Глава 12
В РЕВОЛЮЦИЮ
У ЗАВОДСКОЙ СТЕНКИ
С приходом в Кронштадт на корабле сразу же началась подготовка к ремонту. Был выгружен артиллерийский и минный боезапас, сданы в шлюпочные мастерские гребные и моторные суда, отправлены в Петроград на Адмиралтейский завод требующие ремонта паровые катера. Перед постановкой в док сняли всю артилл-ерию крейсера. Четырнадцать 152-мм установок были отправлены на Балтийский завод в Петроград для переделки по чертежам Обуховского завода орудийных станков, чтобы увеличить угол возвышения орудий до 25° и тем самым увеличить дальность стрельбы до 12500 м. Четыре зенитных 75-мм орудия были сданы еще раньше, в Свеаборге, после возвращения из Рижского залива.
29 сентября «Аврора» вошла в Константиновский док. Согласно плану, предстоял большой объем ремонтных работ. Все корпусные работы должен был выполнить Адмиралтейский завод 214 , а капитальный ремонт главных машин, вспомогательных механизмов и полная замена котлов ложилась на Франко-Русский завод. Но прежде чем перевести корабль в Петроград, было решено выполнить все доковые работы, связанные с проверкой и исправлением просевшей линии гребных валов, установкой осцилляторов (забортных приборов звукоподводной сигнализации) и ремонтом подводной арматуры и обшивки. Чтобы не терять времени, уже в кронштадтском доке начались корпусные и демонтажные работы. Были сняты дымовые трубы, вскрыты котельные кожухи и палубы в районе машинных отделений. Разобрали и выгрузили паропроводы, подлежащие замене, и др. По окончании доковых работ 25 октября 1916г. крейсер буксирами перевели в Петроград и поставили к достроечной стенке Адмиралтейского завода. Начался демонтаж главных машин и вспомогательных механизмов и выгрузка старых котлов. Для удобства и ускорения доставки тяжелых деталей с крейсера на Франко-Русский завод по ходатайству командования «Авроры» сделали специальный мост через реку Пряжку, разделявшую территории этих заводов 215.
За время стоянки у Адмиралтейского завода были заменены второе дно в машинных и котельных отделениях и в районе 7—9-го шпангоутов, заменены также нижние проржавевшие листы водонепроницаемых переборок на 35, 48, 62 и 75-м шпангоутах, установлены и выверены новые фундаменты для главных машин и котлов, испытаны на водонепроницаемость все ремонтируемые отсеки. 22 февраля 1917 г. корабль был готов к переходу под кран Франко-Русского завода для установки капитально отремонтированных механизмов и новых котлов. 216
Несмотря на то, что работы на корабле велись очень интенсивно, заводы не укладывались в плановый срок окончания ремонта крейсера — 15 апреля 1917 г. Причина отставания крылась в отсутствии в Петрограде необходимой стали, которой требовалось около 400 т. Ее с большим трудом, в условиях все возрастающей дезорганизации на железных дорогах, доставляли с разных заводов России — из Брянска, Царицына (Волгоград), Донецка, Макеевки и др. 217 Кроме того, сказывался дефицит квалифицированной рабочей силы. Чтобы восполнить недостаток в рабочих, флотское командование решило привлечь к работам личный состав. Инструкцией штаба начальника 2-й бригады крейсеров для матросов, занятых ремонтом, устанавливался «нормальный рабочий день 9—9 1/2 часов... В случае особой спешности той или иной работы нижние чины могут назначаться и вне этих часов как в будни, так и в праздничные дни. Причем назначающий должен заботиться, чтобы такие назначения, по возможности, распределялись ровно между всей командой и не вызывали бы чрезмерного переутомления...» 218
В 20-х числах февраля корабль перевели под кран Франко-Русского завода. Началась погрузка и монтаж главных машин, вспомогательных механизмов, котлов и частей новых трубопроводов. Согласно спецификации, согласованной еще в августе 1916 г. флагманским механиком штаба начальника бригады крейсеров и директором по технической части Общества Франко-Русских заводов Ф. А. Бриксом, на крейсере было установлено 24 паровых котла системы Бельвиля—Долголенко с двойными спиральными элементами без экономайзеров. Как и до ремонта, котлы делились на три группы, которые размещались в трех котельных отделениях: в носовом и кормовом отделениях — по 6 котлов с 12 элементами по 2 котла с 7 элементами; в среднем котельном отделений — 6 котлов с 12 элементами и 2 котла с 11 элементами. Котлы имели такие основные характеристики 219 :
|
Общее число элементов |
266 |
|
Длина элементов, мм |
2230 |
|
Число рядов трубок по высоте |
10 |
|
Наружный диаметр трубок, мм |
82 |
|
Толщина трубок в элементах, мм: |
|
|
четыре нижние |
6 |
|
остальные |
4 |
|
Общая площадь колосниковых решеток, м2 |
105,7 |
|
Общая поверхность нагрева, м2 |
3185 |
|
Отношение поверхности нагрева к площади колосниковых решеток |
30,2 |
|
Рабочее давление пара в котлах, атм |
17,2 |
Одновременно с работами по механической части на корабле шла модернизация артиллерии.
Еще весной 1916 г. вновь назначенный командир крейсера капитан 1 ранга М. И. Никольский подал рапорт с предложением во время предстоящего ремонта переставить на новые места четыре 152-мм пушки: баковую ближе к носу, ютовую — к корме, а орудия № 17 и № 18 (кормовые в районе 109-го шпангоута) — ближе к бортам. Необходимость этой перестановки он обосновывал следующими соображениями. У бакового орудия трубы элеваторов Лес-снера выведены слишком близко к орудию и мешают заряжанию при некоторых курсовых углах. Переставить трубы элеваторов нельзя, однако можно переставить орудия вперед на 2—3 шпангоута, чем будет достигнуто свободное заряжание. Попутно увеличится и угол обстрела этого орудия на корму, чем обеспечится участие этого орудия в залпе на углах до 150°. У ютового и у орудий № 17 и № 18 перестановка увеличит угол обстрела на нос, благодаря чему крейсер будет иметь на курсовых углах в 30° обеспеченное действие восьми орудий, тогда как до ремонта при углах до 33° действовали шесть, до 60° — семь орудий и только после 60° все восемь 220.
