Wundefwaffe

Второе сражение в Нарвике

Д. А. Томас (Пер. с англ.)

 

Адмиралтейство было намерено покончить с кораб­лями противника в Нарвике и пришло к выводу, что с этой задачей может лучше справиться другое, более сильное соединение кораблей, чем 2-я флотилия эсмин­цев. Все еще не располагая точными данными об остав­шемся в Нарвике противнике, Адмиралтейство полага­ло, что в состав неприятельских сил входило по меньшей мере два крейсера и шесть эсминцев. Было известно, что во время боя с эскадренными миноносцами, ведомыми "Харди", получили повреждения несколько германских эсминцев; не вызывал сомнения и тот факт, что где-то в лабиринте фьордов Нарвика укрывались и другие. Кроме того, было известно и о присутствии по край­ней мере одной подводной лодки. Нельзя было сбра­сывать со счетов и возможную угрозу со стороны бе­реговой артиллерии.

10 апреля вице-адмирал Уитворт перешел с линей­ного крейсера "Ринаун" на ветерана Ютландского сра­жения - величественный старый линкор "Уорспайт". Он полагал войти на нем во фьорды в сопровождении девяти эсминцев:

"Бедуин" — коммандер Дж.А. Маккой;

"Коссак" — коммандер Р.С.В. Шербрук;

"Эскимо" - коммандер С.Дж.А. Микелтуэйт;

"Пенджаби" - коммандер Дж.Т. Лин;

"Хироу" - коммандер Х.У. Биггс;

"Айкэрес" — лейтенант-коммандер К.Д. Мауд;

"Кимберли" - лейтенант-коммандер Р.Г.К. Ноулинг;

"Фористер" - лейтенант-коммандер И.Б. Тэнкок;

"Фоксхаунд" - лейтенант-коммандер Дж.Х. Питере.

Первые четыре относились к типу "Трайбл", водо­измещением 2000 т, мощностью механизмов 40.000 л.с. и скоростью хода 35 узлов. Их восемь 120-мм орудий в двухорудийных башнях и четыре 533-мм торпедных ап­паратов представляли довольно грозное вооружение. "Хироу" относился к тому же типу, что и корабли 2-й флотилии. "Фористер", ранее загнавший в ловуш­ку и потопивший германскую субмарину "U 27", и од­нотипный корабль "Фоксхаунд" (типа "Фирлесс") оба были победителями подводных лодок. "Фоксхаунд" участвовал в потоплении лодки "U 39", которая за не­сколько месяцев до этого торпедировала и потопила авианосец "Корейджес" .16 "Кимберли" был вооружен шестью 120-мм орудиями, т.е. на два больше, чем име­ли корабли типа "Фирлесс".

Эти девять эсминцев представляли значительную силу и, на первый взгляд, казалось безрассудством ри­сковать этими отличными кораблями, посылая их в опасные фьорды на поиск противника, силу которого еще даже не могли точно оценить. Но приз, похоже, за­служивал риска. Рискованное предприятие удалось.

В полдень 13 апреля операция приблизилась к сво­ему кульминационному моменту. Силы англичан вошли в Вест-фьорд. Флотилии оказывали поддержку бомбар­дировщики авианосца "Фьюриес". Одиночный самолет "Суордфиш" обнаружил, атаковал и потопил герман­скую подводную лодку "U 64".

Подходы к Нарвику представляют из себя протя­женный фьорд длинной в 15 миль, ширина которого едва достигает двух миль, с обрывистыми склонами гор по обеим сторонам. Этот узкий пролив переходит за­тем в Уфут-фьорд - обширное водное пространство около 12 миль длинной и 5 миль шириной. Нарвик на­ходится на его южном берегу. Далее к востоку эта водная полоса разветвляется на Херьянгс-фьорд и очень узкий Румбакс-фьорд.

Осторожно продвигавшуюся вверх по Вест-фьорду флотилию эсминцев вел коммандер Маккой на "Бедуи­не" . Левое крыло завесы перед "Уорспайтом" вел на "Коссаке" коммандер Шербрук, позднее прославивший­ся в еще более северных водах.

