Wundefwaffe

Третий крейсер для Ост-Индских колоний

 

Пережив ужасы мировой войны, пос­левоенный мир глубоко верил в то, что «Великая война» была последней в исто­рии человечества, и потому следует не­медленно ликвидировать за ненадобнос­тью вооруженные силы всех держав, за­бывая знаменитую мудрость древних: Si vis pacem, para bellum (Лат. «Желая мира, готовься к войне»). С начала 20-х годов наступила «эпоха «разоруженчес­ких» конференций», стремившихся сокра­тить рост морских вооружений.

В нейтральных Нидерландах разде­ляли общеевропейские пацифистские настроения. Потеря в ходе военных дей­ствий ощутимой части тоннажа торгово­го флота и затраты на обеспечение соб­ственного нейтралитета нанесли Голлан­дии огромный материальный и финан­совый ущерб. Это привело к обычному дефициту средств, выделяемых на национальную оборону, что, прежде всего, касалось военно-морского флота. В этих условиях о закладке новых кораблей не могло быть и речи, поскольку вынесение на рассмотрение голландского парла­мента любого предложения о развитии морских сил имело бы результатом га­рантированный провал.

Впрочем, такое положение было бы вполне оправданным, если бы дело каса­лось только ставших вполне мирными ев­ропейских пределов страны. Воды метро­полии были достаточно защищены легки­ми миноносными силами береговой обо­роны и канонерскими лодками. К тому же эта защита могла быть быстро усилена об­ширными минными постановками. Но суть проблемы состояла в том, что Голлан­дии требовался значительный морской флот для защиты «страны тысячи остро­вов» — Голландской Ост-Индии, богатой различными видами сырья и, в частно­сти, располагавшей главными запасами нефтяных ресурсов планеты. В 20-х годах Ост-Индия была седьмой в мире по неф­тедобыче, объем которой составлял 20 млн. баррелей в год, что в 10 раз пре­вышало нефтяные ресурсы вероятного аг­рессора — Японии.

Япония в полной мере использовала все выгоды от вступления в первую ми­ровую войну в качестве союзника Вели­кобритании. Без особых усилий и почти без потерь она приобрела немецкую кон­цессию в Циндао и всю островную импе­рию Германии в Южных морях — Маршалловы, Каролинские и Марианские ос­трова (По секретному договору с Англией и благодаря ее поддержке Япония сохранила после войны все свои военные приобретения). Именно в этот период определи­лись два главных направления японской экспансии — западное (оставшийся без последствий из-за вмешательства США и Англии японский ультиматум Китаю в 1915 году) и южное: Индокитай и остро­ва Юго-Восточной Азии, причем самой желанной целью для японцев здесь явля­лась богатая нефтью, каучуком и оловом Голландская Ост-Индия и ее «жемчужи­на» — остров Ява. После неудачи с уль­тиматумом планы относительно Китая были отложены на будущее и превалиру­ющим направлением стало южное.

Япония не разделяла антивоенной эйфории европейцев и американцев и, не помышляя о разоружении, упорно продол­жала претворять в жизнь программу «Флот 8-8». Только что захваченные ос­трова лихорадочно укреплялись построй­кой десятков морских баз и военных аэро­дромов. Согласие японцев подписать Ва­шингтонский морской договор 1922 года было куплено обязательством США и Ве­ликобритании не строить военно-морских баз, находящихся ближе к Японии, чем существующие в Сингапуре и на Гавайях. Это означало, что у японцев развязаны руки в западной части Тихого океана.

Нельзя сказать, что в Нидерландах не сознавали нависшей над своими колони­ями угрозы, но Голландия не имела ни фи­нансовых, ни политических возможностей построить большой флот, способный проти­востоять японскому. В начале 1920 года была создана комиссия, получившая за­дание обобщить опыт минувшей войны и составить планы развертывания голлан­дского флота в случае открытия военных действий, определив его стратегические задачи и потребность в новых кораблях. Комиссия признала европейские военно-морские силы, состоящие из минных заг­радителей, «москитного» торпедного фло­та и канонерок, вполне достаточными для обороны страны. Перед основной частью голландского флота ставилась задача обес­печения защиты ост-индских колоний, которым грозила опасность, главным об­разом, с севера — со стороны император­ского флота Японии. Для обороны Зондс­кого архипелага предназначались, преж­де всего, подводные лодки, которые дол­жны были, взаимодействуя с эсминца­ми, принять на себя еще и разведыва­тельные функции. Предусматривалась также постройка 4 крейсеров для обеспече­ния эскорта подлодок во время их пере­хода в надводном положении в районы патрулирования и обратно. В 1920 году в составе голландского флота еще не было ни одного современного крейсера: Java и Sumatra находились в достройке, а за­каз третьего корабля серии (Celebes) был аннулирован. По итогам работы комис­сии, потребности колониального флота оп­ределялись строго ограниченным количе­ством боевых кораблей: 4 крейсера, 24 эс­минца, 32 подводные лодки и несколько более мелких единиц других классов.

