Wundefwaffe

Введение

 

Этой книгой, в которой рассказывается о моей служ­бе на германском подводном флоте в годы Второй ми­ровой войны, я выполняю давнее обязательство. После окончания разрушительной войны роль подводных сил порой искажалась и недооценивалась даже военными историками, которые должны были бы знать предмет лучше. Я один из немногих командиров подводных ло­док, который участвовал в боевых действиях большую часть войны и остался в живых. Поэтому я счел своим долгом перед павшими товарищами правдиво изложить факты. Уместно отметить, что подводники были преда­ны долгу всем своим существом, и, что бы там ни го­ворили, мы выполняли свой долг с отвагой, не превзой­денной представителями других родов войск. Мы были солдаты и патриоты, не больше и не меньше того, и в своей преданности делу, успеха которого уже нельзя было добиться, погибали, не желая сдаваться. Но вели­чайшая трагедия подводного флота Германии состояла не просто в том, что погибло много прекрасных людей, но также в том, что многие из них стали жертвами не­совершенной техники и бессовестной политики штаба.

В ретроспективе решающее значение подводного фло­та для Германии совершенно очевидно. Она могла бы вы­играть или проиграть войну, но проигрыш был бы не­избежен, если допустить беспрепятственные поставки в Великобританию из Америки промышленной продукции в достаточном количестве. Исходя из этого, и определи­лись цели эпической битвы за Атлантику, в которой под­водный флот оказался на передовой линии обороны Гер­мании. Даже такой авторитетный государственный и поли­тический деятель, как Уинстон Черчилль, заявлял: «Бит­ва за Атлантику была доминирующим фактором в тече­ние всей войны. Ни на одно мгновение мы не имели пра­ва забывать, что все происходящее на суше, на море или в воздухе, в конечном счете, зависело от ее исхода, и мы день за днем среди других забот с напряженным внима­нием следили за изменчивой фортуной в боевых действиях на этом фронте. Хорошо представляя себе разрушитель­ные последствия бомбардировок его страны люфтваффе, а также ракет «Фау-1» и «Фау-2», Черчилль при этом кон­статировал: «Единственное, чего я действительно опасал­ся во время войны, — это угрозы со стороны подводного флота противника».

Да и все военные успехи или неудачи Германии ока­зались тесно связанными с усилением или ослаблением ее подводного флота. Эта взаимосвязь становилась все более отчетливой всякий раз, когда я сходил на берег после продолжительного патрулирования моей подлод­ки в море.

Начало боевых действий в сентябре 1939 года заста­ло врасплох германский флот, и в частности подводный. Он встретил их совершенно неподготовленным. Подоб­ное положение дел сложилось из-за договора, который вступил в силу между Германией и Великобританией в 1935 году. Он ограничил военно-морскую мощь Герма­нии 35 процентами от мощи Великобритании, чтобы со­хранить существовавший на то время хрупкий баланс сил. В 1939 году Германия располагала всего лишь 57 под­лодками, полностью укомплектованными личным соста­вом, из которых 52 имели небольшое водоизмещение и были способны выполнять боевые задания только в при­брежной зоне. Остальные пять подлодок имели большее водоизмещение и могли осуществлять продолжительное морское патрулирование, до восьми недель. Из 57 под­лодок 18 выделили для обучения новых экипажей. Та­ким образом, только 39 подлодок участвовали в опе­рациях против мощного британского военного флота и многочисленного торгового, против боевых кораблей и торговых судов союзников Великобритании и множества нейтральных судов, арендованных союзниками.

Тем не менее, первый год подводной войны оказался чрезвычайно успешным для Германии. Хотя она потеря­ла 28 лодок, немецкие подводники уничтожили британ­ский авианосец, линкор, пять крейсеров, три эсминца, две подлодки и 438 транспортов общим тоннажем в 2,3 мил­лиона тонн. Более того, летом 1940 года после капиту­ляции Франции наши подлодки постепенно перебази­ровались на юг, во французские порты на побережье Бискайского залива. Этот маневр укоротил пути доступа германских подлодок в Атлантику и их возвращение на свои базы. Он ознаменовал новую фазу в подводной вой­не — великие битвы за морские конвои.

Одновременно адмирал Дениц, главнокомандующий подводными силами с 1935 года, начал осуществлять гран­диозную программу создания самого крупного в мире под­водного флота. Наиболее совершенная подлодка того вре­мени, класса VII, стала типовой для Атлантики. У нее было водоизмещение 770 тонн, а запас хода — девять тысяч мор­ских миль. В ходе войны построили 694 подлодки этого класса, которые периодически модифицировались. 90 про­центов потерь различных типов судов союзников вызвано подлодками этого класса. Кроме того, со стапелей спусти­ли свыше 200 лодок большего водоизмещения для поста­новки мин, доставки крайне необходимых военных грузов и, что самое важное, для дозаправки и пополнения бое­припасами в море боевых подлодок.

