Wundefwaffe

Глава 10
МЕЖДУ ДВУХ ВОЙН

РЕВОЛЮЦИОННАЯ БАЛТИКА

Вернувшийся в Россию крейсер «Аврора» застал Балтику в огне революционных выступлений. Еще свежо было в памяти восстание моряков Кронштадта 26—27 октября 1905 г., которое было жестоко подавлено лишь с помощью прибывших из Петербурга войсковых частей. «Пусть правительство негодяя Витте победило восстание в Кронштадте, пусть расстреливает оно теперь сотни матросов, еще раз поднявших красный флаг,— этот флаг снова взовьется еще выше, ибо это знамя есть знамя всех трудящихся и эксплуатируемых во всем мире»,— писал В. И. Ленин в передовой статье газеты «Пролетарий». ¹⁷¹ Наступившее лето 1906 г. тоже было богато революционными событиями. На Балтийском флоте жила идея одновременного общего восстания в Кронштадте и Свеаборге ¹⁷² , которое планировалось на конец лета — начало осени. Однако, спровоцированное жандармской агентурой, оно началось раньше назначенного срока. Цель провокации была одна — задушить очаги восстания поодиночке.

Первыми в ночь на 18 июля выступили свеаборжцы. Во главе восстания стояли молодые артиллеристы Свеаборгской крепости, члены военной организации РСДРП подпоручики А. П. Емельянов и Е. Л. Коханский, недавние выпускники петербургского Михайловского артиллерийского училища. В восстании приняло участие свыше 2000 человек, среди которых более 100 человек были членами военной организации и революционных кружков, руководимых большевиками. Требования восставших — свержение самодержавия, политические свободы, передача земли крестьянам. Петербургский комитет РСДРП о возможности выступления свеаборжцев узнал только за два дня до событий.

На специально созванном по инициативе В. И. Ленина совещании было решено послать в Гельсингфорс М. Н. Лядова, А. Г. Шлихтера и Р. С. Землячку, с тем чтобы они, выяснив обстановку на месте, попытались отсрочить выступление. В случае неудачи этой попытки, они должны были принять участие в руководстве восстанием, «... помочь выступившим на борьбу массам организоваться самостоятельно,— записано в постановлении,— разоружить и истребить реакцию, предпринять по надлежащей подготовке решительные наступательные действия и выступить с правильными и действительно революционными, способными увлечь весь народ лозунгами» ¹⁷³. Но попасть в Свеаборг посланцы комитета не смогли: бастовали финские железнодорожники. Несмотря на проявленный героизм и самоотверженность, 20 июля восстание было жестоко подавлено войсками, стянутыми из Петербурга и Прибалтики. Слишком не равны были силы. Жертв было много, а оставшиеся в живых в августе предстали перед военным судом: 43 участника были казнены, 127 — приговорены к каторжным работам, 735 — брошены в тюрьмы и отправлены в штрафные роты.

События в Свеаборге ускорили выступление кронштадтцев. Работу по подготовке восстания среди них вела кронштадтская военная организация. О ее деятельности можно судить по донесению жандармерии, в котором говорилось, что половина нижних чинов в войсках настроена революционно, а в экипажах — до 80%, и вспышка недовольства на экономической основе удерживается революционерами, чтобы сохранить силы в нужную минуту. ¹⁷⁴ Активная роль в военной организации Кронштадта принадлежала студенту-большевику Д. З. Мануильскому, который имел очень большой авторитет среди матросов. Восстание вспыхнуло 19 июля. Выступили минеры, саперы и матросы первой и второй флотских дивизий. Общее количество выступивших достигало 6000 человек. Матросами и солдатами были захвачены форты «Константин», «Литке» и арсенал. Однако расквартированный в Кронштадте Енисейский пехотный полк и корабли не поддержали восстание, что и определило его исход. В течение суток по всему Кронштадту происходили вооруженные столкновения матросов и солдат с правительственными войсками, а 20 июля восстание было подавлено. В объявленном на осадном положении Кронштадте началась расправа над участниками восстания: 36 человек расстреляно, 130 — сослано на каторгу, 1251 — заключено в тюрьмы.

