Wundefwaffe

Эсминцы Дуврского патруля

по книгам Р. Бэкона и А. Томази

 

Установившийся порядок для дуврских эсминцев заключался в том. что они 17 дней подряд находились под парами либо в море, либо в га­вани; затем три дня уделялось на чистку котлов, а раз в четыре меся­ца они отправлялись на 20 дней в док для окраски подводной части и исправления дефектов. В течение 17 дней, если даже корабль стоял в га­вани, весь личный состав находился на месте, в готовности в любой мо­мент выйти в море либо для усиле­ния дозора, либо для преследования какой-нибудь подводной лодки, обнаруженной в Канале.

Обычно эскадренные минонос­цы находились сутки в море и сутки в гавани. За время пребывания в море командиры почти неизменно были наверху на мостике. В гавани миноносцы должны были принимать нефть и затем стоять с прогретыми машинами. Таким образом, исправ­лять можно было только мелкие ма­шинные дефекты.

В темные периоды месяца, т.е. в первую и последнюю четверти луны, большая часть эсминцев отды­хающего дивизиона на ночь стано­вилась на якорь на рейде Дауне. Исключение делалось только тогда, когда состояние погоды совершенно исключало возможность неприятель­ских набегов. Эта стоянка отнюдь не доставляла радости. При сколько-нибудь сильном ветре любого направ­ления, исключая сектора от WSW через N до NNO, волна заходила на якорное место, а так как миноносцы стояли обычно не по ветру, а по те­чению, то раскачивало их очень силь­но. Ночной отдых в таких условиях был скорее номинальным.

Надо удивляться, как корабли выдерживали такую нагрузку, осо­бенно учитывая, что эскадренные миноносцы типа "Трайбл" прослужи­ли уже по 10-12 лет. "Тридцатиузловые" истребители вообще отслу­жили свои сроки и должны были пойти на слом еще до войны. Одна­ко, к концу 1917 г. эти корабли были еще пригодны для службы в Канале.

Их личный состав механической службы и портовые инженеры зас­лужили большое уважение, т.к. по­чти не было случаев, чтобы эти ми­ноносцы не могли выполнять своих обязанностей из-за неисправностей в механической части. Ни офицеры, ни команда никогда не болели. За это время ни один из командиров не вышел из строя, однако, когда при­ближалось время становиться на трех­дневную чистку котлов, по их истом­ленному виду можно было оценить, на сколько они нуждаются в отдыхе.

Нередко случалось, что стоящим ночью в гавани эскадренным мино­носцам отдавалось приказание вый­ти на поддержку дозоров. Выполня­лось это по одному из двух сигна­лов: по первому - миноносцы долж­ны были выходить, по способности, к указанному месту, идя самым пол­ным ходом; по второму - выходить из гавани, собираться и следовать совместно. Если нападению подвер­гались торговые суда или невоору­женный дозор, командующий патру­лем адмирал Бэкон отправлял мино­носцы самым полным ходом, не ду­мая об их взаимной поддержке, так как ночью один миноносец мог при­вести в замешательство несколько германских рейдеров. Во всех слу­чаях он мог отвлечь противника от атаки невооруженных судов, а под­держка ему должна была прибыть последовательно, с короткими интер­валами. Если набег имел целью толь­ко артиллерийскую перестрелку, дело менялось: надо было сражать­ся с германским дивизионом, и тог­да миноносцы отправлялись совмес­тно. Конечно, в первом случае ми­ноносцы могли быть уничтожены поочередно, но на этот риск англи­чане шли, чтобы поднять дух невоо­руженного дозора, который знал, что помощь ему не запоздает.

До осени 1916 г. миноносцы про­тивника не отваживались появлять­ся ночью в проливе. Однако, анг­личане каждую ночь принимали пре­дохранительные меры, чтобы обеспе­чить наиболее жизненные центры. В случае нападения адмирал должен, конечно, находиться на корабле. Исключения составляют мелкие опе­рации, когда достаточно давать со­ответствующие указания по опера­ции старшему начальнику на флоти­лии. Однако, в случае нападения противника на пролив, флагману надо было находиться на берегу, в центре системы телефонной связи и в непосредственном контакте с сиг­нальной станцией. На таком большом пространстве и в условиях кратков­ременного набега бесполезно пытать­ся управлять действиями с корабля, но, даже находясь на корабле, адми­рал вероятно был бы по крайней мере в 10 милях от места непосредствен­ной атаки.