Великобритания очень скоро почувствовала разящий эффект от осуществления Германией программы строи­тельства подлодок. Подводная война без ограничений на маршрутах движения морских конвоев в Северной Атлантике привела к уничтожению за четыре недели 1940 года судов союзников общим тоннажем в 310 тысяч тонн. За два месяца весны 1941 года союзники потеряли до 142 судов общим тоннажем в 815 тысяч тонн. Полтора года подводной войны стоили союзникам более 700 судов общим тоннажем в 3,4 миллиона тонн. Черчилль писал об этом самом тяжелом времени для Великобритании: «Во­енное давление возрастало, и наши потери значительно превышали возможности судостроения. ...Между тем но­вая тактика «волчьих стай»... методично использовалась грозным Прином и другими представителями командо­вания германского подводного флота».

В мае 1941 года, когда я принял участие в первом из своих сражений на подлодке, наши атаки на морские конвои, как правило, приносили успех. Контрмеры со­юзников — радиолокаторы, наблюдение с воздуха, но­вые типы эсминцев и корабли сопровождения — нахо­дились еще в зачаточном состоянии и не представляли серьезной угрозы нашим рейдерам. Ситуацию не изме­нило и подкрепление британского флота 50 эсминца­ми США на основе англо-американского соглашения по ленд-лизу. К концу 1941 года наше стремление к окон­чательной победе, казалось, было близко к осуществле­нию: потери союзников в этом году достигли 750 транс­портных судов общим тоннажем в 3 миллиона тонн.

Вскоре после того, как в войну вступили США, наши подводные лодки распространили свои боевые операции на прибрежные воды Восточного побережья Америки. Их рейды там производили опустошающий эффект. В тече­ние первых шести месяцев войны против США мы пото­пили 495 судов общим тоннажем в 2,5 миллиона тонн. Помимо патрулирования в районах охоты за конвоями в Северной Атлантике и Карибском море, немецкие под­водные лодки рыскали в Южной Атлантике, Средиземно­морье, в-Черном море, некоторые из них проникали даже в Тихий океан. В 1942 году, наиболее успешном в исто­рии немецкого подводного флота, было потоплено более 1200 судов союзников общим тоннажем в 7 миллио­нов тонн.

Однако в марте 1943 года, когда были достигнуты наибольшие успехи в подводной войне, произошел по­ворот. В этот месяц немецкий подводный флот потопил небывалое число судов союзников общим тоннажем в 750 тысяч тонн и одновременно стал нести все возрас­тающие и необъяснимые потери. Они были обусловлены тщательно подготовленным комплексом контрмер союз­ников, которые применили новые образцы военной тех­ники, в том числе быстроходные корабли сопровождения, небольшие авианесущие корабли, усовершенствованные радиолокационные средства. Военная промышленность союзников увеличила выпуск кораблей сопровождения, самолетов палубной авиации и базирующихся на суше бомбардировщиков дальнего действия. Сложив в апре­ле все эти новшества воедино, союзники, опираясь на количественное и качественное превосходство в воору­жении, нанесли ответный удар такой силы, что в течение нескольких недель полностью уничтожили 40 процентов нашего подводного флота. Контрмеры союзников изме­нили ход войны коренным образом. Всего лишь за две недели охотники превратились в жертвы. До конца вой­ны наши подлодки уничтожались устрашающими тем­пами.

Немецкий подводный флот отчаянно пытался отразить контрнаступление союзников, но безуспешно. В 1943 году, когда я числился офицером подлодки «У-230», мы теряли корабли быстрее, чем оказывались способны возместить потери. Летом 1943 года количество союзных судов, потоп­ленных нами, упало до среднего числа, выражающегося общим тоннажем в 150 тысяч тонн. В это время промыш­ленность союзников выпускала суда общим тоннажем в миллион тонн в месяц.

Все дело заключалось в том, что немецкая подлод­ка устарела. Слишком долго она оставалась, в сущно­сти, надводным судном, которое погружалось под воду только в отдельных случаях, чтобы оставаться неви­димой во время атаки или ухода от преследования. Правда, по заказу главного штаба был разработан при­бор «шнеркеля», который позволял лодке вентилиро­вать отсеки и перезаряжать аккумуляторные батареи во время патрулирования, находясь в погруженном поло­жении. Однако «шнёркель» не получил широкого рас­пространения в немецком подводном флоте до марта 1944 года, а к тому времени прошло уже десять роко­вых месяцев после контрнаступления союзников. И лишь через пять месяцев столь необходимый прибор устано­вили на всех подлодках устаревших типов. Только с ав­густа 1944 года, когда я уже ходил на пятой подлодке и второй под моим командованием, «шнёркель» избавил меня от постоянной, смертельно опасной «игры» со всплытием для вентиляции отсеков и погружением за несколько минут до атак самолетов и эсминцев союзни­ков. Более того, сам по себе «шнёркель» не давал адек­ватного ответа на действия союзной авиации и про­тиволодочных групп кораблей. Ход подлодки оставался опасно медленным, в целом она была чрезвычайно уяз­вимой, неспособной реагировать на внешние звуковые сигналы и остающейся особенно беззащитной вовремя действия «шнёркеля».