Следующая комиссия должна была проанализировать выводы, сделанные первой. После длительных дебатов ее члены постановили пересмотреть планы развития голландского флота и, в конце концов, решили сократить количество требуемых кораблей до 12 эсминцев и 16 подводных лодок. Тем не менее, в 1923 году представленный парламен­ту урезанный «План развития флота 1922 года» был отвергнут с перевесом всего в один голос. Позднее, однако, были приняты планы постройки 8 эсминцев типов De Ruyter (Van Ghent) и Van Galen, заложенных в 1925 году, равно как и ма­лых подводных лодок прибрежного дей­ствия, около десятка которых были пост­роены до начала 30-х годов, когда реши­ли перейти к строительству больших оке­анских субмарин, способных вести дли­тельное океанское патрулирование.

Все следующее десятилетие голланд­цы надеялись, что их малые подводные лодки будут в состоянии самостоятельно уничтожить неприятельский флот или предотвратить само вторжение. Вошед­шая в строй пара стремительно устаре­вавших крейсеров и самолеты берегово­го базирования также должны были встретить вражеские корабли еще за пре­делами ост-индских владений Голлан­дии. Впрочем, главной задачей крейсе­ров типа Java по-прежнему оставалась охрана подлодок в надводном положе­нии. Таким образом, учитывая тот факт, что площадь Индонезии равняется пло­щади Европы, а находившиеся тогда в постройке 4 японских крейсера типов Kako и Aoba по силе намного превосходи­ли корабли голландского флота, можно ут­верждать, что эта оборонительная доктри­на была более чем оптимистичной.

А тем временем, пока Голландия те­шила себя утопией в надежде на силу сво­его малого флота, мир не стоял на месте. Состоялась Вашингтонская конференция 1922 года, после которой все крупнейшие морские державы интенсивно взялись за строительство так называемых «договор­ных крейсеров» (позднее, по градации Лондонской морской конференции 1930 года — тяжелых крейсеров или крей­серов «категории А»). «Вашингтонская лихорадка» отшумела после того, как был выявлен ряд отрицательных качеств этих кораблей. В начале 1930 года открылась Лондонская конференция, которая специ­ально занималась вопросом о малых крей­серах и установила тип «крейсера катего­рии В» или «легкого крейсера» с предель­ным калибром главной артиллерии в 155 мм и предельным водоизмещением 10000 т. Установив лимиты тоннажа этих крейсеров, Лондонская конференция, по­добно Вашингтонской, дала толчок к ново­му витку гонки морских вооружений.

В 1930 году в Нидерландах была со­здана очередная комиссия. Итоги ее работы в целом подтверждали выводы преды­дущей, за исключением вновь пересмот­ренного количественного состава флота. Комиссия рекомендовала иметь в составе ост-индского флота 3 крейсера, 12 эсмин­цев и 18 субмарин, для чего требовалось построить один крейсер, четыре эсминца и шесть подлодок. Эту кораблестроитель­ную программу парламент принял в том же году, причем необходимость иметь в Ост-Индии 3 крейсера была признана бе­зоговорочно — слишком уж явным было превосходство японской морской мощи.

К 1930 году оба крейсера типа Java уже считались устаревшими. Из соображе­ний экономии третий голландский крей­сер должен был быть меньше их водоиз­мещением. Считалось достаточным воо­ружить его восемью 150-мм орудиями, хотя крейсера потенциального противни­ка — японские, типов Kako и Aoba — име­ли по 6 200-мм орудий, т.е. фактически восьмидюймовых (Эти крейсера стандартным водоизмещением 7100 т, как и голландские крейсера типа Java, проектировались по опыту мировой войны и должны были превзойти все современные зару­бежные аналоги более мощной артиллерией, скоростью 35 узлов, лучшей защитой и значи­тельным радиусом действия. И японцам это удалось в большей мере, чем голландцам — не являясь "вашингтонскими" по водоизмеще­нию, характеристики этих кораблей, вошед­ших в строй в 1926-27 годах, были очень близки к стандартам договорных крейсеров). Проведенный среди офицеров флота опрос показал, что мне­ния разделились. Одни требовали воору­жить новый корабль артиллерией такого же калибра, как у японцев, другие высказы­вались за постройку быстроходного крей­сера только с 6 150-мм орудиями, третьи настаивали на непременном его вооруже­нии торпедами. Были и такие, которые вообще предлагали выделенные средства направить на развитие морской авиации.

Наконец, в том же году морское мини­стерство объявило о постройке крейсера «категории В» водоизмещением 5250 т и с вооружением из 6 150-мм орудий. Та­кое слабое вооружение корабля (2x2 в кор­ме и 2x1 в носу) оправдывалось тем, что это позволяло достичь скорости 32 узла и сохранить бронирование, как на крейсе­рах типа Java. Стоимость крейсера, кото­рый должен был войти в строй в 1934 году, достигала 12,5 млн. гульденов. Это реше­ние сразу же подверглось сокрушительной критике в основном из-за небольших раз­меров и слабого вооружения. В частности, указывалось, что даже при незначитель­ном увеличении водоизмещения воз­можно довести количество орудий главно­го калибра до восьми. А объявленный вско­ре конкурс на лучший проект нового ко­рабля вызвал поток работ с предложени­ем построить «уменьшенный вашингтон­ский крейсер» водоизмещением 8000 т с шестью 203-мм орудиями вроде англий­ских тяжелых крейсеров типа York.

