Wundefwaffe

Испытания

 

Испытания машин «Жемчуга» на швар­товах были проведены 28 июня 1904 года. В течение полутора часов работы машин стуков, нагреваний, травления пара не было. Крейсер допустили к переходу в Кронштадт, где планировалось завершить его постройку.

Правда, командующий второй эскадры флота Тихого океана контр-адмирал сви­ты З.П.Рожественский в своем рапорте Авелану предлагал не переводить «Жем­чуг» в Кронштадт, чтобы исключить повод для переноса сроков. Работы можно было закончить за несколько дней и направить крейсер прямо на пробу машин, затем в доке подготовить его к последним испыта­ниям, не давая заводу двух месяцев пос­ле первой пробы. У котлов и механизмов адмирал предлагал сразу поставить коман­ду, оставив от завода только инструкторов. А «Изумруд», из-за риска, что Невский не закончит его в текущем году, предлагалось передать на Балтийский завод. Кое в чем Рожественский был прав, спешный пере­вод кораблей в Кронштадт не приблизил сдачу и, хотя и не сорвал сроки ввода в строй, но существенно усложнил работы. На передачу же «Изумруда» управляющий Морским министерством не согласился, понимая, что это не ускорит дело.

«...15 июля 1904 года в 12.40 согласно приказа командира Санкт-Петербургско­го порта от 13.7 № 443, на крейсере «Жем­чуг» подняли флаг, гюйс и вымпел и на­чали кампанию». Такую запись сделал в вахтенном журнале крейсера первый вах­тенный начальник старший штурманский офицер лейтенант 14-го флотского эки­пажа В.И.Дмитриев. В тот же день офи­церы и кондукторы прибыли на корабль. Офицерский состав, как и почти вся ко­манда, был собран из нескольких экипа­жей, в основном из 8-го, к которому был приписан «Жемчуг».

Каждый день на крейсере трудились до 480 человек мастеровых. Завод спешил выполнить больший объем работ, пользу­ясь стоянкой крейсера у стенки. Несколь­ко раз посетили крейсер вице-адмирал Авелан и командующий эскадрой. 30 июля в 16.20 корабли расцветились флагами по случаю рождения наследника-цесареви­ча. По этому поводу император на радос­тях обрушил на своих подданных поток милостей, из которых кое-что перепало и флоту, в частности, инженер-механикам возвратили воинские чины.

И хотя состояние дел на крейсере было далеко от завершения, флотские началь­ники спешили переправить крейсер в Крон­штадт. В 17.45 5 августа «Жемчуг» отдал швартовы и навсегда покинул Невский за­вод. В сопровождении буксира он своим ходом пошел вниз по Неве; ночь переждал на якоре у Александровского моста и рано утром прошел невские мосты с помощью лоцманского буксира «Силач». Выйдя на малый рейд, команда переоделась в чер­ные брюки и белые рубахи, был дан пол­ный ход и началась заводская проба, которая продолжалась два часа. Испыта­ния машин проводились в присутствии ко­миссии механического отдела МТК. Пер­вое время шли под шестью котлами, по­степенно ввели остальные. Дали 65 об/мин, затем увеличили до 100, устраняя по ходу мелкие недостатки, стук в отдельных час­тях и нагревание подшипников. Вышла из строя одна помпа Вира. В целом же комис­сия отметила тщательность сборки машин. Нагрев объяснялся неприработанностью отдельных частей. Можно считать, что за­водская проба машин прошла на «Жемчу­ге» вполне успешно.

В конце августа степень готовности кот­лов и машин позволила провести швар­товные испытания и на «Изумруде». Все механизмы действовали исправно. Крей­сер был допущен к переходу в Кронштадт комиссией старшего инженер-механика Ведерникова. В этот же день корабль вступил в кампанию, были подняты фла­ги и вымпел, хотя крейсер и не был окон­чательно готов, даже команду пришлось временно разместить на барже, а офице­ры устроились в необорудованных каю­тах при отсутствии отопления.

1 сентября «Изумруд» отошел от стен­ки Невского завода и, повторив путь «Жемчуга», прибыл в Кронштадт в еще более незаконченном виде, чем его со­брат. Сюда потянулись рабочие с Невско­го и многих других заводов, поставлявших комплектующее оборудование. Вместе с «Жемчугом» крейсер был причислен к отряду судов, назначенных для испыта­ний, которым командовал контр-адмирал Паренаго, он же являлся председателем комиссии по их приемке.

