Глава 74. Подъём германского флота
До 1898 г. германский флот имел второстепенное значение. Мольтке утверждал, что Германия никогда не станет претендовать на господство на море, в то время как её разномастное собрание кораблей никак не соотносилось с растущей торговлей и заморскими интересами. Пребывая под впечатлением от успеха, которого добилась сухопутная армия в войне с Францией, по сравнению с малым влиянием, оказанным морскими силами на исход этой борьбы, правящая каста отказывалась подставлять плечо под новую лямку военно-морских амбиций.
Однако назначение в январе 1897 г. адмирала Тирпица государственным секретарём по военно-морским делам стало началом резкой перемены во взглядах Германии на вопрос о морской мощи. Посредством специально созданного Пресс-бюро, организовавшего разъяснение обществу военно-морской идеи, а также пропаганды, проводимой Морской лигой, он начал вселять в умы нации понимание, важность и необходимость создания судостроительной индустрии, необходимой для постройки большого и мощного флота, индустрии, которая в то же время могла претендовать на долю огромных прибылей, ныне получаемых Британией, как мировым судостроителем. Эти усилия увенчались настолько полным успехом, что в 1898 г Рейхстаг принял Закон о флоте, в котором был зафиксирован принцип неизменности состава военно-морских сил и замены устаревших кораблей боевыми единицами новейших типов. Состав флота, признанный необходимым для удовлетворения потребностей рейха, устанавливался следующим:
Боевой флот:
19 линейных кораблей (2 в качестве материального резерва)
8 броненосных кораблей береговой обороны
6 больших крейсеров
16 малых крейсеров
а также плюс шесть больших и 14 малых крейсеров для присутствия в заграничных водах.
Период времени, в который должен был быть построен этот флот, первоначально рассчитанный на семь лет, был Рейхстагом сокращён на год и окончание срока создания военно-морских сил относилось на конец 1903 г. Линкоры и корабли береговой обороны подлежали замене по прошествии 25 лет; броненосные суда, строившиеся и подлежащие постройке, подразделялись на следующие серии:
Линкоры: 19 (5 «Виттельсбах», 5 «Кайзер», 4 «Вёрт», 4 «Баден», 1 «Ольденбург»)
Корабли береговой обороны: 8 (6 «Зигфрид», 1 «Один», 1 «Эгир»)
В состав больших крейсеров включались три старых броненосца с центральной батареей («Кёниг Вильгельм», «Кайзер» и «Дойчланд»).
Замена устаревших линкоров должна была начаться с 1906 г в следующей последовательности: в 1906-1909 гг. по два ежегодно, в 1910-1916 гг. - по одному, в 1917 г. - два.
Начало войны в Южной Африке и такие инциденты, как захват [англичанами] почтового парохода «Бундесрат», а также ещё нескольких германских судов у африканского побережья, довели англо-германские отношения до точки кипения -Тирпиц это прекрасно понял и выжал из ситуации всё возможное. Весной 1900 г. в Закон о флоте были внесены поправки, сводившиеся к увеличению флота почти вдвое. Теперь состав флота, официально опубликованный 20 июня 1900 г., включал:
Боевой флот:
19 линейных кораблей (2 в качестве материального резерва)
8 броненосных кораблей береговой обороны
6 больших крейсеров
16 малых крейсеров
Заграничный флот:
3 больших крейсера
10 малых крейсеров
Резерв:
4 линейных корабля
3 больших крейсера
4 малых крейсера
За исключением потерь при непредвиденных обстоятельствах, линкоры подлежали замене по истечении 25-летнего срока, а крейсера - 20 лет. Было решено иметь две полностью боеготовые и укомплектованные личным составом боевых эскадры и одну, составляющую Резервный флот, половина кораблей которого также постоянно состояла в кампании.
Однако более примечательным, нежели основные положения Закона, был характер разъяснительного меморандума, в котором содержалось следующее заявление:
«Для защиты морской торговли и колоний Германии в сложившихся обстоятельствах есть только один путь: Германия должна обладать линейным флотом столь сильным, чтобы даже имея противником сильнейшую морскую державу, поставить её перед опасностью потери ею своего положения в мире. Для достижения этой цели совершенно излишне, чтобы германский линейный флот был бы равен по мощи линейному флоту самой сильной морской державы, поскольку последняя, со всей очевидностью, не сможет сконцентрировать всю свою ударную мощь против нас. Но даже если бы она преуспела в намерении добиться сражения с нашим флотом, располагая явным превосходством, возможное поражение сильного германского флота настолько ослабило бы противника, что несмотря на достигнутую им победу, его положение в мире больше не могло бы быть гарантировано необходимым для этого флотом». И далее:
«Если потребность для Германии подобного сильного флота будет осознана, не подлежит сомнению, что честь и благополучие отечества властно требуют, чтобы Флот Метрополии набрал нужную силу как можно скорее».
Это решение, самой мощной сухопутной державы стать в возможно более короткий срок второй морской державой мира стало эпохальным событием международных отношений. В случае его реализации - а принцип установленных в количественном отношении соединений и регулярных замен становился с этих пор настолько очевидной чертой морских программ, что его оппоненты оставались среди разве что социалистов - для Британской империи могла создаться ситуация ужасного свойства.
До сих пор британское военно-морское строительство велось исходя из принципа соблюдения «стандарта двух держав» (Two Power standard), что на практике выражалось в адекватной силе Королевского флота флотам Франции и России. Добавление третьего, и даже более мощного, флота означало, что Британия больше не в состоянии оставаться в своей «блестящей изоляции» от положения дел на континенте. Теперь следовало уладить все заморские дела таким образом, чтобы это позволило максимально сосредоточить военно-морские силы в отечественных и европейских водах - именно для этого и пошли на альянс с Японией в 1901 г. Следующим шагом было приведение в порядок отношений с европейскими державами и конец распрям с Францией и Россией.
В то же время в Англии предпочитали рассматривать Германию в свете традиционного друга, она была приглашена принять участие в создании союза с Японией, а также в совместных усилиях по урегулированию марокканской проблемы, сильно беспокоившей в то время правительство. Для Германии открывалась уникальная возможность помириться с Японией, хотя ей вряд ли полностью простили бы её поведение в 1899 г. Но если бы такой союз состоялся, нейтральная Япония могла бы сильно повлиять на положение дел на Дальнем Востоке 14 лет спустя.
Германия, однако, предпочла отклонить оба предложения.
