не менее, на следующий день было решено отправить миноносец на запад в сопровождении четырех «раумботов». В 7 часов вечера севернее о. Узедом отряд атаковала шестерка штурмовиков Ил-2 из состава 7-го Гвардейского штурмового авиаполка ВВС КБФ. Советские летчики дей­ствовали очень умело. Т-36 (капитан-лейте­нант Херинг) был обстрелян пушечно-пулеметным огнем, а затем получил три прямых бомбовых попадания и медленно затонул. Погибли 63 человека. Днем ранее британ­ская авиация повредила в бухте Штранде (район Киля) миноносцы Т-8 и Т-9; 8 мая по приказу командования их затопили свои эки­пажи.

Последней успешной операцией, осуще­ствленной германским флотом на Балтике, стала эвакуация войск и беженцев с полуос­трова Хель. Несмотря на немалый риск, эс­минцы и миноносцы совершили два рейса к блокированному полуострову, вывезя 43 ты­сячи человек. В походе 7 — 8 мая участво­вал Т-23 (принял на борт 700 человек!), 8 — 9 мая — Т-17, Т-19, Т-23, Т-28 и Т-35. 10 мая на всех боевых кораблях Кригсмарине были спущены германские флаги, в тот же день командиры наиболее отличившихся Т-23 и Т-28 капитан-лейтенанты Вернер Вайнлиг и Ганс Темминг были награждены Рыцарски­ми крестами.