К 12:25 отряд благополучно подошел ко входу в Уфут-фьорд, без каких-либо помех со стороны предпо­лагаемых береговых батарей. Затем, в 12:28 впереди был замечен вражеский эсминец. Через две минуты "Коссак" открыл огонь с максимальной дистанции, но почти тотчас же прекратил его, т.к. нельзя было видеть куда упали снаряды. Наводка была затруднена из-за ту­манной измороси, осевшей на линзах дальномера и би­ноклях наблюдателей.

Пройдя еще пять миль по фьорду, "Бедуин" и "Коссак" обстреляли другой эсминец, вынырнувший из тумана. Вскоре появились еще два. Они открыли при­цельный огонь по передовым британским кораблям, ко­торые с жаром ответили на него. Немцам не удалось по­пасть по целям, однако они успешно накрыли залпами многие из приближающихся эсминцев.

Тем временем, бортовой гидросамолет линкора по­дал срочный световой сигнал, предупреждая о герман­ском эсминце, укрывшимся в бухте в миле впереди справа. Этот проход был идеальным местом для заса­ды. Эсминец мог укрываться в любой из многочислен­ных бухт, неразличимый под защитой берега. Для его торпед любой проходящий мимо корабль был бы также уязвим, как высиживающая утят утка. Но прежде, чем успели дойти до предполагаемой засады, из бухты Боген слева внезапно появился другой эсминец. Он от­крыл беглый огонь, несколько снарядов разорвались ря­дом с "Коссаком". Тотчас же был открыт ответный огонь, и германский эсминец поспешил присоединиться к своим кораблям.

Немцы благоразумно отступили, попав под обстрел лишь носовых орудий наших головных эсминцев, в то время как они сами быстро и очень искусно маневриро­вали, разворачиваясь так, чтобы задействовать орудия всего борта. В то же время они держались на достаточ­ном расстоянии впереди британской флотилии.

Когда наши эсминцы проходили мимо бухточки, где укрывался эсминец, о котором сообщил самолет они открыли огонь, и корабль противника, "Эрих Кельнер", почти сразу же ответил. Первым атаковал "Пенджаби", открыв сильный прицельный огонь как из своих 120-мм орудий, так и из "пом-помов". "Коссак" также открыл огонь, когда его накрыл орудийный залп 127-мм орудий неприятеля. С дистанции 15 кабельтовых третий орудийный залп "Коссака" попал в цель. Зенитные автоматы "Пенджаби" обстреливали продольным огнем палубу неприятельского корабля, добавляя разрушения. Затем "Айкэрес", "Бедуин" и "Эскимо" обрушили свои снаряды на "Эрика Кельнера"', который уже горел от носовой части до кормы, но все еще мужественно продолжал вести огонь из последнего орудия. Окутанный дымом и паром, выры­вавшимся из бесчисленных пробоин в продырявленной обшивке, он представлял из себя искореженный остов. Но до тех пор, пока он про­должал сопротивляться, по нему нужно было вести огонь. "Эрих Ке­льнер" смолк лишь тогда, когда "Уорспайт" прямым попаданием 152-мм снаряда вспомогательного калибра смел за борт орудие непри­ятеля, из которого велся огонь.

Так как британская флотилия продолжала наступать, трем гер­манским эсминцам впереди не оста­валось ничего другого, кроме как продолжать маневрирование. На од­ном из разворотов немцы выстрели­ли торпедными залпами. Самолет корректировщик засек следы торпед и дал световое предупреждение. Ко­мандиры эсминцев отдали команды рулевым положить руль на борт, тем самым благополучно уклонив­шись от торпед. В следующие пол­часа действия продолжали разви­ваться по той же схеме. Не менее 16 раз орудийные залпы неприятеля накрывали "Коссак", и Шербрук бросал свой корабль из стороны в сторону с таким неистовством, как будто это была моторная лодка. Как бы там ни было, наружную обшивку корпуса изрешетили осколки снаря­дов, разорвавшихся вблизи цели. Из пробоин начала бить струей мор­ская вода. Продовольственный склад и жилые палубы эсминца ста­ли похожи на мясные ряды, по­скольку содержимое склада плавало по палубам взад-вперед.

