Wundefwaffe

Бронированный лидер в советском кораблестроении

 

В советском флоте идея такого корабля в начале 1920-х гг. впервые была высказана при подготовке проекта "морской программы" известным теоретиком, тогдашним на­чальником ВМА М.А.Петровым. Целесообразность созда­ния защищенного палубным бронированием ЭМ с 6-дюймо­вой артиллерией, мощным минно-торпедным вооружением, обладающего скоростью полного хода до 40 узлов, по мне­нию специалистов Морской академии и Главного морского технического управления, подтверждалась анализом опыта борьбы на морских коммуникациях во время прошедшей ми­ровой войны ["Морской Сборник", 1993, №12, с. 16].

Поскольку "морской программе" не суждено было осуществиться —в 1920-е гг., как и сейчас, необходимость обладания мощным ВМФ руководством страны не вос­принималась — разработанное ОТЗ осталось невостре­бованным и не было тогда проверено методами исследо­вательского проектирования.

Несколько позже идея в несколько трансформирован­ном виде возникла вновь. В фундаментальном труде "Ис­тория отечественного судостроения" имеется упоминание об ОТЗ на проектирование "большого ЭМ", разработан­ном Оперативным управлением Штаба РККФ в марте 1925 г. "Тактические элементы ЭМ" водоизмещением около 4.000 т являлись развитием идей, заложенных в неосуще­ствленный проект корабельного инженера Р.А.Матросова 1917 г.: мощное вооружение из двух тройных ТА калиб­ром 533-584 мм, четырех 183-мм (7,2 дюйма) и двух 102...127-мм орудий, а также гидросамолет "истребитель­ного типа" на катапульте; скорость полного хода не менее 40 узлов, дальность плавания экономическим ходом 3 ты­сячи миль ["История отечественного судостроения", т.IV, СПб, 1996, с.173]. Как видим, в этом ОТЗ предпочтение отдано повышению мощи артиллерии в ущерб защите.

Интересно отметить, что тогдашний начальник Опе­ративного управления штаба РККФ А.А.Тошаков в кон­це 1925 г. в статье о тактике миноносцев в будущей войне (статья была опубликована в №11 ежемесячного бюллете­ня Оперативного управления) писал, что ЭМ будет уни­версальным кораблем типа "малого КР", и его торпедное вооружение будет играть вспомогательную роль. Если учесть тот факт, что даже "малый КР" не мыслился без защиты — хотя бы легкой броневой палубы — то подоб­ный прогноз, как увидим, довольно точно предсказал на­правление развития отечественной тактической и конст­рукторской мысли в предвоенные годы.

Как известно, первыми крупными надводными ко­раблями советской постройки стали заложенные в 1932 г. лидеры ЭМ пр.1 (головной корабль — «Ленинград»).

Естественные трудности, с которыми при проекти­ровании и постройке лидеров столкнулась отечественная наука и промышленность, заставили искать возможности заказа кораблей за границей. Политическое сближение с Францией в середине 1930-х гг. способствовало началу переговоров о заказе проекта лидера на основе знамени­тых французских кораблей типа «Fantasque». После про­верки возможности установки на них советского артил­лерийского и торпедного вооружения представители Уп­равления Морских сил РККА и Наркомата тяжелой про­мышленности, уполномоченные советским правитель­ством, вступили в переговоры с французскими судостро­ительными фирмами. Однако сравнительно высокая цена, запрашиваемая французами за проектирование и строи­тельство лидера, которая не укладывалась в отведенную для этой цели валютную смету, заставила отказаться от их продолжения и обратиться к итальянцам.

Сотрудничество с Италией в области военного кораб­лестроения и морского оружия началось раньше (с 1930 г.) и продолжалось довольно успешно. В 1935 г. с фирмой Odero-Terni-Orlando был заключен контракт на постройку лидера (впоследствии названного «Ташкент»). Итальянцы тем са­мым получили замечательную возможность поэксперимен­тировать за счет СССР: спроектировать и построить по на­шему ТТЗ корабль и проверить на нем конструкторские ре­шения и тактические концепции, которые затем можно без опасения внедрить у себя. Как своеобразный эксперименталь­ный корабль этот лидер рассматривали и наши специалис­ты. Одной из причин отказа от планировавшейся постройки двух лидеров "типа "И" (т.е. "итальянских") на советских вер­фях стало сомнение в боевой ценности и эффективности та­ких кораблей, связанные с отсутствием у них броневой защи­ты при сравнительно большом водоизмещении. В частности, начальник Главного штаба ВМФ адмирал Л.А.Галлер счи­тал, что вооружение «Ташкента» не оправдывается его вели­чиной, а следовательно — стоимостью.

