Wundefwaffe

В бригаде линейных кораблей

 

В соответствии с новой организаци­ей флота, установленной приказом по мор­скому ведомству № 57 от 25 февраля 1911 г.. "Цесаревич" и "Слава" вместе с всту­пающими в строй "Андреем Первозван­ным" и "Императором Павлом I" образо­вали на Балтике бригаду линейных кораб­лей. К ней был причислен и крейсер "Рю­рик". Бригаду крейсеров образовали "Громобой", "Баян", "Паллада", "Адмирал Макаров", бригаду крейсеров 1-го резер­ва — "Россия", "Богатырь", "Олег", "Ав­рора". "Диана". Бригады линейных кораб­лей и крейсеров с присоединением к ним 1-й минной дивизии образовывали эскад­ру Балтийского флота.

Такая организация в наибольшей сте­пени отвечала задаче освоения отработан­ного к тому времени на Черном море и на Балтике метода массирования огня. Отны­не искусство бригадной стрельбы на осно­ве этих методов, нераздельно соединенное с совместным маневрированием бригад и отрядов, становилось главным показателем боевой готовности флота, а овладение этим искусством — конечной целью боевой под­готовки корабля. Для заграничных плава­ний с гардемаринами, учениками и строе­выми унтер-офицерами вместо упразднен­ного Балтийского отряда теперь назначи­ли крейсер "Россия".

До конца навигации 1911 г. "Слава", "Цесаревич" и "Рюрик" совместно с бри­гадой крейсеров и заградителями "Амур" и "Енисей" находились в Балтийском море и совершили заход в Данию. С весны 1912 г. оба корабля и "Рюрик" продолжили совместную боевую подготовку и с присо­единением вступившего в строй "Андрея Первозванного" провели первые в Балтий­ском море бригадные стрельбы. Как гово­рилось в отчете начальника бригады вице-адмирала Н.С. Маньковского, успех этой стрельбы усилил рвение экипажей к служ­бе и дал возможность надеяться, что уда­стся превратить бригаду в "сильную и стройную боевую единицу".

В течение зимы 1911-1912 гг. рабочие заводов Металлического и Н.К. Гейслера оборудовали на стоявших в Гельсингфор­се "Цесаревиче" и "Славе" новые прицель­ные приспособления и усовершенствован­ную систему ПУАО ("совмещения стре­лок"), которые позволяли комендорам по­стоянно удерживать наводку на цель по ука­заниям приборов из боевой рубки.

В кампании 1912 г., соединившись в мае с зимовавшим в Кронштадте (для ус­корения достроечных работ) "Андреем Пер­возванным" и "Павлом I", корабли возоб­новили совместную боевую подготовку и плавания между портами Балтийского моря.

Вместе с повседневной боевой учебой и овладением методами бригадной стрель­бы "Цесаревич" с тремя остальными додредноутами, или как их стали называть по классификации 1907 г., линейными кораб­лями, нес и неукоснительно возлагавшие­ся на корабли представительские заботы. Это были и совершавшиеся по исстари за­веденному обыкновению смотры начальни­ков всех рангов, кончая высочайшим смот­ром. На этих смотрах нижние чины долж­ны были, как говорилось "есть глазами на­чальство", а в дни подготовки к таким смотрам все люди на кораблях стояли, что называется, "на ушах". Все силы обраща­лись на то, чтобы во всех уголках и отсе­ках навести умопомрачительные чистоту и порядок. Это были и приемы на Ревельском или на Кронштадтском рейдах. Так было и в кампании 1908 г., когда, знаме­нуя упрочение русско-французского союза, Россию посетил президент французской рес­публики К.А. Фальер.

Особенно был богат на визиты 1912 г., когда Россия словно бы делала выбор со­юзников для грядущей войны. 21-28 июля на рейде Балтийского порта в сопровож­дении линейного крейсера "Мольтке" (его немцы будто бы предлагали русским ку­пить) и миноносца "Слейпнер" появилась яхта Вильгельма II "Гогенцоллерн". Их встречали императорская яхта "Штандарт", яхта морского министра (колесная) "Нева", линейные корабли "Андрей Первозванный", "Император Павел I" под флагом вице-ад­мирала (произведен 25 марта) Маньковского и пять миноносцев минной дивизии во главе с "Эмиром Бухарским". "Слава" и "Цесаревич" в силу особой занятости в это лето боевой подготовкой, а, возможно, из-за неудобства соседствовать с подавляющим своей мощью "Мольтке" не присутствова­ли. Разминулась бригада и с английской крейсерской эскадрой, которую бригада крейсеров принимала на Ревельском рейде 22-26 сентября 1912 г.