Уклонившись от сильного зал­пового огня, Шербрук очутился в ситуации, когда было поздно увести свой корабль с курса трех прибли­жавшихся торпед. Затаив дыхание, он наблюдал, как все три прошли мимо - одна почти по носу, другая - за кормой, а третья - прямо под корпусом эсминца в районе мостика. Должно быть, была повреждена или неправильно отрегулирована установка глубины.

Все это время по отходящим кораблям противника продолжался вестись сильный огонь. "Германн Кюнне", у которого вышли из строя машины, тонул в Херьянгс-фьорде; его команда оставила корабль и плыла к берегу. "Дитер фон Рёдер" выбросился на скалистый берег у входа в Бейс-фьорд, к югу от гавани Нарвика. Корабль перело­мился, его корпус накалился добела от страшного жара вызванного бу­шевавшим внутри пожаром.

Несмотря на эти потери, не­мцы все еще имели прекрасную возможность отомстить врагу, так­тически грамотно применив торпе­ды. Британский адмирал, понимая это, передал приказ: "Примите во внимание угрозу торпедной атаки. Противник должен быть уничто­жен без промедления. При необхо­димости идите на таран или бери­те на абордаж".

К 14:15 все британские эсмин­цы были заняты поиском противни­ка, прочесывая фьорды и бухты. Шербрук на "Коссаке" решил зайти в гавань Нарвика, чтобы посмотреть не оставались ли там какие-либо ко­рабли противника. Он получил пре­дупреждение самолета ближней разведки о том, что вне гавани на­ходится крупный эсминец, но не об­наружил его в указанном месте.

Огибая косу с находящимся на ней маяком, "Коссак" неожиданно наткнулся на тяжеловооруженный эсминец типа "Маасе" - "Дитер фон Рёдер".21 Тот находился в вос­точной части гавани, всего лишь в 12 кабельтовых от "Коссака"; он был одним из двух находившихся в гавани эсминцев, получивший силь­ные повреждения во время боя с "Харди" три дня тому назад.

"Коссак" и встреченный им корабль тотчас же открыли при­цельный огонь. Британский эсми­нец был точнее: немцы успели выстрелить только пять залпов, когда 120-мм орудия "Коссака" заставили их замолчать.

Но "Коссаку" тоже не удалось уклониться от огня. В него попали четыре 127-мм снаряда. Он поте­рял управление, лопнул главный паропровод. Энергия уходила из его котлов, как из тела уходит кровь через разорванную артерию. Один снаряд угодил в пост управ­ления артогнем. Другой нарушил связи рулевого устройства.

На жилой палубе рядом с носо­вым зарядным погребом вспыхнул пожар. Шербрук сразу же приказал затопить его. В 14:22 "Коссак" сел на мель носовой частью, в 10 ка­бельтовых от подбитого им неприя­теля. К этому времени корабль про­тивника был уже покинут командой, хотя все еще оставался на плаву. Шербрук решил захватить приз. Он приказал группе захвата спустить на воду единственный оставшийся в ис­правности вельбот. Но группа от­правлена не была. Вместо этого Шербрук просигнализировал "Ким­берли" войти в гавань и обстрелять любую подходящую цель.

Когда "Кимберли" подошел, стало ясно, что и он поврежден. Его рулевой устройство вышло из строя. В гавани, переполненной ос­товами потопленных кораблей и су­дов, дефект такого рода мог сослу­жить роковую службу. Эсминцу был дан отбой, а на его замену был вызван "Фоксхаунд".

Тем временем "Уорспайт" вел артиллерийский огонь по вра­жеским батареям, открывшим огонь по британским эсминцам. По эсминцам велся огонь даже из пулеметов и винтовок - в особен­ности по "Фоксхаунду", вошед­шему в гавань вскоре после 3 ча­сов пополудни.

