Вечный источник беспокойства лордов британского Адмиралтейства
Приступая к проектированию, а затем и к постройке «легких броненосных крейсеров для Северного моря», как легкой руки Первого лорда Адмиралтейства У.Черчилля окрестили строившиеся по программам 1912 и 1913 годов малые крейсера типа Arethusa и первых серий типа С, англичане находились в полной уверенности, что новые боевые единицы Королевского флота превосходят корабли этого класса из состава флота наиболее вероятного противника, Германии. Действительно, строившиеся до войны немецкие легкие крейсера имели смешанное угольно-нефтяное отопление (что, впрочем, не мешало им обладать высокой, до 28 узлов скоростью хода и большой дальностью плавания), уступали английским крейсерам в бортовом бронировании (и при этом имели гораздо более надежную горизонтальную защиту), но, главное, они традиционно вооружались 4,1-дм. (105-мм) артиллерией, большей частью расположенной как и на крейсерах английских, побортно. Поэтому появление в составе вооружения британских малых крейсеров шестидюймовых (152,4-мм) орудий обеспечивало последним существенный перевес в огневой мощи. Тем не менее, в свою очередь, адмиралы кайзеровского флота считали, что в предстоящих боях решающую роль сыграет большая скорострельность германских орудий и лучшая выучка немецких комендоров, что компенсирует меньший калибр артиллерии.
Однако уже первый боевой опыт показал ошибочность этих расчетов. Наиболее наглядно огневое превосходство британских кораблей было продемонстрировано 9 ноября 1914 года в бою у Кокосовых островов между находившимся в самостоятельном рейдерстве крейсером Emden (спущен на воду в 1909 г., 3664/4268 т, 24 уз., 10x105 мм, вес бортового залпа 72 кг) и направленным для его перехвата из состава эскорта одного из войсковых конвоев австралийским крейсером Sydney (тип Town, 1912 г., 5400/6000 т, 25,5 уз., 8x152 мм, бортовой залп — 295 кг). Несмотря на то, что «немец» первым добился попаданий и в короткое время сумел вывести из строя дальномерные посты и нанести другие повреждения противнику, действие 152-мм снарядов австралийского крейсера было поистине опустошительным и имело решающее значение для исхода поединка. Спустя час после начала боя наиболее удачливый и самый опасный из действовавших на коммуникациях германских рейдеров представлял собой горящую руину.
И этот пример не был единственным, поэтому в том же году в Германии была разработана программа перевооружения легких крейсеров 5,9-дюйм. (150-мм) артиллерией. Вступавшие в строй новые крейсера перевооружались еще на стадии достройки, а уже находившиеся в строю корабли поочередно направлялись на верфи, где попутно с проведением плановых ремонтов их десять—двенадцать 105-мм установок заменялись семью-восемью 150-мм орудиями. Первыми германскими легкими крейсерами, вступившими в строй с 5,9-дюйм, вооружением, стали два корабля типа Pillau — строившиеся перед войной в Германии для российского флота «Адмирал Невельской» и «Адмирал Муравьев-Амурский». Схема размещения главной артиллерии оставалась прежней: две пары 150-миллиметровок устанавливались в носу и корме, причем только кормовые орудия немцы размещали линейно-возвышенно в диаметральной плоскости кораблей, в то время как остальные артустановки по старинке располагались побортно. Таким образом, в бортовом залпе могли участвовать те же четыре-пять орудий главного калибра, что и на британских поздних крейсерах типа С или на прошедших модернизацию вооружения кораблях ранних серий этого типа. Кроме того, эти хорошо вооруженные крейсера в достаточном количестве появились в составе Флота Открытого моря слишком поздно и не успели совершить ничего примечательного.
