Wundefwaffe

Глава 5

 

Через пять дней «У-557» осторожно приблизилась к водам Бискайского залива. Штаб рекомендовал двигать­ся в заливе с максимальными предосторожностями, по­скольку Великобритания распространила на этот район свою систему воздушного наблюдения. Однако здесь и в других местах, как мы отметили с удовлетворением, ког­да познакомились с радиодонесениями других подлодок, британский королевский флот оказался не на высоте. Сводки показывали резкий взлет потерь союзников.

Одна из подлодок, уходившая из Бискайского залива в поход, радировала: «Прошли 8-й градус западной дол­готы. Потоплен один эсминец».

Другая подлодка докладывала по радио в штаб: «Пото­пили пять транспортов общим тоннажем 28 тысяч тонн. Еще один транспорт получил повреждения. Противоло­дочная оборона слабая. Продолжаем поход».

А вот радиограмма с подлодки в Северной Атлантике: «Потопили шесть транспортов общим тоннажем в 42 ты­сячи тонн. Израсходовали все торпеды. Возвращаемся на базу».

И еще одна радиограмма: «Потопили два транспорта общим тоннажем 13 тысяч тонн из конвоя в сетке квад­рата АК-40. Продолжаем преследование».

Однако наибольшие потери противнику нанесла под­водка повышенного класса, действовавшая в южных мо­рях. Она радировала: «Полностью очистили оперативный район от судов противника. Потопили восемь транспортов общим тоннажем в 53 тысячи тонн. Уничтожили эс­минец. Просим в порядке исключения доставить торпе­ды воздухом».

Интенсивность битвы в Атлантике возрастала по мере преодоления немецкими подлодками нового типа слабой британской обороны между Шетландскими островами и Исландией. Петля вокруг Великобритании постепенно затягивалась.

Утром 10 июля, ровно через восемь недель после того, как наша подлодка покинула холодный, недружелюбный северо-запад Атлантики, мы с напряженным вниманием ожидали, когда покажется из-за утренней голубой дым­ки на востоке темная полоска побережья Бретани. Фран­ция предстала перед нами в наилучшем виде. Едва ли бо­лее благодатная земля выходила из морской пучины. Вскоре мы смогли различать участки зеленой раститель­ности. Постепенно становились все более отчетливыми побеленные дома с красными, серыми и голубыми кры­шами. Мы жадно вглядывались в даль, следя за достоп­римечательностями экзотического, незнакомого мира.

В 13.00 нас встретил тральщик, посланный в условлен­ное место, чтобы провести лодку между минными поля­ми в порт Лорьян. Команда прикрепила к канату, про­тянутому от верхушки перископа, флажки белого цвета. Каждый флажок обозначал потопленный корабль, шесть флажков — шесть кораблей общим тоннажем 37 тысяч тонн. На подлодке царило праздничное настроение. Чле­ны экипажа, переодетые в свежую форму, расчесывали свои длинные бороды в предвкушении возвращения на берег.

Обогнув край небольшого полуострова, пройдя мимо древнего форта — порта Луи, мы увидели прямо перед собой Лорьян. Наше прибытие казалось сказкой. Был жаркий день в середине лета, цветы казались ярче, тра­ва — зеленее, дома сверкали белизной. Все было так не­похоже на серое унылое однообразие тех мест, которые мы оставили два месяца назад.

«У-557» сбавила скорость, входя во внутреннюю гавань. Мы медленно продвигались к пирсу, на котором собралась большая толпа встречающих. Там стояли наши товарищи по оружию, одетые в серо-зеленую, синюю морскую и дру­гих цветов боевую форму. Девушки — медсестры из наше­го военного госпиталя — ожидали нас с букетами цветов. Как радостно было сознавать, что нас ждут, как хорошо, что мы остались живы!

Когда подлодка проходила вдоль пирса, чтобы закре­пить швартовы, военный оркестр заиграл бодрящий марш. Командующий Второй флотилией подлодок приветство­вал нас с пирса, затем прошел по сходням на лодку, чтобы обменяться рукопожатиями с командиром и всеми члена­ми экипажа. За ним последовали медсестры, одарив каж­дого из нас улыбкой, букетом цветов и поцелуем. Теперь мы осознали, что спрыгнули с лопаты черта, а жизнь пре­красна и многообещающа.