Прокладывая путь носовой частью среди разбитых и зато­нувших кораблей, "Фоксхаунд" обнаружил эсминец, обстреляв­ший "Коссак", и открыл огонь. Лейтенант-коммандер Питере, командир "Фоксхаунда", под­вел корабль на дистанцию 100 метров. Вскоре корабль про­тивника взорвался и ушел под воду. Его экипаж до настояще­го момента находился на берегу в пулеметных расчетах, но когда корабль затонул, бежал с бере­га. "Фоксхаунд", ускоряя отход противника, выстрелил по нем­цам несколько снарядов главно­го калибра.

Пока происходили эти со­бытия персонал механической боевой части "Коссака", зани­маясь временным ремонтом, трудился как проклятый. Инже­нер-капитан-лейтенант У.Ф.В. Ло работал как лошадь, выкачивая воду, заделывая осколочные пробоины, укрепляя поврежден­ную обшивку, ремонтируя раз­битый паропровод и вышедшее из строя рулевое устройство.

Но "Коссак" сидел основа­тельно. Не оставалось ничего другого, кроме как ждать следу­ющего прилива, чтобы сняться с мели. Положение было довольно щекотливое, т.к. корабль сидел на мели в зоне досягаемости вражеского берегового орудия. Естественно, что гаубица быст­ро засекла его. В 5 часов попо­лудни она открыла огонь с другой стороны порта. Первый снаряд был послан в точном направле­нии, но, к счастью, с перелетом на 150 метров. Второй просви­стел над головой и взорвался с отвратительным глухим сту­ком в 75 метрах. Судя по все­му, к этому времени гаубица находилась на возвышенности приблизительно в трех милях. Затем взорвался третий сна­ряд. Он снова был послан точ­но - всего лишь с 20-метро­вым перелетом.

По всем законам артилле­рии четвертый снаряд должен был попасть в цель. Но по ка­кой-то непонятной причине четвертого выстрела не после­довало. Трудно поверить, что три залпа, сделанные "Коссаком" по невидимой цели на предполагаемой позиции, по­пали прямо в цель. Как бы там ни было, гаубица замол­чала, и "Коссэку" суждено было снова сражаться.

 

Мы расстались с остальными кораблями флотилии, когда они преследовали отступившие герман­ские эсминцы. Немцев было четве­ро, все подбитые и с повреждения­ми. Они отступали вверх по очень узкому Румбакс-фьорду, ширина ко­торого в некоторых местах сужа­лась до 200 метров. "Айкэрес", "Эскимо", "Фористер", "Бедуин" и "Хироу" устремились за корабля­ми противника по этому фьорду. Преследование возглавлял коммандер Микелтуэйт на "Эскимо".

Одним из поврежденных гер­манских кораблей был "Георг Ти­ле". Быстро тонущий, с серьезными повреждениями, с палубами, превра­тившимися в бесформенную груду перекрученной стали, он выбросился на берег в южной части фьорда. Ког­да ничего не подозревающий "Эски­мо" вошел в узкий проход, он был встречен яростным огнем с "Тиле". Два сокрушительных попадания оторвали носовую часть "Эскимо" до второй орудийной башни. Не­смотря на это, он продолжал идти, яростно стреляя из своих оставших­ся орудий и продолжая наносить ущерб врагу. На помощь "Эскимо" пришел "Фористер", и в горах от­разилось эхо выстрелов "пом-помов" и более тяжелых орудий. Затем и "Хироу" начал усиленно обстреливать загоревшийся герман­ский эсминец.

"Бедуин" и "Хироу" прошли мимо сражающегося "Эскимо", ко­манда которого, все еще на своих местах по боевому расписанию, криками подбадривали своих друзей, находившихся на борту проходив­ших мимо эсминцев. Одобрительные возгласы раздавались пока корабли шли мимо. "Кимберли" и "Айкэрес" следовали за двумя головными ко­раблями, они также отвечали на "ура", несущееся с "Эскимо".

Когда, осторожно продвигаясь вперед, четыре британских эсминца огибали последнюю излучину, они увидели три оставшихся германских корабля. Загнанные в замкнутое пространство фьорда, как животные в загон, они четко виднелись на фо­не льдов на дальнем берегу. Было похоже, что экипажи покинули их.