Единственным реальным выходом из ситуации было создание принципиально новой подлодки. Немецкие КБ к тому времени уже разработали такие субмарины. Предусматривалось, что они смогут часами плыть под водой со скоростью хода, превышающей возможности эсминца, проводить торпедные атаки с безопасной глу­бины и погружать на борт вдвое большее количество торпед по сравнению с обычной подлодкой. Эти дико­винки постоянно обещали подарить подводному флоту. Однако они так и не были запущены в производство до полного поражения Германии в подводной войне. Лишь очень небольшое число новых подлодок успели подго­товить к боевым операциям вовремя.

Таким образом, германский подводный флот воевал тем, что имел на вооружении, и в последний год вой­ны почти достиг стадии саморазрушения. Один за другим экипажи подлодок, сохраняя дисциплину и воодушевле­ние, выходили в море выполнять нелепые задания, закан­чивающиеся их гибелью. Немногие оставшиеся команди­ры-ветераны погибли, несмотря на свой опыт в искусстве выживания. Новые командиры даже с опытными экипа­жами, по существу, не имели никаких шансов вернуться живыми после первого выхода в море.

Когда в мае 1945 года война закончилась, дно океа­на было устлано обломками подводной войны. Наши подлодки уничтожили 2882 судна противника общим тоннажем в 14,4 миллиона тонн. Кроме того, они потопили 175 военных кораблей союзников и повре­дили их 264 судна общим тоннажем в 1,9 миллиона тонн. Взамен мы заплатили неприемлемую цену. Наши 1150 укомплектованных личным составом лодок постиг­ла печальная судьба: 779 были потоплены, две попали в плен, остальные — либо затоплены, либо переданы союзникам по условиям капитуляции. Из общей чис­ленности личного состава немецкого подводного флота в 39 тысяч человек погибли 28 тысяч и 5 тысяч захва­чены в плен. Потери составили 85 процентов всего лич­ного состава.

Однако даже эти цифры не отражают полностью мас­штаб катастрофы подводного флота Германии. 842 под­лодки участвовали в боевых действиях, и 781 из них была потоплена, то есть, уничтожено 93 процента оперативных боевых единиц. В конкретном выражении потери выгля­дят даже более шокирующими. Ко времени высадки со­юзников во Франции в июне 1944 года наш колоссальный подводный флот в Атлантике сократился до 68 оператив­ных единиц, и только три из них оставались на плаву к концу войны. Одной из этой избежавшей гибели троицы была подлодка «У-953», которой я командовал в качестве последнего командира.

В повествовании о боевых операциях немецкого под­водного флота мне помогли заметки, которые я делал во время войны, а также фотографии и письма, кото­рые удалось спасти в обстановке военной катастрофы на континенте и трагедии на море. Хотя память нередко подводит, мои фронтовые воспоминания отчетливы и, боюсь, останутся таковыми до моей смерти. Кроме того, последовательность событий я проверил по брошюре, опубликованной издательством «Хайденхаймер Друкерай», в которой прослеживается судьба каждой немец­кой подлодки. Все они приведены в этом издании под их действительными номерами. Дни и часы событий со­ответствуют реальному времени, вплоть до минут. Тща­тельно воспроизведены тексты радиограмм штаба и под­лодок. Дан точный перевод трех пространных радио­грамм адмирала Деница.

Не менее достоверны и некоторые сенсационные эпи­зоды книги — те, что мало известны или долго замалчи­вались. Многие морские офицеры США могут подтвердить тот факт, что американские боевые корабли, включая эс­минцы «Грир», «Ребен Джеймс» и «Керни», соверша­ли нападения на германские подлодки еще в начале лета 1941 года, тем самым начав необъявленную войну против Германии. Я еще ожидаю откликов в печати на шокиру­ющий приказ главного штаба подводного флота, опуб­ликованный как раз перед вторжением союзников в Нор­мандию. Штаб приказал командирам 15 подлодок ата­ковать огромную флотилию вторжения и, когда торпеды будут израсходованы, таранить корабли противника, то есть совершать самоубийство.

Каждый человек, упомянутый в книге, — реальное лицо. Приведены настоящие имена капитанов, под ко­мандованием которых я имел честь служить. Точно так же, как и имена других командиров и отличивших­ся офицеров подлодок, многих из которых я считал сво­ими друзьями. То же самое можно сказать о моих бли­жайших соратниках по морским сражениям и товарищах по веселым пирушкам в порту. К сожалению, большин­ство из них погибло. В интересах живых я изменил не­которые имена. Было бы не по-джентльменски раскры­вать имена женщин, которых я знал и которые через продолжительное время стали верными женами своих избранников. Но эта книга посвящена моим погибшим товарищам, простившимся с жизнью на заре своей юно­сти. Надеюсь, этой книгой я воздам им честь по заслу­гам. Если мне удалось помочь читателю усвоить весьма старый урок, который, тем не менее, забывают сменяю­щие друг друга поколения, — что война — это зло, что она убивает прекрасных людей, — то сочту свою книгу самым полезным деянием.

 

 

Герберт А. Вернер Январь 1969 года.