Торпеды Уайтхеда на вооружении Российского флота.
Решать вопрос о вооружении флота торпедами русскому морскому командованию пришлось в трудной обстановке. Назревала очередная воина с Турцией. Боевые действия русскому флоту на этот раз предстояло начать в крайне неблагоприятных условиях. После окончания Крымской войны Россия практически полностью лишилась Черноморского флота, который по условиям Парижского мирного договора насчитывал лишь несколько небольших судов. Возрождаться он начал только в 1871 году. Сильный броненосный флот Турции господствовал на Черном море, и разве что подводное оружие могли противопоставить ему русские моряки. Это подтверждал и опыт успешного применения «адских машин» в Крымской войне.
А. И. Шестаков (1820—1888 гг.)
Но мины являлись оборонительным оружием и не могли использоваться для нанесения внезапных ударов по турецким кораблям. Русский же флот планировал вести на Черном море активные боевые действия. В полной мере их могли обеспечить лишь ставшие уже широко известными к тому времени торпеды. В связи с этим вопрос о принятии на вооружение отечественного флота торпедного оружия встал очень остро. Сначала все надежды возлагались на торпеду Александровского, однако затянувшиеся ее испытания и малообнадеживающие результаты все больше и больше заставляли думать о подводном снаряде Р. Уайтхеда. К тому же предложение о продаже России своего секрета за 15 тыс. фунтов стерлингов он сделал еще в 1873 году.
Нельзя сказать, что в выборе между изобретением Александровского и Уайтхеда в Морском министерстве существовало полное единство взглядов.
Точки зрения и аргументы в пользу того или иного высказывались самые противоположные. Сторонники Уайтхеда акцентировали свое внимание на том, что торпеда Александровского недостаточно отработана, что ее массо-габаритные характеристики в два-три раза хуже, а скорость почти вдвое меньше, чем у торпеды фиумского заводчика. Одним из убежденных сторонников скорейшего принятия на вооружение торпеды Уайтхеда был ставший уже заведующим минной частью на флоте контр-адмирал К. П. Пилкин. Он писал: «Принимая во внимание, что самодвижущиеся мины введены уже во всех почти флотах, что рассчитывать на успех торпедо г. Александровского, судя по настоящим результатам, нет оснований.., что Уайтхед... значительно сбавил цену за свой секрет, я нахожу, что приобретение секрета от г. Уайтхеда становится настоятельной потребностью».
Торпеды Уайтхеда, состоявшие на вооружении российского флота.
Однако нашлись и убежденные сторонники отечественного варианта торпеды. Наиболее влиятельным из них был управляющий Морским министерством адмирал Н. К. Краббе. Во время обсуждения на одном из совещании этого вопроса, он так сформулировал свою позицию: «Господа! Я 15 лет управляю Морским министерством, всегда старался поддерживать русский труд и русские изобретения... обратите... внимание, что Александровский не имеет в своем распоряжении никаких механических средств... устройте специальную механическую мастерскую для изготовления торпеды и я... уверен, что Александровский построит торпедо не хуже Ваитхеда».
К сожалению, в 1875 году Краббе тяжело заболел и отошел от дел. Его преемником стал С. С. Лесовский, который не только не разделял столь категорической позиции своего предшественника, но и более других был склонен ориентироваться на Р. Уайтхеда. В определенной мере позицию нового управляющего Морским министерством можно понять. Война с Турцией становилась все более реальной, и решать вопрос о вооружении флота торпедами требовалось срочно. Тем не менее принимать решение единолично Лесовский не стал. 13 октябре 1875 года он создает специальный «Комитет по вопросу приобретения самодвижущихся мин Вайтгеда и применению их к судам флота». В его состав вошли вице-адмиралы Г. И. Бутаков, А. А. Попов, В. Ф. Таубе, контр-адмиралы К. П. Пилкин, И. А. Шестаков, А. А. Пещуров, генерал-майоры В. Ф. Петрушевский, Ф. В. Пестич и капитан-лейтенанты В. П. Верховский и Н. А. Невахович.