Вся команда, за исключением небольшой группы вах­тенных, оставшихся охранять поржавевшую и облезшую «У-557», собралась в одном из старинных залов бывшей Французской морской префектуры. Здесь должно было со­стояться торжество по случаю нашего возвращения из бое­вого похода, причем только для мужчин. Мы поздравили Паульсена с присвоением ему очередного звания капитан-лейтенанта, которое он получил еще во время похода. По такому случаю подали шампанское и омаров, за которыми последовали другие роскошные блюда. Паульсен держал речь, а командир базы зачарованно слушал его рассказы о наших приключениях. Когда была опустошена последняя бутылка шампанского, нам принесли почту. Она была по­мещена на льняную скатерть стола большими и малыми пакетами. Каждый из нас вскрывал конверт в торжествен­ном молчании. Свой я вскрыл ножом для масла. Марианна каждую неделю писала мне тревожные любовные письма, было несколько записок от родителей, которые просили Дать весточку о себе. Они могли утешиться. Я вернулся жи­вым и намерен был еще долго оставаться в добром здравии.

Мы ликовали. Обильная пища была сдобрена изряд­ным количеством отличного немецкого пива. Через четы­ре часа пиршества Гебель, Герлоф и я, помогая друг другу, добирались до своих комнат в старом морском квартале. Там мы обнаружили свой багаж, переправленный транс­континентальным рейсом на грузовиках из Киля. Сняв и повесив на вешалки двубортные кителя и всю остальную одежду, мы впервые за восемь недель приняли ванну, по­брились и причесались. Несколькими часами позже мы с деньгами в карманах и гордостью на душе отправились изучать город в поисках развлечений. Нелегко было сту­пать по твердой почве после нескольких недель передви­жения по раскачивающейся палубе. Однако постепенно ноги привыкли к ходьбе по суше, и мы прошли по жи­вописной улице, направляясь в нижнюю часть города.

В сумерках движение транспорта на улицах оставалось оживленней. Торговцы выставили корзины с фруктами и рыбой, выкрикивая достоинства товаров на своем ме­лодичном языке. Многие женщины были одеты в яркие национальные одежды бретонок — блузы с вышивкой, ярко-белые чепчики, широкие пышные юбки, доходящие до пят. Однако в городе преобладали военные: повсюду встречались люди в серых и синих мундирах, двигалась армейская техника. По узким боковым улицам бродили шумные ватаги матросов, искавших развлечений женщин или набора фотографий, призванных запечатлеть их уча­стие во французской кампании.

Попробовав аперитива в одном из кафе, мы трое на­правились в темноте к ресторану на рыбачьей пристани. Там состоялось неторопливое праздное застолье. Прежде чем осушить бокалы с шампанским, мы долго вгляды­вались в темную, лениво плескавшуюся морскую воду. В памяти всплывали эпизоды нашего первого боевого по­хода. Никто не прерывал молчания.

Следующие три дня мы прожили в ожидании визита адмирала Деница, прозванного Львом. Он должен был приехать из своего штаба в Кемпере, небольшом городке к северу от Лорьяна, чтобы встретиться с командами «у-557» и двух других подлодок, также возвратившихся из боевых походов. Утром в день визита адмирала мы собрались на площади перед префектурой, руководящим центром теперь уже не действующей французской адми­нистрации порта. Мы ждали высокого гостя на жарком июльском солнце, отчаянно потея в слишком теплой для этого климата морской форме. Проклиная все на свете, мы стремились укрыться от жары под акациями и пальмами, огораживавшими площадь. Наконец заиг­рал духовой оркестр и адмирал вышел на площадь, со­провождаемый свитой из штабных офицеров флота и высокопоставленных гостей из командования вермахта.

Дениц был худощав, лаконичен и требователен. Он сказал, что мы, подводники, должны следовать трем принципам: преследовать, атаковать и уничтожать. Каж­дая из команд трех подлодок через определенный проме­жуток времени хором приветствовала адмирала и обещала выполнить поставленные задачи. Затем Лев обошел наши ряды, обмениваясь с каждым рукопожатиями и прикреп­ляя медали к гимнастеркам и кителям. В это мгновение нам казалось, что на площади сосредоточилась наиболее боеспособная часть нашего военного флота. Каждый из нас был уверен, что сделает все возможное для победы в предстоящих сражениях за Атлантику.