Командование бригады крейсеров и флота оценило предложение командира, улучшавшее тактические свойства крейсера, и согласилось на эти работы. Поэтому доставленные после модернизации станков артиллерийские установки ставились на новые места, подкрепленные специалистами Адмиралтейского завода. Одновременно обновлялись приборы управления артиллерийским огнем и оборудовался в помещении бывшего кормового ружейного погреба (в трюме в районе 117-го шпангоута) центральный пост для «аэроартиллерии». Сами зенитные установки системы Лендера должны были размещаться так: 3 на кормовом мостике, 2 на среднем и 1 на полубаке перед боевой рубкой. Эти зенитные орудия, специально сконструированные Ф. Ф. Лен-дером, имели следующие характеристики: калибр 76,2 мм; длина ствола 30 калибров (2286 мм); масса снаряда 6,5 кг; начальная скорость снаряда 588 м/с; досягаемость по высоте около 5500 м, по дальности — около 9000 м; скорострельность 25 выстрелов в минуту; угол возвышения от —5° до +65° позволял вести стрельбу как по воздушным, так и по морским целям. Для управляющего огнем командира зенитного плутонга на кормовом мостике была устроена специальная рубка с легкой (толщиной 18 мм) стальной защитой от осколков 221. На крыше этой рубки устанавливался второй дальномер Барра и Струда с базой 2,7 м.
Больших ремонтных работ требовала деревянная тиковая палуба, которая за пятнадцать лет была так изношена, что «потеряла половину своей толщины. Болты палубных досок дважды утапливались, и так как еще раз утапливать их невозможно, то местами головки болтов уже начали выступать над палубой. Кроме того, в некоторых местах деревянная палуба протекала, и скапливающаяся под ней вода разъедала стальной палубный настил, протекала в батарейную палубу и приводила, в свою очередь, в негодность и ее». 222 Если со стальными палубными листами проблем не было — их просто заменяли, то палубного тика в порту не хватало, поэтому приняли решение «исправлять палубу местами, то есть наличниками, насколько хватило бы тика». 223 По всему кораблю проводили также необходимые столярные работы, меняли линолеум, окрашивали помещения.
По минной части проводился ремонт пародинамо и прежде всего боевых. Ремонтировали электродвигатели рулевого устройства, водоотливных «тюрбин» (насосов), шпилей, вентиляции. Во многих местах заменили электропроводку. Обновлялись и средства радиосвязи корабля. В радиотелеграфной рубке, которая с 1906 г. находилась в офицерском отделении батарейной палубы между 86 и 89-м шпангоутами, 2-кВт радиопередатчик французского производства был заменен на отечественный. Таким образом, к концу ремонта в состав радиоаппаратуры «Авроры» входили: 2-кВт передатчик Р-2-4 типа УМО образца 1915 г. с диапазоном волн 450—3100 м; приемник ПМ выпуска 1916 г. с диапазоном волн 300—1500 м; малая (рейдовая) радиостанция типа Р02К мощностью 0,2 кВт; три комплекта детекторных приемников; волномер на длину волн до 15000 м типа ВГ.
Кроме того, велись работы и по монтажу аппаратуры подводной сигнализации (системы Фассендена), закупленной Морским министерством у фирмы «Сабмарин сигнал» (США, Бостон) для подводных лодок и надводных кораблей. Осцилляторы (вибраторы), входящие в комплект этой аппаратуры, уже были установлены в подводной части крейсера между 19 и 20-м шпангоутами во время докования в Кронштадте. Остальные приборы были установлены, предположительно, в штурманской рубке. Эта аппаратура позволяла осуществлять с помощью ключа Морзе связь с подводными лодками, находящимися в подводном положении, а также и внутриэскадренную связь надводных кораблей, которая, по мнению специалистов того времени, была более надежной и скрытной, чем радиосвязь. Дальность действия этой аппаратуры была около 5—6 миль. Эти же приборы могли использоваться и для обеспечения безопасности кораблевождения путем приема сигналов подводных маяков (колоколов), которые включались с береговых пунктов. В этом случае дальность приема сигналов достигала 50 миль 224.
Перестановка орудий на баке и юте вызвала необходимость переноса светлых люков и кормовых буксирных битенгов. Одновременно с этим на юте устанавливался паровой шпиль, что намного ускоряло и облегчало работу ютовых при швартовке корабля.
Поскольку команда крейсера, уже увеличенная в начале войны до 637 человек (23 офицера и 614 нижних чинов), в скором времени должна была быть доведена до 723 человек, на корабле проводились работы по переоборудованию жилых помещений. Вместо кают-компании кондукторов устроили две трехместные каюты, а кают-компанию перенесли в кормовую часть жилой палубы, в помещение арсенала в районе 122—126-го шпангоутов на правом борту. Для хранения подвесных матросских коек устраивали дополнительные коечные сетки (траверзы), в том числе и на среднем мостике, где в целях сохранения там благоприятных магнитных условий для главного кормового компаса они были сделаны из латуни.
НАКАНУНЕ ВЕЛИКИХ СОБЫТИЙ
Пришедший на ремонт в Петроград крейсер оказался в центре развивающихся революционных событий. Осенью 1916 г. революционная борьба в стране пошла на подъем. Война поставила Россию на грань катастрофы. Измотанная, обескровленная и плохо вооруженная армия несла огромные потери и терпела поражение за поражением. Наступал голод. Не хватало хлеба, мяса, керосина, предметов первой необходимости. Повсеместно развивалась спекуляция. Народ вставал на борьбу против тягот войны, за свержение царизма.