14 августа «Жемчуг» выходил в залив для определения девиации. Через не­сколько дней его ввели в док для осмот­ра, чистки и покраски подводной части. Корабль посетил вице-адмирал Авелан в сопровождении портового начальства. По выходу из дока приступили к испытанию отсеков наливом воды. Затопили кочегар­ку № 5, пустили в ход электрическую тур­бину для ее осушения. Комиссия прове­рила состояние переборок и работу во­доотливной турбины. Затем затапливали кочегарки и поперечные угольные ямы, при этом обнаружились течи в горловинах для подачи угля и в местах крепления при­боров. 23 августа в гавань вошла импе­раторская яхта «Александрия», с нее на крейсер прибыли Николай II, вдовствую­щая императрица Мария Федоровна — шеф гвардейского экипажа и великие кня­зья. Пробыв на корабле 20 минут, импе­ратор и гости убыли. 24 августа выходи­ли под флагом контр-адмирала Паренаго на пробу всех артиллерийских установок стрельбой; замечаний, если не считать не­скольких разбитых или треснувших сте­кол, не было, остаточных деформаций в конструкциях корпуса не обнаружили.

В конце августа проводились испыта­ния машинной установки на полный ход, но они завершились неудачно. Для заме­ны лопасти правого винта крейсер прошел докование. Следующий выход тоже ока­зался неуспешным из-за неполадок в од­ном из котлов.

13 сентября «Жемчуг» вышел на мер­ную милю под флагом контр-адмирала Паренаго с комиссией по приемке машин в казну. При углублении форштевнем 5,16 м и ахтерштевнем 5 м на втором пробеге он показал скорость 23,04 уз., давление пара в котлах поддерживалось на уровне 17,5 атм., обороты машин — 164 в минуту. До конца испытания про­вести не удалось, пробило паром про­кладку нижнего фланца у ЦСД правой ма­шины. Пришлось вернуться к пароходно­му заводу для ремонта.

На следующий день крейсер посетил контр-адмирал Паренаго, он зачитал ко­манде приказ контр-адмирала Рожественского о пожаловании крейсеру «Жемчуг» государем-императором иконы и передал ее команде. В этот же день машины были осмотрены комиссией ме­хаников и приняты в казну.

С «Изумрудом» в Кронштадт прибыло более 300 мастеровых только с Невского завода, устроили их неважно и они, как это предсказывалось, начали под разны­ми предлогами разбегаться. По степени готовности «Изумруд» значительно отста­вал от «Жемчуга», особенно по вспомо­гательным механизмам и системам, да и качество выполнения работ на нем было ниже. В середине сентября на нем нача­лись испытания герметич­ности переборок котель­ных отделений. В попе­речной угольной яме была обнаружена силь­ная течь через сальники различных трубок, прони­зывающих переборку. За­ливка проводилась толь­ко до броневой палубы из-за недостатка водоналив­ных средств. В верхних угольных ямах воду про­пускали дверцы для пода­чи угля. При осушении от­секов были проверены во­доотливные турбины про­изводства товарищества «Дюфлон, Константино­вич и Ко»; установленные силами Невского завода, они развили большую мощность, однако проработали только по два часа вместо восьми — кон­чилась вода. Комиссия нашла возможным принять их в казну. В целом же эти испы­тания провели по сокращенной програм­ме за неимением времени.

19 сентября «Изумруд» выходил на пробу машин, которая оказалась неудач­ной. При углублении 5,03 м, с давлением в котлах 14 атм., машины развили 120 об/мин, при этом вышел из строя котел № 10, в нем отказала аппаратура автоматическо­го питания. Было выявлено также много мелких недостатков по всем системам.

Во время ремонта котлов и машин в Кронштадте не прекращались поставки на корабль запасов для дальнего плавания. Комиссия по приемке в казну осмотрела и проверила в действии оборудование су­дового перевязочного пункта. Два паро­электрических стерилизатора для перевя­зочных средств и инструмента и электри­ческий дистиллятор были признаны рабо­тоспособными.

При очередном выходе в море произ­вели испытание артиллерийских устано­вок, от сотрясения начали выскакивать заклепки, обнаружились течи в плохо прочеканенных местах.

24 сентября «Изумруд» прошел офици­альные испытания машин, имея перегруз­ку 230 т, водоизмещение 3330 т, углубле­ние форштевнем 5,38 м, ахтерштевнем 5,08 м, среднее 5,23 м, показанная ско­рость составила 22,5 уз. Давление пара в котлах в 16,2 атм. позволило машинам развить суммарную мощность 10 746 л.с. при оборотах 148 — 152 об/мин. Машины на полный ход работали в течении 4 ч 15 мин. Котлы обслуживали 60 судовых и 24 заводских кочегара. Комиссия при­знала испытания выполненными и при­няла машины и котлы в казну.