Корма одного из них, "Ганса Людемана", горела. Рядом лежал "Вольфганг Ценкер", над ледяны­ми водами вздымалась только его носовая часть. А неподалеку, бор­том к паковому льду, дрейфовал " Бернд фон Арним", похоже, це­лый, но безжизненный.

Британские корабли выпустили несколько снарядов, но ответа не последовало. Корабли, видимо, бы­ли покинуты своими командами. Коммандер Биггс на "Хироу" и лейтенант-коммандер Мауд на "Айкэресе" отдали приказ: "Спустить досмот­ровую группу!", и вельботы отошли, направляясь к двум германским ко­раблям, все еще державшимися на плаву. Но прежде, чем они смогли добраться до "Арнима"', корабль на­кренился на правый борт и затонул. Очевидно, перед тем, как поспешно бежать с корабля по снегу и льду, его команда открыла кингстоны.

Пристали к борту "Ганса Лю­демана", спустили его кормовой флаг со свастикой и подняли воен­но-морской флаг Великобритании. На борту находился лишь один немец. Раненого лейтенанта нашли под мос­тиком, привязанного к носилкам, по-видимому, его оставили там товарищи при бегстве с корабля. Его спустили в вельбот и взяли на борт "Хироу", в качестве военнопленного.

При обследовании корабля не­приятеля были выявлены столь серьезные повреждения, что о его спасении нельзя было и думать. Группа досмотра вынуждена была покинуть корабль и присоединиться к своим. После этого "Хироу" отошел и прикончил "Ганса Лю­демана" , точно направив торпеду, которая взорвалась ниже мостика. Около 2000 т когда-то гордого корабля рассыпались на тысячу частей и затонул в клубах дыма, смешанного со свистящим паром затухающего пожара.

Наши эсминцы развернулись, и пошли обратно к Нарвику, оставив позади картину разрушений. В порт они прибыли немногим позднее 5 часов пополудни.

А тем временем поврежденный "Коссак" все еще основательно си­дел на мели. Его команде было не очень приятно наблюдать за своими товарищами, идущими в западном направлении по Уфут-фьорду, после завершения своих дел в Румбакс-фьорде.

Адмирал, находящийся на бор­ту "Уорспайта", выделил "Айвен­го" и "Кимберли" для патрулирова­ния в Уфут-фьорде и прикрытия "Коссака". Затем он отозвал остав­шиеся корабли и вышел в направле­нии Вест-фьорда.

"Айвенго", упустив возмож­ность проявить себя во время боя, делал сейчас огромную работу. Ос­тавшиеся в живых с "Харда", кото­рый затонул во время первого сра­жения, собрались в Баллангене. Там же находились несколько офицеров торгового флота и матросы, оставив­шие свои корабли в Нарвике. На­блюдая за некоторыми эпизодами развернувшегося днем сражения с своей выгодной позиции, они наме­ревались попытаться перехватить возвращавшиеся эсминцы и, таким образом, вырваться отсюда.

К счастью, лейтенант Хеппел с "Харда" и кэптен Ивенс с торгово­го судна "Норт Корнуолл", стояв­шего в Нарвике, обнаружили исп­равный моторный катер. На нем они вышли в Уфут-фьорд. Около 8 часов пополудни они подошли к "Айвен­го" и были подняты на борт, где и рассказали о том, что с ними случи­лось. Они утверждали, что на бере­гу в Баллангене находилось много британских моряков, ожидавших спасения. Группа с "Айвенго" в со­ставе 24 вооруженных матросов, бы­ла послана на берег, чтобы забрать оставшихся в деревне.

Переправа началась и вскоре все оставшиеся в живых с "Харди", а также около 50 матросов торгово­го флота и другие были благополуч­но доставлены на эсминец. Двад­цать тяжело раненых были оставле­ны на попечение местной больницы.

Затем группа с "Айвенго" стол­кнулась в деревне с неожиданными затруднениями. Около 120 остав­шихся в живых немцев с затонув­ших транспортных судов, которые засоряли сейчас гавань Нарвика, появились в деревне. Они без ко­лебания сдались. Но англичане не намеревались брать их на борт эсминца. На жилых палубах уже собралось около двухсот лишних человек. Пленные явились бы по­мехой. Последовали переговоры с норвежцами, которые также не хотели заниматься пленными не­мцами. Компромисса удалось до­стичь лишь тогда, когда норвеж­цы согласились взять пленных немцев в обмен на вооружение и боеприпасы.