Тем не менее, от первоначального проекта корабля с шестью шестидюймовка­ми не отказались и на 1930-34 финансо­вые годы были по частям расписаны ста­тьи расходов на его постройку. Частично она должна была финансироваться из бюджетных отчислений на развитие флота метрополии, а другую половину средств обязали предоставить власти Голландской Ост-Индии. Это еще более затруднило дело, поскольку колониальные власти, умень­шив налоги на 3 миллиона гульденов, едва не сорвали постройку крейсера. Впро­чем, в те годы всеобщего экономического кризиса интересы национальной обороны вновь отошли на второй план.

Несмотря на финансовые трудности, работа над проектом продолжалась и в 1932 году приняли компромиссное реше­ние удлинить корпус, чтобы оптимизиро­вать обводы, а это, в свою очередь, позво­ляло увеличить скорость и улучшить мо­реходность. Удлинение корпуса повлекло за собой также увеличение водоизмеще­ния, что дало возможность разместить еще одно 150-мм орудие над носовой башней ГК и катапульту позади трубы. Столь медленная разработка проекта создавала впечатление, что новый крей­сер скорее заменит один из двух построен­ных в прошлом десятилетии и теперь бы­стро стареющих крейсеров типа Java, чем количественно увеличит голландский флот Ост-Индии. Между тем Япония стре­мительно наращивала мощь своих воен­но-морских сил. В 1927-28 годах были спущены на воду первые настоящие «ва­шингтонские» крейсера Японии — 4 ко­рабля типа Муоко, вооруженные десятью 203-мм орудиями каждый, а в 1930-31 го­дах еще 4 подобных крейсера типа Atago. В Нидерландах лишь 1 сентября 1932 го­да окончательно решились на постройку нового крейсера и определили срок его го­товности — 1 января 1936 года.

 

Постройка

 

5 сентября 1932 года Министерство обороны Нидерландов подписало с фир­мой Wilton-Fijenoord в Роттердаме договор на постройку крейсера, который должен был получить название аннулированной в 1919 году третьей единицы типа Java — Celebes. Однако во время церемонии спуска на воду крейсер получил название De Ruyter, в связи с чем возникла необхо­димость переименования одного из эс­минцев типа Admiral постройки 1926 го­да. Он был переименован в Van Ghent.

По контракту, стоимость частично обору­дованного корпуса составляла 6,687 млн. гульденов, а постройка корабля в целом обходилась в 14 млн. Голландские ко­раблестроители не имели опыта строи­тельства таких больших кораблей, ведь в 20-х годах в Нидерландах строились только подводные лодки и эсминцы, а De Ruyter являлся самым длинным ко­раблем, который когда-либо строился на голландских верфях. Поэтому крейсер за­ложили в сухом доке, что позволило сни­зить риск при спуске на воду до мини­мума. В этом случае после затопления дока корпус крейсера просто всплыл. Интересно, что сначала церемонию зак­ладки De Ruyter назначили на пятницу 13 сентября 1933 года, но из-за традици­онного суеверия моряков это событие было перенесено на следующий день.

Первые испытания построенного ко­рабля намечалось провести в январе 1936 года, но их пришлось отложить до мая в связи с задержкой поставки тур­бин. По сравнению с тянувшейся в тече­ние десятилетия постройкой крейсеров типа Java, трехлетний срок строительства De Ruyter можно считать очень коротким.

 

Общее описание

 

Новый голландский легкий крейсер валялся одновременно и более совре­менной и более экономичной версией уже устаревших крейсеров типа Java, с оглядкой на характеристики которых велось его проектирование. А поскольку проект корабля разрабатывался конст­рукторским бюро консорциума Krupp-Germania/lnkavos, архитектура и этого крейсера Нидерландов не избавилась от немецкого влияния. De Ruyter был внешне очень похож на «карманные линкоры» типа Deutschland и крейсера типа «К» (Konigsberg, Karlsruhe и Koln) немецких Рейхсмарине. Характерный высокобортный корпус корабля наби­рался по продольной схеме с включени­ем броневых листов в конструкцию на­бора, что уменьшало вес корпуса без ухудшения прочностных характеристик при большом соотношении длины к ши­рине. Наиболее заметной особенностью корпуса являлся элегантный, почти вертикальный форштевень, увенчанный так наз. «грушей Тейлора». Улучшенные обводы и увеличенное по сравнению с «явами» соотношение L/B способство­вали снижению волнового сопротивле­ния на больших скоростях и улучшению маневренности. Незначительный раз­вал бортов в носовой оконечности, необ­ходимый для достижения высокой ско­рости, вызывал сильное брызгообразование и заливаемость палубы бака. Это усугубляли якоря (каждый весом в 4 т). Поэтому пришлось «утопить» их в четы­рехугольные ниши (две на левом борту, одна — на правом) с якорными клюза­ми. Вызванное практической необходи­мостью, это новшество стало одной из от­личительных черт корабля.