В этом же году на "Цесаревиче" про­изошла очередная замена командира. Воз­можно, это было связано с ростом числа кораблей и необходимостью выдвижения на командирские должности более моло­дых офицеров. 13 марта 1912 г. командо­вание "Цесаревичем" сдал капитан 1 ран­га П.Я. Любимов. Его карьера —одна из многочисленных кадровых загадок того времени. В 1904-1905 гг. командовал ми­ноносцем "Москвитянин", который в пору его командирства только и успел быть спу­щенным на воду. После командования "Це­саревичем" в 1908-1911 гг. Р.Я. Любимо­ва с производством в контр-адмиралы на­значили командиром порта Императора Петра Великого и там он свою корабель­ную службу заканчивает.

Ступенью к более удачливой карьере стало командование "Цесаревичем" в 1911-1913 гг. капитана 1 ранга Л.Б. Кербера (1862-1919). Еще в лейтенантские годы проявив себя аналитиком в науке, в 1905-1906 гг. он занимал должность начальни­ка морской походной канцелярии при Главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии, генерале А.П. Линевиче (1832-1908). В 1908 г. командовал канонерской лодкой "Хивинец", в 1909-1911 гг. был во­енно-морским агентом в Англии. А такая должность обычно высоко рекомендовала занимавшего ее офицера. После командо­вания "Цесаревичем" занимал в 1913-1915 гг. должность начальника штаба команду­ющего морскими силами (и потом флотом) Балтийского моря. Без согласия или вы­бора Н.О.. Эссена такое назначение состо­яться не могло.

Опытный штабной специалист, вла­девший к тому же английским, французс­ким и немецким языками, должен был в 1914 г. в силу невесть откуда вспыхнувшей германофобии подвергнуться универсаль­ному преображению. В пору начавшейся с войной неумной, но патриотической все­общей германофобии ему пришлось руси­фицировать свою фамилию и из Людвига Бернгардовича Кербера сделаться Людви­гом Федоровичем Корвиным. Это позво­лило ему сохранить за собой должность главноначальствующего г. Архангельска и Беломорского водного района, а вслед за тем и командующего флотилий Северно­го Ледовитого океана.

2 октября 1913 г. в командование "Це­саревичем" вступил (также лютеранин) ка­питан 1 ранга Н.Г. Рейн (1870-1917). На­гражденный в войне с Японией орденом Ге­оргия, в 1907-1908 гг. он командовал эс­кадренным миноносцем "Эмир Бухарский", затем был флагманским минным офицером в штабе Н.О. Эссена, а потом морским агентом в Англии. "Цесаревичем" он ко­мандовал до 29 июня 1915 г., когда стал командующим отрядом заградителей Бал­тийского моря.

Старшим офицером "Цесаревича" в 1910-1912 гг. был один их достойнейших офицеров флота старший лейтенант П.В. Гельмерсен (1880-1953) тоже, как на грех, лютеранин (что немало возмущало патри­отов из союза русского народа) и тоже владевший тремя европейскими языками. В 1912-1914 гг. командовал миноносцем "Рья­ный", а в 1914-1917 гг. миноносцем "Охот­ник". Пользовавшийся безоговорочным уважением команды, он, однако, все же был обвинен в пособничестве немецким шпио­нам и должен был уйти из флота.

Старшим артиллерийским офице­ром "Цесаревича" в 1911-1914 гг. оставал­ся лейтенант (потом старший лейтенант) О.А. Щербачев (1885-1928, Генуя). Свеже­испеченным мичманом он командовал в Цу­симском бою кормовой 12-дюймовой баш­ней броненосца "Орел" и чудом уцелел при прямом попадании 203-мм снаряда под амбразуру башни. Несмотря на потерю глаза, окончил после войны артиллерийс­кий класс и курсы при Морской академии. Помимо отечественных имел черногорский орден князя Даниила и медаль "За храб­рость", итальянскую серебряную медаль за спасение людей в Мессине в 1908 г. Владел английским, французским и немецкими язы­ками. Трижды получал чины за отличие: лейтенанта в 1907 г., старшего лейтенанта в 1912 г., капитана 2 ранга в 1915 г. С 1914 г. был старшим офицером дредноута "Пет­ропавловск", а с 1915 г. командовал кано­нерской лодкой "Храбрый".

Столь же опытным боевым офицером (участник обороны Порт-Артура), знающим специалистом (штурманский и минный клас­сы) и образованным человеком (владел ан­глийским, датским и немецким языками) был старший минный офицер "Цесаревича" лейтенант барон P.P. Мирбах (1882-1965, Берлин). В 1914 г. он стал флагманским минным офицером штаба Командующего Морскими силами Балтийского моря.