Среди восставших были и авроровцы, участники Цусимы. Из 50 матросов, списанных в мае с «Авроры» в 7-й Балтийский флотский экипаж (Кронштадт) уже по приходе крейсера в Петербург, 10 человек «за явное восстание» предстали перед военным судом. Матрос 2 статьи П. Попов был приговорен к четырем годам каторжных работ. Девять человек — матросы 1 статьи М. Анцеровский (он же Вонсаровский) и М. Архипов, машинисты 1 статьи Ф. Калинин и П. Усатый, кочегары 1 статьи И. Гусев и С. Подоксенов, гальванеры А. Куликов и М. Иванов и минный машинист П. Некрасов были направлены в исправительные арестантские отделения на срок от трех до четырех лет. ¹⁷⁵

«Казарма» — орган военной организации при Петербургском комитете РСДРП — писала: «Россия за последние годы привыкла к военным восстаниям, но Свеаборг и Кронштадт, связанные между собой, выделяются из ряда — за последние три века невозможно указать ни одного такого крупного военного выступления». ¹⁷⁶

В эти же дни революционный подвиг, подобный подвигу матросов броненосца «Князь Потемкин-Таврический», совершили моряки крейсера 1 ранга «Память Азова» — флагманского корабля учебно-артиллерийского отряда. В ночь с 19 на 20 июля матросы под руководством члена РСДРП квартирмейстера Н. Л. Лобадина, вооружившись и убив оказавших сопротивление командира корабля и нескольких офицеров, овладели крейсером и подняли над ним красный флаг революции. По замыслу восставших, их примеру должны были последовать и остальные корабли отряда, после чего они собирались идти на помощь восставшим свеаборжцам. Но, придя в Ревель, крейсер оказался в единственном числе и был захвачен правительственными войсками. Руководитель восстания Н. Л. Лобадин в числе других моряков, оказавших сопротивление, был убит. Восставших судила особая комиссия: 18 человек были приговорены к смертной казни, 12 — к каторжным работам, остальные направлены в штрафные роты или подвергнуты другим наказаниям. Крейсер «Память Азова» был исключен из списков флота и стал называться «Двиной». Лишь после февральской революции 1917 г. кораблю было возвращено его славное боевое и революционное имя.

Для того чтобы поддержать вооруженные выступления балтийцев, Петербургский комитет РСДРП организовал крупную политическую забастовку. В столице 21 июля стачка охватила 361 предприятие (70 тыс. рабочих), а 22 июля — 387 предприятий (82 тыс. рабочих). В листовке Петербургского комитета РСДРП отмечалось, что забастовка «показала сознательным солдатам и матросам всей России, что пролетариат заодно с ними, что он готовится к решительной борьбе. ...Вперед же, товарищи рабочие, к новой борьбе! Восстание в Свеаборге и Кронштадте подавлено. Вечная память и слава павшим героям-борцам и да здравствует всероссийское вооруженное восстание! Будем же готовиться к нему еще сильнее, еще дружнее, еще энергичнее». ¹⁷⁷

Хотя лозунги восставших матросов и были по существу буржуазно-демократическими, эти выступления, несмотря на печальный исход, внесли значительный вклад в борьбу с самодержавием. Они вооружали борцов самым ценным — боевым опытом. Первая конференция боевых организаций РСДРП в Таммерфорсе в ноябре 1906 г. обобщила опыт революционных выступлений и высказалась за полное подчинение военно-боевой работы политическому руководству общепартийных организаций, за переход к плановому созданию боевых организаций, за привлечение офицеров на сторону революции. Этот первый опыт вооруженной борьбы одной части, армии и флота против другой позволил В. И. Ленину сделать вывод: «...если революция не станет массовой и не захватит самого войска, тогда не может быть и речи о серьезной борьбе». ¹⁷⁸

ВОЗРОЖДЕНИЕ ФЛОТА

Русско-японская война 1904—1905 гг. — одна из первых больших войн эпохи империализма — вскрыла сущность прогнивающего самодержавия, ускорила начало первой русской революции 1905—1907 гг. и окончилась полным военным и политическим поражением царской России. Для флота это поражение обернулось катастрофой. Балтийский флот практически перестал существовать. В России сохранился лишь Черноморский флот, замкнутый из-за закрытых проливов на своем морском театре. Из нескольких десятков боевых кораблей, принявших участие в военных действиях на Тихом океане, на Балтику возвратились лишь эскадренный броненосец «Цесаревич», броненосные крейсера «Россия» и «Громобой», бронепалубные крейсера «Аврора», «Диана», «Богатырь» и «Олег». Вместе со вступившим в строй в 1905 г. эскадренным броненосцем «Слава», однотипным с погибшими в Цусимском сражении кораблями типа «Князь Суворов», они представляли главные силы Балтийского моря. Надо было создавать флот заново.