Через день после визита Деница «У-557» перешла с от­крытого места у пирса в сухой док с бетонным укрыти­ем, напоминавшим огромный собор. Команда ставшей на ремонт лодки была поделена на три группы, которые по­очередно направлялись отдыхать на морской курорт Кар-нак сроком на неделю. Пользуясь своим преимуществом (первые буквы их фамилий стояли в начале алфавита), Герлоф и Гебель покинули порт. Пока до меня не дошла очередь, я занимался канцелярской работой: печатал окон­чательный вариант текста вахтенного журнала команди­ра, донесения старпома, писал исчерпывающий отчет о расположении каждой торпеды и чертил подробные диаграммы всего маршрута «У-557» и каждого маневра, к которому прибегал Паульсен. Чтобы избавиться от на­ставлений Керна, Сайболда и Федера, я вызвался подго­товить им документы для продолжительного отпуска ко­мандного состава в Париже.

Дни тянулись так же долго, как и ночи. Наши моря­ки посещали по традиции публичные дома. Их развле­кали те же девицы, которые обслуживали раньше мно­гих матросов, включая боевых товарищей, покоившихся уже на морском дне. К услугам гурманов имелись не­сколько хороших ресторанов, предлагавших экзотичес­кую пищу и длинный перечень вин различных марок. Даже менее изысканные блюда и напитки воодушевля­ли людей, которые ели несколько недель подряд заплес­невевший хлеб и размякшую пищу. Да и просто ходить по улицам Лорьяна и разглядывать витрины магазинов было большим удовольствием. В этом уголке, не трону­том войной, изобиловали товары прекрасного качества.

Однако война никуда не уходила от нас. Сообщения верховного командования вермахта, регулярно передавав­шиеся немецкими радиостанциями, чрезвычайно волно­вали нас. Особенно когда речь шла о блестящем наступ­лении наших войск на Восточном фронте. Германские вооруженные силы уже нанесли Красной Армии жес­токие поражения и захватили около двух миллионов во­еннопленных. Наши солдаты атаковали противника под Ленинградом. 29 июня они захватили Ригу, днем позже Минск. Восточная кампания обещала повторить в гораз­до большем масштабе победный марш Германии на Бал­канах минувшей весной.

Специальные бюллетени информации сообщали о не­мецких победах и в подводной войне. В июле в Атлан­тике было потоплено судов союзников общим тоннажем 300 тысяч регистровых брутто-тонн. Это значительно превышало число их потерь в июне. Сообщалось о регу­лярных успехах подлодок, действовавших против британ­ских конвоев на судоходных линиях вокруг Гибралтара и

в Средиземном море. Они охраняли также наши пути снаб­жения в Северную Африку, где корпус Роммеля предпри­нял потрясающее контрнаступление против элитных бро­нетанковых дивизий Великобритании.

Радости жизни нахлынули на меня, когда я наконец попал в Карнак, как военные сводки. Я загорал на пля­же под палящим солнцем, плавал в море с загорелыми француженками, общался с той или иной из них до по­здней ночи. Через несколько дней этой летней идиллии я вернулся со своей группой в Лорьян. Поступил при­каз немедленно собраться в полной боевой форме во внутреннем дворе префектуры. Впервые за 20 дней эки­паж подлодки собрался вместе. Керн воспользовался случаем сообщить нам, что веселая жизнь закончилась. Он добавил, что «У-557» перемещена на пристань для погрузки и что несколько дней мы будем работать как рабы, чтобы погрузить в нее торпеды, боеприпасы, топ­ливо и продовольствие.

Как и обещал Керн, наш труд оказался тяжелым, но команда работала с определенным чувством удовлетворе­ния. Для многих из нас очарование жизни в порту уже поблекло, крепло желание вновь выступить в поход.

Наш выход в море был назначен на утро. Снова мы со­вершили ритуал разрыва связей с мирной жизнью. Уеди­нившись, клеили бирки на оставляемый багаж, писали прощальные письма домой и готовили к походу свое мор­ское снаряжение. Потом одни из нас пили вино, другие проводили последнюю ночь в объятиях любимой девушки или проститутки. И все гадали, удастся ли нам пройти че­рез боевые испытания еще раз.