Подпольной революционной работой на Балтийском флоте, после разгрома Главного судового коллектива РСДРП (б), во главе которого стояли И. Д. Сладков, Т. И. Ульянцев, Ф. С. Кузнецов-Ломакин, Н. А. Ховрин и В. М. Марусев, руководил Главный коллектив кронштадтской военной организации РСДРП (б). На кораблях и в береговых командах распространялись листовки и брошюры, разоблачавшие преступную политику самодержавия и содержавшие призывы готовиться вместе с рабочими к решительной борьбе.
Круто менялась обстановка и на крейсере «Аврора». Нельзя однозначно сказать, что на корабле велась активная революционная работа. Это объяснялось особыми обстоятельствами, в которых он находился до 1914 г. Долгие годы крейсер провел в заграничных плаваниях и был в значительной степени изолирован от революционной работы, которая велась на других кораблях флота. Кроме того, сказывался и строгий отбор личного состава под контролем жандармских властей, негласно продолжавшийся и на самом крейсере. На «Авроре» в 1916 г. старослужащие составляли большой процент. Были даже такие, кто служил на ней по 15 лет и участвовал еще в походе 2-й Тихоокеанской эскадры.
Командир крейсера М. И. Никольский в своем рапорте от 7 июля 1916 г. на имя начальника 2-й бригады крейсеров писал: «...в то время, когда на других кораблях бригады имели место или массовые аресты по политическим делам, или аресты и обыски с результатами по постановлению жандармских властей, или массовые демонстративные заявления претензий, или недовольство пищей,— на «Авроре» не было ничего подобного, кроме безрезультатного обыска по указанию жандармских властей,— ни одной демонстративной претензии, ни одного случая недовольства пищей» 225. Это, однако, не говорит об отсутствии на крейсере подпольной революционной работы. Потому она и называлась подпольной, что о ней не должны были знать официальные власти.
Активный авроровский революционер П. И. Курков в своих воспоминаниях упоминает доклад начальника Кронштадтского жандармского управления от 30 декабря 1915 г., в котором прямо говорится о существовании на ряде кораблей, в том числе и на «Авроре», партийных коллективов, задача которых — развивать организацию и подготовить матросов к солидному выступлению всего флота по заключении мира 226. Наверное, Никольский знал об этом докладе и понимал, что существуют контакты между матросами разных кораблей, и это может привести к активизации революционной деятельности и на «Авроре». Поэтому в том же рапорте, говоря о предстоящем долгосрочном ремонте в Петрограде, он высказал опасение, что «команда, до сих пор не поддававшаяся преступной агитации, поддастся ей и, как это часто бывает, перейдет в другую крайность — благодаря своей сплоченности из самой надежной во время войны станет самой ненадежной. Почва для этого самая благоприятная — долгая стоянка в Петрограде у завода». 227 Это предсказание командира полностью оправдалось.
Поскольку команда «Авроры» принимала самое непосредственное участие в ремонтных работах, особенно матросы и унтер-офицеры механической части, которые в большинстве еще до военной службы имели рабочие специальности, их можно было видеть на рабочих местах во многих цехах и мастерских Адмиралтейского и Франко-Русского заводов. Тесный контакт с революционно настроенными рабочими помогал проникновению революционных идей на «Аврору». Способствовали этому и все усиливающиеся требования жесткой дисциплины, которую насаждали командир крейсера М. И. Никольский и назначенный на корабль в январе 1917 г. старший офицер старший лейтенант П. П. Огранович.
Эти два человека своей бескомпромиссной требовательностью и бестактным отношением ко всем категориям личного состава очень скоро восстановили против себя не только команду, но и офицеров. Матросы называли Никольского между собой «Виреном», дав ему в прозвище ненавистную всем фамилию главного командира Кронштадтского порта адмирала Р. Н. Вирена, славившегося жестокостью и мелочной придирчивостью. Офицеры же, по воспоминаниям Л. А. Поленова, служившего в те годы мичманом на крейсере, свое отношение к командиру выражали тем, что держались с ним строго официально и ни разу не пригласили его в кают-компанию. 228 «Особенно сильно обострились у всех отношения со старшим лейтенантом Ограновичем, сумевшим за полтора месяца своего старшего офицерства вселить искреннюю ненависть команде крейсера, команде, считавшейся одной из лучших в Балтийском флоте»,— так характеризовал П. П. Ограновича офицер «Авроры» инженер-механик лейтенант А. И. Угрюмов. 229 Об ужесточении режима и внутреннего распорядка на крейсере свидетельствует резолюция командира корабля от 15 января на одном из рапортов старшего офицера: «1) Установить тщательный осмотр всех запертых помещений... 2) Пулеметы убрать в погреба и там ежедневно проверять их исправность и докладывать артиллерийскому офицеру». Этой же резолюцией он ввел ограничения и в сходе команды на берег. 230
В столице было неспокойно. 23 февраля, в международный день работниц, на улицы Петрограда вышли тысячи женщин, протестовавших против кровавой войны, нужды и лишений. Бастовали рабочие многих заводов и фабрик. Команда «Авроры» жадно впитывала эти сведения, которые получала в цехах завода. 26—27 февраля трудящиеся Петрограда вышли на улицы под большевистскими лозунгами: «Все под красные знамена революции!», «Долой войну!», «Вся помещичья земля — крестьянам!», «Долой царскую монархию!» и др. Забастовка переросла во всеобщую, а последняя — в вооруженное восстание.
Команда крейсера, лишенная по приказанию начальника гарнизона увольнения в город, ловила малейшие слухи о событиях в столице. Командование корабля приняло контрмеры: усилили караул, на заводскую электростанцию назначили электриков с корабля, к телефонам поставили дежурными строевых унтер-офицеров. Сам же завод охранялся караулом запасного батальона лейб-гвардии Кексгольмского полка под командованием прапорщика Г. М. Литвинова. В городе слышалась стрельба, видны были пожары.