Поражение России в русско-японской войне не только показало гнилость политической системы управления страной, но и выявило отсталость военной организации, особенно флотской. Отсутствие стратегических планов ведения войны на море, отставание в строительстве флота, неудовлетворительные тактико-технические характеристики кораблей и их вооружения (особенно артиллерийского), низкий уровень боевой подготовки экипажей и командиров — все это стало очевидным после поражения. Поэтому под нажимом общественного мнения и влиянием прогрессивных и наиболее способных офицеров — участников войны, таких, как капитан 1 ранга Н. О. Эссен, ¹⁷⁹ были проведены реформы в области управления флотом.

9 января 1906 г. была упразднена должность генерал-адмирала. Вместо него во главе флота и морского ведомства стал Морской министр. Первым Морским министром был вице-адмирал А. А. Бирилев. 5 июня того же года стратегическая часть Главного морского штаба (ГМШ) преобразована в Морской генеральный штаб (МГШ), который возглавил бывший командир крейсера «Громобой» капитан 1 ранга Л. А. Брусилов, до русско-японской войны заведовавший стратегической частью военно-морского отдела ГМШ. На этот вновь созданный орган управления флотом легла ответственная задача: составление планов войны на море и мероприятий по повышению боевой готовности морских сил. Кроме того, Морскому генеральному штабу вменялось в обязанность взаимодействовать с Сухопутным генеральным штабом в решении общих вопросов, касающихся обороны страны и развития ее вооруженных сил.

Особое внимание было уделено подготовке кадров для комплектования штабов и кораблей, строительство которых начало постепенно разворачиваться. Учитывая уроки войны, решено было отказаться от режима экономии, согласно которому корабли большую часть времени отстаивались на якорях, изредка совершая переходы от одной якорной стоянки до другой и выполняя артиллерийские стрельбы, опять же в целях экономии, в упрощенных условиях.

Уже в мае 1906 г. из самых современных на тот период кораблей на Балтийском море был сформирован особый отряд в составе эскадренных броненосцев «Слава», «Цесаревич» и крейсера «Богатырь», который специально предназначался для постоянных учебных плаваний и обучения личного - состава флота. Большое внимание стали уделять и вопросам боеготовности кораблей. Чтобы обеспечить непрерывную круглогодичную боевую подготовку личного состава в корабельных условиях, была отменена прежняя практика — переселять команды зимой с кораблей в помещения береговых флотских экипажей. Этим морское командование преследовало и еще одну важную цель — держать личный состав под постоянным наблюдением офицеров и кондукторов, чтобы не дать просочиться в команды «вредным настроениям». Наряду с проведением реформ, направленных на возрождение флота, высшее командование пыталось принять все меры, чтобы уберечь флот от влияния революционных идей.

В директивном письме Военного министра, которое было распространено и на флот, говорилось:

...Неоднократно повторяющиеся в течение последних двух лет волнения в частях и совершение политических преступлений отдельными лицами, принадлежащими к офицерскому составу, или из числа нижних чинов, обязывают меня предложить Вашему превосходительству обратить внимание начальствующих лиц всех степеней на нижеследующее: ...Совершенно недопустимо, чтобы исключительно важное нарушение воинского долга, каковым, безусловно, служит всякое, хотя бы в ничтожной мере, проявление политической неблагонадежности военнослужащего, могло бы остаться незамеченным или, что еще хуже, игнорированным командиром части. .

...Так как большая часть волнений войсковых частей в основе имела экономические причины и агитаторы весьма искусно пользовались недовольствием нижних чинов на несвоевременные выдачи всего по закону положенного или на дурную пищу, то командиры частей должны обращать особое внимание, чтобы все положенное по закону своевременно отпускалось нижним чинам и было надлежащего качества и, если отпуск почему-либо задержан, немедленно доносить об этом по команде, выяснять, когда этот отпуск будет произведен и объявлять нижним чинам.

