Wundefwaffe

Предисловие переводчика

 

Хотя эта книга написана довольно давно (она вышла в свет еще в 1969 году), она по-прежнему представляет не­сомненный интерес, так как рассказывает о возникновении и развитии нового и, наверное, самого интересного класса военных кораблей — авианосца. Его история начинается в годы Первой Мировой войны и полна самых причудливых зигзагов и петель. Довольно часто только что сошедший со стапелей авианосец вдруг повторял концепцию давно забы­того корабля. Самый простой пример — фактическое возвра­щение к прямой полетной палубе на английских кораблях типа «Инвинсибл». Сразу хочу уточнить, что данное предис­ловие отражает лишь мою собственную точку зрения. Она может быть оспорена, может в каких-то деталях оказаться неверной — допускаю. Но все-таки я полагаю ее достаточно близкой к реальности.

Автор постарался рассмотреть наиболее значительные военные конфликты, в которых принимали участие авиа­носцы, но после 1969 года произошло многое. Поэтому кни­га Нормана Полмара дополнена кратким описанием Фолк­лендской войны, а справочник по авианосцам доведен до 2000 года. Возможно, читатель будет удивлен, не найдя опи­сания войны в Персидском заливе и бывшей Югославии или карательных ударов американской авиации по различным «гнездам терроризма». Объяснение этому достаточно простое. В этих конфликтах авианосцы, если они и использовались, действовали как плавучие аэродромы. Эта метафора в дан­ном случае оказывалась правильной на все 100 процентов.

Ни тактики, ни стратегии, ни маневров... Корабль превра­щался во взлетно-посадочную полосу, которую непонят­но зачем построили на воде и вследствие этого появлялась возможность подогнать аэродром поближе к месту собы­тий. А если авианосец все-таки давал ход, то лишь потому, что это облегчало проведение полетов.

 

Возможно, кое-кого удивит использование терминов «авиа­носная авиация», «авианосные самолеты» вместо более при­вычною «палубного самолета». Однако обратите внимание, в книге идет речь об авианосце не как корабле, а как о системе оружия. Разумеется, наиболее наглядно эта роль авианосца была видна лет 20 назад, когда он входил в стратегическую триаду Соединенных Штатов: баллистическая ракета — стра­тегический бомбардировщик — ударный авианосец. Однако Норман Полмар невольно подразумевает это же и для более раннего периода развития авианосцев. Поэтому, когда в кни­ге упоминается авианосный самолет, то речь идет не просто о летающей машине с крюком для аэрофинишера, а о компо­ненте системы оружия, постоянно противопоставленном дру­гой системе оружия — базовой авиации. В тех разделах, где рассказывается об истории создания конкретного образца са­молета, использован термин «палубный», потому что в этом случае он вполне уместен. Но когда автор рассказывает о дей­ствиях Быстроходного авианосного соединения, я полагаю термин «авианосный» гораздо более точным и уместным.

В этой связи следует указать, что ударный авианосец был первым из двух классов кораблей, которые имеют стратеги­ческое значение. Кроме авианосца, такое же решающее зна­чение имеет подводная лодка с баллистическими ракетами. Мне могут возразить, что в эпоху своего расцвета линейный корабль, краеугольный камень господства на море, владе­ния морем, имел не меньшее, если не большее значение. Это вопрос довольно спорный. Я не буду категорически ут­верждать противоположное, но давайте вспомним годы пика британского морского могущества; наполеоновские войны. Уже после французской революции британский флот уста­новил тесную блокаду французских портов. После Трафаль­гара к англичанам перешло полное и неоспоримое господство на море. И чем все это завершилось? Да практически ничем. Франция благополучно пережила 25 лет морской бло­кады. Разумеется, без бразильского кофе и китайского шел­ка жить трудно, но можно. В военном плане британский флот может поставить себе в заслугу эвакуацию неаполитанских Бурбонов, обеспечение вялой и нерешительной Пиреней­ской кампании да с треском провалившуюся экспедицию на Вапхерен. Не густо. Разумеется, британский флот защи­тил Англию от высадки войск, сосредоточенных в Булонском лагере, но переменилось бы что-нибудь после захвата Наполеоном Вестминстера и Тауэра? Совсем не уверен. Мощь наполеоновской империи была сокрушена в России. И са­мый могучий линейный флот не мог повлиять на исход кон­тинентальной войны.