Ранним вечером 27 февраля патруль от караула, охранявший завод, привел на «Аврору» трех задержанных кексгольмцами агитаторов — двух военных и одного штатского. По разрешению командира крейсера они были помещены в корабельном карцере. Вскоре об агитаторах стало известно всему экипажу. Содержание арестованных на корабле вызвало недовольство не только команды, но и офицеров, о чем и было доведено до сведения командира. Чтобы предотвратить назревавший конфликт, Никольский отменил свое распоряжение, несмотря на внутреннее несогласие. В момент, когда конвой кексгольмцев с арестованными сходил с корабля, собравшаяся на верхней палубе команда криками «Ура!», «Браво!», «Освободить!» приветствовала агитаторов и свою небольшую победу. Находившийся на шканцах у сходни Никольский приказал команде прекратить крики и разойтись, но его никто не послушался. И тут раздались выстрелы. В команду из пистолетов стреляли командир и старший офицер. Выстрелами Никольского (он стрелял одновременно из двух револьверов) и Ограновича были ранены трое матросов: двое легко и один смертельно — Порфирий Осипенко 231. Палуба опустела.
Через некоторое время на корабле был сыгран «Большой сбор», и команда выстроена на верхней палубе поротно. После проверки командир обошел все роты, говоря, «что мы опозорили корабль, что это легло пятном на него, и грозил всякими бедами на наши головы. Команду распустили, усилили караул до тридцати человек, офицеры ходили по палубам и требовали, чтобы все немедленно ложились спать. Настроение команды было нервное, неудовлетворенное, хотелось какого-то конца. Среди некоторых матросов высказывалось мнение о том, чтобы выключить свет (а он подавался с берега) и убить командира и других»,— вспоминал П. И. Курков. 232
Ночь на крейсере прошла в томительном ожидании. Утром 28 февраля после развода на работы к «Авроре» подошла огромная толпа рабочих и работниц завода, которые направлялись на демонстрацию с красными флагами, стягами и плакатами. От них на крейсере стало известно о совершившейся революции. Громкое «Ура!» огласило корабль. Матросы бросились к оружию. На гафеле крейсера был поднят красный флаг из сигнального комплекта. В это же время матросы вместе с рабочими, которые уже знали о событиях предшествующего дня, вывели на стенку завода командира корабля и старшего офицера. Никольскому предложили нести красный флаг, он отказался и был убит выстрелом из винтовки, а Огранович ранен ударом штыка в шею. 233 На корабле избили ненавистного команде кочегарного кондуктора Ордина. Матросы «Авроры» с оружием в руках влились в колонну рабочих завода, чтобы принять участие в революционных событиях, происходивших в Петрограде. Примеру «Авроры» последовали команды других кораблей и морских частей, находившихся в столице.
МЕЖДУ ДВУХ РЕВОЛЮЦИЙ
1 марта был опубликован Приказ № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Этот документ объявлял о введении выборных комитетов в воинских частях и на кораблях, о выборе представителей в Совет рабочих и солдатских депутатов, о подчинении войск только Совету и устанавливал ряд демократических прав для солдат и матросов 234.
В этот же день на «Авроре» было проведено собрание всего экипажа, избравшего на основании равного, прямого, тайного голосования судовой комитет, председателем которого стал артиллерийский унтер-офицер Я. В. Федянин. Тогда же были проведены и выборы командного состава. Командиром корабля был избран старший минный офицер крейсера лейтенант Н. К. Никонов, а старшим офицером — старший штурманский офицер лейтенант Н. А. Эриксон. Были также рассмотрены и утверждены офицеры корабля, исполнявшие должности старших специалистов, ревизора и командиров рот.
Судовой комитет «Авроры» был первым на Балтике и вообще на флоте в 1917 г. В его составе два человека сочувствовали большевикам, а один из них, Д. Е. Бахмурцев, вскоре вступил в РСДРП (б), остальные же придерживались меньшевистско-эсеровских взглядов. Результаты выборов депутатов в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов также показали, что влияние большевиков на корабле в то время было еще слабо: из четырех избранных трое были эсерами и один беспартийным.
Победа февральской революции способствовала росту политической активности матросов «Авроры». Почти ежедневно на церковной палубе проводились митинги и собрания. Самыми актуальными были вопросы войны и мира, земельный вопрос, отношение к Временному правительству и Петросовету, демократизация армии и флота. Судовым комитетом был вынесен целый ряд резолюций, связанных с организацией службы и укреплением дисциплины: о порядке выдачи оружия, об участии матросов в судах в равном числе с офицерами, о запрещении на корабле карточной игры и др. 235 Несмотря на то, что авроровцы активно участвовали в политической жизни не только на корабле, но и вне его, это не сказалось отрицательно на корабельном распорядке и продолжении ремонта. «Работу продолжают, офицеры все на местах, никаких стеснений им не делается. Все оставлено в их распоряжении. Так это было на «Авроре» все время; матросы не предавались чувству мести и, если офицеры работали и не шли против команды в отношении политических убеждении, а требовали порядка службы и работы на корабле, то судовом комитет и команда всегда им помогали. Не было неувязок в этой части»,— писал П. И. Курков. 236
Здесь уместно оценить отношение офицеров «Авроры» к происходящим событиям. Можно считать, что монархистов среди них не было. Об этом свидетельствуют результаты тайного голосования, проведенного 3 апреля в кают-компании крейсера по запросу Исполнительного Комитета Советов офицерских депутатов Петрограда о форме правления в России. Было принято единогласное решение, что такой формой правления является демократическая республика 237. Слишком скомпрометировало себя царское правительство. Сказывались и отголоски поражения в русско-японской войне, двуличная и жестокая политика в годы первой русской революции, поражения в ходе настоящей войны, усиливающаяся разруха, распутинщина и др. Временное правительство не смогло кардинально изменить положение в стране. Поэтому и к нему офицеры «Авроры», по воспоминаниям контрадмирала Л. А. Демина, бывшего офицера «Авроры», были настроены неблагожелательно 238. Дать же правильную оценку всему происходившему офицеры, в силу того, что они недостаточно разбирались в политике, просто не могли.