|
|
На первое заседание комитета, состоявшееся 16 октября, «на случай, если понадобятся какие-либо объяснения с его стороны» пригласили И.Ф. Александровского. Председательствовал на совещании С. С. Лесовский. В своем кратком выступлении он указал, что «разрабатываемый у нас проект самодвижущейся мины надворного советника Александровского хотя далеко еще не достиг того совершенства, как мина Вайтгеда, но на опытах, произведенных 23 августа сего года в его присутствии, мина Александровского три раза пробежала расстояние в один кабельтов со скоростью 8 1/2 узлов, причем два раза уклонилась несколько влево от цели, но в третий раз прошла это расстояние по совершенно прямой линии без всякого уклонения в сторону». Затем председательствующий предложил каждому члену комитета ответить на единственный вопрос: «следует ли нам теперь же приобрести секрет мины Вайтгеда для применения к действию с судов флота?» В своих мнениях члены комитета были почти единодушны. Все, кроме А.А.Попова и В. Ф. Пестича, считали, что «ожидать далее результатов усовершествования мины Александровского не следует», необходимо срочно приобретать «секрет и мины Вайтгеда». Точка же зрения А.А.Попова являлась диаметрально противоположной. Он считал, что «накануне самостоятельного решения этого вопроса Александровским... даже оскорбительно для русского самолюбия обращаться к Вайтгеду». Согласен с ним был и В.Ф. Пестич. Однако их мнения оказались в меньшинстве и не могли изменить общего решения комитета. Оно гласило: «Теперь же приобрести от Вайтгеда секрет его изобретения и заказать пятьдесят мин последнего образца для применения их к действию с судов флота».
Первый практический шаг по реализации этого решения предпринят уже в ноябре 1875 года. Минная комиссия под председательством К. П. Пилкина срочно разработала проект контракта с Уайтхедом. Его основные положения сводились к следующему:
«I. 1. Г. Уайтхед продает Русскому правительству секрет устройства изобретенной им автоматической рыбовидной мины и уступает Русскому правительству право пользоваться его изобретением...
2. Русское правительство, приобретая секрет устройства мины Уайтхеда, уплачивает ему 9000 фунтов стерлингов...
II. Г. Уайтхед обязуется доставить Русскому правительству 100 подводных рыбовидных мин его, Уайтхеда, системы со всеми... новейшими улучшениями...
Каждая мина должна удовлетворять следующим условиям:
1. Мина при полном снаряжении должна проходить расстояние в 600 английских футов со скоростью... от 20 до 22 узлов... при прохождении расстояния в 2500 английских фут скорость движения мины не должна быть менее 16-18 узлов... а на расстоянии 6200 английских фут... не должна быть менее 12-14 узлов...
2. Мина должна иметь в своей передней оконечности: а) особое помещение для 100 фунтов заряда... и б) прибор автоматического воспламенения заряда при ударе мины о поражаемый предмет, который вместе с тем должен быть вполне безопасен, как при спуске мины, так и во время ее движения.
3. Длина мины не должна превышать 20 английских фут... ширина вместе с боковыми крыльями 17-18 английских дюймов... Вес мины со включением 100 фунтов заряда, но с пустым воздушным резервуаром — 360-400 килограммов...
4. Воздушный резервуар должен быть такой плотности, чтобы мог выдерживать давление 105 атмосфер... без малейшего изменения своей формы.
5. При прохождении расстояния в 600 английских фут уклонение мины от цели не должно быть более 1 английского фута по вертикальной линии и 10 английский фут в сторону, при прохождении расстояния в 2500 английских фут — на 24 фута в сторону, а при прохождении расстояния 6200 английских фут — 45 фут в сторону, отклоняясь в обоих последних случаях не более 1 фута по вертикальной линии.
6. Воздушный резервуар, снаряженный давлением в 70 атмосфер, не должен терять в 4-часовой промежуток времени более 4 атмосфер давления.