...Указания жандармских властей о подозрительности поведения отдельных воинских чинов дадут возможность начальникам или предупредить вредную деятельность таковых, или, если показания жандармов подтвердятся, вовремя удалить их из своих частей. ¹⁸⁰

Так на флот для «укрепления благонадежности» личного состава пришли агенты жандармерии.

НОВЫЕ ПОХОДЫ

Стоянка «Авроры» в Либаве затянулась до конца апреля 1906 г. За это время на корабле производились уточнения дефектных ведомостей по всем частям. Специалисты порта совместно с представителями МТК осмотрели артиллерийское вооружение крейсера и составили дефектные ведомости на него. Начались ремонтные работы некоторых механизмов силами мастеровых Франко-Русского завода под руководством инженера С. С. Наддачина. Одновременно с подачей в МТК дефектных ведомостей командир крейсера по указанию главного инспектора минного дела представил рапорт с характеристиками системы электрического управления рулем. «Руль, установленный на крейсере «Аврора», расходует на работу... (неразборчиво. — Л. П.), вследствие чего явился наивыгоднейшим из систем других рулей в смысле расхода энергии, работая все плавание и бой у Цусимы без отказа, он явился надежным прибором для управления кораблем». ¹⁸¹ Видимо, этим рапортом был подведен итог конкурса между разработчиками системы рулевого устройства.

Крейсер все еще не мог выйти из Либавы, так как не хватало команды. Учитывая взрывоопасную революционную обстановку на флоте, морское командование стремилось на кораблях, вернувшихся из Тихого океана, в том числе и на «Авроре», в максимальной степени заменить личный состав. 18 апреля из Кронштадта на «Аврору» прибыли 62 машиниста специально для этого перехода. 22 апреля были уволены в запас последние 75 матросов и унтер-офицеров, и 27 апреля крейсер перешел в Кронштадт. ¹⁸² Сдав в Кронштадте артиллерийский боезапас, в середине мая корабль пришел в Петербург и ошвартовался у стенки Франко-Русского завода для ремонта. Ремонт, согласно дефектным ведомостям, предстоял серьезный, но отсутствие кораблей для практики воспитанников Морского корпуса и учеников школ по подготовке специалистов флота вынудило командование сократить до минимума ремонт, с тем чтобы корабль был готов к плаванию к 1 июля.

Однако революционная обстановка, которая складывалась в Кронштадте и Петербурге, внесла в этот план коррективы. Отсутствовал надежный личный состав, которым можно было бы доукомплектовать крейсер, медленно выполнялись и ремонтные работы на заводе, то и дело прерываемые забаставками рабочих. За время стоянки у Франко-Русского завода до 17 сентября были выполнены самые неотложные работы по машинам и котлам. Специалистами Обуховского завода были отремонтированы три 152-мм пушки правого борта (№ 13, 15, 29) на месте и шесть 75-мм пушек сняты с крейсера. Три из них (№ 1 и № 21 правого борта и № 24 левого борта) подлежали замене, а другие три (№ 7 и № 17 правого борта и № 8 левого борта) требовали заводского ремонта. Кроме того, с корабля были сняты все 37-мм пушки (оставлены две в качестве шлюпочных) и демонтирована элеваторная подача 37-мм боезапаса на боевой марс. ¹⁸³ На кормовом мостике была установлена вторая пара трехлинейных пулеметов системы «максим». 17 сентября «Аврора» перешла в Кронштадт и 21 числа вошла в Константиновский док. За месяц, проведенный в доке, был исправлен фальшкиль, заменены лопасти левого гребного винта, поврежденные буксирным тросом при отходе от стенки Франко-Русского завода, проведен осмотр дейдвудов и выполнен ряд других работ.

Всю зиму «Аврора» провела в Кронштадте. Одновременно с ремонтными работами шло и комплектование экипажа крейсера. Все вновь назначенные на корабль матросы и унтер-офицеры проходили строгую проверку. О вызывавших подозрение ставили в известность командира крейсера, с тем чтобы за ними был организован негласный надзор. Так, на основании письма воинского начальника Ростовского уезда от 23 декабря 1906 г., была установлена слежка за матросом М. А. Ковалевым, который был замечен в знакомстве с членами ростовской группы РСДРП, а матрос Р. Карпович по постановлению Кронштадтского жандармского управления от 30 декабря того же года, обвиненный в принадлежности к «Объединенному комитету Кронштадтской военно-революционной организации», был арестован. ¹⁸⁴ Корабль старались комплектовать только «благонадежными» матросами.