26 октября 1916 г. от британс­кой воздушной разведки было полу­чено донесение, что в Остенде заме­чено усиленное движение поездов и барж. В каналах наблюдались воо­руженные баржи, а в гавани новые миноносцы. Увеличение числа мино­носцев в Остенде, в связи с обнару­жением вооруженных барж на кана­лах и ненормальным оживлением на железной дороге, заставило предпо­лагать возможность наступления, и притом не на пункты в Канале, а на участок бельгийского побережья, занятый союзниками. Еще до того в Остенде были направлены германские миноносцы, которые попытались ран­ним утром напасть на британский дозор. Эта попытка им не удалась.

Дауне, однако, всегда был сла­бым местом англичан. Поэтому Бэ­кон считал, что ночь с 26 на 27 ок­тября требовала особого обеспече­ния двух пунктов: бельгийского по­бережья и Даунса.

В его распоряжении находились: один дивизион из восьми минонос­цев, присланный из Гарвича для дей­ствий в районе барража у бельгийс­кого побережья, шесть "трайблов", восемь "тридцатиузловых", четыре сторожевых судна типа "Р" и два малых миноносца. Расположение их было в следующем порядке: один полудивизион гарвичских эсминцев - на рейде Дауне; второй гарвичский полудивизион и четыре "трид­цатиузловых" миноносца - в Дюн­керке; один монитор и французский миноносец - у Ла Панна для при­крытия берега к востоку; корабли типа "Трайбл", за исключением "Зулу". находившегося в дозоре у Бичи-Хэд, в Дувре, под парами и в 10-минутной готовности.

"Трайблы" и "тридцатиузловые" миноносцы, с сторожевыми судами несли свою дозорную службу и со­провождали суда в проливе. За пос­леднее время, когда к западу были обнаружены подводные лодки, Бэкон был вынужден усилить дозоры, ох­ранявшие судоходство в дневное вре­мя, и удвоить число конвоиров. Та­ким образом, все корабли типа "Трайбл" были ежедневно задейство­ваны, а ночью отдыхали в Дувре.

По ночной диспозиции дозора "тридцатиузловый" истребитель "Флирт" находился в восточной части Ла-Манша вместе с дрифтера­ми и должен был помогать им в слу­чае, если бы подводная лодка была замечена или попала в якорные сети. Бэкон не пытался обеспечить про­лив от набега противника, да и не­возможно было это сделать с налич­ными силами, если предоставлять офицерам и командам необходимое время для сна и отдыха. Чтобы при­крыть 20-мильную линию подхода и иметь превосходство над противником в любой точке, где он мог появиться, надо было иметь сил гораздо больше, чем те, которые противник мог бро­сить в операцию. Очевидно, что этих сил у англичан не было.

Четыре дивизиона дрифтеров не­сли дозор у линии сетевых заграж­дений между Гудвинами и буем Рюйтинген. В роли радиостанций при них находились вооруженная яхта "Омбра" и траулер "Х.Э. Струд".

Всегда очень трудно воспроиз­вести все действительные события ночной атаки, но, насколько можно судить, противник выслал два диви­зиона миноносцев, по шесть в каж­дом. Они обошли восточную око­нечность сетевого барража, который тогда доходил только до Рюйтингена, и разделились: одна часть напра­вилась к Гри-Нэ. а другая к Дувру. Последняя группа была обнаружена миноносцем "Флирт", который сна­чала принял их в темноте за свои миноносцы, возвращавшиеся из Дюн­керка в Дувр. Он не сообразил, что подобного характера передвижения миноносцев в районе дозорных ли­ний Канала редко имели место, а если и бывали, то в таких случаях дозоры всегда предупреждались.

Затем на "Флирте" услышали орудийные выстрелы. Миноносец по­шел в направлении вспышек этих выстрелов. В Дувре стрельба также была услышана. Бэкон приказал от­дыхавшим кораблям типа "Трайбл" выходить, миноносцам на рейде Да­уне сняться с якоря и быть в готов­ности к отражению атаки на торго­вые суда, а также предупредил ком­модора в Дюнкерке. Однако, дюнкеркского дивизиона Бэкон не трогал до тех пор. пока не убедился, что це­лью нападения является не француз­ское побережье и что действия про­тивника в Канале не были простой диверсией.