Несколько особняком стоят события Первой Мировой войны. Да, британская блокада во многом предопределила поражение Германии. Но опять зададим тот же вопрос: а была ли она решающим фактором? Скорее всего, нет. Эта война стала пер вой по-настоящему тотальной войной, и поражение в ней потерпели не вооруженные силы Германии, а сама Гер­мания как государство. Неоднократно повторяемый рефрен: «Германская армия не была разбита, она получила удар в спи­ну» - совершенно справедлив, но близорук. Его сторонники, как и апологеты действенности морской блокады, вычленя­ют одну доставляющую из очень сложной конструкции, по­лагая ее самоценной и самодостаточной. Германию погубило перенапряжение экономики, неумение наладить ее функционирование в экстремальных условиях. Окончательно сломало ей хребет выполнение «программы Гинденбурга». К 1917 году германская армия получила столько вооружений, сколько просила, но при этом обрекла страну на поражение в войне. Британская блокада повинна в этом лишь отчасти. Однако не будем слишком строго судить германских «капитанов промыш­ленности». В то время со стоящей перед ними задачей не спра­вился бы никто из европейских хозяйственников и государ­ственных, деятелей. Но интересно было бы посмотреть, что сделал бы! Генри Форд, стоя у руля германской экономики.

Впрочем, мы немного отвлеклись. В этой книге будет рас­сказано о зарождении авианосца «как класса», а также о первых робких шагах этих кораблей в бою. Интересно отме­тить, что практически все нововведения, включая и саму идею корабля, были предложены англичанами. Разумеется, как только появились летательные аппараты, практически все флоты мира попытались приспособить их для использо­вания в морской войне. Можно даже вспомнить мелькнув­шее было предложение перестроить броненосный фрегат «Адмирал Лазарев» в авианесущий корабль. Но большинство аналогичных предложений находились на уровне грубых эс­кизов и безосновательных разговоров. Всерьез воспринимать их можно лишь в рамках пропагандистской войны за при­оритеты. Мол, кто первый? А мы все равно еще первее...

До рабочих чертежей довели авианосец только англича­не, и влияние английских идей и английских методов оста­валось заметным очень долго. Все остальные флоты должны быть благодарны им за то, что Королевский Флот предоста­вил другим прекрасную возможность учиться на чужих ошиб­ках, благо англичане, похоже, совершили буквально все ошибки, постаравшись не упустить ни одной.

Так перечислим, что же именно привнес британский флот в конструкцию современных авианосцев. Начать, разумеет­ся, следует с самой идеи этого класса кораблей. Первый на­стоящий авианосец был построен в Англии (перестроенный из линейного крейсера «Фьюриес»), и первый авианосец специальной постройки («Гермес») тоже сошел с англий­ских стапелей. Катапульты, сначала гидравлические, а потом и паровые, — английское изобретение. Ангар, включенный в обводы и конструкцию корпуса, — опять Англия. Островная надстройка, совмещающая все посты управления, — Англия. Угловая полетная палуба — Англия. Зеркальная система при­вода на посадку — Англия. Стартовый трамплин — Англия. Может, я что-то и забыл, но не сомневайтесь — все равно это изобрели англичане. Разумеется, можно вспомнить одно исключение — аэрофинишер. Но на то оно и исключение, чтобы подтвердить общую закономерность.

Впрочем, не менее внушителен список и грубейших, по крайней мере, на сегодняшний взгляд, ошибок. Одна по­пытка выводить дым через заднюю часть ангара чего стоит. А промежуточный вариант «Фьюриеса» с надстройкой между двумя полетными палубами? Не столь очевидной, но все-таки серьезной ошибкой является отказ от перестройки «Корейджеса» и «Глориеса» по методу, использованному япон­цами на «Акаги» и «Kara». Малое количество самолетов на британских авианосцах 30-х годов объясняется не только закрытыми ангарами, но и крайне нерациональной конст­рукцией корабля. Я уж не говорю, до какого плачевного состояния довели британское правительство и Королевс­кие ВВС авианосную авиацию к началу Второй Мировой войны. В общем, можно только гадать, что весомее — заслу­ги британских кораблестроителей или их ошибки.

