Wundefwaffe

Смутный период неопределенности и подозрений по поводу дальнейших действий французского флота как со стороны бывших союзников — англичан, так и со стороны победителей — немцев закончился 3 июля 1940 г. Британская эскадра атаковала в Мерс-эль-Кебире наиболее сильное соединение недавних «сердечных друзей»; в это же время в контролируемых англичанами портах произошел захват отдельных боевых единиц. Естественно, что пролитая кровь вызвала порыв гнева и ответные действия. Французское Адмиралтейство прежде всего попыталось собрать оставшиеся корабли. Вечером того же дня 3-я эскадра (три крейсера и четыре дивизиона лидеров) во главе с «Альжери» под флагом контр-адмирала Дерьена (Дюпла получил важное назначение, став руководителем французской делегации на переговорах с Италией) вышла из Тулона. На следующее утро в 4.45 состоялось рандеву с шестью крейсерами и четырьмя лидерами, ускользнувшими из Алжира, а вечером все корабли вернулись в Тулон. Тяжелые крейсера 1-й дивизии остались на внешнем рейде в полной боевой готовности.

Получив определенные гарантии от Германии в отношении флота, французы начали налаживать подобие нормальной службы. 10 июля 3-я эскадра поступила в распоряжение адмирала Жансуля, командующего Атлантическим флотом. Временно командовавшего эскадрой Дерьена сменил контр-адмирал Лакруа, вскоре получивший вице-адмиральское звание. Флаг нового командующего по-прежнему развевался над «Альжери». 12 августа в состав 3-й эскадры вошел единственный полностью боеспособный новый линкор «Страсбур», но по-прежнему наиболее готовой к действиям оставалась 1-я дивизия крейсеров. В течение июля и августа в ее составе «Альжери» несколько раз выходил на рейд Салэн для проведения боевой подготовки.

В начале сентября крейсер обеспечивал выход в море «Соединения Y», которое должно было перебросить подкрепления в Габон для действий против сил Свободной Франции. Сам флагманский корабль остался в Тулоне. Командование лихорадочно пыталось решить сразу несколько задач в условиях постоянного давления Италии. Продолжилась и чехарда начальников. Лакруа отбыл в Дакар, и 21 сентября на борт «Альжери» поднялся контрадмирал Буксен. Предполагалось сформировать отряд под его командованием в составе трех тяжелых крейсеров («Альжери», «Фош» и «Дюпле»), одного легкого («Марсейез») и восьми лидеров и эсминцев, однако итальянцы резко воспротивились. Они настаивали на полном разоружении флота в Тулоне в соответствии со статьями перемирия. 25 сентября конфликт разрешился (не без участия «старшего партнера», немцев). Все боеспособные новые корабли Франции в Тулоне сводились в Соединение Открытого моря (СОМ) в составе быстроходного линкора «Страсбур», трех тяжелых и двух легких крейсеров, а также переформированной 3-й легкой эскадры (9 лидеров). 27 сентября Буксэн, первый командир «Альжери», поднял флаг на своем бывшем корабле уже официально, как командующий 1-й дивизии крейсеров (все те же «Альжери», «Фош» и «Дюпле»).

Среди всех вооруженных сил Франции, раздавленных поражением и низведенных до убогого состояния, флот сохранил максимально возможную в таких условиях свободу и способность к действиям. Соединение Открытого моря выходило в полном составе на трехдневные маневры в середине октября и начале ноября. Позже недостаток топлива вынудил ограничивать количество выходов и участвовавших в них кораблей, но «Альжери» фигурировал практически в каждом походе. За последние четыре месяца 1940 г. он прошел 1550 миль: совсем неплохо для того тяжелого времени.