III. Цена каждой мины определяется в 400 фунтов стерлингов...
IV. Все заказываемые 100 мин должны быть изготовлены и сданы в продолжении двух лет, считая со дня заказа».
В конце января 1876 года проект контракта утвердил император Александр II, а неделю спустя русская правительственная комиссия выехала в Фиум. Возглавлять ее было поручено Морскому агенту (военно-морскому атташе) в Австрии контр-адмиралу А. И. Шестакову. В состав комиссии вошли семь человек, в том числе К. П. Пилкин, И. Ф. Александровский и В.В.Максимов. Говоря современным языком корпуса инженер-механиков поручик В. В. Максимов был первым военпредом флота, осуществлявшим наблюдение за созданием в 1875 году на Новом Адмиралтействе торпеды Александровского. Суля по переписке с Петербургом, по протоколам заседания комиссии, а так же по сохранившимся вариантам контракта с многочисленными пометками и исправлениями, переговоры в Фиуме шли напряженно. Впрочем, обе стороны были заинтересованы в их положительном исходе, и 11 марта 1876 года контракт между русским правительством, в лице контр-адмирала А. И. Шестакова, и торпедостроительным заводом в Фиуме, в лице его владельца и главного конструктора Р. Уайтхеда, скрепили подписями. За 9000 фунтов стерлингов Россия приобретала «секрет Уайтхеда» и право пользоваться им «по своему усмотрению без всякого ограничения с одним лишь условием сохранять изобретение в тайне от других правительств, еще не купивших его».
Р. Уайтхед брал на себя обязательства «приготовить для Русского правительства сто самодвижущихся мин с применением в них всех... усовершенствований, которые будут признаны... полезными, сдать мины агентам Русского правительства в нижеследующие сроки: две мины — к 31 марта 1876 г., две мины — к 1 мая 1876 г., шестнадцать мин — к 1 сентября 1876 г., тридцать мин — к 1 января 1877 г., двадцать пять мин — к 1 мая 1877 г., и двадцать пять — мин к 1 января 1878 г.».
Свои обязательства Р. Уайтхед выполнил точно в согласованные сроки. Первые две торпеды передали русским представителям в Фиуме через 20 дней после подписания контракта. Обе они были не только тщательно взвешены, обмерены и опробованы, но и прошли пристрелку на полигоне завода. Технология пристрелки не отличалась сложностью, отмечали свидетели: «на пристани, с которой пускают мины, замечают момент вылета мины из трубы по секундомеру и затем смотрят, когда поставленный на плоту сигнальщик опустит флаг в момент прохождения мины под плотом».
После сдачи каждую торпеду упаковывали способом, «вполне гарантирующим ее от повреждений в пути» и доставляли на станцию железной дороги или на судно, указанное комиссией. Дальнейшая транспортировка, как гласил контракт осуществлялась «на счет и страх Русского правительства, но за повреждения в пути, произошедшие от дурной упаковки, ответственным оставался изготовитель».
Что же представляла из себя торпеда Уайтхеда, принятая на вооружение отечественного флота? Ее конструкция состояла из девяти составных частей: 1) ударника, обеспечивающего взрыв заряда взрывчатого вещества (ВВ); 2) боевого зарядного отделения с 25 кг пироксилина; 3) гидростатического отделения с гидростатическим аппаратом; 4) воздушного резервуара емкостью 0,25 м3 со сжатым воздухом давлением 70 ат; 5) машинного отделения с трехцилиндровым двигателем с вертикально расположенными звезднообразно под углом 120° цилиндрами, с воздушным редуктором, впускным и запирающим клапаном, а также рулевой машинкой, работавшей от гидростатического аппарата и управлявшей горизонтальными рулями; 6) кормового отделения с проходящим через него главным валом; 7) отделения передаточных шестерен с редуктором, обеспечивающим передачу работы двигателя на два винта, вращающихся в противоположные стороны; 8) хвостовой части с горизонтальными и вертикальными перьями; 9) рулевой части с горизонтальными рулями и двумя двухлопастными винтами. Тщательно подогнанные друг к другу составные части торпеды соединялись между собой винтами.
|
|