Еще эта книга будет интересна показом борьбы между авианосцем и гидроавианосцем. Мы все прекрасно ее по­мним, но как-то на подсознательном уровне. А ведь долгое время гидросамолеты не уступали колесным по своим лет­ным характеристикам, и долгое использование гидроавиа­носцев объясняется именно этим. Появились даже посадоч­ные тенты, обеспечивающие принятие гидросамолета на борт без остановки корабля. Появление «Комманданта Теста», «Мидзухо» и «Ниссина» объясняется этим же. Но эти кораб­ли были уже последним всплеском активности гидроавиа­ции. Она была окончательно задвинута на вторые роли. Во­царился Его Величество Король Авианосец.

Впервые его решающая роль проявилась в годы Второй Мировой войны на Тихом океане. Ведь война-то была океан­ская! Ее характер резко отличался от европейских событий. Мне представляется более чем сомнительным, чтобы даже самый могучий флот линкоров смог обеспечить проведение широкомасштабных десантных операций. При всей своей дальнобойности орудия линкоров не могут воздействовать на противника за пределами узкой прибрежной полосы, то есть, они являются тактическим оружием. Воздействие на опе­ративный тыл противника, тем более на стратегический, для линкора не доступно. Казалось бы, после окончания Вто­рой Мировой войны авианосцу суждено долгое и блестящее правление на просторах мирового океана, но увы.

 

Оглядываясь назад, на историю развития военных ко­раблей, можно заметить, что срок правления очередного «морского владыки» неуклонно сокращается. Галера правил ла на море тысячелетие. Конец ее господству положила битва при Лепанто. Парусный линейный корабль продержался не­сколько столетий. Броненосец восседал на троне всего полвека — от боя на рейде Хэмптон до Цусимской битвы. Лин­кор царил лет сорок. Но самый короткий срок правления выпал на долю исключительно интересного и своеобразно­го типа кораблей — авианосца. С момента гордого заявле­ния о рождении «его величества короля авианосца» до ухо­да его в тень в качестве основного оружия флота прошло чуть более 10 лет. Подводные лодки с баллистическими ра­кетами на борту решительно отодвинули бывшего владыку на вторые роли, хотя и сегодня значение авианосной авиа­ции в составе ведущих флотов нельзя переоценить. Появле­ние ракет изменило самый характер морской войны. Да, авианосец по-прежнему остается основой классических флотов и ключевым инструментом установления господ­ства на море. Но зачем оно, господство, если «Трайденты» могут спокойно плеваться ракетами прямо из Чесапикского залива, а «Тайфунам» совсем не обязательно покидать пределы Белого моря? Если война будет вестись без приме­нения оружия массового поражения, — господство на море приобретает прежний смысл и значение. Но термоядерная бомба существует, и этот факт невозможно объявить не имеющим места быть. Впрочем, впереди были новые, не менее радикальные изменения характера морской войны.

 

Отсюда следует и ряд вопросов к людям, определявшим кораблестроительную политику нашего флота. Зачем были построены те корабли, которые были построены? И нужны ли Российскому Флоту авианосцы? Крамольный вопрос. Все-таки нужны. Только какие и для чего?

Постулат первый: Российский Флот ни при каких обстоя­тельствах не сможет вырвать у противника господство на море, слишком велика разница промышленных потенциалов и ко­раблестроительных мощностей. Поэтому строительство атом­ных суперавианосцев мне представляется расточительством. «Адмирал Кузнецов» так и остался единицей в самом сквер­ном смысле этого слова. А на что способна единица — смотрите историю «Бисмарка». Определенные хлопоты противнику они принесет, но не более того. Вдобавок, она обречена изна­чально. Построить ядро из 14—15 атомных авианосцев, спо­собных противостоять американскому флоту, было нереально и в лучшие времена. Если же еще вспомнить про то, что аме­риканские корабли крупнее на 20—25 тысяч тонн, то ситуа­ция начинает выглядеть еще более грустно.