Палуба полубака тянулась почти на 3/4 длины корабля, до барбета предпос­ледней башни главного калибра. Всего крейсер имел 3 основных палубы — верхнюю, главную и нижнюю, броневую. В отсеках двойного дна (в отличие от «яв», простиравшегося почти на всем протяжении корпуса, кроме носового и кормового отсеков) в основном распо­лагались нефтяные цистерны и емкости для смазочных материалов.

Обводы кормовой оконечности были типично «немецкими», как у строивших­ся в то же время в Германии тяжелых крейсеров типа Admiral Hipper. Диаметр гребных винтов составлял 4,2 м, руль балансирного типа имел площадь 15,6 м2 и массу 12,6 т. Длина боковых килей — 60 м. Полная длина корабля — 170,92 м (по др. данным, 170,8 м), длина по ватер­линии — 168,04 м, максимальная шири­на — 15,7 м (15,6 м), максимальная вы­сота борта — 11,35 м. Осадка при стандар­тном водоизмещении равнялась 5,11 м (4,9 м — при конструктивном и 5,3 м — при нормальном водоизмещениях). Соот­ветственно, стандартное водоизмещение составляло 6000 т (6500 т), нормальное — 6442 (6962) т, а полное - 7548 (7669) т.

При постройке крейсера ставилась за­дача максимального уменьшения его веса. Она решалась в четырех направлениях:

1. набор корпуса осуществлен по про­дольной схеме;

2. бортовая броня являлась конструк­тивным элементом набора;

3. применение электросварки;

4. применение легких сплавов и алю­миния.

Для быстроходных кораблей значи­тельную опасность представляет искрив­ление корпуса под нагрузкой, поскольку высокая скорость требует большого отно­шения длины к ширине. И хотя у De Ruyter на корпус приходилось всего 32,3% водоизмещения против 34,6% у крейсеров типа Java и вес корпуса (без брони) составлял на единицу объема только 87 кг/м3 против 103 кг/м3 у пос­ледних, такая экономия веса достигалась без потери прочности — за счет исполь­зования брони в качестве элементов на­бора и широкого применения новейших в тогдашнем кораблестроении сварочных технологий (Здесь также следует отметить несомненное за­имствование опыта немецкого кораблестрое­ние В 1933 году Германия ввела в строй броне­носец (карманный линкор) Deutschland — пер­вым в мире крупный боевой корабль, при пост­ройке которого электросварка была применена в большом объеме (достигнуто 15% экономии веса корпуса, что составило 550 т)). Сварными были: все стыки продольных связей; все проходы продольных связей че­рез водо- и нефтенепроницаемые переборки и днищевые флоры; соединения флор с килем и с наружной обшивкой (последнее только у водо- и нефтенепроницаемых переборок);

— водо- и нефтенепроницаемые попе­речные переборки в местах крепления к наружной обшивке (только частично);

— настил двойного дна (кроме машин­ных и котельных отделений);

— промежуточные палубы;

— фундаменты под главные и вспомо­гательные механизмы;

— руль;

— места монтажа швартовочного обо­рудования.

Частично удалось добиться эконо­мии веса путем тщательной проработки конструкции.

Следует отметить минимальное ис­пользование дерева, применявшегося только для палубного настила. Для внут­реннего оборудования и отделки помеще­ний использовались гальванизирован­ные стальные листы и алюминиевые плитка и сортамент, из которого изготав­ливалась также мебель. Все это служило понижению пожароопасности.

Видимый уклон носовой надстройки в сторону носа корабля имел единствен­ной целью максимально уменьшить за­дымление приборов управления артог­нем. Первые же ходовые испытания по­казали недостаточность этой меры и на дымовой трубе была изменена форма дефлектора. С этого момента крейсер ли­шился жалкого подобия грот-мачты, прежде крепившейся к тыльной части трубы: вместо нее появилась опора с по­перечной штангой для растяжек радио­антенны. Укороченная фок-мачта была установлена на носовой надстройке.

 

Энергетическая установка

 

Главные механизмы крейсера De Ruyter — 2-вальные ТЗА фирмы Parsons с котлами Yarrow. Шесть водотрубных, отапливаемых нефтью котлов размеща­лись попарно в трех котельных отделени­ях. В носовом были установлены 2 котла (с рабочей поверхностью 515 м2 каждый) производства фирмы — строителя Wilton-Fijenoord, остальные четыре (рабочая по­верхность — 150 м2) произвела фирма Koninklijke Maatschappij De Schelde во Флиссингене. Общая максимальная паропроизводительность котлов составля­ла 320 тонн пара в час при давлении 28,1 атм. и температуре 350 'С.

Дымоходы всех трех КО были вы­ведены в одну дымовую трубу. Перво­начально она имела плоский дефлектор в виде крышки, но после первых испы­таний на трубе смонтировали полукруг­лую вертикальную конструкцию, закры­вавшую ее с трех сторон, и лишь со сто­роны носа труба оставалась открытой.