«Сказывалось любопытное свойство дореволюционного русского офицерства,— писал М. Д. Бонч-Бруевич.— ...Нельзя было считать себя культурным человеком, не зная, например, модных течений поэзии или не посмотрев нашумевшей премьеры. Но это не мешало любому из нас, считавших себя высокообразованными людьми, иметь самое смутное представление о программных и тактических разногласиях в партии социал-демократов и даже не представлять себе толком, каким на самом деле является В. И. Ленин». 239 Авроровских офицеров тоже волновали не столько события, происходившие внутри страны, сколько вести из действующего флота. Все с нетерпением ждали скорого окончания ремонта, чтобы принять участие в боевых операциях. Но то, что офицеры крейсера добросовестно выполняли свой долг и на «Авроре» не возникало конфликтов между ними и судовым комитетом, а корабль являл собой хорошо организованную боевую единицу, в целом говорит в пользу офицеров. А если заглянуть вперед и учесть, что большинство из них продолжили службу на флоте как во время гражданской войны, так и в последующие годы, то это характеризует их как людей преданных своей Родине и своему народу.
Развернули работу на крейсере и большевики партийного комитета 2-го городского района, в состав которого входила «Аврора». На корабле с докладами выступали видные большевистские пропаганидсты — М. И. Калинин, В. Володарский, Б. П. Позерн и др. Они помогали матросам разобраться в сложной политической обстановке, разоблачали предательство соглашательских партий. Была установлена тесная связь с Военной организацией большевиков, которая подчинялась Центральному Комитету и Петроградскому Комитету РСДРП (б). В конце марта — начале апреля Комитет РСДРП (б) 2-го городского района принял в ряды партии старшего машинного унтер-офицера П. И. Куркова, машинного унтер-офицера А. Н. Златогорского, машиниста 1 статьи А. В. Белышева и др.
Выдающуюся роль в активизации революционного движения среди матросов сыграли большевистские газеты «Правда», «Солдатская правда» и др. 1 апреля «Правда» опубликовала резолюцию моряков крейсера, разоблачавшую клевету буржуазной прессы в отношении пролетариата. «Команда «Авроры»,— говорилось в ней,— вполне доверяет рабочему в деле борьбы за народовластие, будучи уверена, что рабочие в столь тяжелое для страны время окажутся на высоте гражданского долга в борьбе за свободу и землю. Рабочий класс всегда может рассчитывать на поддержку революционного флота в борьбе с врагами внутри и извне». 240 Неизгладимое впечатление на команду крейсера произвели выступления В. И. Ленина. Моряки дважды слушали вождя — 8 мая в Морском корпусе, в огромном помещении столового зала (в настоящее время — Зал Революции в ВВМУ им. Фрунзе) на общегородском собрании Петроградской организации РСДРП (б) и 12 мая на митинге рабочих Адмиралтейского, Франко-Русского и других заводов района.
После этих встреч многие матросы порвали с партиями эсеров, меньшевиков, анархистов и других и вступили в партию большевиков. В июне корабельная ячейка РСДРП (б), которую возглавляли П. И. Курков и А. Н. Златогорский, насчитывала уже 42 человека. Авторитет большевиков возрастал с каждым днем. В переизбранный в июне судовой комитет (в составе восьми человек) вошли два большевика — П. И. Курков и машинный содержатель Я. П. Фатеев, от офицеров крейсера вошел мичман П. П. Соколов. 13 июня в состав Петроградского Совета были избраны четыре новых депутата, большевиков представляли А. Н. Златогорский и П. И. Курков. Членом Центробалта (Центрального Комитета Балтийского флота) первого созыва, которым руководили большевики во главе с П. Е. Дыбенко, был избран большевик А. В. Белышев.
4 июля матросы «Авроры» участвовали в демонстрации. В колонне авроровцев были и офицеры корабля мичмана А. К. Плансон и П. П. Соколов. Моряки крейсера вместе с прибывшими из Кронштадта матросами направились на Петроградскую сторону к бывшему дворцу балерины Кшесинской, где помещался в то время ЦК РСДРП (б). С балкона дворца демонстрантов — рабочих и работниц Петрограда, солдат и матросов — приветствовали В. И. Ленин, Я. М. Свердлов, А. В. Луначарский. «От дворца Кшесинской, через Троицкий мост (ныне Кировский — Л. П.) и Марсово поле вышли на Садовую. Но едва поравнялись с углом Невского, как раздались выстрелы». 241 После расстрела мирной демонстрации Временное правительство перешло к репрессиям. На крейсере «Аврора» начала работать следственная комиссия. В результате следствия на корабле было арестовано семь активных матросов, среди них и руководители большевиков П. И. Курков и А. Н. Златогорский. Более месяца провели они в камерах петербургской тюрьмы «Кресты», пока их не выпустили на поруки команды и командира.
В дни корниловского мятежа, в конце августа, следуя ленинской тактике — предотвратить слияние Временного правительства с генералом Корниловым, партия большевиков призвала трудящихся выступить против мятежников. Сводная рота авроровцев по решению Центрофлота, чтобы исключить возможность контрреволюционного выступления монархически настроенных юнкеров, охранявших Зимний дворец, сменила их и в течение трех критических дней несла караул во дворце. Караул авроровцев возглавляли офицеры крейсера инженер-механик лейтенант A. Т. Буянов и командир сводной роты мичман Л. А. Поленов.
В ВООРУЖЕННОМ ВОССТАНИИ
Разгром корниловского мятежа коренным образом изменил обстановку в стране. Стала очевидна правота большевиков. Советы Петрограда и Москвы стали большевистскими революционными организациями. Большевиков полностью поддерживал и весь Балтийский флот. На II съезде моряков Балтийского флота, проходившем с 25 сентября по 5 октября в Гельсингфорсе на яхте «Полярная звезда», были выдвинуты политические требования: окончание войны, немедленный созыв съезда Советов, конфискация помещичьих земель.
B. И. Ленин в письме от 27 сентября (10 октября) товарищу И. Т. Смилге писал: «Кажется, единственное, что мы можем вполне иметь в своих руках и что играет серьезную военную роль, это финляндские войска и Балтийский флот» 242.