В следующем году активная жизнь крейсера началась 11 февраля, когда состоялся очередной трехдневный учебный поход СОМ. Сразу по возвращении соединения в Тулон в море вышла уже только 1-я дивизия крейсеров. Очередной большой выход пришелся на первую декаду апреля. 26-го числа того же месяца произошла смена командующего; Буксэна заменил вице-адмирал Лакруа, возглавивший по совместительству 1-ю эскадру крейсеров. В нее вошли все три наличных тяжелых («Дюпле» с начала года был земенен «Кольбером») и два легких крейсера. Неизменным оставался флагман — «Альжери». Даже когда подошел срок очередного ремонта (со 2 мая по июль 1941 г.), корабль решили не выводить из кампании. В результате, когда 8 июня из Сирии пришли вести о действиях британского флота против находившихся там вишистских кораблей и Соединение Открытого моря было приведено в восьмичасовую боевую готовность, флагманский «Альжери», конечно же, не смог бы участвовать в походе. Впрочем, в течение недели в Восточном Средиземноморье все было кончено. Тулонская эскадра осталась на прежнем месте...

Возможности флота Виши все более ограничивались. После окончания ремонта и модернизации «Альжери» начал выходить в море, но уже в составе небольших отрядов (два-три крейсера и пара лидеров). До декабря 1941 г., когда он встал на очередной небольшой ремонт (замена трубок в четырех котлах), крейсер покидал рейд шесть раз на срок до пяти суток, оставаясь самой активной единицей СОМ. После короткого зимнего перерыва до начала февраля 1942 г. походы возобновились. Хотя их продолжительность и достигала недели, за это время корабли едва преодолевали сотню миль. 30 апреля начался последний большой ремонт, завершившийся 25 июля и включавший, помимо других работ, переборку трубок в четырех котлах. Постепенно стал сказываться возраст: вскоре после окончания ремонта «Альжери» пришлось вновь вернуться на завод. С 8 по 24 августа проводились работы на аварийной внутренней турбине высокого давления правого борта. В конце месяца флагман вместе с «Дюпле» провел учебные стрельбы главным и зенитным калибром — также последние в карьере. Кризис с топливом продолжался, и «морские походы» становились все более условными. С июля по сентябрь крейсер прошел всего 268 миль; приходилось в основном имитировать «нахождение в море».

На 14 ноября 1942 г. планировался долгожданный общий выход Соединения Открытого моря. Но планы остались нереализованными. 8 ноября началась высадка англо-американских войск в Северной Африке. А 11-го немцы, осуществляя давно (еще с декабря 1940 г.) задуманный, но сохраняемый в глубокой тайне план «Атилла», вторглись через линию перемирия на территорию, называвшуюся «Францией Виши». Германские танки устремились на юг, в том числе к Тулону. 19 ноября Гитлер лично отдал приказ об осуществлении второй части плана «Атилла». В ходе операции «Антон» 27 ноября предполагалось захватить наиболее лакомый кусок бывшей военной мощи страны — флот в Тулоне. Германские моряки скептически относились к подобной возможности, справедливо полагая, что их французские коллеги не сдадут свои корабли, предпочтя устроить новое Скапа-Флоу. В результате вся операция осуществлялась исключительно силами Вермахта, что при отсутствии специалистов не позволило немцам хоть как-то предотвратить уничтожение флота.

Корабли СОМ находились в шестичасовой готовности в течение двух недель, не предпринимая никаких попыток самим решить свою судьбу. Поскольку формальные условия перемирия были нарушены немцами, французский флот мог бы присоединиться к союзникам и сражаться за освобождение своей страны. Для этого ему было достаточно в темное время суток пересечь Средиземное море поперек, тем самым снимая даже теоретическую возможность атаки со стороны Люфтваффе (на деле германские авиасоединения не могли действовать до 25-26 ноября). Однако вишистские адмиралы рассматривали только нелепые «самостоятельные решения»: от совершенно нереального похода в Дакар, на который не хватало топлива, да и шансы пройти мимо многочисленных соединений союзников отсутствовали, до варианта интернирования во франкистской Испании. Не было желания сражаться и у офицеров и матросов, основательно «промытых» пропагандой своего начальства.