Пар приводил в движение 2 турбозубчатых агрегата производства той же флиссингенской фирмы KM De Schelde. Каждый из двух ТЗА состоял из турбин высокого (2450 об/мин) и низкого (1795 об/мин) давления. Турбины носового машинного отделения двигали гребной вал левого борта, правый вал вращался агрегатом кормового машинного отделения. Посред­ством зубчатого редуктора, находившегося в отдельном помещении между отделени­ями, на гребные валы передавалась час­тота вращения 320 об/мин. Суммарная мощность двух ТЗА — 66000 л.с. (по 33000 л.с. каждый), при этом расчетная скорость составляла 32 узла. Конструкция турбин позволяла давать 15-процентную времен­ную перегрузку. Тогда при мощности 76000 л.с. крейсер развивал 33,5 узла. На ходо­вых испытаниях De Ruyter показал наи­большую скорость 33,56 узла, но в услови­ях тропиков этот показатель никогда не превышал 32,84 узла.

Крейсерские турбины типа Curtiss мощностью 3300 л.с. каждая были уста­новлены на обоих валах, обеспечивая экономическую скорость 17(12) узлов. При этой скорости и нормальном запасе топли­ва дальность плавания достигала 6800 морских миль. Нормальный запас топли­ва составлял 750 т, но если принималось дополнительно еще 550 т (до 1300 т), крей­сер мог пройти 11000 морских миль.

Следующую статью запасов состав­ляли 54,5 т смазочных масел, 75 т воды для котлов и 63 т питьевой воды. Общий вес энергетической установки (котлы и машины) — 1700 т.

Благодаря улучшенным обводам и более современной силовой установке всего при двух турбоагрегатах удалось достичь более высокой скорости хода, чем у крейсеров типа Java, имевших три группы турбин с той же суммарной мощностью, что и у De Ruyter.

 

Вспомогательные агрегаты и электрическое оборудование

 

Все вспомогательные агрегаты крей­сера питались электроэнергией, выраба­тываемой тремя основными генератора­ми и одним вспомогательным. Исполь­зовался, главным образом, постоянный ток напряжением 220 V и только для пи­тания каютных вентиляционных систем, контрольного освещения котлов и систе­мы радиотелефонных коммуникаций ис­пользовался переменный ток того же на­пряжения. Под защитой броневой палу­бы размещались 2 турбогенератора фир­мы Stork мощностью 200 kW каждый, а генератор высокого напряжения фирмы Werkspoor был вынесен за пределы бро­невой цитадели.

Электросеть крейсера насчитывала около 1400 ламп нормального, боевого (синего цвета) и аварийного освещения. Кроме того, имелся огромный запас акку­муляторных ламп на случай выхода из строя основной сети. Аварийные водоот­ливные помпы, которые должны были продолжать работать даже находясь под водой в затопленных помещениях, обес­печивались электроэнергией по трем разным электромагистралям. Автоматизированный телефонный коммутатор об­служивал 50 аппаратов. Помимо этого, на корабле имелись отдельные навига­ционные системы, системы связи, уп­равления артиллерийским огнем и ма­шинный телеграф. Связь между важней­шими корабельными службами и пунк­тами управления осуществлялась также пневматической почтой.

Уже один перечень установленного на крейсере разнообразного оборудования внушает почтение и позволяет отнести De Ruyter к числу наиболее технически осна­щенных легких крейсеров середины 30-х годов. Корабль был оснащен гироскопичес­кими компасами фирмы Anschutz, гидро­акустическими приборами и эхолотом фирмы Atlas, автоматическим лаговым устройством фирмы SAL и беспроволоч­ным телеграфом производства фирм Telefunken и N.S.F. (Nederlandse Signaalin-gapparaten Fabrik — современная Signaal).

 

Бронирование и система обеспе­чения непотопляемости корабля

 

Бронирование крейсера De Ruyter в целом повторяло систему бронирова­ния немецких крейсеров типа «К», с той лишь разницей, что голландцы, не свя­занные условиями Версальского догово­ра и стремившиеся сохранить на новом крейсере солидную защиту своих старых крейсеров типа Java, не обязаны были соразмерять параметры брони с ограни­чениями в водоизмещении. И хотя из соображений экономии и максимального облегчения корпуса броня крейсера была несколько тоньше, чем у взятых за эталон «яв», De Ruyter получил более сбаланси­рованную систему бронирования.

Ее основу составлял главный броне­вой пояс длиной 133 (123,4) м и толщиной 50 мм (по другим данным — 50-62 мм). Он прикрывал собой барбеты концевых башен и тянулся от 11 до 94 шпан­гоута. В районе машинных и котельных отделений (между 42-67 шпангоутами) его ширина составляла 3,66 м. Часть бор­тового пояса на протяжении между 35-72 шпангоутами, находившаяся ни­же уровня нижней палубы, имела толщи­ну всего 30 мм. В остальных промежут­ках (между 11-34 и 74-94 шпангоутами) бронепояс имел постоянную толщину (50 мм), но был уже на 1 м, чем в райо­не М КО. Кормовые отсеки защищались бо­лее тонкими 30-мм плитами, обеспечи­вавшими защиту рулевых механизмов и, в известной мере, валопроводов. Кормо­вая бронезащита, начинаясь на 3 шпан­гоуте, соединялась с главным бронепоясом на 11 шпангоуте.

