Wundefwaffe

Глава 6. Общая оценка проектов и деятельности японских тяжелых крейсеров.

 

Тяжелые крейсера, построенные в Японии между мировыми войнами, оказались одними из лучших, если не самыми лучшими, кораблями в своем классе и стали своеобразной визитной карточкой Императорского флота. Несмотря на некоторые недостатки (в основном это касалось перегрузки по сравнению с проектом и чрезмерной тесноты, которую могли выдержать разве что только неприхотливые японцы), их отличали мощ­ное артиллерийское, торпедное и авиационное вооруже­ние, хорошая броневая и противоторпедная защита и достаточно эффективные разделение на отсеки и системы контрзатопления. Если сравнивать подробно рас­смотренные в первом томе отдельные наступательные и оборонительные элементы данных кораблей и их ино­странных современников, то можно отметить следую­щее.

Орудия главного калибра по совокупности характе­ристик были вполне на уровне с аналогичными систе­мами других стран (см. таблицу). В пользу японских восьмидюймовок можно отметить наибольший вес сна­ряда и наличие боезапаса всех типов, включая также осветительный и два вида учебных снарядов.

 

Страна	Год выпуска	Длина ствола в калибрах	Начальная скорость, м/с	Вес снаряда, кг	Скорострель­ность, в./мин.	Дальность стрельбы, м
Япония	1931	50	840	125,85	4	29400 (45°)
Англия	1927	50	846	116,2	4-5	26800 (45°)
США	1927	55	910	113,4	4     -	29600 (40°)
Италия	1924	50	840	113	3-4	27800 (45°)
Италия	1927	53	940	125	3-4	31500 (45°)
Франция	1924	50	850	123	4	31000(45°)
Германия	1934	60	925	122 и 124	4	33540 (37°)

 

Кроме того, одинаковый вес всех снарядов позволял легко переходить от одного типа к другому, не изменяя данных стрельбы. Японские бронебойный снаряд типа 91 и фугасный типа 3 были бы вне конкуренции на приз "За оригинальность". Первый, спроектированный как "ныряющий", не имел настоящего бронебойного кол­пачка и обладал наихудшей бронепробиваемостью (например, 150 мм на дистанции 15000 м против 200 мм у немецкого Pz.Spr.Gr. L4/4 mhb), но зато мог сохранять траекторию полета под водой при близких недолетах и нес наибольший заряд взрывчатки (3,11 кг против 2,3 кг у того же Pz.Spr.Gr. L4/4 mhb). Одно удачное попадание такого снаряда под броневой пояс (собственно, этот снаряд и проектировался для пробития ПТЗ, а не тол­стых броневых плит), могло привести к тяжелым повре­ждениям или даже к гибели корабля. К разочарованию японцев такого попадания из Восьмидюймовки удалось добиться только раз за всю войну - с «Кинугаса» в «Бойз» ночью 11/12 октября 1942 года. Тогда только чудо спасло американский крейсер. Относительно пло­хой пробиваемости снарядов типа 91 японцы особенно и не переживали, поскольку полагали вести бой либо но­чью на близкой дистанции, когда их снаряды вполне справлялись бы с 76-127-мм бронированием, которое имели их основные противники - американские тяжелые крейсера, либо днем на очень большой дистанции, когда любые бронебойные снаряды бессильны. Сближению противника на выгодную для него дистанцию мешали более высокая скорость японских крейсеров и угроза со стороны их мощных дальнобойных торпед. Японские полубронебойные снаряды типа 0 и фугасные типа 3 могли также использоваться против самолетов. Послед­ние, являясь по сути осколочно-зажигательными, были особенно эффективны против наземных целей, посколь­ку их действие было направлено сверху вниз. Правда, полностью надежд конструкторов они не оправдали, будучи к тому же очень опасными в эксплуатации (существуют версии, что гибель линкора «Муцу» и взрыв «Ямато» при опрокидывании произошли по вине именно этих снарядов). Американские летчики, против которых в основном и использовались снаряды типа 3 всех калибров, называли их "скорее эффектными, чем эффективными".

Резюмируя состояние артиллерии главного калибра японских тяжелых крейсеров, можно сказать, что она оказалась одной из лучших, прекрасно подготовленной к тем действиям, которые ожидались в войне на Тихом океане. Когда японские артиллеристы видели цель, будь то ночью или днем на больших дистанциях, они всегда добивались большего, чем противник числа попаданий. И действие 203-мм снарядов было вполне эффективным: бронебойные ночью на близких и средних дистанциях исправно взрывали башни и пробивали борта тяжелых крейсеров союзников, а полубронебойные наносили серьезные повреждения на дальних. Были, конечно, слу­чаи, когда снаряды не взрывались или не могли пробить относительно толстую броню, но они характерны для всех флотов, без исключения. Только появление у союз­ников радаров управления стрельбой свело на нет пре­имущество японской артиллерии.