Дальнейшее развитие класса лидеров в советском фло­те пошло по линии усовершенствования пр. 1 и 38. Перед вой­ной началась постройка лидеров пр.48, по существу, пред­ставлявшего собой попытку вместить в корпус кораблей типа «Ленинград» артиллерийское вооружение из трех двухорудийных 130-мм башенных установок Б-2ЛМ и усилить тор­педное путем установки двух пятитрубных ТА. Тактическая целесообразность и практическая ценность предвоенных со­ветских лидеров ограничивалась рамками взглядов на бое­вое применение сил флота, господствовавших в 1930-е гг., а технические решения являлись прямым их следствием. По­пытки обеспечить лидеру со сравнительно мощным воору­жением сколько-нибудь эффективную защиту разбивались о явно недостаточное для этого водоизмещение.

Отсутствие в середине 1930-х гг. убедительных под­тверждений практической возможности создания брониро­ванного лидера не стало препятствием для экзотических предложений проектантов. Исследовательское проектиро­вание скоростных "бронированных лидеров-разведчиков" началось в СССР под влиянием "итальянских впечатлений". Первые предварительные переговоры о заказе проекта "обычного" лидера, начатые тогдашним начальником Тех­нического управления УМС РККА А.К.Сивковым во вре­мя очередной командировки в Германию и Италию еще в 1932 г., позволили выяснить, что итальянцы склонны пре­дусматривать броневую защиту для сравнительно крупных кораблей, каковыми неизбежно становятся "океанские раз­ведчики". Ознакомление с проектными материалами фирм Ansaldo и Odero-Terni-Orlando специалистов УВМС и промышленности, ставшее возможным после заключения до­говора об оказании технической помощи в проектировании и постройке КРЛ (будущий пр.26), и использование полу­ченных данных и стало импульсом для собственных разра­боток, выполненных в конце 1935 г.

Поскольку отечественная военно-морская оператив­ная мысль в то время еще не помышляла об океанском флоте, дальность плавания кораблей экономическим хо­дом ограничивалась величиной 2-2,5 тысячи миль, что, собственно, и позволяло использовать обусловленный этим обстоятельством резерв водоизмещения для повышения не только мощности вооружения, но и для устройства броне­вой защиты. Вторым способом "совершить чудо", имев­шим не меньшее, а даже большее значение для достиже­ния требуемого результата, являлся расчет на использова­ние очень мощных и очень легких главных механизмов. Достаточно сказать, что их удельный вес принимался рав­ным 6-8 кг/л.с., а агрегатная мощность ГТЗА — от 70 до 90 тысяч л.с., что, конечно же, было слишком оптимистично.

Ориентируясь на столь "тепличные условия", кораб­лестроительная секция ЦНИИВК разработала предэскизный проект бронированного лидера со следующими ТТЭ:

Артиллерийское вооружение: 12 орудий калибра 130 мм (10 из которых —универсальные), 6 45-мм зенитных орудий, 4 крупнокалиберных пулемета.

Торпедное вооружение: 2 трехтрубных ТА для 533-мм торпед.

Бронирование: 50-мм вертикальная броня (в районе МКО и погребов артбоезапаса) и 40-мм палуба (в тех же районах).

Полная мощность механизмов — 186.000 л.с. (!), рас­четная скорость полного хода — 50 (!!) узлов, дальность плавания экономическим ходом —2.100 миль.

Все это "великолепие" результировалось в стандар­тном водоизмещении 3.750 т [РГА ВМФ, ф.р-441, оп., д.164, л.9].