Горизонтальную защиту обеспечивала броневая палуба, также являвшаяся кон­структивным элементом корпуса и вы­полненная из крупповской никелевой 50-мм стали (согласно другим источни­кам, толщиной 30-32 мм). Как и пояс по ватерлинии, палуба утончалась в корме до 30 мм. Она простиралась от барбета носо­вой башни главного калибра до рулевой машины в корме и соединялась с верхним краем бортового пояса под прямым углом, т.е. не имела скосов, как на крейсерах типа Java. Плоская, в основном, бронепалуба была выпуклой в районе машинных и котельных отделений, где требовалось обеспечить необходимые технологические и габаритные объемы. Броневая цита­дель, имевшая высоту 4 м, замыкалась спереди и сзади 30-мм траверзами, рас­положенными на 34 и 74 шпангоутах и возвышавшимися от двойного дна до броневой палубы.

Некоторую, весьма слабую защиту от подводных взрывов обеспечивала конст­рукция более протяженного на новом крейсере двойного дна и двойного борта, внутренняя стенка которого, имевшая толщину 30 мм, играла роль противотор­педной и, одновременно, продольной пе­реборки, усиливающей бронирование борта. Таким образом, уровень защиты от снарядов на малых и средних дистанци­ях боя несколько снизился по сравнению с «явами», но, при полном отсутствии в обоих случаях конструктивной подвод­ной защиты, схема бронирования De Ruyter была предпочтительнее.

Кроме корпусного, крейсер нес и ме­стное бронирование. Так, обе боевые руб­ки, КДП на башне управления и комму­никационные каналы защищались 30-мм броней. Барбеты артиллерийских башен бронировались 50-мм (30-мм) плитами, а броня самих башен и ору­дийного щита седьмого орудия имела толщину 30-100 мм. Общий вес брони­рования крейсера достигал 1100 т.

Помимо всесторонне продуманной системы обеспечения непотопляемости корабля, на нем имелась мощная систе­ма пожаротушения, неоднократно про­дублированная. Пороховые и снаряд­ные погреба, равно как и котельные от­деления, были оборудованы пожарной системой орошения. Очаги пожаров предполагалось тушить при помощи не­скольких независимых друг от друга противопожарных систем:

— морской водой из системы шлангов;

— пеной из двух пенообразующих ге­нераторов;

— находящейся под давлением пара водой для тушения пожара в котель­ном отделении;

— имелась установка получения дву­окиси углерода на случай пожара в тех же котельных отделениях и в ко­рабельном камбузе;

— водяная система пожаротушения топливных резервуаров.

 

Вооружение

 

Первоначально вооружение крейсера должно было состоять из шести 150-мм орудий в 3 двухорудийных башнях и че­тырех 105-мм зенитных орудий Bofors в 2 сдвоенных установках. Позднее, в связи с увеличением водоизмещения, полученные объемы были использованы для установки дополнительного, седьмо­го, орудия, оснащения крейсера бортовой авиацией и авиационным оборудовани­ем, а также для усиления зенитного воо­ружения корабля.

Из семи скорострельных орудий Bofors (немецкого производства) калибра 150 мм шесть, типа MklX, размещались в трех двухорудийных башнях, оборудо­ванных дальномерами. Седьмое, типа Mk.X, было установлено на штыревом станке и закрывалось глубоким башенно-подобным щитом. Для размещения артиллерии главного калибра голландца­ми была избрана так наз. «ретирадная» схема, при которой две из трех артилле­рийских башен располагались в корме. Такая схема особенно выгодна при боях « отходе, что, впрочем, соответствовало реальному соотношению сил на предпола­гаемом театре военных действий. Башня №1 находилась в носовой части, а башня N 2 — в конце очень длинного полубака. Третью башню разместили на палубе юта, седьмое же орудие—на носовой надстройке перед боевой рубкой. Башни №1 и №2 весили по 71,2 т, башня №3 — 70,6 т. Го­ризонтальные углы обстрела для башен N 1, №2 и одноорудийной установки Mk.X составляли 147' на борт, а для баш­ни №3 — 140' на борт. Одноорудийная установка Mk.X вместе со щитом имела массу 25 т и была дополнительно приспособлена для стрельбы осветительными снарядами. 150-мм орудия Bofors с углом возвышения от -15' до +60' имели длину ствола 7,8 м. Баллистические данные глав­ной артиллерии De Ruyter были такими же, как у шестидюймовок крейсеров типа Java (дальность стрельбы — 21200 м, масса бронебойного снаряда—46,7 кг, осколочно­го — 46,0 кг). Но ГК De Ruyter давал такой же по весу бортовой залп, как и вся 10-орудийная артиллерия последних, где в бор­товом залпе могли участвовать те же 7 ство­лов главного калибра.