Принимались и другие меры, исключающие проникновение на корабль революционных идей. Штаб Кронштадтского порта 30 апреля 1907 г. в экстренном и секретном порядке предписывал командиру «Авроры» и командирам других кораблей «принять к непременному исполнению нижеследующее распоряжение на 1 число наступающего мая месяца; 1) В указанный выше день команда не должна ни под каким видом увольняться в город, а тем более в Петербург, Ораниенбаум и Лисий Нос. 2) В указанный выше день офицеры должны находиться на своих судах. 3) Офицеры в означенный день ни под каким видом не должны увольняться в Петербург». ¹⁸⁵ Эти меры принимались для того, чтобы не допустить участия матросов в маевках, которые повсеместно организовывали рабочие.

К середине мая на крейсере были выполнены все намеченные работы. Установлены новые и отремонтированные на заводе 75-мм пушки. Отремонтирована система ПУАО, установлены два дальномера Барра и Струда. Подготовлены помещения для гардемаринов и кадетов Морского корпуса. Корабль был готов к выходу в море.

Все лето 1907 г. «Аврора» провела в плавании с гардемаринами на Балтике. Во время посещения Стокгольма в середине мая на корабль не вернулись с берега 11 матросов. ¹⁸⁶ Попытки командования корабля и русского консула .в Стокгольме найти беглецов не дали результатов.

10 августа крейсер закончил кампанию и возвратился в Кронштадт. Осень ознаменовалась сентябрьским выступлением моряков Черноморского флота, сведения о котором достигли и команды «Авроры». В рапорте на имя командира 2-го флотского экипажа командир крейсера капитан 1 ранга Барщ писал: «Матрос 2 статьи Андрей Лопатов политически не благонадежен. Имеются частные сведения, что по получении газетных известий о беспорядках на судах Черноморского флота, он, Лопатов, начал проповедовать среди команды вверенного мне крейсера о необходимости поддержать это движение соответствующим возмущением на крейсере». ¹⁸⁷ Неблагонадежного матроса тут же списали в экипаж и на корабле усилили надзор за командой. Несмотря на спад революционного движения в стране и наступление реакции, слишком велик был страх перед революцией. С кораблей, в том числе и с «Авроры», было приказано сдать все стрелковое оружие и патроны, оставив лишь несколько винтовок, необходимых для несения караульной службы, и по одной пачке патронов для них. Наступила пора «заворачивания гаек», за малейший проступок накладывались самые строгие взыскания.

Зима на «Авроре» прошла в корабельных работах и усиленных строевых занятиях. Особенно усугубилась обстановка с назначением в марте 1908 г. на крейсер нового командира капитана 1 ранга барона В. Н. Ферзена, который до этого служил во Владивостоке и отличился жестокостью при подавлении октябрьского выступления матросов Сибирской флотилии. Поэтому не удивительно, что во время летнего плавания в Стокгольме 19 июня с берега на корабль опять не вернулись 11 человек ¹⁸⁸. В большевистской газете «Пролетарий» от 11 сентября 1908 г. они объяснили свой побег тяжелыми условиями службы на крейсере.

Летнюю кампанию 1908 г. «Аврора» закончила 13 августа, ошвартовавшись у Балтийского завода в Петербурге. Предстоял большой ремонт.

В ЗАГРАНИЧНЫХ ПЛАВАНИЯХ

Целый год простоял крейсер на Балтийском заводе, если не считать двадцатидневного пребывания в октябре 1908 г. в Константиновском доке Кронштадта, куда он переводился для ремонта просевших гребных валов и демонтажа подводных траверзных минных аппаратов, которые себя не оправдали и были признаны лишними. Основной объем ремонтных работ выпал на механическую часть. Капитально отремонтированы все три главные машины, вспомогательные механизмы и котлы, хотя последние требовали полной замены, так как истекал срок их десятилетней службы. Однако в целях экономии средств было решено ограничиться их ремонтом с частичной заменой водогрейных трубок и исправлением кирпичной кладки.