26 сентября рано утром крейсер при­шел на Ревельский рейд, где должен был состояться императорский смотр. Но император на «Изумруде» не появился — видимо, командующий эскадрой не решился показать царю еще не готовый корабль. На «Жемчуге» Николай II побы­вал на следующий день, он пожелал ко­манде и офицерам счастливого пути и благополучного возвращения. А уже утром 28 сентября эскадра оставила Ревель и, построившись в две колонны, взяла курс на Либаву. «Жемчуг» занял место в пра­вой колонне за транспортом «Анадырь». «Изумруд» опять остался в одиноче­стве, на нем обнаружили серьезную неис­правность — из-за неправильной установ­ки в паровых коллекторах котлов оказались смятыми питательные трубки. Работу по­ручили Ревельскому заводу, в помощь ему командировали техников из Санкт-Петер­бурга, а также выслали дополнительные вентиляторы для машинных отделений, в которых во время испытаний на полный ход температура поднималась выше нормы. Ведомость незавершенных работ на крейсере 2 ранга «Изумруд» на тот мо­мент занимала несколько листов. В част­ности, отмечалось, что не закончено паро­вое отопление; не работают командная баня, самовары, подогреватель воды, вен­тиляция в лазарете, разобщительная муф­та рулевого привода, ледоделательная ма­шина, электроосвещение в отдельных от­секах, электросигнализация и т.д. Значи­тельная часть недостатков была исправ­лена, однако далеко не все. На полубаке так и не был уложен линолеум, в графе вы­полнения стоит пометка: «Так и будет». Часть отпущенного на крейсер оборудова­ния опередила его и ушла в Либаву на транспорте «Анадырь», в том числе отра­жатели осколков для боевой рубки, вьюш­ки для перлиней, приспособления для подъема крышек цилиндров. Все недоче­ты планировалось устранить к 14 октября. По приходу в Ревель среди команды были выявлены случаи заболевания ти­фом. С 10 сентября по 13 октября заболе­ло 16 нижних чинов, один матрос умер. Лишь благодаря энергичным мерам, пред­принятым судовым врачом В.С.Кравченко, с эпидемией удалось справиться.

К середине октября, когда уже случа­лись морозы и временами выпадал снег, наконец запустили паровое отопление. К тому времени на «Изумруде» сдали и пародинамо системы Шукерта с паровыми двигателями завода «Феникс». На полуба­ке переделали волнорез, который мешал стрельбе из носового 120-мм орудия. Ви­димо, это была ошибка не Невского заво­да, так как МТК подтвердил необходимость ее срочного выполнения за счет казны.

За время стоянки в Ревеле утонул мат­рос, его тело было найдено только 23 ок­тября, при подъеме якоря перед перехо­дом в Либаву.

В походе крейсер сильно качало, ска­залось отсутствие килей. В Либаве про­должались работы и шла активная при­емка припасов сверх нормы. Здесь соби­рались суда, не успевшие к отходу эскад­ры. 31 октября 1904 года командир крей­сера «Изумруд» капитан 2 ранга барон В.Н.Ферзен официально принял крейсер.

К тому моменту была скомплектована команда и назначены все офицеры, кото­рых собрали со всего Балтийского фло­та. Командир крейсера В.Н.Ферзен был назначен высочайшим приказом еще в 1902 году с должности морского агента в США. Старший офицер, прибывший на крейсер только в 1904 году и носивший самую длинную и роскошную фамилию во всем российском флоте — Паттон-Фантон-де-Веррайон, имел один чин с коман­диром. Офицеры и механики были собра­ны из десяти экипажей. Нижние чины — 6 кондукторов, 51 унтер-офицер и 276 ря­довых — прибыли из 14-го флотского эки­пажа, к которому крейсер был приписан. Наибольшие трудности вызвало комплек­тование экипажа инженер-механиками, которых на всем флоте не хватало. Дефи­цит ликвидировали за счет призыва пра­порщиков по механической части и даже гражданских инженеров с зачислением на военную службу в качестве младших ин­женер-механиков. На «Изумруде» они ча­сто менялись в ходе плавания.

Хотя на крейсере полностью все рабо­ты выполнены не были, из Петербурга по­ступил приказ идти на соединение с эс­кадрой, а недостатки устранять по ходу своими силами. Забегая вперед, скажем, что прием некоторых систем в казну про­должался еще на Мадагаскаре, а кое-что не было принято вообще.

Окончательный расчет между правле­нием Невского завода и Морским мини­стерством, после долгих препирательств и взаимных претензий, состоялся лишь в конце 1906 года. В итоге каждый крейсер Невского завода обошелся российской казне в 3 549 848 руб. 40 коп., в то время как «Новик» — в 2 000 870 руб. Если бы корабли строились на немецких заводах, то, кроме двух крейсеров, можно было за те же деньги заказать еще три истреби­теля. Единственным утешением может служить то, что деньги остались в России, а не ушли за границу.