Постулат второй: Российский Флот не будет вести локаль­ные войны на отдаленных театрах. Высадка русского десанта в помощь прогрессивным неграм Занзибара кажется мне чем-то уж совсем сюрреалистическим, хотя именно такая перспектива могла бы оправдать существование небольшого авиа­носного соединения из 2—3 кораблей, не претендующего на захват господства на море. Имей англичане подобное соеди­нение, Фолклендская война не затянулась бы так долго.

Как ни странно, в последнее время авианосец начал пол­ностью соответствовать еще одному своему определению, которое дали борзые советские пропагандисты: «инструмент империалистической агрессии». А что, разве не так? В те годы, когда родилось это клише, оно было полностью неверным. Авианосцы были средством сдерживания коммунистической агрессии. Они являлись одним из факторов, который удержал банду полусумасшедших людоедов, именуемую ленинским политбюро, от развязывания Третьей Мировой войны, хотя эти нелюди несколько раз ставили мир на грань катастрофы. Все знают о Карибском кризисе. Однако осенью того же 1962 года разразился западно-ирианский кризис, когда апологет нейтралитета и неприсоединения марксист Сукарно решил немного расширить Индонезию за счет владений Нидерландов. В индонезийских водах были развернуты наши подводные лодки, готовились к отправке надводные корабли. Москва поддерживала свою марионетку всерьез. И наши «миролюб­цы» уже отдали приказ НАЧАТЬ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПРОТИВ ФЛОТА НИДЕРЛАНДОВ. То есть, Советский Союз был готов совершить неспровоцированное нападение на одного из членов НАТО. Чем это закончилось бы — представить очень легко. Память у людей короткая, но все-таки не следует забывать, что соглашение между Индонезией и Нидерланда­ми было подписано за 2 часа до начала ТЕРМОЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ, которую собиралась начать КПСС руками Советского Союза. Слава богу, связь в тот день не подвела, и все подводные лодки получили приказ об отмене атаки. Но сегод­ня глобальное противостояние двух систем закончилось, и применение авианосцев осталось только одно — утверждать американские стратегические интересы там, где, по мнению конгресса США, таковые вдруг возникают.

Постулат третий: Российскому Флоту в данный момент не по карману содержать выставочные корабли. За каким дьяволом в свое время Аргентине и Бразилии потребовались сначала дредноуты, а потом авианосцы? Для престижа. Не­даром все историки называют конец XIX — начало XX века в Латинской Америке дурной пародией на англо-германс­кую гонку морских вооружений.

Постулат четвертый: в составе флота должны присутство­вать многоцелевые авианесущие корабли, способные поддер­живать действия остальных кораблей и обеспечить ограничен­ную воздушную поддержку. Но в этой роли монстры проекта 1143 смотрятся несколько странно, скажем так. 30000 тонн, из которых половина отведена под оружие, авианосцу не свой­ственное, немножко чересчур. Больше всего эти корабли на­поминают мне химеру, которую в 1940 году впарила высоко­профессиональной комиссии Тевосяна фирма «Гиббс и Кокс» за миллион долларов. В итоге получился не крейсер, не авиа­носец, а неведома зверушка. Если же срезать с него все лиш­нее, то получится уже существующий «Инвинсибл». Да, это ни в коей мере не полноценный авианосец, какими не были в свое время эскортники. Но для решения специфических за­дач — это отлично приспособленный корабль, что показала Фолклендская война. В то же время не следует ударяться в крайности и строить авианесущую баржу вроде «Принца Астурийского» или таиландского дикобраза.