Конечно же, столь высокие ТТЭ (не говоря уже о за­явленной 50-узловой скорости, свидетельствующей об от­сутствии реального представления о сопротивлении воды движению водоизмещающего корабля таких размеров) не имели под собой достаточных оснований.

Конструкторская организация промышленности — ЦКБС-1 — приняла для расчетов более реалистичный удель­ный вес механизмов 8,93кг/л.с. (вместо 6,53 кг/л.с., которые заложил в свой проект НИИВК) и агрегатную мощность 70 тысяч л.с. Такую мощность еще двумя годами раньше обе­щал реализовать в предлагавшейся им МКУ с полупрямо­точными котлами системы Вагнера известный германский специалист профессор Г.Бауэр, который консультировал "механиков" ЦКБС-1 при проектировании турбин для ли­дера пр. 1 Для отечественных же специалистов в тот период предел агрегатной мощности ТЗА составлял 35.000 л.с. — такую установку под руководством А.В.Сперанского уже спроектировали для экспериментального ЭМ (пр.45).

Приняв гл. калибр из восьми 130-мм неуниверсальных орудий и разместив их в четырех двухорудийных брониро­ванных башенных АУ, ЦКБС-1 усилило зенитную артил­лерию до 10 45-мм стволов, увеличив и мощность торпед­ного вооружения —2 четырехтрубных ТА. Дальность пла­вания экономическим ходом принималась 2.500 миль.

Предэскизный проект, разработанный ЦКБС-1 в пяти вариантах, был получен Отделом кораблестроения УМС РККА 24 декабря 1935 г.

Первым вариантом бронирование не предусматри­валось вовсе, 2-м — 20-мм борт и такая же палуба, 3-й имел 45-мм вертикальную и 25-мм горизонтальную броню, 4-й — 50 и 35 мм соответственно, а последний — 60 и 40 мм.

Главные размерения лидера варьировались: длина — от 133 до 146 м, ширина — от 12,3 до 13,6. Средняя осадка получалась в пределах 3,9-4,3 м. Соответственно стандар­тное водоизмещение корабля (от 1-го к 5-му варианту) из­менялось от 2.850 до 3.850 т, нормальное — от 3.000 до 4.000 т, скорость хода на испытании — от 45,5 до 41,5 уз­лов [там же, ф.р-1483, оп.36, д.213, л.3-8].

Ознакомившись с проектом, специалисты Отдела ко­раблестроения сочли оптимальным 3-й вариант: водоиз­мещение — 3.350/3.500 т, главные размерения — 140 х 13,0 х 4,1 м; бронирование — 45 мм (борт) и 25 мм (палуба).

Следует заметить, что упомянутые предэскизы выпол­нялись НИИВК и ЦКБС-1 без официального задания, в ини­циативном порядке, и о перспективе строительства подобных кораблей речь не шла: Однако именно в осенью 1935 г., весьма неожиданно для командования флота, последовало "высочай­шее указание" в кратчайший срок разработать и представить на рассмотрение самому Сталину долгосрочную программу строительства ВМФ. После очевидного провала реализации программы 1933-1937 гг., утвержденной постановлением СТО СССР в июле 1932 г., такая директива вызвала лишь удивле­ние, хотя и не лишенное энтузиазма — ведь теперь речь шла даже о постройке тяжелых КР, линкоров и авианосцев!

Хорошо осведомленный о ходе работ по проектирова­нию и строительству КРЛ, а также знакомый с полученными от итальянцев проектными материалами Инспектор МС РККА флагман 2 ранга П.И.Смирнов-Светловский, в тот пе­риод активно занимавшийся вопросами нового кораблестро­ения и, очевидно, изучивший проектные предложения ЦКБС-1 еще до их отправки в Москву, 6 декабря 1935 г. письменно обратился к НМС В.М.Орлову с предложением включить в проект разрабатываемой программы постройку "брониро­ванного разведчика" по 3-му варианту проекта ЦКБС-1. От­вет Наморси симптоматичен: "Что это за проект? Покажите".

После того, как В.М.Орлову доложили материалы проекта ЦКБС-1, он 16 декабря сообщил начальнику Главморпрома НКТП Р.А.Муклевичу (кстати, своему предше­ственнику на посту Наморси, "направленному партией под­нимать военное судостроение"), что "согласен на 3-й вари­ант" проекта. В Главморпроме это было воспринято как выдача официального задания на разработку проекта.