Выбрано было самое простое, но, как оказалось, наихудшее решение: ждать развития событий на месте и, в случае захвата немцами Тулона, затопить корабли. Адмирал Лакруа имел достаточно времени, чтобы подготовиться к этому отчаянному акту. В ночь с 26 на 27 ноября «Альжери» пребывал на своей стоянке у причала Мило №4, между крейсерами «Кольбер» и «Марсейез». Хотя формально он оставался в шестичасовой готовности, примерно 12% его экипажа находилось на берегу (в основном женатые моряки, чьи семьи проживали в Тулоне). На борту оставалось около 550 матросов и офицеров. Но было совершенно ясно, что корабль в море уже не выйдет. В соответствии с подписанным Лакруа планом уничтожения, в каждый из котлов заложили по мощной противотанковой гранате, а между шестернями редукторов и под турбинными агрегатами — подрывные заряды. Подрыву подлежали все стволы 203-мм и 100-мм орудий. Особо секретный (с точки зрения французов) радиолокатор, ЦАП и все элементы дистанционного управления и связи было решено поджечь, а сами антенны и приборы разбить кувалдами. Кроме того, предполагалось подорвать водонепроницаемые переборки между наиболее объемными отсеками (МО и КО), открыть клапаны затопления и закачивать в корпус воду всеми пригодными для этого насосами.

Немцам, временно приостановившим продвижение к морю, удалось усыпить бдительность французского командования. Рано утром две их бронеколонны одновременно вошли в остававшуюся «нейтральной» зону тулонской базы. Достигнув ворот Кастино и Морийон, солдаты Вермахта начали вскрывать их с помощью кувалд и перелезать через стену по штурмовым лестницам. Однако вишистские адмиралы все еще надеялись на то, что это «самодеятельность» слишком ретивых командиров. Начальник Тулонского военно-морского округа адмирал Марки вообще был захвачен в своей постели, не успев отдать ни единого приказания. Все решения пришлось принимать командирам на местах, причем их распоряжения выглядели непоследовательными и путаными.

В 5.10 раздался сигнал тревоги. Через пять минут радиостанция передала сообщение штаба: «Немцы заняли форт Ламарг». Еще через пять минут над тулонским рейдом повисли осветительные бомбы, сброшенные самолетами Люфтваффе. Прошло всего четверть часа после объявления тревоги, как Лакруа по радио передал свой последний, безнадежно запоздавший на несколько дней приказ: «Развести пары, быть ютовым дать ход». Обескураженный командир «Альжери» капитан 1 ранга Мальгузу запросил у начальника штаба, что же следует делать — пытаться дать ход или готовиться к затоплению, и получил характерный по нелепости ответ: «И то, и другое», с уточнением — приоритет отдавался уничтожению корабля. Впрочем, около 5.30 оборвалась телефонная связь и со «Страсбуром», и с берегом. Оставалось рассчитывать на собственное разумение. В 5.35 команда крейсера получила приказ собраться в пунктах эвакуации, а спустя пять минут в эфир прорвались обрывки сообщения: «Затопить флот, затопить флот». Впрочем, приказ уже не требовался. Через две минуты на борту «Страсбура», к которому прежде всего ринулись таранившие ворота германские танки, раздались первые взрывы. В 6 утра на «Альжери» началась эвакуация экипажа, и тут к борту крейсера подошел катер с персональным письменным приказом адмирала Лаборда: «Затопить корабль!»

Прошло еще 10 минут, и на набережной появились первые немецкие солдаты. К тому времени большая часть экипажа крейсера уже строилась под командой своих офицеров в сторонке, у строений арсенала. Капитан и несколько солдат подбежали к кормовому трапу. Офицер Вермахта, не очень хорошо знавший, что именно надо делать, чтобы захватить корабль в целости, потребовал встречи с командиром, но тот предпочел общаться через вестовых. Более успешной оказалась попытка поговорить с адмиралом Лакруа, спустившимся вместе с флаг-капитаном на пирс. Между германским капитаном и французским адмиралом состоялся исторический диалог:

— Мы прибыли, чтобы взять ваш корабль, — заявил германский офицер.