Старшим судовым механиком продол­жал оставаться П.А. Федоров — единствен­ный ветеран того "оптимистического кораб­ля", каким был во время войны "Цесаре­вич". Инженер-механик капитан, а с 1912 г. подполковник, он был переименован, как все механики, в инженер-механики капита­ны 2 ранга, в 1913 г., за отличие произве­ден в 1915 г. в инженер-механики капита­ны 1 ранга. Подстать названным главным специалистам были и остальные офицеры корабля. Все они, сознавая веление време­ни и обстановки, со всей энергией и воо­душевлением решали поставленную перед бригадой задачу овладеть искусством веде­ния артиллерийского боя.

Задача решалась в два этапа. На пер­вом рядом систематических стрельб одиночного корабля, заканчивающихся призовой комендорской стрельбой, прислуга орудий приучалась к точной наводке при стрель­бе, к точному знанию своих обязанностей. Цель второго этапа стрельб состояла в обу­чении офицеров, как артиллерийских, так и плутонговых командиров, в управлении огнем. После ряда таких стрельб проводи­лась итоговая бригадная стрельба.

На "Цесаревич", вышедший после ис­пытаний машин в первое плавание в 1911 г. в Ревель, 4 мая прибыли ученики стро­евые унтер-офицеры, а 10 мая корабельные гардемарины. Теперь они проходили обу­чение во время внутренних плаваний в составе бригады.

Прибывшим в июне сухопутным офи­церам — членам Общества ревнителей во­енных знаний, продемонстрировали днев­ной артиллерийский бой и ночную атаку миноносцев. Задачи боевой подготовки в море близ Ревеля и на Биоркском рейде были столь неотложными, что бригада была освобождена от хлопот и церемоний встре­чи посетившей в то лето американской эскадры, в составе которой были три ли­нейных корабля-додредноута типа "Канзас" и дредноута "Южная Каролина". Гостей все дни визита с 29 мая по 4 июня принимала в Кронштадте бригада крейсеров.

Как никогда обширным был перечень усовершенствований, которые дошли, наконец, до "Цесаревича" и должны были помочь кораблям в решении задачи повы­шения боевой мощи. В 1912-1914 годах вплоть до начала войны "Слава" и "Це­саревич" одновременно с бригадными стрельбами и плановой заменой износив­шихся орудий (на "Цесаревиче" их заме­нили в 1912 г.) продолжали насыщаться но­вой техникой, которая, не меняя состава вооружения, позволяла существенно уси­лить боевую мощь корабля.

Так, для ускорения заряжания затво­ры 305-мм орудий заменили затворами Виккерса (теми самыми, в которых, "его пре­восходительство Павел Петрович" отказал МТК десять с лишним лет назад). Наводку 152-мм орудий по примеру 120-мм пушек усовершенствовали применением тормозов лейтенанта А.В. Городысского (1881-1933, Белград). Цилиндры из термоткани с арма­турой для прогревания орудий позволили отказаться от прежней расточительной практики холостых выстрелов для прогре­вания орудий при стрельбе в холодное вре­мя. Для устранения осечек корабли полу­чили гальванические трубки Виккерса.

Обычным стало и применение систем продувания каналов орудий, без чего при интенсивной стрельбе (особенно в замкну­тых пространствах тесных, превращающих­ся уже от одного залпа в газовые камеры башен 152-мм орудий) прислуга отравля­лась продуктами сгорания зарядов. От все­го этого на "Цесаревиче" в бою 28 июля 1904 г. всю башенную прислугу после каж­дого выстрела приходилось заменять ожи­давшей своей очереди в укрытии на воз­духе прислугой от малокалиберной артил­лерии и таким путем чередования двух составов вести бой. Корабли оснащали усо­вершенствованными курсовыми указателя­ми системы бывшего капитана 2 ранга, а теперь генерал-майора Н.А. Ивкова, позво­лявшими удерживать цель на постоянном курсовом угле.

Для башенных орудий применили до­ставлявшие в изготовлении много хлопот, но насущно необходимые и в конце концов все же освоенные производством муфты Дженни, обеспечивавшие полный спектр скоростей наводки и одновременно исклю­чительную плавность поворота башни при горизонтальной наводке. Весьма удобным оказались и установленные в башнях перис­копические прицелы, позволявшие не делать смертниками, как это часто происходило в Цусиме, комендоров и командиров башен. По примеру, уже осуществленному для бор­товых орудий, раздельным наведением (с особым постом горизонтальной навод­ки) снабдили и башенные установки. Для обеспечения стрельб на предельные рассто­яния установили дальномеры Барра и Струда с базой, увеличенной до 2,74 м, и диф­ференциальные дальномеры А.Н. Крылова.