Система приборов управления огнем ГК фирмы Hazemeyer получала целеука­зание от двух КДП на носовой и кормовой надстройках. Первый находился на вер­хней платформе башенноподобной носовой надстройки и включал в себя 6-метровый стереодальномер фирмы Zeiss вместе с визиром центральной наводки. Носовой дальномер имел углы вертикального на­ведения в пределах от -12' до +48'. Кормовой КДП располагал 4-метровым «цейсовским» дальномером с углами верти­кального наведения от -15' до +45°. Сис­тема обеспечивала ведение огня:

- по видимой и временами скры­вающейся морской цели, движущейся со скоростью до 40 узлов, и видимой бере­говой цели — на ходу корабля;

- по невидимой береговой цели — с якорной огневой позиции.

Зенитное вооружение крейсера было уникальным. Отказавшись от 76-127-мм орудий универсального калибра, голланд­цы вооружили De Ruyter десятью 40-мм зенитными автоматами Bofors модели Mk III — спаренными установками с систе­мой управления фирмы Hazemeyer, сопря­женной с 2-метровыми дальномерами си­стемы Zeiss, которые находились непосред­ственно на автоматах. Кроме того, каждый «бофорс» имел коллиматорный прицел. 40-мм орудие фирмы Bofors массой (в зависимости от модели) 508-528 кг имело общую длину 3690,6-3695,7 мм. Ствол длиной 2249,88 мм весил 103-104 кг. Заряд весом 0,326 кг придавал 0,894-кг снарядам начальную скорость 881 м/с. Максимальная дальность стрельбы по горизонтали составляла 9830 м, по вертикали — 7160 м. Живу­честь ствола — 10000 выстрелов, а мак­симальная скорострельность — 120 вы­стрелов в минуту. При ведении огня по горизонтали скорострельность была не­сколько выше за счет ускоренной пода­чи боезапаса (140-150 в/мин). Заряжа­ние производилось вручную. Снаряды в обоймах по 4 штуки в каждой вклады­вались в специальный проводник, нахо­дящийся в замковой части орудия. Орудийный станок Hazemeyer Mk III придавал стволу углы возвышения от -10' до +90'. Максимальная скорость подъема ствола — 25'/с. Эти полностью автономные установки с собственными вычислительными устройствами стаби­лизировались в трех плоскостях и имели дистанционную систему наведения из постов управления зенитным огнем. Не удивительно, что в годы войны эту сис­тему управления скопировали англичане. Однако на De Ruyter великолепные воз­можности этой революционной артсистемы практически сводились к нулю ее крайне неудачным расположением: из-за концентрации зенитной батареи в одном месте (на кормовой надстройке) корабль оказался сильно уязвим для авиации с носовых курсовых углов и по той же причине существовала серьезная угроза вывода из строя всей ПВО корабля в ре­зультате единственного удачного попада­ния в кормовую надстройку.

Легкое зенитное вооружение крейсе­ра состояло из четырех спаренных уста­новок пулеметов калибра 12,7 мм фир­мы Solothurn. Две из них смонтирова­ли на открытом ходовом мостике, а ос­тальные — тремя ярусами выше носо­вого КДП. Они также были стабилизи­рованы в трех плоскостях и легко де­монтировались для установки на кора­бельных катерах. Кроме того, на крейсе­ре имелись в палубных установках 4 легких (7,7-мм) пулемета модели Mk IV и два учебных орудия калибра 37 мм. Общий вес вооружения крейсе­ра вместе с боезапасом достигал 500 т.

Для ночного боя служили 4 1200-мм прожектора, 3 из которых были уста­новлены на носовой надстройке, а чет­вертый — на прожекторной площадке на дымовой трубе.

De Ruyter не имел торпедных аппа­ратов. Носителями торпед голландской военно-морской доктриной были избра­ны эсминцы и построенные несколько позже «торпедные крейсера» типа Tromp.

До появления радаров отличительной и почти обязательной характеристи­кой всех больших кораблей, в том числе легких крейсеров, являлось наличие бортовой авиации. На крейсере De Ruyter для разведки и корректировки артилле­рийского огня предназначались два двухместных гидросамолета-биплана смешанной конструкции Fokker C.XIW ве­сом 2555 кг. Этот одномоторный двухпоплавковый катапультный разведчик с максимальной скоростью 280 (270) км/ч, потолком 6400 (6800) м и дальностью по­лета 6800 км изначально проектировал­ся как корабельный самолет, но судьба рассудила иначе. Большая часть само­летов типа C.XIW слу­жила в базовых авиа­частях Голландской Ост-Индии, и только 8 машин базирова­лись на кораблях (Имеются данные, что из двух штатных кора­бельных разведчиков Fokker C.XI.W на крейсере имелся только один. Однако эта информация могла возникнуть уже после того, как в период нейтралитета Нидерландов(осень 1939 - весна 1940) один из самолетов крейсера, доставляв­ший почту на корабль, разбился в районе о. Бангка).