10 февраля 1936 г. зам. начальника Главка П.Г.Гойнкис подписал наряд N°51/20-377c, которым ЦКБС-1 пред­писывалось "произвести разработку эскизного и общего проекта бронированного лидера-разведчика". Проекту присвоили номер 24 [там же, р-441, оп.5, д.164, л.1].

Задание на разработку проекта формулировалось так.

"I. Назначение корабля.

1) Дальняя разведка: а) с уничтожением лидеров ЭМ и др. более слабых кораблей противника, б) с уклонением от КР противника.

2) Самостоятельные операции набегового характе­ра: а) внезапные обстрелы берегов; б) уничтожение лиде­ров, ЭМ, ТЩ и др. охранных кораблей.

3) Участие в бою: а) отражение торпедных атак про­тивника, б) тактическая разведка в незащищенном участке.

4) Крейсерские операции: а) уничтожение торговли, б) уничтожение одиночных транспортов, в) уничтожение конвоев со слабым прикрытием, г) нападение на сильный конвой.

5) Внезапное кратковременное нападение на фланг и тыл армии противника.

II. Основные оперативно-тактические требования к кораблю.

1) Скорость хода, достаточная для того, чтобы быс­тро догнать любой ЭМ и уйти от любого КР, т.е. скорость не менее 45 узлов.

2) Вооружение, достаточное для уничтожения любо­го лидера, ЭМ и вооруженного транспорта, т.е. не менее 6-8 орудий калибром не менее 130 мм (этот калибр достато­чен также и для обстрела берегов).

3) Увеличенный боезапас для крейсерских операций.

4) Защита от артснарядов ЭМ на средних дистанци­ях (70-100 каб.) и защита с маневрированием от огня КРЛ;

5) Наличие оборудования для постановки мин заг­раждения.

6) Наличие торпедного вооружения на случай вне­запной (ночной или в тумане) встречи с противником.

7) Зенитное вооружение для самообороны от авиа­ции и ТКА.

8) Химвооружение для самомаскировки.

9) Большой район плавания — 5.000-6.000 миль" [там же, л.11-12].

В этом задании, авторство которого следует припи­сать П.И.Смирнову-Светловскому, заложены перспектив­ные идеи, которые логически вытекали из предложений по усовершенствованию "итальянского лидера" («Ташкент»), также сформулированных Инспектором МС РККА.

Пикантность ситуации состояла в том, что ОТЗ ис­ходило от руководства промышленности, а не от флота, т.е. юридически оно не было оформлено в установленном порядке. В горячке и энтузиазме, охватившем всех и вся, в той или иной степени осведомленных или лишь наслышанных о предстоящей масштабной работе по проектирова­нию и строительству новых кораблей, это не стало пре­пятствием для продолжения работы.

ЦКБС-1 в рекордные сроки, свидетельствующие о наличии соответствующего задела, представило "инициа­тивный" проект бронированного лидера-разведчика", ма­териалы которого уже 18 февраля подписали начальник бюро В.Л.Бжезинский и инженер П.О.Трахтенберг. "В но­вой редакции" ТТЭ корабля выглядели, мягко говоря, слишком оптимистично.

Артиллерийское вооружение из 8 спаренных 130-мм орудий в четырех бронированных — 35-60 мм — башнях (боезапас — по 150 выстрелов на ствол и еще 50 в пере­грузку), двух счетверенных 37-мм зенитных автоматов (по 1.500 выстр./ствол), двух расположенных побортно пяти-трубных 533-мм ТА и довольно солидную броневую за­щиту (борт и траверзы — 50 мм, палуба — 25 мм, боевые рубки — 35-60 мм) предполагалось "уместить" в 3.400 т стандартного водоизмещения. Полный запас топлива в 950 т должен был обеспечить дальность плавания экономичес­ким 16-узловым ходом около 6.000 миль.