По опыту Черноморского флота для стрельбы в ночное время применили при­цельные трубы с переменным (в 4-12 раз) увеличением. Прежние легковесные снаря­ды (близорукая "инициатива" С. О. Мака­рова!) заменили более тяжелыми, не усту­павшими, а частью и превосходившими за­падные, длиной до 5 калибров. Бронебой­ные наконечники (С.О. Макарову даже в течение 10 с лишним лет не удалось про­бить мешавшую их внедрению министерс­кую рутину) стали наконец обязательными в русском флоте (и не только для бронебой­ных снарядов, но и для фугасных калибром от 120 мм и выше).

Меткость и срок службы орудий уве­личили за счет изготовления ведущих по­ясков снарядов из никелевой меди вместо чистой. Пробивную силу и разрывной эф­фект фугасных снарядов усилили подкаливанием их головных частей, бронебойные снаряды начали снаряжать толом вместо пи­роксилина. Обучение комендоров прицели­ванию проводили с помощью разработан­ных А.Н. Крыловым отмечателей и уст­ройств, имитирующих стрельбу на качке. Обычными стали "звучащие" радиостанции большой мощности, позволявшие даже с Черного моря переговариваться с Балтий­ским. Эти и многие другие усовершенство­вания демонстрировали все возрастающую роль приборного оснащения всей корабель­ной артиллерии.

Новшества преобразили "Цесаревич" и "Славу" и сделали их способными в бри­гадной стрельбе вести бой даже с новейши­ми (как это в первые дни показала брига­да черноморских дредноутов класса "Пан­телеймон") тяжелыми кораблями. Как сви­детельствовал командующий морскими силами Балтийского моря Н.О. Эссен, пер­вая полубригада сумела скорость стрельбы увеличить вдвое. В награду за эти успехи и с целью повышения престижа службы на линейных кораблях Н.О. Эссен убедил им­ператора разрешить флоту первый (прав­да, оставшийся единственным в истории) его большой заграничный поход. Он состо­ялся с 28 августа по 21 сентября 1913 г.

В плавании участвовали бригада ли­нейных кораблей ("Андрей Первозванный", "Император Павел I", "Цесаревич" и "Сла­ва"), возглавляемая новым фаворитом дво­ра вице-адмиралом бароном В.Н. Ферзеном (1858-1917).

Отличившийся после Цусимы геройс­ким прорывом из кольца японского флота 15 мая 1905 г. на крейсере "Изумруд", он вдруг сумел этот крейсер бездарнейшим об­разом погубить у собственных берегов. Тем не менее в 1905 г. он получил золотую саблю с надписью "за храбрость" и чин капита­на 1 ранга. В 1910 г. он уже контр-адми­рал, в 1913 — вице-адмирал. Первая же стычка флота с противником в мировой войне вскрыла негодность барона как фло­товодца и уже в октябре 1914 г. он был пе­ремещен на место члена Главного военно-морского суда. Пристраивать любезных ему сердцу людей на почетные и "теплые" ме­ста было любимым занятием императора Николая II.

Бригаду крейсеров под брейд-вымпе­лом временно командующего капитана 1 ранга А.С. Максимова составляли крей­сера "Громобой", "Адмирал Макаров", "Паллада", "Баян"и причисленный к бригаде эскадренный миноносец "Новик". С флотом шли эскадренные миноносцы "По­граничник", "Охотник", "Сибирский Стре­лок" и "Генерал Кондратенко". Эскадру под флагом командующего флотом, поднятым на крейсере "Рюрик", возглавлял адмирал Н.О. Эссен. Ее путь пролегал в Портленд и Брест. Остальные 13 эскадренных минонос­цев 1-го и 2-го дивизионов четырьмя отдель­ными группами, а также два заградителя "Амур" и "Енисей" совершили плавание в порты Германии и Скандинавии. (Подроб­нее об этом плавании говорилось в книге ав­тора "Эскадренные миноносцы класса "Доб­роволец". С.-Петербург, 1999, с. 94-98).

Отмечая неоспоримый эффект плава­ния, давшего штурманам обширную и бо­гатую практику в судовождении и позво­лившего всем офицерам расширить свой кругозор, Н.О. Эссен писал, что и "коман­ды имели случай видеть чужие порядки и нравы и убедиться, что за границей дале­ко не так хорошо и свободно, как об этом говорится на родине". Этими словами, слов­но пытаясь убедить себя и не очень может быть, веря в них сам, адмирал, возможно, хотел дать ответ на вопрос, который в 1912-1913 гг. вдруг вновь, как совсем недавно в 1905 г., привел в смятение весь флот и всю правящую верхушку России.