— Вы немного опоздали, он уже тонет, — ответил Лакруа.

— Он взорвется?

— Нет.

— В таком случае, — сказал немец, — мы поднимемся на борт.

— В таком случае, — заметил адмирал, — он взорвется.

В последовавшей перепалке германский капитан потребовал немедленно очистить корабль от экипажа, кроме офицеров, которые должны были собраться на палубе (с «благородным» разрешением сохранить личное оружие). И, естественно, он продолжал настаивать на полном прекращении разрушения корабля.

Всё, кроме последнего, вполне устраивало французов. Тем более, что к тому моменту (около 6.20) процесс гибели лучшего французского тяжелого крейсера уже шел полным ходом. Над передней башенноподобной надстройкой вились густые клубы дыма от горящей проводки. Заряды в 203-мм башнях тоже были подожжены. Через пять минут прогремели взрывы во внутренних помещениях (машинных и котельных отделениях). Германский капитан хотел приказать своим людям подняться на борт, но французские офицеры убедили его, что это может оказаться очень опасно. К 6.30 на берег сошел последний член экипажа, капитан 2 ранга Берго. Немцы, явно напуганные силой взрывов, быстро покидали набережную. Им оставалось только «взять в плен» адмирала Лакруа, а также командира и старшего офицера «Альжери». А в 6.40 прогремели взрывы в башнях главного калибра.

Первые немцы поднялись на борт крейсера только час спустя. Солдаты совершенно не понимали, какие меры следует предпринять: крейсер сильно горел во многих местах и заметно сел в воду, то тут, то там раздавались взрывы боезапаса. Они сопровождались все сильнее разгоравшимся пожаром, изначально вызванным поджогом в коммуникационной трубе в соответствии с планом по уничтожению оборудования. С горящих проводов пламя перекинулось на обстановку ходовых кают, главным же источником огня стала нефтяная шаланда, находившаяся у носовой части по левому борту. Специалисты Кригсмарине прибыли только на следующее утро, когда корабль уже точно было невозможно спасти.

Сильнейший пожар бушевал двое суток, а всего предоставленный самому себе «Альжери» горел в течение почти трех недель, до 16 декабря 1942 года! По сути дела, от него остался лишь выгоревший остов, правда, даже не погрузившийся в воду по верхнюю палубу. Немцы предоставили разбираться с бывшей гордостью французского флота своим итальянским союзникам, хотя общий контроль над работами оставили за собой. 3 апреля 1943 г. генуэзская фирма «Кантьери Навале Сайта Мария» приступила к подъему уже бывшего крейсера для разделки его на металл. Для начала было решено снять все надстройки. К маю удалось демонтировать башенноподобную надстройку, а к 26 июня на верхней палубе «Альжери» почти ничего не осталось. 19 августа из загерметизированного корпуса откачали воду, и он всплыл. Однако герметизация оказалась некачественной, крейсер быстро получил крен и вновь затонул. История повторилась в ноябре, когда корпус в очередной раз подняли на поверхность.

Затонувшие в третий раз останки были подняты уже немцами. Они попытались продолжить разборку, но 7 марта 1944 г. последовал большой налет американской авиации на Тулон. Бомбардировке подверглись все видимые цели. В их число попал и корпус «Альжери», который пошел ко дну в четвертый раз, упокоившись между останками лайнера «Орфорд» и четырех подводных лодок. Послевоенная разруха во Франции позволила завершить работы по подъему лишь в 1949 г. Корпус, получивший даже специальное обозначение «Q-54», долгое время простоял в затоне. Его разборка началась в июле 1955 г., и только в декабре 1956-го лучший крейсер французского флота окончательно перестал существовать.

Командиры «Альжери»