А вот скорость на испытании при водоизмещении 3.650 т и мощности двухвальной РЭУ 140.000 л.с. почему-то определили величиной 47 узлов! [там же, л. 13]. Это тем более странно; что для близкого по ТТЭ 4-го варианта предэскизного проекта с той же ГЭУ, но с несколько менее напряженной нагрузкой масс, ЦКБС-1 чуть раньше обе­щало скорость ''всего" 42,5 узла.

Котельная установка корабля должна была состоять из шести прямоточных котлов с параметрами пара 75 атм и 450°С. Такие котлы (МПН 70/75) были сконструированы про­фессором Л .К.Рамзиным в декабре 1934 г. и предназначались для экспериментального ЭМ пр.45 (подробнее см. "Тайфун", 1 1997, №2, с.2-8). Удельный вес гл. механизмов принимался равным 8,8 кг/л.с., удельный расход топлива — 0,3 кг/л.с.ч, а пропульсивный коэффициент гребных винтов — 0,56.

В перегруз бронированный лидер должен был прини­мать 50 мин заграждения, а для борьбы с вражескими ми­нами предусматривались 2 комплекта носовых параванов.

Обращает на себя внимание тот факт, что ЦКБС-1 не выполнило требование об увеличенном боезапасе гл. калибра — 150 выстрелов на ствол, принятых "по анало­гии" с "серийным ЭМ", было явно недостаточно для того, чтобы длительно "осуществлять крейсерские операции". Впрочем, в задании отсутствовали какие-либо указания на длительность подобных действий (не оговаривалась и ав­тономность по запасам провизии).

Вполне очевидно, что даже с учетом снижения макси­мальной скорости до критического для водоизмещающих кораблей рубежа 43-44 узла не только уровень развития оте­чественной техники, но и промышленности передовых стран не позволял реализовать такой проект. Но в нем в радикаль­ной форме, характерной для отечественной кораблестрои­тельной науки того времени, явно видна идея "промежуточ­ного" (между лидером и КРЛ) класса боевых кораблей.

Когда проектная документация поступила для рас­смотрения в Отдел кораблестроения УМС РКА, он уже не помышлял ни о каком бронированном лидере—на повест­ке дня стояло проектирование линкоров и тяжелых крей­серов, и все интеллектуальные усилия сосредоточились на этих проектах, разработкой которых интересовался сам товарищ Сталин...

Вновь идея бронированного лидера возникла в на­шем флоте сразу же после начала Второй мировой войны, когда во исполнение уже неоднократно корректировавшей­ся в предвоенные годы программы военного кораблестро­ения началось проектирование новых ЭМ.

Для лидирования больших океанских ЭМ пр.35 (Эскизное проектирование этих кораблей, вооруженных 130-мм универсальной артиллерией гл. калибра, началось одно­временно. Для сохранения логики повествования краткое описа­ние этого ЭМ помещено в отдельной главе), строительство которых включалось в программу, потре­бовались хорошо вооруженные и защищенные корабли. По приказу заместителей НКВМФ и НКСП №0447/129с от 8 сентября 1939 г. была создана комиссия под председатель­ством флагмана 1 ранга С.П.Ставицкого, которой, в част­ности, поручили разработку ТТЗ на пр.47 бронированно­го лидера.

Свои соображения, оформленные протоколом 17 ян­варя 1940 г., комиссия сформулировала так.

"1. Для лидирования ЭМ при выходе в атаку боль­шой ЭМ не годится (не защищен, представляет собой боль­шую цель).

2.  Нужен бронированный корабль (могущий не бо­яться КРЛ).

3.  Таким кораблем может быть увеличенный боль­шой ЭМ с броневой палубой и бортовыми скосами... Де­сять 130-мм орудий выгоднее шести 152-мм для пораже­ния на близких дистанциях ЭМ и сковывания КРЛ (резуль­тат боя у Монтевидео).

Скорость хода лидирующего корабля м.б. несколько меньше, чем у лидируемых ЭМ, что можно использовать для бронирования..." [РГА ВМФ, ф.р-2040, оп.1, д.68, л.26].

Итак, на основе не очень четко сформулированных оперативно-тактических требований появилось следующее задание.