10 октября Центральный Комитет партии большевиков принял резолюцию о подготовке вооруженного восстания. 12 октября для практического руководства и проведения восстания при Петроградском Совете был создан Военно-Революционный Комитет (ВРК) под председательством Н. И. Подвойского. От балтийцев в состав ВРК вошли П. Е. Дыбенко, Н. А. Ховрин, И. Д. Сладков и др. Под руководством ЦК РСДРП (б) ВРК развернул активную деятельность по мобилизации сил революции. Непосредственное руководство революционными силами Балтийского флота было поручено члену ВРК В. А. Антонову-Овсеенко, который поддерживал тесную связь и с судовым комитетом крейсера «Аврора». После перевыборов в начале сентября судовой комитет «Авроры» из девяти членов имел в своем составе уже шесть большевиков. Председателем стал избранный в комитет большевик машинист 1 статьи А. В. Белышев.
К концу октября ремонт на «Авроре» был почти закончен, и она готовилась к выходу на испытания. Крейсером командовал лейтенант Н. А. Эриксон, в прошлом старший штурманский офицер, заменивший на этом посту переведенного в Главный морской штаб старшего лейтенанта Н. К. Никонова. Старшим офицером был избран старший артиллерийский офицер крейсера лейтенант Б. Ф. Винтер.
19 октября депутат Петросовета, член судового комитета «Авроры» П. И. Курков доложил Антонову-Овсеенко, что на корабле получено приказание выйти в море на испытания. По этому случаю произошел такой разговор:
— Ни в коем случае! Вас отсылают, чтобы ослабить наши силы, чтобы легче справиться с Советом. Не исполняйте приказа! Вот вам письменное указание.
— Для формы надо бы, чтобы запрет дал Центробалт...
— Даст! И, кстати, есть у вас радио? Есть! Так вот, надо бы послать радиограмму от Питерского Совета «всем, всем», что правительство готовит разгром Питерского Совета и под предлогом нашего выступления снимает с фронта войска на Питер. Питерский Совет братски просит не исполнять этих преступных приказов правительства. Вот текст.
— Есть! Будет немедленно выполнено! 243
Авроровцы выполнили указания ВРК - Крейсер остался в Петрограде.
24 октября на «Авроре» была получена телеграмма из Гельсингфорса: «Центробалт совместно с судовыми комитетами постановил: «Авроре», заградителю «Амур», 2-му Балтийскому флотскому и гвардейскому экипажам и команде острова Эзель всецело подчиняться распоряжениям революционного комитета Петроградского Совета. Центробалт. Председатель Дыбенко» 244.
В этот же день в судовой комитет поступило предписание Петроградского Совета (№ 1219 от 24 октября 1917 г.) следующего содержания:
Комиссару и в судовой комитет «Авроры»
Птгр. [Петроградскому] Совету грозит прямая опасность: ночью контрреволюционные заговорщики пытались вызвать из окрестностей юнкеров и ударные батальоны в Птгр. [Петроград]. Газеты «Солдат» и «Рабочий путь» закрыты. Предписывается полк (судно) привести в боевую готовность. Ждите дальнейших распоряжении. Всякое промедление и замешательство будет рассматриваться как измена революции. Выслать двух представителей на делегатское собрание в Смольный.
Председатель — Лашевич
Секретарь
— Антонов 245
П. И. Курков вспоминал: «По получении этого документа от нас был назначен комиссаром в Ревком тов. Белышев, а тт. Лукичев и Бабин — для постоянной связи. Кроме них еще послали представителя во 2-й городской партийный комитет, снабдив его патронами и снаряжением. Попутно была установлена связь с различными организациями, готовящимися к выступлению». 246
Из Смольного Белышев возвратился на крейсер с мандатом комиссара ВРК, подписанным Н. И. Подвойским. Вечером в судовой комитет крейсера был доставлен еще один документ Петроградского Совета (№ 1253 от 24 октября 1917 г.):
Комиссару В.[оенно]-Революционного Комитета Птгр. [Петроградского] Совета рабочих и солдатских депутатов на крейсере «Аврора».
В.[оенно]-Револ.[юционный] Комитет Птгр. [Петроградского] Совета рабочих и солдатских депутатов постановил: поручить вам всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами восстановить движение по Николаевскому мосту.
Председатель — Лашевич
Секретарь — Антонов 247
Перед крейсером была поставлена конкретная задача: свести мост, разведенный накануне юнкерами. Для ее выполнения необходимо было подойти к Николаевскому мосту (ныне мост лейтенанта Шмидта). Председатель судового комитета комиссар ВРК А. В. Белышев сообщил об этом распоряжении командиру корабля лейтенанту Н. А. Эриксону. Командир отказался выполнить этот маневр, мотивируя отказ тем, что за время продолжительной стоянки крейсера глубины в районе корабля из-за речных наносов могли измениться. После этого разговора с командиром Белышев вышел из салона, но через несколько минут снова появился в дверях с двумя вооруженными матросами, которым громко сказал: «Никого в салон не пускать, вы за них отвечаете». Затем, обращаясь к старшему офицеру лейтенанту Винтеру, добавил: «Во избежание эксцессов, я вынужден поставить здесь часовых, так как не ручаюсь за команду, когда она узнает об отказе командира вести крейсер» 248
Разделяя сомнения командира крейсера относительно возможного изменения глубин, А. В. Белышев поручил сигнально-дальномерному боцманмату члену судового комитета С. П. Захарову произвести замер глубин в районе стоянки корабля. После того как замеры были произведены, Белышев вторично пошел к Эриксону с членом судового комитета мичманом П. П. Соколовым. Довод о том, что корабль в неумелых руках может быть выведен из строя, подействовал на Эриксона, и он принял на себя командование переходом к мосту. Тотчас же были сняты часовые. По кораблю разнеслась команда: «По местам стоять, со швартовов сниматься!»
Подготовка машин была начата машинной командой под руководством инженер-механика лейтенанта А. Т. Буянова заблаговременно, и к этому времени они уже прогрелись. После того как работающими винтами были размыты образованные рекой отмели под кормой, крейсер отошел от стенки и встал на якорь вблизи Николаевского моста, ниже его по течению. При виде крейсера охранявшие мост юнкера сбежали. Высадившиеся на берег корабельные электрики свели мост. Задача была выполнена.