Столь же добрых слов заслуживает и торпедное воо­ружение. Даже самые слабые японские тяжелые крейсе­ра типов «Фурутака» и «Аоба» благодаря системам бы­строй перезарядки оказались в этом отношении сильнее британских «каунти», итальянских и французских крей­серов. Только немецкие «хипперы» несли по 6 торпед­ных труб на борт, но меньшего калибра. А шестнадцать торпедных труб на крейсерах типов «Миоко» и «Такао» являются рекордом для тяжелых крейсеров. Столько же, но 533-мм калибра, несли только два английских легких крейсера типа «Е» («Энтерпрайз» и «Эмерод»). Япон­ские же кислородные торпеды вообще не имели себе равных по мощности заряда, скорости и дальности. Справедливости ради надо отметить, что процент попа­даний оказался ниже ожидаемого по предвоенным про­гнозам - в основном из-за больших дистанций выпуска торпед. А с ростом дистанций боя заряженные торпед­ные аппараты и запасные торпеды оказывались лишним и зачастую очень опасным грузом. Американские тяже­лые и большинство легких крейсеров в годы войны во­обще не имели торпедного вооружения, которое счита­лось прерогативой эсминцев. Такой подход полностью совпадал со взглядами Юдзуру Хираги, которого можно назвать "отцом" японского тяжелого крейсера. Не раз относительно неопасные попадания или близкие разры­вы бомб и снарядов приводили к сильным пожарам в торпедных отсеках японских крейсеров, которые закан­чивались гибелью корабля или приводили к тяжелым повреждениям.

Вообще стоит отметить, что японцы, по условиям морских договоров вынужденные иметь заведомо усту­павшие противнику количественно морские силы, много времени и средств потратили на создание новых типов вооружений и боеприпасов. Таких, чтобы ни у кого больше не было. "Ныряющие" и "фосфорные" (типа 3) снаряды, кислородные торпеды типа 93, "торпедные" крейсера, управляемые торпеды и ракеты "Бака" отно­сятся к их числу. Трудно однозначно оценить их роль в войне, но часто желание стать первыми в условиях де­фицита времени и отставания в промышленном разви­тии выглядело откровенной авантюрой и бумерангом било по японскому флоту.

Вспомогательная батарея из восьми 127-мм универсалок оказалась вполне "на уровне". Больше стволов несли «хипперы» (12 105-мм), итальянские тяжелые крейсера (16 100-мм, к войне осталось по 12) и француз­ский «Альжери» (12 90-мм), но все они были меньшего калибра. Безусловно превосходили "японцев" по вспо­могательной артиллерии только американские крейсера военной постройки (12 127-мм). Разочаровало легкое зенитное вооружение. Не рассчитывая на долгую войну, японцы так и не позаботились создать что-либо посуще­ственнее, чем 25-мм автомат. Простое увеличение 25-мм стволов в ходе войны не могло дать нужного эффекта без модернизации систем УЗО, для чего уже просто не было места, средств и времени. Но главная беда японцев заключалась в отсутствии хороших радаров и радиоло­кационных взрывателей. В зенитном отношении япон­ские крейсера уместно сравнивать только с американ­скими, которые в ходе войны резко увеличивали свое преимущество в средствах ПВО, следуя принципу "зенитное орудие хорошо настолько, насколько хороша его система управления". И, конечно, японцы уступили США по другому принципу: "лучшее зенитное орудие -истребитель". Крейсера европейских держав на Тихом океане, где массированные воздушные атаки были час­тым явлением, выглядели бы бледно. Достаточно вспомнить потопление в считанные минуты палубными пикировщиками тяжелых английских крейсеров «Дорсетшир» и «Корнуолл», гибель под атаками базо­вых торпедоносцев и бомбардировщиков линкоров «Принс оф Уэлс» и «Рипалс». Сам 25-мм автомат был неплохим, но заметно уступал по эффективности евро­пейским 37-мм и 40-мм артсистемам. Кроме нехватки устройств УЗО по мере увеличения 25-мм стволов на борту, японские установки имели и врожденные недос­татки: малые скорости горизонтальной и вертикальной наводки, сильная вибрация при стрельбе, малая ёмкость магазина (15 патронов), отсутствие прицелов для стрельбы по скоростным целям. В результате от атак авиации японцы потеряли 8 тяжелых крейсеров, не счи­тая «Тоне» и «Аоба», потопленных в Куре в июле 1945-го. Многие из них в ходе войны неоднократно повреж­дались авиацией.

Бортовые гидросамолеты на японских тяжелых крейсерах оправдали себя в большей мере, чем в других флотах. Они успешно использовались для разведки, обеспечения ночных действий и корректировки стрель­бы на большие дистанции. Тем не менее, к концу войны их число на борту неуклонно уменьшалось, что обу­славливалось не только развитием палубной авиации и радаров, но и производственно-эксплуатационными проблемами (нехватка сырья, топлива и материалов, опасность хранения на борту, недостаток места и веса при усилении зенитной артиллерии и т.п.).