Ремонту подвергались отдельные участки трубопроводов паровой, водоотливной, осушительной и других систем. Две наиболее пострадавшие в Цусимском бою дымовые трубы — средняя и кормовая — были заменены новыми. Учитывая боевой опыт, усилили пожарную систему корабля, по левому борту над броневой палубой проложили еще одну магистраль, дополнительно установили три паровые помпы Вартингтона производительностью по 30 т/ч и увеличили число пожарных отростков с рожками для присоединения шлангов. Претерпело изменение и артиллерийское вооружение крейсера. На место двух 75-мм орудий верхней палубы (№ 27 и № 28), расположенных на спонсонах в районе 101-го шпангоута, были установлены две 152-мм пушки, а два 75-мм орудия батарейной палубы (№ 7 и № 8), находившихся в районе 70—71-го шпангоутов, демонтировали и убрали с корабля. Теперь главный калибр «Авроры» состоял из десяти 152-мм орудий, защищенных удлиненными щитами нового типа. ¹⁸⁹ Противоминный калибр сократился до двадцати 75-мм орудий. В соответствии с изменениями в размещении орудий внесены поправки и в систему ПУАО крейсера.

Для усовершенствования защиты боевой рубки изготовили новый свес крыши из сплошной нецементированной крупповской брони толщиной 51 мм, уменьшили ширину прорезей амбразур с 305 до 76,2 мм. Кроме того, на фок-мачте демонтировали теперь уже ненужный боевой марс. В связи с предстоящим размещением воспитанников Морского корпуса некоторым переделкам подвергались внутренние помещения и надстройки крейсера. На батарейной палубе под полубаком был оборудован кубрик для корабельных гардемаринов, а находящаяся в этом районе хлебопекарня была вынесена на верхнюю палубу во вновь устроенную рубку впереди носового котельного кожуха. Для занятий сигналопроизводством на верхней палубе у кормовой защиты над запасной штурманской рубкой соорудили третий мостик, ставший теперь кормовым. Кроме того, носовой и средний мостики соединили продольным переходным мостиком.

К концу августа 1909 г. на корабле были закончены все ремонтные работы, и «Аврора» начала готовиться к выходу на испытания. К этому времени в командование крейсером вступил капитан 1 ранга П. Н. Лесков, известный на флоте своей справедливостью,— полная противоположность сдавшему ему должность барону Ферзену.

25 августа состоялся выход на ходовые испытания, выявивший много недостатков, на устранение которых Балтийскому заводу было дано две недели. Повторный выход 9 сентября дал положительные результаты, и крейсер начал подготовку к заграничному походу.

Интересные воспоминания о своей службе на «Авроре» в 1909—1912 гг. оставил контр-адмирал Владимир Александрович Белли, профессор Военно-морской академии им. К. Е. Ворошилова, вышедший в отставку в 1949 г. Мичман Белли был назначен на крейсер с эскадренного броненосца «Цесаревич» перед самым уходом в заграничное плавание в Средиземное море. Он, как и доктор В. С. Кравченко в 1905 г., отметил, что атмосфера в кают-компании «Авроры» была «хорошая, я бы сказал, проще, интимнее и симпатичнее, чем на «Цесаревиче». «Старые авроровцы» всячески поддерживали этот хороший стиль и вообще стремились сохранить за крейсером его давнишнюю репутацию отличного корабля, которую он приобрел еще во 2-й Тихоокеанской эскадре», ¹⁹⁰ Это была заслуга, в первую очередь, командира капитана 1 ранга П. Н. Лескова, старшего офицера капитана 2 ранга Г. И. Бутакова, старшего судового механика подполковника Н. К. Гербиха и других офицеров корабля.

С октября 1909 г. по 4 апреля 1910 г. «Аврора» в составе отряда крейсеров, в который входили «Диана» (флагманский) и «Богатырь», пробыла в Средиземном море и Атлантическом океане; на ней проходили практику гардемарины и ученики школ строевых унтер-офицеров. Возвратившись на Балтику, крейсер провел летнюю кампанию в отряде Морского корпуса, а затем около месяца — в действующем флоте под флагом командующего Балтийским флотом вице-адмирала Н. О. Эссена.