Вооружение: десять (!) 130-мм универсальных ору­дий в башнях, восемь 37-мм зенитных автоматов в счет­веренных установках, зенитные пулеметы, два располо­женных побортно пятитрубных ТА для 533-мм торпед, самолет-разведчик (без катапульты). Бронирование (в районе МКО): 70-мм наклонный пояс (наклон броневых плит — 45 град, внутрь), 25-мм палуба и 70-мм носовой траверз. Скорость полного хода — 36 узлов, дальность плавания экономическим ходом — 8 тысяч миль [РГА ВМФ, ф.р-441, оп.1, д.1877, л.31].

Перечисленные элементы требовалось получить при стандартном водоизмещении не более 4.500 т. В таком виде задание, возможно, являлось осуществимым (для сравне­ния напомним: толщина поясной брони КР пр.26 состав­ляла "всего" 50 мм; в пр.26бис ее увеличили до 70 мм).

Однако при рассмотрении ОТЗ в УК РКВМФ было высказано пожелание увеличить скорость до 40 узлов (за счет уменьшения толщины бортовой брони до 50 мм и за­мены пятитрубных ТА трехтрубными), а ГМШ, "забыв" о торпедном вооружении и подтвердив требование о повы­шении скорости, запросил 6 шестидюймовых орудий гл. калибра (при этом "автоматически" аннулировалось тре­бование об их универсальности) и увеличение зенитного калибра до 45 мм. В такой формулировке реальность вы­полнения требований представлялась сомнительной, тем более, что выявилось серьезное разногласие между УК и ГМШ в отношении артиллерийского вооружения.

Однако уже 11 января 1940 г. начальник ГМШ флаг­ман флота 2 ранга Л.М.Галлер в письме начальнику УК РКВМФ следующим образом сформулировал требования к бронированному лидеру:

"а) вооружение: шесть 152-мм орудий в трех двухорудийных башнях с расположением двух в носу и одной в корме; восемь 45-мм автоматов и 12 12,7-мм пулеметов;

б) скорость хода — не менее 40 узлов;

в) защита должна быть проработана в трех вариантах: 1) противопульная; 2) от 130-мм снаряда на задан­ных в ТТЗ дистанциях боя; 3) от 152-мм снаряда ни дис­танциях 80-100 каб. (наиболее жизненные части).

Для принятия окончательного решения прошу сроч­но произвести расчет, (ориентировочную прикидку), в ка­кие габариты и водоизмещение выльются изложенные выше требования" [РГА ВМФ, ф.р-441, оп.1, д.2005, л.18].

Реакция УК на задание просчитать реальность выпол­нения требований ГМШ последовала не скоро — 17 июня начальник управления контр-адмирал А.А.Жуков подписал­ся под таким требованием к лидеру пр.47: гл. калибр — 8-10 130-мм орудий, зенитный калибр — 8 37-мм автоматов, 3 трех­трубных ТА; скорость — 38 узлов; дальность плавания 8.000 миль. Указав, что "все это" вполне можно уложить в 3.200 т, он отвел на бронирование (борт—50мм, без наклона, 25-мм палуба) еще 800 т, ограничив т.е. стандартное водоизмеще­ние 4 тысячами т.

Можно предположить, что "замах" Л.М.Галлера на 40-узловой бронированный лидер с 6-дюймовой артилле­рией, в идее которого очевидно влияние германской опе­ративно-тактической мысли (точнее, интерпретация уви­денного в Германии во время работы "комиссии Тевосяна"), был нейтрализован указанием высшего руководите­ля УК РКВМФ — заместителем наркома по кораблестро­ению флагманом 1 ранга И.С.Исаковым.

Последний, будучи "миноносником" по опыту служ­бы и своими глазами увидев эволюцию ЭМ в американском флоте во время недавней командировки в США, явно не под­держивал идею увеличения калибра артиллерии торпедно-артиллерийских кораблей свыше 130 мм и, главное, ратовал за скорейшее введение универсальных орудий гл. калибра.

В результате расчет вариантов "КР-ЭМ" исключили из рассмотрения, а просьбу выполнить исследовательское (предэскизное) проектирование бронированного лидера с десятью 130-мм универсальными орудиями УК РКВМФ, где после волны репрессий и вынужденных перемещений катастрофически не хватало квалифицированных специа­листов, переадресовало ЦКБ-17 (бывшему ЦКБС-1). Его результаты приведены в табл.1.