Пока длилась эта спасательная операция, "Кимберли" ушел на по­иск все еще сидящего на мели "Коссака". Попытка отбуксировать его со скалистой отмели не приве­ла к успеху. Было решено совер­шить новую попытку на следующее утро в 4 часа во время прилива. Тем временем на "Коссаке" пол­ным ходом шли ремонтные работы. Он смог развести пары в одном котле; руль стал управляемым; его облегчили вплоть до носовой час­ти, чтобы легче было сняться с ме­ли, на время были устранены полу­ченные им повреждения.

Но еще до назначенного време­ни - в 03:15 - он целиком снялся с мели. К счастью, посадка на мель не причинила большого вреда кораблю ниже ватерлинии. Шербрук вызво­лил корабль из его каменистого ло­жа, где он оставался в течение 13 ча­сов и, набирая ход, ушел на запад вместе с "Кимберли". За 19 ранены­ми, находившимися на борту корабля, ухаживал судовой доктор. Одиннад­цать умерших нашли свой последний приют в море по пути домой.

Подводя итоги боя, командир артиллерийской боевой части на­шел, что "Коссак" произвел 850 вы­стрелов из орудий главного калибра и более 500 выстрелов из "пом-помов".

Коммандер Шербрук был на­гражден "Орденом за отличную службу" за прекрасное руководст­во кораблем в ходе всей операции. Позднее мы узнаем больше об этом храбром офицере, чьи предки на протяжении нескольких поколе­ний в прошлом получали награды за свои подвиги на море. Он отли­чился даже больше, чем в ходе этого сражение и заслужил самую желанную из всех наград - про­стой бронзовый крест с девизом "За доблесть".

Так закончилось второе сраже­ние за Нарвик. Как и первое, оно явилось блестящим примером мас­терских действий эсминцев; о подви­гах отдельных кораблей, которые принимали участие в этих событи­ях, будут рассказывать еще долго, несмотря на то, что сами корабли были сданы на слом.

Но история эсминцев в нор­вежских водах на этом не закон­чилась. Все не легко завоеванные победы были вскоре омрачены провалившейся попыткой вытес­нить немцев с побережья и, в ко­нечном счете, отходом небольшого количества союзных войск, кото­рые были посланы для оказания помощи Норвегии. Здесь, у бере­гов Скандинавии мы получили первый горький опыт эвакуации под небом, где господствовали са­молеты со свастикой. Это была пугающая репетиция ужасов, ко­торые ожидали нас в Дюнкерке, Греции и на Крите.

 

К началу мая 1940 года воен­ная ситуация в Норвегии ухудши­лась настолько, что пришлось выво­дить войска союзников, находивши­еся на побережье близ Намсуса. Се­вернее необходимо было продол­жать сопротивление еще в течение месяца, однако позиции у Намсуса были непригодны для обороны. Соот­ветственно, к 1 мая здесь уже собра­лась флотилия транспортных судов, на которые происходила погрузка войск. Погрузка шла под сильными воздушными налетами, в результа­те которых были потеряны шлюп "Биттерн" и шесть вооруженных траулеров, не устоявших под гра­дом бомб. 3 мая в 02:15 из Намсу­са отплыли последние транспорт­ные суда.

Последний корабль, который должен был выйти из гавани, был эсминец "Африди"', относившийся к типу "Трайбл". Он получил указа­ния оставаться до тех пор, пока са­перы, взрывавшие мосты и другие объекты, не закончат свое дело и не будут готовы к эвакуации. "Афри­ди" прикрыл их отход и к 08:30 шел полным ходом догоняя транспорт­ный конвой.