12 ноября 1910 г. корабль ушел в отдельное заграничное плавание в Средиземное море с учениками школ строевых унтер-офицеров и юнг на борту. В феврале 1911 г. крейсер «Аврора» посетил город Мессину (о. Сицилия) для получения в торжественной обстановке золотой медали в память самоотверженных спасательных работ, проведенных русскими моряками с эскадренных броненосцев «Слава» и «Цесаревич», а также крейсеров «Адмирал Макаров» и «Богатырь» при оказании помощи мессинцам во время катастрофического землетрясения в декабре 1908 г. Во время этого посещения в городе вспыхнул большой пожар, и авроровцы вновь проявили героизм. Команда крейсера, верная своей традиции быть первой, прибыла к месту пожара раньше всех и вступила в борьбу с огнем.

31 марта корабль возвратился на Балтику, чтобы взять на летнюю практику гардемаринов и кадетов Морского корпуса. Пройдя с 11 по 24 августа докование в Кронштадте, «Аврора» начала подготовку к дальнему плаванию в Сиам (Таиланд) для участия в торжествах по случаю коронации сиамского короля. Кроме плавания в Сиам, планировались также заходы в Китай и Японию, но в связи с революционными событиями в Китае было решено ограничиться посещением Сиама.

Поход начался 22 сентября. В плавании принимали участие ученики строевых унтер-офицеров. Придя в Средиземное море, «Аврора» в Неаполе приняла на борт представителя царской семьи великого князя Бориса Владимировича со свитой и прислугой. Пройдя Суэцкий канал, корабль взял курс на Бангкок, сделав по пути заходы в Коломбо и Сингапур. Прибыв 16 ноября в Сиамский залив, крейсер из-за мелководья вынужден был отдать якорь в 20 милях от берега. Титулованных пассажиров свезли в Бангкок на сиамских канонерских лодках.

Крейсер «Аврора», 1910 г.

Пробыв в водах Сиама неделю, «Аврора» 29 ноября снялась с якоря. На обратном пути по желанию великого князя крейсер посетил на острове Ява порт Батавию (ныне Джакарта) и в первых числах февраля 1912 г. вошел в воды Средиземного моря.

«Аврора» пробыла в Средиземном море четыре месяца в качестве старшего русского станционера ¹⁹¹ на острове Крит. Одно время корабль входил в состав международной эскадры «держав-покровительниц» Крита — Англии, России и Франции, которая, по существу, блокировала остров Крит, чтобы не допустить отъезда депутатов острова в Грецию, где парламент в то время решал вопрос о включении Крита в состав Греческого государства. «Присутствие же столь большого количества на рейде английских судов, в сравнении с кораблями других наций, заставляет думать, что англичане имеют намерение в благоприятный момент занять остров, о. чем и говорят уже некоторые из критян»,— докладывал в своем рапорте командир «Авроры» в Петербург. ¹⁹² Несмотря на такую «опеку», 15 апреля 20 критских депутатов сделали попытку покинуть остров на пароходе, но в море он был перехвачен английским крейсером «Минерва». Семь депутатов передали на «Аврору» для содержания в качестве арестантов до окончания работы греческого парламента. К чести капитана 1 ранга П. Н. Лескова надо сказать, что на русском корабле депутаты Крита содержались в течение месяца не как арестанты, да и столовались они в кают-компании наравне с офицерами.

Кроме своего постоянного пребывания в бухте Суда, «Аврора» (по просьбе российского генерального консула на острове Крит) совершила ряд плаваний в критских водах с заходами в порт Ретиме (Ретимнон) и другие для демонстрации русского военно-морского флага. 16 июля 1912 г. крейсер возвратился на Балтику для обеспечения летней практики воспитанников Морского корпуса и учеников флотских школ.

Непрерывные заграничные плавания корабля способствовали проникновению на крейсер запрещенной литературы и контактам команды с революционерами, которые в годы наступившей в России черносотенной реакции спасались от преследований за границей. За всеми матросами, замеченными в чтении запрещенной литературы, устанавливался негласный надзор, который вели наиболее доверенные кондукторы и унтер-офицеры, а также специально внедренные в команду агенты жандармского управления. Так, В. А. Белли вспоминал, что уже после революции П. Н. Лесков рассказал ему о боцмане Рубцове, который был именно таким агентом и служил под чужой фамилией. ¹⁹³

С целью исключить нежелательные контакты на берегу, ряд портов, наиболее часто посещаемых русскими кораблями, по распоряжению Морского министра были закрыты для захода. В частности, испанский порт Виго на Атлантическом побережье был признан центром «организованных групп русских революционеров, влияющих на команды при съезде их на берег». ¹⁹⁴ Хотя до настоящего времени нет данных о существовании на «Авроре» в тот период революционной организации, и отношения между матросами и офицерами были внешне вполне благопристойные (отсутствовало «мордобойство», офицеры проявляли должную заботу о команде), тем не менее взаимное недоверие между матросами и офицерами существовало.