Могучий боевой корабль, вооруженный 14 дальнобойными 152-мм орудиями, укомплектованный опытной командой, с налаженной службой и хорошей дисциплиной, представлял собой плавучую крепость, расположенную в центре столицы. В Петрограде в это время не было такой воинской части, которая по своей силе и организованности могла бы противостоять «Авроре». Не было и силы, которая могла бы заставить «Аврору» уйти с этой позиции. Военные специалисты Временного правительства отлично сознавали мощь «Авроры». Крейсер под красным флагом внушал страх всей контрреволюции, но он же вселял в революционно настроенных рабочих, матросов и солдат уверенность в своей грядущей победе.
К утру 25 октября революционными силами были заняты мосты, телеграф, телефонная станция, вокзалы и другие стратегические объекты. Военные моряки были в передовых рядах восставших. Всего в Октябрьском восстании в Петрограде приняло участие более 10 тысяч балтийских моряков и 11 военных кораблей.
Утром на «Авроре» был получен текст ленинского воззвания «К гражданам России!» Вся страна услышала радиостанцию «Авроры», ее обращение:
Всем! Всем! Всем!
Временное правительство низложено, государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-Революционного Комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства — это дело обеспечено.
Днем на «Авроре» побывал В. А. Антонов-Овсеенко. Он уточнил с судовым комитетом задачи корабля и условился о том, «что по сигнальному выстрелу Петропавловки «Аврора» даст пару холостых выстрелов из шестидюймовки». 249
К вечеру восставшие заняли исходные позиции для штурма последнего убежища Временного правительства — Зимнего дворца. Вошедшие в Неву корабли получили конкретные боевые задачи. Ниже Николаевского моста, почти напротив «Авроры», у правого берега ошвартовались минные заградители «Амур» и «Хопер», яхта «Зарница», сторожевой корабль «Ястреб» и учебное судно «Верный»; у левого берега — эскадренные миноносцы «Самсон» и «Забияка». Выше Николаевского моста у правого берега стояли два тральщика. План взятия Зимнего дворца предусматривал комбинированный удар красногвардейских, матросских и солдатских отрядов при поддержке броневиков, артиллерии кораблей и Петропавловской крепости. По решению судового комитета с «Авроры» на берег были свезены три группы моряков для участия в штурме Зимнего дворца и поддержания революционного порядка в городе. Большинство же команды оставалось на крейсере для обеспечения его боеготовности.
В 21 ч 40 мин по сигналу с Петропавловской крепости крейсер «Аврора» произвел холостой выстрел из 6-дюймового орудия — условный сигнал к началу штурма. Спустя некоторое время гарнизон Зимнего дворца, состоящий из юнкеров и ударного женского батальона, прекратил сопротивление. Члены Временного правительства, за исключением бежавшего министра-председателя Керенского, были арестованы. Социалистическая революция победила. План вооруженного восстания полностью осуществился. «В Питере наши потери при захвате Зимнего были невелики. Пять матросов и один солдат убиты, много легкораненых; на стороне защитников правительства никто сколько-нибудь серьезно не пострадал» 250.
Антисоветски настроенная пресса делала все возможное, чтобы скомпрометировать действия большевиков во время вооруженного восстания в Петрограде. Был распущен слух, что орудия большевистской «Авроры» обстреливали Зимний дворец, творение Растрелли, боевыми снарядами. Вот почему в газете «Правда» от 9 ноября (27 октября) 1917 г. появилась заметка:
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
Команда крейсера «Аврора» выражает протест по поводу брошенных обвинений, тем более обвинений не проверенных, но бросающих пятно позора на команду крейсера. Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защищать и, если нужно, умереть за свободу и революцию от контрреволюционеров.
Печать пишет, что «Аврора» открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли господа репортеры, что открытый нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только от Зимнего дворца, но и от прилегающих к нему улиц?
К вам обращаемся, рабочие и солдаты г. Петрограда! Не верьте провокационным слухам. ...Что же касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности.
Председатель судкома А.
Белышев
Секретарь С. Захаров
Это письмо авроровцев пресекло злобные слухи о боевой стрельбе крейсера по Зимнему дворцу.
Крейсер оставался на якоре у Николаевского моста до 28 октября. И все эти дни отряды авроровцев съезжали на берег для выполнения заданий Петроградского и созданного 26 октября Военно-морского революционных комитетов по подавлению вспыхивающих контрреволюционных мятежей и поддержанию порядка в столице. Сама же «Аврора», как и другие корабли, стоящие в Петрограде, находилась в готовности к отражению наступающего со стороны Гатчины и Царского Села (г. Пушкин) контрреволюционного конного корпуса генерала Краснова.
Крейсер «Аврора» в Петрограде у стенки Адмиралтейского завода в ноябре 1917 г.
28 октября крейсер возвратился к заводской стенке Адмиралтейского завода и занял место напротив Цусимской церкви-памятника около Ново-Адмиралтейского канала для завершения ремонта и подготовки к переходу в состав действующего Балтийского флота. Но и здесь авроровцы продолжали стоять на защите революции. Их отряды охраняли Смольный и другие важные объекты, вели борьбу с отдельными контрреволюционными выступлениями и пьяными погромами. 22 ноября группа матросов «Авроры» принимала участие в составе сводного отряда под командованием Н. В. Крыленко в ликвидации важного центра контрреволюции — ставки Верховного главнокомандующего генерала Духонина в Могилеве.
ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКИХ ДНЕЙ
Тем временем на «Авроре» завершились работы по ремонту крейсера и подготовке к переходу в действующий флот. Судовой комитет вместе с командованием корабля принимал все меры к тому, чтобы как можно качественнее закончить ремонт. Хозяйственное, добросовестное отношение команды к ставшему теперь своим кораблю характеризует, к примеру, рапорт председателя судового комитета Белышева командиру крейсера от 30 октября 1917 г. В нем сообщалось: «При осмотре комиссией по принятию работ выяснилось, что в левой кормовой кочегарке в котле № 22 все элементы были погнуты, а нижние три элемента текли. Ввиду вышеизложенного, просим г. капитана о замене в котле № 22 всех элементов новыми, а также проверить все самодействующие клапаны питания». 251
После устранения всех дефектов и проведения швартовных испытаний котлов и машин крейсер начал подготовку к переходу в Гельсингфорс в состав своей 2-й бригады крейсеров, где должны были состояться и ходовые испытания. 28 ноября крейсер «Аврора» с помощью ледоколов отошел от стенки, развернулся и взял курс на Гельсингфорс. Это был его первый поход под красным флагом.
В Гельсингфорсе крейсер пробыл около 20 дней. На корабле шла нормальная боевая подготовка. Необходимо было отработать все боевые расписания, поскольку за год пребывания в Петрограде сменилось более ста человек команды. Кроме того, произошли изменения в командном составе «Авроры». Командиром крейсера по-прежнему был лейтенант Н. А. Эриксон, старшим офицером — лейтенант Б. Ф. Винтер (он же исполнял и должность старшего артиллерийского офицера), старшим штурманским офицером — мичман Л. А. Поленов, старшим минным офицером — мичман А. И. Осипов, ревизором — мичман П. П. Соколов, старшим судовым механиком — инженер-механик, капитан 2 ранга Ч. Ф. Малышевич, трюмным механиком — инженер-механик лейтенант А. Т. Буянов, младшим штурманским офицером — мичман В. П. Бук, вахтенными начальниками — мичман А. К. Плансон, мичман Л. А. Демин и мичман Н. С. Красильников, младшим врачом — коллежский регистратор М. В. Маслов. Всего на крейсере было 12 офицеров из 23, положенных по штату.
8 декабря крейсер выходил на испытания котлов, главных машин и вспомогательных механизмов. В комиссию по проведению испытаний входили представители бригадного и судового комитетов, инженер-механики крейсера и других кораблей бригады, представители Франко-Русского завода. Состав комиссии был определен распоряжением штаба 2-й бригады крейсеров и бригадного комитета и утвержден Центробалтом. Испытания выявили много недостатков, особенно в новых котлах системы Бельвиля — Долголенко, которые не обеспечивали требуемого давления пара. Если ремонт машин и был признан удовлетворительным, то относительно котлов комиссия решила провести весной новые испытания после того, как заводом будут приняты меры к увеличению поступления пара в машины 252.
22 декабря 2-я бригада крейсеров, в которую входили «Россия» (под флагом начальника бригады контр-адмирала С. Н. Дмитриева), «Аврора» и «Диана», снялась с якоря и направилась в Кронштадт. Плавание проходило в тяжелых гидрометеорологических условиях. Туман, снег, а за островом Гогланд — тяжелые льды затрудняли переход. Только к вечеру 27 декабря «Аврора» и «Диана», оставив крейсер «Россия» в Кронштадте, пришли с помощью ледокола «Ермак» в Петроград. «Аврора» встала на свое прежнее место у Адмиралтейского завода, а «Диана» — чуть ниже по течению. Петроградские обыватели удивлялись: «Ушла одна «Аврора», а вернулись две»,— настолько были похожи друг на друга эти крейсера. На «Авроре» сразу же начались работы по устранению дефектов в котлах и механизмах, выявленных на ходовых испытаниях. Одновременно с участием в ремонтных работах команда крейсера вновь приступила к выполнению задач по оказанию помощи Советскому правительству по борьбе с контрреволюцией в столице.
Присутствие в Петрограде боевого корабля с экипажем, преданным правительству большевиков, вызвало озлобление в стане контрреволюции. В канун нового 1918 г. была сделана попытка массового отравления экипажа крейсера, которая, благодаря своевременно оказанной медицинской помощи, к счастью, не удалась. 9 января 1918 г. судовой комитет «Авроры» получил предостережение от политического отдела Морского министерства:
Политический отдел в лице своих представителей предупреждает вас, что Бюро по борьбе с контрреволюцией задержало тайное письмо, редактированное в Калашниковой бирже. Из письма видно, что на ваше судно неизвестные лица собираются сделать покушение за крупную сумму денег. Ввиду этого, мы вменяем вам в обязанность со дня поступления сего заявления принять самые строгие меры, требуемые для бдительной охраны вашего судна. Всех лиц, пытающихся пройти на судно без удостоверения личности или заподозренных в каких-либо злонамеренных действиях, просим направлять в политический отдел при Верховной Морской Коллегии.
Вскоре на крейсере было получено письмо следующего содержания:
Товарищи!
Вчера, 4 января, в зале Калашниковой биржи на общем собрании была предложена премия за уничтожение судна «Аврора» в сумме сто тысяч (100000) рублей, 50000 — сразу, а остальные 50 000 — когда взорвет. Это было предложено шоферу, который сообщил мне; к сожалению, он не знает из них никого. Он поздно сообщил мне и все собрание разошлось. Ввиду этого, просим быть на страже, а то будет печально, если найдется негодяй, который согласится свою шкуру продать и всю трудовую массу.
Сочувствующий II съезду Советов рабочих и солдатских депутатов и Народным Комиссарам
С подлинным верно: Член Верховной Морской
Коллегии
В. Ковальский
И все-таки 30 марта 1918 г. попытка взорвать революционный крейсер «адской машиной» состоялась. К счастью, взрыв был предотвращен. При разборке взрывателя мины были, однако, ранены старший офицер Б. Ф. Винтер, очень тяжело, и командир Н. А. Эриксон, легко. 253
Крейсер «Аврора» в Петрограде весной 1918 г.
Крейсер продолжал нести свою боевую службу по охране завоеваний социалистической революции. Все больше и больше отрядов вооруженных авроровцев сходили с корабля, чтобы принять участие в борьбе за власть Советов. К началу мая 1918 г. на крейсере осталось только 127 человек. А 29 июля «Аврора», как и многие другие корабли Балтийского флота, была переведена в Кронштадт для передачи на долговременное хранение.