В 08:40 были замечены самоле­ты. Колокола громкого боя привели корабль в состояние готовности от­разить атаку. Орудия были наведе­ны на приближающегося врага. 39 самолетов, как одна большая уродливая стая, держали курс на эсминец. Они стремительно и зло атаковали. Орудия главного кали­бра и зенитные автоматы "Африди" с безумной отвагой разразились от­ветным грохотом и треском. Когда море вокруг корабля закипело от взрывов, были замечена вторая группа бомбардировщиков. Полу­чив серьезные повреждения во время первого налета, разрываясь между двумя группами самолетов противника, "Африди" был накрыт второй бомбовой серией. В мгнове­ние ока четкие очертания идущего быстроходного эсминца преврати­лись в исковерканные обломки. Корабль быстро затонул. Более 50 членов его команды так и не вернулись из боя.

Таким же атакам подверга­лись два других больших эсминца союзников, "Бизон" и "Гром". "Бизон" (2436 т), лидер француз­ской флотилии, был самым круп­ным входившим в состав отряда эсминцем. Подожженный после атак с воздуха, он был впоследст­вии торпедирован как не подлежа­щий восстановлению.

"Гром" (2144 т) был эсминцем с храброй командой, которая обра­тила в бегство несколько месяцев тому назад немцев, вторгшихся в их родную Польшу. Его товарищ "Блыскавица" пережил незадачли­вый "Гром" и прекрасно действовал позднее на Средиземном море. Я по­знакомился с "Блыскавицей", но­сившим такое труднопроизносимое название, позднее во время войны; все, кто служил рядом с ним, отно­сились с уважением к его боевым качествам, к смелости и преданно­сти его команды.

Эвакуация из Нарвика имела место месяц спустя после погрузки войск на суда в Намсусе. К тому времени военно-морской флот уже понес тяжелые потери при Дюнкер­ке. Здесь же, у Нарвика, события имевшие место в начале июня обер­нулись новым страшным ударом по британскому флоту.

В этом северном железорудном порту на авианосец "Глориес" были погружены подразделения ВВС вместе с несколькими самоле­тами истребительной авиации. Авианосец, конвоируемый двумя эсминцами, вышел в родной порт. Корабли Его Величества "Акаста" (коммандер Гласфурд) и однотип­ный корабль "Ардент" (лейтенант-коммандер Дж. Ф. Баркер) некото­рое время шли в сопровождении двух старых эсминцев, - "Ветерэна" и "Вэнока", которые, к сча­стью, не приняли участия в после­довавшем затем бое. Находясь все еще недалеко от норвежского по­бережья, в полдень 8 июня "Гло­риес" и два его эсминца встрети­лись с большими силами герман­ского флота.

Линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау", в сопровождении тяжелого крейсера "Хиппер", при­крываемые эсминцами, участвовали в грабительской экспедиции в этих северных водах. С полудня "Хип­пер" и эсминцы действовали отдельно. В 5 часов попо­лудни германские линейные крейсера заметили "Глориес", "Акасту" и "Ардент" и изменили курс, чтобы подойти к ним с наветренной стороны.

Как только слабовооруженный британский отряд увидел неприятеля он понял, что обречен. Обладая пре­восходящей огневой мощью корабли противника могли держаться на большом удалении - в нескольких милях от дальности действительного огня малых орудий эс­минцев - и выбирать цели по своему усмотрению.

Немцы открыли огонь с дистанции 130 кабельто­вых. "Глориес" предпринимал героические попытки, чтобы поднять в воздух хотя бы несколько своих само­летов, как только противник показался на горизонте, но прежде, чем это удалось сделать, на полетной палубе оглушительно взорвался полный залп мощных 280-мм снарядов. Ущерб был огромным. Помимо того, что ко­рабль почти сразу же лишился способности управлять­ся, англичане потеряли то, что могло бы оказаться эф­фективным оружием - самолеты-торпедоносцы. Как и ожидалось, орудия авианосца и эсминцев, были беспо­лезны в бою с тяжеловооруженными кораблями.