Сведения о столь кардинальных мерах, принятых немцами для усиления огневой мощи своих легких крейсеров, начали поступать в британское Адмиралтейство уже в начале 1915 года. Но пока посты Первых лордов занимали У.Черчилль и Дж. Фишер, поглощенные разработкой стратегических операций глобального масштаба, им было не до приземленных реалий войны. И только после ухода обоих деятелей в отставку в мае 1915 года эта прежде строго засекреченная информация, просочившись в прессу и став достоянием гласности, произвела в британском обществе эффект разорвавшейся бомбы.
Новый состав Совета Адмиралтейства, находясь под давлением прессы и общественного мнения, был вынужден реагировать. Но, как говорится, «у страха глаза велики». Не располагая более конкретными данными, в Адмиралтействе ошибочно предположили, что немцы заменяют 105-миллиметровки своих легких крейсеров таким же количеством 150-мм орудий, то есть 10-12 артустановками, что было вполне возможно при большем водоизмещении германских кораблей. Следовательно, многочисленные немецкие крейсера нового типа, о закладке которых сообщалось в агентурных сводках (речь шла, вероятно, о крейсерах типа Konigsberg II), должны были иметь не менее мощное вооружение. Таким образом, с окончанием их постройки обесценивались не только новейшие британские легкие крейсера типа С, но и более сильные корабли типа Town (до девяти 152-мм орудий). В этой ситуации вновь возникала угроза океанским коммуникациям Великобритании, которые, по мнению адмиралтейских лордов, в случае возможного прорыва на них новых, мощно вооруженных германских легких крейсеров, защищать было нечем. Такая перспектива казалась наиболее пугающей: еще свежо было в памяти то крайнее напряжение сил, с каким англичанам удалось уничтожить действовавшие на имперских коммуникациях крейсера эскадры адмирала графа Шпее и те немногочисленные германские крейсера, в начале войны находившиеся в немецких колониальных владениях в Африке. Поэтому уже 9 июня 1915 года (то есть спустя чуть более двух недель после сформирования нового состава Совета Адмиралтейства) Главному конструктору флота сэру Юстасу д'Эйнкурту было выдано задание на проектирование океанского крейсера для охраны коммуникаций, который должен был обладать достаточными характеристиками, чтобы стать «истребителем рейдеров». Проект 9000-тонного крейсера с 7,5-дюймовой (190-мм) артиллерией был подготовлен и после нескольких рассмотрений утвержден в Адмиралтействе тем же летом, а в декабре заказы на первые четыре единицы типа Raleigh/Hawkins разместили на верфях. Несколько «успокоившись» таким образом относительно будущей безопасности коммуникаций, в Адмиралтействе занялись пересмотром принятой в ноябре 1914 года кораблестроительной программы военного времени (Emergency War Programme), недостаточно учитывавшей потребности действующего флота в кораблях. На этом этапе развития Военной программы потребность в легких крейсерах еще ограничивалась достройкой уже заложенных в предвоенный период единиц, а также предполагаемой закладкой шести новых крейсеров типа С (серии Caledon) для восполнения боевых потерь и замены устаревших единиц крейсерского класса. Однако несколько месяцев спустя после принятия в конце октября 1915 года новой программы беспокойство по поводу мнимого превосходства германских легких крейсеров вновь начало одолевать членов Совета Адмиралтейства до такой степени, что в феврале 1916 года было принято решение увеличить число намечавшихся постройкой крейсеров типа С до одиннадцати и, кроме того, начать разработку проекта более сильного легкого крейсера. В связи с этим, в том же месяце Третий морской лорд и Главный инспектор флота контр-адмирал Ф.Тюдор (Third Sea Lord and Controller of the Navy Rear-Admiral Frederick C.Tudor) выдал DNC д'Эйнкурту так называемые «Военные требования», содержавшие два задания на проектирование. Одним из них предусматривалась очередная модификация проекта крейсеров типа С (серия Ceres), вторым — разработка нового проекта легкого крейсера несколько большего водоизмещения, вооруженного шестью орудиями шестидюймового калибра.