Один из самоле­тов размещался на ка­тапульте, а другой — на специальной плат­форме между ката­пультой и кормовой надстройкой. Обе ма­шины были практи­чески в боеготовом со­стоянии, но без топли­ва. Заправка произ­водилась непосред­ственно перед выле­том. Запас авиацион­ного бензина (7,5 т) находился в специ­альных цистернах глубоко в недрах корабля — в помещениях двойного дна. Тем не менее, несмотря на все меры предосторожности, использование авиации с кораб­лей всегда было сопряжено с риском пожа­ров и повреждений в бою или при неудач­ном старте.

Применявшаяся на «явах» старая система обеспечения полетов бортовой авиации создавала многочисленные про­блемы, связанные с остановкой корабля при спуске гидросамолетов на воду и подъеме их с воды после возвращения с разведки и посадки вблизи корабля. Во-первых, неизбежная остановка при осу­ществлении этих операций превращала корабль в прекрасную неподвижную цель для подводных лодок и авиации против­ника, а в бою такая остановка вообще была невозможна. Во-вторых, даже при незначительном волнении моря опера­ции подъема-спуска сопровождались об­рывами тросов и, зачастую, поломками самолетов. В связи с этим крейсер De Ruyter оборудовали новой техникой — ка­тапультным комплексом, позволявшим обеспечивать патрулирование и наблюде­ние с воздуха обширных районов моря вокруг корабля. Длительность разведки напрямую зависела от ко­личества запускаемых са­молетов. И хотя примене­ние катапульты также не было лишено тех же недо­статков, с которыми все же приходилось мириться (ос­тановка корабля для подъема самолета на борт), тем не менее это значи­тельно снижало неизбежный риск.

На De Ruyter корабель­ная катапульта производ­ства немецкой фирмы Heinkel была установлена на шканцах за трубой. Ростокская фирма Эрнеста Хейнкеля, в начале 30-х годов являлась чуть ли не единственной в мире, про­изводившей паровые авиа­ционные катапульты. Не­смотря на то, что в этот пе­риод во всех флотах проис­ходил переход на пневма­тические и пороховые ката­пультные комплексы, фир­ма Хейнкеля процветала даже в годы великой деп­рессии — заказов на катапульты было вполне достаточно. Кстати, нелишне вспомнить, что одним из активнейших заказчиков фирмы являлся Советский Союз, в течение 1929-1932 годов полу­чивший несколько катапульт и 28 само­летов Не-55 к ним. Именно такие круп­ные заказы позволили Хейнкелю благопо­лучно пережить великую депрессию 30-х годов и сохранить потенциал, обращен­ный затем на создание Люфтваффе.

Конструкция Хейнкеля, установлен­ная на новом голландском крейсере (по одним данным, это была катапульта К-3, по другим — К-12), имела длину 18,64 м, угол поворота примерно 90' на борт и была приспособлена для запуска самоле­тов со стартовой массой в 2750 кг (до 3 т) и начальной скоростью до 125 (105) км/ч. Гидросамолеты поднимались с воды двумя электрическими кранами, обслу­живавшими и часть корабельных плав­средств. Для облегчения конструкции, стрелы кранов были выполнены из алю­миния. При различной высоте положе­ния противовесов краны поднимали груз весом от 3 до 6 т с перемещением его на расстояние 9,6-4,1 м от борта корабля. Как и большинство современных крейсеров, для снижения минной опасно­сти De Ruyter имел параваны (типа «С» с буксировочными тросами длиной 5,5 м), а наиболее крупные корабельные катера ос­нащались тральным оборудованием.

 

Экипаж и плавсредства

 

Списочная численность экипажа крейсера в мирное время составляла 435 человек. В конце 1941 года после проведения мобилизационных мероп­риятий экипаж был укомплектован по штатам военного времени и состоял из 35 офицеров и 438 унтер-офицеров и матросов, среди них 189 индонезийцев. Расположение помещений экипажа сохранилось таким же, как у крейсеров типа Java. Вся главная палуба была занята жилыми помещениями: офи­церскими каютами в корме и матрос­скими кубриками в середине и в носу. Кубрики команды занимали большую часть помещений полубака. В над­стройках находились каюты старших офицеров и командира крейсера. Все жилые помещения предназначавшего­ся к службе в тропиках корабля были просторными, хорошо проветриваемы­ми и оборудованными вентиляцион­ными системами.

Крейсер обильно обеспечили элект­рическим бытовым оборудованием, призванным освободить членов экипа­жа от бытовых проблем и предоставить им больше времени для боевой подго­товки. Среди такого оборудования — электрические прачечные, мойки, поло­теры и т.п.

В состав плавсредств крейсера вхо­дили 3 моторных катера (один 39-футо­вый и два 28-футовых) и гребной бар­кас со вспомогательным двигателем. Они располагались на кильблоках в зоне действия авиационных кранов. Еще две пары шлюпок (в том числе и пара плос­кодонок) размещались на шлюпбалках: две сразу за трубой и две на юте. Кора­бельные катера оснащались тральным оборудованием и могли вооружаться съемными спарками зенитных 12,7-мм пулеметов фирмы Solothurn.

Спасательное оснащение крейсера составляли 20 плотов.