Постулат пятый: борьба с подводными ракетоносцами перестала быть задачей надводного флота. Мы уже говорили, что резко возросшая дальность полета баллистических ракет морского базирования полностью изменила характер дей­ствий подводных ракетоносцев. Теперь им не требуется при­ближаться к побережью потенциального противника, до­статочно просто выйти в море. Впрочем, если очень захочется, можно стрелять ракетами прямо из Авачинской губы или Ньюпорта. Между прочим, американцы это осознали и прекратили строительство противолодочных авианосцев. На современных американских CVN присутствует звено самоле­тов ПЛО, однако оно должно обеспечить безопасность са­мого авианосца и авианосного соединения, а не охотиться за российскими «Дельтами». Если бы американцы считали, что следует по-прежнему бороться с вражескими лодками, такие авианосцы строились бы. Взгляните хотя бы на сходя­щие со стапелей один за другим вертолетоносцы. Относи­тельно новые «Иводзимы» уже заменяются еще более новы­ми кораблями типа «Эссекс». Если что-то нужно, — его по­строят. А предположение, что американцы пустят того же «Кузнецова» или «Петра Великого» на Хэмптонский рейд или в Мексиканский залив для охоты на «Огайо» Как гово­рится, давайте не будем.

Однако проблема соответствия состава флота изменив? шейся стратегической обстановке стоит и перед другими флотами, особенно перед американским. Все это является следствием кардинального изменения геополитической об­становки. Призрак мировой войны ушел в тень, и внезапно обнаружилось, что флоты, построенные в предвидение этой эвентуальной возможности, оказались нелепыми и неумест­ными в изменившемся мире. Зачем американцам сотни эс­кортных кораблей, если вторая Битва за Атлантику не со­стоится? Зачем разорять бюджет, держа в строю десятки под­водных ракетоносцев? Для сдерживания террористов требу­ется гораздо меньше сил, и организация этих сил должна быть иной. С бандитами воюет полиция, а не армия. Но до идеи создания морской полиции генеральные штабы еще не дошли и, скорее всего, не дойдут. Ведь одновременно это станет смертным приговором и самим штабам. А чтобы на­казать Ирак или Боснию, за глаза хватит 3—4 авианосцев, не обязательно упираться в магическую цифру 15, которая в американском флоте столь же священна, как Библия. Хотя, как и стратегическая оборонная инициатива, строительство атомных ударных авианосцев — слишком жирный кусок, чтобы от него отказалась промышленность. И не только аме­риканская, российская тоже!                       

Конечно, следует рассмотреть любые возможности. Но мне кажется, что даже певец американской морской мощи Том Клэнси, живописуя дерзкий вызов, который бросает малень­кий, но гордый индийский флот американской армаде, не воспринимает всерьез собственные измышления. Почитайте роман «Слово президента», если у вас хватит терпения.

Вообще, по моему мнению, в мире остается один фак­тор, который может оправдать существование крупных фло­тов. Но перспектива войны с этим государством все равно требует пересмотра соотношений классов кораблей, потому что флот, ориентированный на борьбу с СССР, не есть оп­тимальный вариант в борьбе против Китая. Да, я говорю о КОММУНИСТИЧЕСКОМ Китае. Можно сколько угодно восхищаться экономическими успехами этой державы. Можно сколько угодно говорить о миролюбии китайцев и измене­нии обстановки в мире. Я не отказываюсь от собственных слов, изменения произошли, и огромные. Но на празднова­нии 50-летия КНР тамошнее политбюро снова щеголяло во френчах. Я не поручусь, что китайский генштаб не рассмат­ривает планов нового великого похода во славу коммунизма и идей Мао. И для меня всегда слова «идейный коммунист» и «идейный людоед» были абсолютными синонимами. Угро­за миру всегда исходила от коммунистических агрессоров, в какие бы одежды они ни рядились. Нам всем остается только радоваться, что бодливой корове Бог рогов не дает, и наш горячо любимый вождь товарищ Ким Чен Ир может только скрежетать зубами, глядя на допотопные мушкеты своей ар­мии. Имей Северная Корея мощный военный потенциал, мир поимел бы новую ядерную войну.

К нашему флоту все сказанное тоже относится в полной мере. Он в такой же мере не соответствует произошедшим изменениям, как и американский. Нам требуется глубокое и вдумчивое переосмысление роли нашего флота в изменив­шемся мире. Однако сильный флот России жизненно необ­ходим. Потому что

SI VIS PACEM - PARA BELLUM!