"Флирт" скоро заметил плавав­ших в воде людей и остановился, чтобы подобрать их, освещая это место прожектором. Старший помощ­ник и с ним несколько человек от­правились на шлюпке подбирать на­ходившихся в воде, причем выясни­лось, что это была часть экипажа с дрифтера. Свет прожектора выдал место "Флирта", и он немедленно был атакован и потоплен двумя не­приятельскими миноносцами. За исключением находившихся в шлюпке и подбиравших команду дрифтера, не спаслось ни одной души, и, как это ни странно, ни одного обломка от погибшего ко­рабля не было найдено.

Неприятельские миноносцы по­топили шесть дрифтеров, повредили три других и один траулер. Было убито 45 офицеров и матросов. 4 по­лучили ранения, а 1 офицер и 9 мат­росов попали в плен. С подходом к месту боя эсминцев типа "Трайбл" из Дувра германские миноносцы уда­лились. В то же время другой диви­зион противника прошел к Гри-Нэ и проник на транспортный фарватер Фолкстон - Булонь, где потопил артиллерийским огнем шедший по­рожняком транспорт "Куин".

 

Германские рейды 1917 г.

 

Наблюдая днем с воздуха за дви­жением британских эсминцев, нем­цы всегда могли выбрать такие кур­сы, чтобы во время ночного рейда избежать соприкосновения с дозора­ми. Поэтому адмирал Бэкон никог­да не высылал ночные дозоры рань­ше наступления полной темноты, и, на случай обнаружения их подвод­ными лодками, места их менялись каждый безлунный период. Главным образом, благодаря этим предосто­рожностям, эсминцам "Броук" и "Свифт" удалось 20 апреля 1917 г. перехватить германские эскадренные миноносцы, уходившие после набе­га, т.к. до тех пор Бэкон никогда не высылал дневных дозоров на путь отступления, которым, по его пред­положениям, противник должен был воспользоваться ночью. В ходе это­го набега был обстрелян и получил попадания вооруженный траулер "Sabreur": один человек был ранен. Довольно много снарядов немцы вы­пустили вслепую по побережью графства Кент.

В 00:50. возвращаясь домой, гер­манские эскадренные миноносцы шли курсом, примерно, OSO и со­шлись вплотную со "Свифтом" и "Броуком". Британские эсминцы двигались строем кильватера, когда заметили по левому борту германс­кий дивизион, шедший контркурсом. "Свифт" положил лево-на-борт и дал самый полный ход, "Броук" после­довал за ним, оба выстрелили по одной торпеде в "G 85". Одна торпе­да попала в цель. Была ли это торпе­да "Броука", или взорвалась торпе­да "Свифта" - трудно сказать.

"Свифт" открыл огонь из носо­вого 152-мм орудия. В результате, его командир и все находившиеся на мостике были ослеплены. Потеряв на несколько секунд неприятеля из виду, эсминец проскочил за кормой концевого в строю германских кораб­лей - "G 42".- а затем повернул влево и вышел на правую раковину германскому дивизиону, продолжая вести по противнику беглый огонь, но не причинил ни одному из них таких повреждений, которые вызва­ли бы потерю скорости. Сам, полу­чив большую пробоину в носу, он принял много воды, и скорость его начала безнадежно падать.

В то же время "Броук." обнару­жил справа по носу миноносец "G 42" и. положил лево руля, тара­нил его позади последней трубы. Оба корабля в этот момент шли на ско­рости порядка 30 узлов. Сцепившись после удара, они начали быстро раз­ворачиваться влево, вероятно почти на 16 румбов. Затем командир "Бро­ука" увидел другой миноносец по правому борту. Это был "G 55", уже получивший попадание торпеды. Не учтя, что "Броук" развернулся на 16 румбов влево, и решив, что это еще не поврежденный миноносец, следовавший за тем. который был та­ранен, он выпустил вторую торпеду и вторично попал в "G 85".

Это привело к тому, что коман­дир "Броука" донес о потоплении трех миноносцев: одного - атако­ванного торпедой с левого борта; второго - протараненного и тре­тьего - атакованного торпедой с правого борта. В действительности же он выпустил торпеды и с левого и с правого борта по одному и тому же миноносцу.