Бронирование японских тяжелых крейсеров выгодно отличало их от большинства иностранных современни­ков. По корпусу оно уступало только французскому «Альжери» и итальянским типа «Зара». Отсутствие дос­таточной защиты башен главного калибра никак не ска­залось на судьбе японских крейсеров. В любом случае, при попадании 203-мм снаряда в башню тяжелого крей­сера (максимум 150-мм лобовая плита на типе «Зара») башня выходила из строя. В ходе войны на Тихом океа­не имели место случаи, когда японские снаряды проби­вали бронированные лобовые плиты американских крейсеров со взрывом внутри, а американские снаряды проходили японские башни насквозь, не взрываясь. В артиллерийских боях японцы потеряли только один тя­желый крейсер и им оказался самый первый - неболь­шой и слабо бронированный «Фурутака». Еще дважды («Аоба» и «Могами») крейсера получали тяжелые по­вреждения от артогня, но непосредственной гибелью они не грозили («Могами» был дополнительно повреж­ден авиацией и добит торпедой японского эсминца).

Лучше, чем на крейсерах других флотов, выглядит и ПТЗ. На высоте были как конструктивная подводная защита (развитые були и ПТП), так и системы контрза­топления. Двух торпедных попаданий оказывалось не­достаточно, чтобы отправить японский тяжелый крей­сер на дно. Иногда для этого требовалось целых пять. Однако средства и методы ПЛО на японском флоте ока­зались откровенно слабыми. Четыре крейсера погибли от торпед подводных лодок - «Како» (3 торпеды), «Атаго», «Майя» (по 4), «Асигара» (5), еще столько же получили повреждения («Такао» и «Кумано» по 2 тор­педы, «Аоба» и «Миоко» - по одной). От трех мощных торпед эсминцев погиб «Хагуро». Настоящими рекорд­сменами по живучести оказались «Кумано» и «Нати». Первый 25 октября 1944 года получил торпеду с эсмин­ца (354 кг торпекса), 26-го - три прямых бомбовых по­падания, 6 ноября - 2 торпеды с подлодки (по 300 кг торпекса), а затонул 25 ноября, выдержав попадания пяти авиационных торпед (по 272 кг торпекса) и четы­рех 227-кг бомб. «Нати» погиб в Манильской бухте по­сле попадания 10 авиаторпед, 21 бомбы и 16 ракет, пол­ностью оправдав сложившееся о нем у американцев мнение, как о "непотопляемом".

Скорость, мореходность и дальность плавания япон­ских крейсеров в целом отвечали требованиям театра военных действий. Главные механизмы оказались дос­таточно надежными, и японцы не испытывали с ними проблем в отличие, например, от немцев, которые от­кровенно намучились с энергетическими установками своих тяжелых крейсеров. Зато у немцев, предусматри­вавших двукратное дублирование бортовой электросе­ти, не могло быть ничего подобного тому, что случилось с «Нати» в бою у Командорских островов, когда крей­сер временно лишился электроэнергии и не мог стре­лять. Других случаев отказа матчасти при описании боевых действий японских тяжелых крейсеров не обна­ружено (кроме роковой задержки с запуском самолета с «Тоне» у атолла Мидуэй), равно как и замечаний по поводу невозможности вести стрельбу по погодным ус­ловиям. Тогда как их американские оппоненты на вол­нении не могли вести точный огонь из-за резкой борто­вой качки.

Конечно, столь высокие боевые характеристики дос­тигались во многом за счет комфорта экипажа. Можно только удивляться неприхотливости и стойкости япон­ских матросов, вынужденных в течение длительных опе­раций, проводимых как в холодных северных широтах, так и в жарких тропиках у экватора, жить в тесных по­мещениях с примитивным сантехническим оборудова­нием и довольствоваться скромным рационом питания.

В целом, японские тяжелые крейсера показали себя в годы войны совсем неплохо. Артиллерией и торпедами они потопили 6 тяжелых и 3 легких крейсера, эскортный авианосец, 8 эсминцев и два десятка вспомогательных судов и транспортов союзников. Их успехи безусловно могли быть более весомыми, если бы командование не берегло их для генерального эскадренного сражения, а почаще использовало в составе поисковых оперативных групп, как это делали американцы, и если бы не так бы­стро господство в воздухе перешло к противнику. Начи­ная с 1943 года, с вводом в строй первых авианосцев массовой постройки типов «Эссекс» и «Индепенденс» японский флот был обречен на поражение. Слишком уж несоизмеримыми были военно-экономические потен­циалы США и Японии. Уходя со сцены, тяжелые крейсера могли громко "хлопнуть дверью", когда в заливе Лейте 6 из них вместе с 4 линкорами атаковали полтора десятка эскортных авианосцев с их слабым прикрытием. Это было единственное сражение в истории, когда лин­коры и крейсера держали в прицелах авианосцы, а те в ответ подняли в воздух свои самолеты. Шанс свой японцы упустили, проиграв финальный бой со счетом 1:3 (за один авианосец пришлось заплатить потерей трех тяжелых крейсеров). Такой результат, несмотря на всю его нелогичность (слишком многое определила расте­рянность японского адмирала), стал достаточно симво­личным - вооруженные бомбами и торпедами самолеты оказались сильнее самой мощной артиллерии.