"Акаста" и "Ардент" среагировали на опасность и рискованное положение их товарищей на "Глориесе" без промедления и довольно правильно. Эсминцы раз­вили полный ход, в машинные отделения было отдано приказание поставить завесу, и за борт поплыли обла­ка, застилая море клубами волнистого дыма. Во время постановки дымовой завесы эсминцы оказались между подбитым авианосцем и вражескими линкорами, кото­рые перенесли огонь на быстро двигавшихся "Акасту" и "Ардент". Эсминцы начали отвечать из своих ору­дий, поскольку немцы без надобности стали сокращать дистанцию между ними — безрассудный поступок с уче­том того обстоятельства, что теперь они оказались в зо­не досягаемости торпед англичан. Так или иначе, но двум маленьким кораблям удалось избежать в течение нескольких минут залпового огня. На полном ходу они входили и выходили из дымовой завесы, но вскоре поя­вились на виду у противника, совершая в попытке вы­пустить торпеды немыслимые маневры.

Теперь немцам самим грозила опасность, но они сумели уклониться от торпед, идущих со скоростью 35 узлов.

К этому времени противник сосредоточил огонь на "Арденте". В цель попадали снаряд за снарядом. Яро­стно бушевал огонь. В тонкой наружной обшивке кор­пуса корабля зияли огромные пробоины. Через них без­жалостно наступало море. Наконец, "Ардент" запылал от носа до поручней на юте, но несколько его орудий все еще вызывающе огрызались. Затем он пошел ко дну. Это произошло в 18:08.

Снаряды продолжали бить по медленно умирающе­му "Глориесу", как гигантские молоты. Его скорость упала еще больше из-за прямого попадания в машинное отделение. Из зияющих ран в борту вырвался огонь. Он стал медленно крениться. В 17:20 командир отдал при­каз покинуть корабль, но к тому времени почти все спа­сательные средства превратились в обломки. Через 20 минут корабль лег на борт и затонул.

Маленький "Акаста" остался один перед лицом всей мощи противника. Два его носовых орудия были сметены за борт одним из разрушительных залпов. Лишь на корме продолжали вести огонь два 120-мм ору­дия. Корабль имел дифферент на нос; внутри бушевал пожар; его надводная часть была разбита и разорвана в клочья. Мерт­вые и умирающие устилали палубы. Вскоре под градом снарядов замол­чали и кормовые орудия. Надорвав­шиеся от непосильной работы кот­лы взорвались с оглушительным грохотом, и корабль скрылся под во­дой, чтобы присоединиться к "Арденту" и "Глориесу".

Оставшихся в живых после боя было ничтожно мало. Погибли 1474 офицера и матроса военно-морского флота, а также 41 воен­нослужащий королевских ВВС. Появившееся на месте сражения через несколько часов норвежское торговое судно спасло из покры­тых нефтью морских вод лишь 39 человек. Еще шестеро были спасены немцами и отправлены в Германию как военнопленные. Ни один моряк не остался в живых из 154 членов экипажа "Акасты". Из 158 человек, служивших на "Арденте", в этот день в Норвежском море погибли все, за исключением одного члена команды. Единствен­ным, кто выжил, был старший мат­рос Картер.

"Шарнхорсту" не удалось уйти без ущерба. Прежде, чем "Акаста" был накрыт огнем непри­ятеля, корабль выпустил несколько торпед с очень близкой дистанции. Одна из них попала в цель, и когда это увидели моряки, находившиеся на эсминце, раздалось громкое "ура". Но для большинства из них это был последний порыв, т.к. через несколько минут 157 из них погиб­ли. Ущерб, нанесенный "Шарн­хорсту" был невелик. Он отправил­ся в Тронхейм и стал на временный ремонт. На следующий день после сражения в Норвежском море бер­линское радио в официальном со­общении об успехах германского военно-морского флота отдало щед­рую дань доблести британских ко­раблей. Однако, довольно странно, что, в то время как немцы, сражав­шиеся с нами, сообщили об отваге эсминцев, столкнувшихся с огром­ной мощью противника, мы даже не наградили служивших на эс­минцах членов команд. Офицеры и матросы, сражавшиеся и погибшие так доблестно, не были награжде­ны даже медалями за отвагу. Так или иначе, об этой гибельной куль­минации норвежской кампании всегда будут рассказывать, как о славном примере самопожертвова­ния при защите тяжелораненого товарища; это пример, которому трудно противопоставить какой-нибудь другой пример из эпиче­ской поэмы об эсминцах.