«Что на «Авроре» могли быть революционные настроения среди матросов — это вполне правдоподобно и вероятно,— писал В. А. Белли.— Между прочим, мы вскоре после прихода из-за границы стояли на рейде в Ревеле рядом с «Андреем Первозванным» (линейный корабль. — Л. П.). Я стоял на вахте с 12 ч ночи. Подходит катер с «Андрея», на нем офицер. Сообщает мне конфиденциально, что с парового катера, стоявшего у наш на бакштове, ясно сигналили ратьером на «Андрея». Я принял сообщение довольно индифферентно, считая его плодом фантазии. Однако через несколько дней, тоже на моей ночной вахте, я сам обнаружил аналогичную сигнализацию, только теперь к нам с «Андрея». Вахтенным офицером при мне стоял Н. А. Эриксон. Я просил его отправиться на катере на «Андрея», сообщить им о замеченном. По правде говоря, я не придавал никакого значения этим сигнализациям. Просто рад был уязвить «Андрея» аналогичным обвинением со сделанным с него ранее». ¹⁹⁵ Много позже В. А. Белли в разговоре с П. Н. Лесковым поинтересовался причиной отказа в производстве последнего в контр-адмиральский чин, к которому его представил великий князь после сиамского похода. На вопрос Белли Лесков ответил: «В связи с тем, что жандармское управление обнаружило в команде крейсера наличие революционного настроения, распространение прокламаций и т. п.» ¹⁹⁶

Закончив в августе 1912 г. плавание в составе Отряда судов Морского корпуса, «Аврора» впервые за последние годы осталась на зиму в Кронштадте. Требовалось выполнить ремонт ряда механизмов, привести в порядок и покрасить жилые и служебные помещения. Все работы в основном выполнялись силами Кронштадтского пароходного завода с обязательным участием корабельных специалистов. К концу апреля корабль был готов и в мае вступил в кампанию, которую проводил в этом году в плавании по Балтийскому морю с воспитанниками Морского корпуса.

Кампанию 1913 г. крейсер под командованием нового командира капитана 1 ранга В. А. Карцева закончил 30 сентября, ошвартовавшись у стенки Новоадмиралтейского завода в Петербурге. Планировались ремонтные работы по машинной и котельной частям. Стальной паропровод и котлы, выработавшие свой десятилетний ресурс, требовали полной замены. Однако из-за отсутствия готовых котлов, а главное — заводских специалистов, которые в то время были заняты на спешной достройке линейных кораблей «Гангут» и «Полтава». Здесь же, на Новоадмиралтейском заводе, крейсеру был сделан лишь самый минимальный ремонт. Все работы производились в основном силами машинной и котельной команд под руководством нового старшего судового механика инженер-механика старшего лейтенанта Ч. Ф. Малышевича, бывшего авроровца, участника Цусимского боя, вновь назначенного на крейсер вместо инженер-механика капитана 1 ранга Н. К. Гербиха. ¹⁹⁷ За зиму были тщательно осмотрены и приведены в порядок главные машины и вспомогательные механизмы, котлы. Выполнены некоторые корпусные работы (с помощью специалистов минной мастерской отремонтированы две пародинамо повседневного назначения).

В начале мая 1914 г. крейсер перешел в Кронштадт и, приняв кадетов, начал кампанию в качестве флагманского корабля, поскольку командир «Авроры» капитан 1 ранга В. А. Карцев, назначенный директором Морского корпуса, являлся одновременно и командиром отряда судов.

16 июля крейсер «Аврора» был передан в состав 2-й бригады крейсеров Балтийского моря, которой командовал контр-адмирал П. Н. Лесков. В тот же день в командование крейсером вместо В. А. Карцева вступил капитан 1 ранга Г. И. Бутаков. ¹⁹⁸

Над Балтикой нависла тень первой мировой войны.