Внимание теперь было направ­лено на захват протараненного ми­ноносца и пленных. Освободившись от "G 42", который вскоре затонул. "Броук" приблизился к "G 85"; на полубаке последнего несколько че­ловек кричало: "Kamerad!". Однако миноносец все еще продолжал от­стреливаться из кормового 105-мм орудия. Третья торпеда потопила его.

По оценке адмирала Бэкона, ко­мандиры обоих лидеров применили в этом бою правильную тактику, ис­пользуя или пытаясь использовать таран и торпеду. Трудность этого маневра в темную ночь, когда глаза ослепляются блеском выстрелов, очень велика, тем более что тараня­щий может оказаться сам протара­ненным.

Гораздо менее удачно действо­вали французы. Еженочно они высылали в дозор восточнее Дюнкерка один свой эсминец и два или три траулера, поддерживавших связь с британским монитором, стоявшим на якоре перед Ла Панном, чтобы противодействовать попыткам выса­дить десант, которого постоянно опасались. В ночь с 24 на 25 апре­ля в этом районе находился истре­битель "Этандар", вместе с трауле­рами "Нелли" и "Нотр Дам де Лурд"; три небольших миноносца держались перед северным прохо­дом Дюнкерка, эсминцы "Букле" и "Магон" находились в районе Гравелина. Около 2 часов утра все эти корабли увидели осветительные снаряды, зажигавшиеся над Дюн­керком, и услышали канонаду: это были германские эсминцы, кото­рые, подойдя с северо-востока, ма­неврировали перед городом, обстре­ливая его в течение четырех минут, а затем ушли вдоль берега на восток.

"Этандар", подойдя, открыл по ним огонь и пустил сигнальную раке­ту, но был сразу же поражен сосре­доточенным огнем германских мино­носцев и торпедами, из которых одна попала в погреб боезапаса. Произо­шел огромный взрыв, пламя подня­лось на 100 м над кораблем, и он ис­чез со своей командой в 75 человек. Траулер "Нотр Дам де Лурд" полу­чил залп в упор. На нем было выве­дено из строя 75% команды, сбита грот-мачта, продырявлен корпус и пе­ребит штуртрос; однако, ему удалось дойти до Дюнкерка. Британский мо­нитор "Лорд Клайв" и эскадренный миноносец "Грейхаунд" с места своей якорной стоянки в Ла Панн ви­дели блеск выстрелов, снялись с яко­ря и выпустили несколько снарядов в германские миноносцы, которые тем не менее скрылись. Остальные корабли союзников не успели при­нять участия в отражении против­ника. Сама бомбардировка причи­нила Дюнкерку незначительный вред - было убито два человека. Артиллерия морского фронта, кото­рая должна была защищать город от атак подобного рода, смогла выпу­стить по противнику только не­сколько снарядов, однако неболь­шая скорострельность этих орудий делала их безопасными для быстро­ходного противника.

Для дежурств в безлунные май­ские ночи адмирал Бэкон получил дивизион эсминцев из Гарвича. Это позволило расположить вокруг Дюн­керка силы, достаточные для того, чтобы увеличить шансы не упустить противника и вступить с ним в бой, если он появится. Британские силы находились ближе к открытому мо­рю, в районе Оут Ратель; французы имели западнее Гравелина пять не­больших миноносцев, а восточнее Гравелина - четыре эсминца: "Капитен Мель" (флагм.), "Энсен Ру", "Магон" и "Букле". Перед Ла Пан-ном стояли на якоре два монитора и один эсминец.

20 мая в час ночи французские эсминцы находились на западной оконечности своей сторожевой зоны и, будучи в кильватерной колонне, поворачивали, ложась на восточный курс. Их силуэты ясно выделялись на светлом фоне, который создавался от ракет, пускавшихся на сухопут­ном фронте у Ньюпора. Три первых эсминца уже повернули, когда ко­мандир "Букле", бывшего концевым, заметил с правого борта на неболь­шой дистанции несколько кораблей. Он повернул тотчас на них и прика­зал открыть огонь, но противник на­чал стрелять первым. На мостике эс­минца разорвался снаряд. Были уби­ты командир, два офицера и восемь человек команды, а одиннадцать бы­ли ранены. Сам эсминец на некото­рое время потерял управление. Ко­мандир дивизиона, увидев противни­ка, стремительно кинулся на него, открыл огонь и, чтобы перестроить свой дивизион, на мгновение открыл опознавательные. Один из герман­ских эсминцев, заметив их, повторил этот сигнал, а затем его повторили и другие. Тем временем на борту "Бук­ле" командование принял раненый помощник командира. Обманутый ог­нями, которые зажгли германские ко­рабли, он подумал, что вообще про­изошло недоразумение и, занимая свое место в строю, дал радио: "Мы все французы". Между тем немцы, выпустив несколько торпед, которых французские эсминцы избежали ма­неврированием, исчезли в северо-во­сточном направлении.