 

Таблица 1 : Предэскизный проект 47 бронированного лидера

	Вариант I	Вариант II
Артиллерийское вооружение: кол-во, стволов, калибр, мм — главный калибр — зенитный калибр — автоматы	10x130 8x37	10x130 8x37
— пулеметы	8x12,7	8x12,7
Торпедное вооружение: кол-во труб, калибр, мм	10x533	10x533
Мины	60	60
Глубинные бомбы(большие/малые)	12/24	12/24
Бронирование, мм: — борт (наклонный пояс) — палуба — носовой траверз — АУ гл. калибра	70 25 70 25	70 25 70 25
Скорость, уз.	33,4-34,0	36,0-36,5
Мощность механизмов, л.с.	75.000	100.000
Дальность плавания, миль	5.500-6.000	5.000-5.500
Размерения, м:
— длина	160,0	160,0
— ширина	15,0	15,0
— осадка	5,0	5,0
Водоизмещение, т:
— стандартное	5.400	5.600
— нормальное	5.900	6.100

РГА ВМФ, ф.р-441, оп.1, д.1877, л.31

 

Специалисты ЦКБ-17, не углубляясь в мотивировку выбора базовых главных размерений корпуса, не изменяя состав вооружения и варьировав только ГЭУ, попытались доказать, что задание выполнимо только при нормальном водоизмещении, соответствующем "полноценному" КРЛ. Иными словами, круг замкнулся.

Не связанная жесткими требованиями задания кон­структорская мысль предложила несколько иное решение. В 1940 г. на рассмотрение в УК ВМФ был представлен инициативный проект "бронированного лидера с универ­сальной артиллерией" (сохранившиеся документы имеют подпись: инженер-кораблестроитель В.Я.Шур).

Четыре 130-мм спаренных универсальных палубно-башенных АУ Б-2-У с боезапасом по 250 выстрелов на ус­тановку, такое же количество спаренных 37-мм зенитных автоматов 66-К (боезапас — 1.500 патронов на автомат), 2 пятитрубных ТА 2-Н и самолет-разведчик составляли во­оружение корабля. ГЭУ мощностью 75 тысяч л.с., "заим­ствованная" у ЭМ пр.35, по расчетам автора должна была при нормальном водоизмещении обеспечить скорость пол­ного хода свыше 38 узлов.

Взяв за основу теоретический чертеж корпуса одного из вариантов КРЛ, имевшего длину по КВЛ 150 м и ширину 13,6 м, автор довольно свободно разместил в нем все необ­ходимые помещения, а в нагрузке масс уделил достаточное место бронированию, которое выглядело достаточно солид­но и вполне сопоставимо с таковым у КР пр.26:

50мм — борт, 25 мм — палуба: 100-мм носовой и 75-мм кормовой траверзы, боевая рубка — 100-мм лобовая, 75-мм задняя и 50-мм боковые стенки; 37 мм — румпельное отделение.

Кроме того, 14-мм бронирование предусматривалось для пола боевой рубки и барбетов 37-мм автоматов.

С другой стороны, сравнительно малая относитель­ная масса корпуса, в конструкции которого бронирование, естественно, "не работало", свидетельствует либо о пренебрежении его прочностью, либо о стремлении за счет массы корпусных конструкций "уложить" бронирование в ограниченное водоизмещение.

Довольно оптимистично выглядел раздел "Механиз­мы", а очень малый запас топлива в нормальной нагрузке означал весьма ограниченную дальность плавания.

Укрупненная сводка нагрузки масс в сравнении с отчетной нагрузкой КР пр.26бис приведена в табл.2.