Эсминец "Капитен Мель", из-за попадания снаряда в машинное от­деление, мог дать ход только 18 уз­лов. Поэтому командир французского дивизиона отказался от преследова­ния, просигналив артиллерии мор­ского фронта об открытии загради­тельного огня. Британские эсминцы видели бой, но отделенные от фран­цузских кораблей минным полем не могли принять в нем участия.

В ходе этого рейда немцы, оче­видно, рассчитывали опять бомбар­дировать Дюнкерк, но французские корабли им в этом помешали. Гер­манские миноносцы не появлялись больше до октября, и это уже явля­лось некоторым результатом. Но в этом бою, немного "конфузном", не­выгоды союзного командования про­явили себя еще лишний раз: было трудно планировать операции в районе, где мины (свои и противника) со­здавали дополнительные препятствия к тем препятствиям, которые име­лись от многочисленных песчаных банок, где нужно было считаться с наличием британских и француз­ских зон, оставляя при этом свобод­ные участки для стрельбы берего­вой артиллерии. Для отдельных со­единений французских сил было не­возможно оказывать друг другу под­держку, существовала постоянная боязнь ошибок, тогда как немцы знали, что они могут атаковать все корабли, которые попадутся. Выя­вилось также, что французские ко­мандиры ослеплялись вспышками выстрелов от орудий, установленных перед мостиками (англичане были в тех же условиях), тогда как на гер­манских эсминцах эти вспышки ока­зывали меньшее влияние. Мешали также и прожектора, и их нужно было расположить другим образом. Слишком медленно производилась наводка торпедных аппаратов, что особенно сказывалось во время ско­ротечных ночных схваток. Наконец, пришли к заключению, что для ноч­ных боев число эсминцев в одной группе должно быть максимум че­тыре, причем лучше не доводить со­единение до этого состава, чтобы они, постоянно подверженные ночью всякого рода неожиданностям, оста­вались достаточно маневренными и могли бы использовать в бою все свои боевые средства.

Следующий рейд был произве­ден в ночь на 19 октября 1917 г., ког­да германские миноносцы были по­сланы вновь для набега на Дюнкерк. В это время союзники имели в дозо­ре британские и французские эсмин­цы, небольшие миноносцы и катера, однако противник все же смог бом­бардировать Дюнкерк, пройдя боль­шим ходом вне района банок. Налет был произведен тремя кораблями. Им удалось, помимо обстрела города, поразить тремя торпедами монитор "Террор", который, несмотря на свой сильно поврежденный двойной кор­пус, все же смог войти в Дюнкерк, а затем возвратиться в Дувр. В городе и в порту повреждения были незна­чительны. Артиллерия морского фронта не могла открыть по против­нику огонь, т.к. "Террор" находился в секторе ее обстрела. Патрульные суда, стоявшие в дозоре, смогли вы­пустить по противнику несколько снарядов без видимых результатов. Дозорные эсминцы оказались слиш­ком далеко от района, где прошел противник, чтобы быть в состоянии преследовать его с надеждой на ус­пех. Все преимущества еще раз ока­зались на стороне нападающего.

 

Германские рейды 14-15 февраля и 21 марта 1918 г.

 

В январе 1918 г. союзниками было закончено заграждение Па-де-Кале установкой минного противо­лодочного заграждения между Гри-Нэ и Фолькстоном. Многочисленные сторожевые суда (около 60), плаву­чие маяки и мощные прожектора, ус­тановленные на берегу, освещали район заграждения и не давали воз­можности подводным лодкам прой­ти его без погружения.