 

Таблица 2: Укрупненная сводка нагрузки масс бронированного лидера в сравнении с отчетной нагрузкой КР пр.26бис

Укрупненные статьи нагрузки	Бронированный лидер		Пр.26бис
	Масса, т	% Ост.	Масса, m	% Ост.
Корпус	1.378	36,2	3.379	41,3
Бронирование	706	18,6	1.536	18,8
Вооружение	459	12,1
Боезапас	157	4,1	1.246	15,2
Механизмы	960	25,3	1.834	22,4
Снабжение, расходные материалы и команда	90	2,4	182	2,3
Запас водоизмещения	50	1,3	—	—
Стандартное водоизмещение	3.800	100	8.177	100
Топливо, вода, масло	267		1.310
Водоизмещение на испытании	4.067		9.487

[РГА ВМФ, ф.р-441, оп. 1, д. 1947, л.45]

 

В пояснительной записке автор писал следующее: "В системе Вооруженных сил РКВМФ (так в подлиннике — авт.) в настоящее время отсутствуют корабли, являющие­ся промежуточным типом между безбронным лидером и КРЛ водоизмещением около 8.000 т. Между тем, для це­лей лидирования, разведки, борьбы на коммуникациях (в пределах ограниченных театров), ПВО и ПЛО эскадры, постановки активных минных заграждений и проч. насто­ятельно требуется создание небольшого и дешевого бро­нированного корабля с большой скоростью, значительным районом плавания и мощной морской (так в оригинале — авт.) и зенитной артиллерией."

Комментируя возможности "своего" корабля, он от­мечал:

"Установка четырех двухорудийных 130-мм башен уравнивает проектируемый корабль в отношении мощнос­ти артогня с итальянскими КР (? — авт.) типа «Regolo» и французскими лидерами типа «Mogador». По сравнению с ними предлагаемый бронированный лидер будет иметь ре­шающее преимущество ввиду наличия бронирования. Ус­тупая по мощи огня английским типа «Dido» (восемь 130-мм против десяти 132-мм орудий), проектируемый корабль значительно превосходит их в скорости хода (38,6 узлов против 33) и не уступает в бронировании."

Мы же отметим, что автор проекта (по понятным причинам) ничего не написал о возможностях универсаль­ной артиллерии упомянутых английских КР, а также о том, что французские и итальянские корабли имели неунивер­сальную артиллерию. Необходимо также добавить, что отечественная универсальная 130-мм артсистема Б-2-У до начала Великой Отечественной войны так и не была окон­чена разработкой.

Поскольку ТТЭ данного проекта не соответствова­ли требуемым официальным заданием, а автор предложе­ния, видимо, не принадлежал к кругу "заслуживающих внимания персон", этот предэскиз с формальным коммен­тарием был отправлен в архив.

Близкий по основным ТТЭ вариант пр.47 был разра­ботан в ЦКБ-17 осенью 1940 г. под руководством ведуще­го конструктора Н.В.Брезгуна.

При таком же артиллерийском и торпедном воору­жении и ГЭУ удалось уложиться в стандартное водоизме­щение около 4 тысяч т (полное — около 5.300 т) за счет сосредоточения бронирования преимущественно в носо­вой части корпуса. Такое решение диктовалось тактичес­ким назначением корабля, который должен был вести бой в основном на острых (носовых) курсовых углах.

Толщина носового траверза в этом проекте была уве­личена до 120 мм, а кормовой траверз, бортовая и палубная броня имели такие же толщины, как у "бронированного лидера с универсальной артиллерией". Отличия заключа­лись в распределении площадей и весов броневой защиты.

В 1939-1940 гг. в "шараге" — Особом конструкторс­ком бюро НКВД, организованном на территории завода №196 (ныне — "Адмиралтейские верфи"), под руковод­ством В.Л.Бжезинского велась работа над несколькими проектами, иллюстрирующими подход к проблеме "с дру­гой стороны". Речь идет о вариантах пр.94 и так называе­мом "Малом КР дальнего действия".

Подводя итоги сравнительного рассмотрения ряда вариантов проектов бронированного лидера и КРЛ в кон­це апреля 1941 г., новый начальник УК РКВМФ инженер-контр-адмирал Н.В.Исаченков писал: "Проработка раз­личных вариантов бронированного лидера-крейсера под­твердила невозможность при современном состоянии ко­раблестроительной и машиностроительной техники создания достаточно забронированного лидера без значитель­ного сокращения скорости и увеличения водоизмещения и размеров корабля, приближающих его к классу КРЛ" [РГА ВМФ, ф.р-441, оп.1, д.1877, л.28].