Это заграждение начало привле­кать внимание противника, т.к. там погибло несколько подводных лодок. Германскому командованию был не­известен точный характер загражде­ния, но оно знало, что там крейси­руют многочисленные патрульные суда, и что внезапный удар там воз­можен. Следствием этого было то, что в ночь с 14 на 15 февраля диви­зион из трех германских эсминцев внезапно напал на траулеры, нахо­дившиеся в патруле у заграждения (огни издалека указывали на их при­сутствие), и в несколько минут по­топил артогнем девять патрульных судов. Два небольших французских миноносца, дежуривших около Гри-Нэ. заметили неприятельские эсмин­цы, но не смогли сблизиться для ата­ки. Их также заметил береговой пост наблюдения у Гри-Нэ, но служба оповещения работала опять-таки плохо. Три дивизиона эсминцев, ко­торые находились в море у заграж­дения Гудвин Дик, и те, которые держались в готовности к снятию с якоря у Дюнкерка, были предуп­реждены слишком поздно, чтобы быть в состоянии принять участие в операции.

Вследствие этого события адми­рал Кийс - перебросил все свои легкие силы на запад для непосредствен­ной защиты заграждения Па-де-Кале. На рейде Дюнкерка оставались толь­ко один британский лидер и один эсминец, которые вместе с француз­скими эсминцами, составил дивизи­он, готовый к немедленному выходу, чтобы отрезать противнику путь к своей базе, если он опять произве­дет нападение. Малые миноносцы охраняли подходы к Дюнкерку и Кале, а французские патрульные суда - проход у Гри-Нэ. Противник дога­дывался, что район заграждения хо­рошо охраняется, и не отваживался больше оперировать так далеко от своей базы. Зато он предпринял в следующем месяце новую операцию против Дюнкерка, но на этот раз с силами, значительно большими. 21 марта в 03:50 в Дюнкерк и на ме­стность вблизи Брау-Дюн и Адинкерка одновременно начали падать сна­ряды. 15 германских эсминцев, раз­деленных на три группы, находясь от берега на дистанции 27-32 ка­бельтовых, выпустили по указан­ным пунктам около 1200 снарядов, причем осветительными снарядами было освещено все небо. На этот раз артиллерия морского фронта ответила мгновенно. "Террор", стоявший на якоре, присоединил свой огонь к огню береговых бата­рей. После десяти минут бомбар­дировки противник прекратил стрельбу и пошел на восток, что­бы пройти между Смалль-банкой и Ньюпорской банкой, где стояли на якоре германские миноносцы "А 7" и "А 19" в качестве маячных ко­раблей для ориентировки.

Англо-французский дивизион, находившийся в Дюнкерке и пред­назначенный для действия по трево­ге, уже с первых выстрелов снялся с якоря и пошел полным ходом кур­сом NO. Этот дивизион состоял из британского лидера "Бота", эсмин­ца "Моррис" и трех французских эсминцев: "Капитен Мель", "Букле" и "Магон". В 04:35 он был у Ньюпорской банки. В этот момент осветительный снаряд, выпущенный с лидера, открыл в северном направ­лении пять или шесть уходящих не­приятельских эсминцев. Начался бой. Атаковав на два миноносца, сто­явшие в качестве маячных кораблей и теперь пытавшихся спастись под прикрытием дымовых завес, "Бота" протаранил "А 19" и разрезал его пополам, а "Капитен Мель" пора­зил торпедой корму "А 7". Одновре­менно "А 7" был обстрелян "Бук­ле", который, однако, был вынужден, вследствие аварии рулевого устрой­ства, выйти из линии. После своего таранного удара "Бота" резко по­вернул налево, потерял из виду сле­довавший за ним эсминец "Моррис" и- вернулся к колонне своих кораб­лей встречным курсом с потушенны­ми огнями. "Моррис" и "Капитен Мель", обнаружив большой эсминец, идущий встречным курсом без огней, приняли его за противника и выпус­тили каждый по торпеде. "Бота" получил попадание в кочегарку и встал без хода.

Германские эсминцы при прохо­де перед Мидделькерке подверглись безрезультатной атаке британско­го торпедного катера и благополуч­но вернулись в базу. "А 7" был добит артиллерией. Поврежденный лидер "Бота" отбуксировали в Дюнкерк.

После этого столкновения нем­цы показались в этом районе толь­ко один раз в ночь на 9 апреля для бомбардировки в течение несколь­ких минут района Ла Панн. После этого последнего набега действия германских эсминцев прекрати­лись. В результате операции по закупорке Зеебрюгге и Остенде в апреле 1918 г. число эсминцев, базировавшихся на порты фландр­ского побережья, было сокращено, а в октябре последовала полная эвакуация всей Фландрии.