Wundefwaffe

Служба и быт на борту американского дредноута

 

Весьма интересны личные воспоминания американско­го матроса о службе на линейном корабле "New York" в 30-х го­дах, дающие живую и яркую картину жизни и быта экипажа аме­риканского дредноута в межвоенный период.

Матрос 2 класса Джерри Миллер служил на "New York" в 1937 г. и принимал участие в походе в Европу на торжества в Спитхеде по случаю коронации короля Георга VI. Впоследствии, закончив Военно-Морскую Академию США, Джеральд Миллер участвовал во второй мировой войне уже в качестве офицера на крейсере "Richmond", а затем продолжил службу на флоте в пос­левоенный период, став командиром авианосца "Franklin D. Roosevelt". Впоследствии вице-адмирал Д.Миллер последова­тельно занимал посты командующего 2 флотом США, командую­щего 6-м флотом США, а также командующего Ударными сила­ми НАТО в Атлантике и на Средиземном море.

Вице-адмирал Джеральд Миллер с исключительной лю­безностью поделился с автором этой книги своими воспомина­ниями о службе на "New York".

В 1937 году, когда Д.Миллер был на "New York" матросом 2 класса, корабль был уже "в возрасте". Он нес боевую службу в британских водах еще во время первой мировой войны, будучи флагманским кораблем командующего 9 дивизией линкоров Ат­лантического флота.

Прибыв на борт "New York" в начале января 1937 г., 17-летний матрос Миллер был приписан к палубной команде. В его обязанности входило драить деревянную палубу корабля, уча­ствовать в работах по очистке и окраске различных деталей уст­ройства корабля, и т.д — разумеется, включая и обычные по­вседневные работы по эксплуатации и поддержанию в должном порядке палубного оборудования, тросов, кабелей и т.д. По бое­вому расписанию его боевой пост был в 3-й (средней) башне главного калибра, на подаче полузарядов к орудиям ГК.

После 3-х месяцев службы в палубной команде Д. Мил­лера приписали к командиру корабля в качестве помощника по ведению корабельной документации. Для этого ему пришлось изучить многочисленные правила и нормативные документы, рег­ламентирующие различные аспекты делопроизводства в ВМС, включая обращение с секретной документацией, ведение запи­сей и т.д.

Для США это время было не спокойным —страна только что вышла из Великой Депрессии, но политическая обстановка продолжала оставаться довольно напряженной — ив прессе, и в Вашингтоне не утихали активные дискуссии между сторонника­ми и противниками политического и экономического курса де­мократической администрации президента Ф.Д. Рузвельта. Не­смотря на то что президент был переизбран на второй срок, он по-прежнему имел не меньше яростных критиков и оппонентов, чем активных сторонников.

В этих условиях флот США, дабы остаться эффективной и монолитной военной организацией, тщательно старался избе­гать всякой ангажированности и вовлеченности в околополити­ческие споры и дискуссии. "Одним из уроков, который я тогда усвоил, — вспоминает сегодня вице-адмирал Д.Миллер, — была важность для военнослужащего избегать любой вовлеченности в активную политическую деятельность. Свидетельства подоб­ной вовлеченности или ангажированности (например, запрос члена Конгресса, касающийся какого-либо члена экипажа кораб­ля, его статуса и т.д.) мог привести к тому, что в личном деле такого военнослужащего появлялся штамп PI (Political Influence) — "политически пристрастен". Наличие такого штампа являлось фактором, вряд ли способствовавшим быстрому продвижению к командным должностям, если бы этот человек пожелал строить карьеру в этом направлении. Идея заключалась в том, что карь­ера офицера флота состоит не в политиканстве, а в развитии и реализации сугубо флотских профессиональных, административ­ных и лидерских качеств, необходимых для флота США".

Новым постом Д.Миллера по боевому расписанию была боевая рубка, где он служил в качестве "голоса" командира, пе­редавая в бою его приказы по линиям внутрикорабельной связи и телефонной сети.

Как вспоминает вице-адмирал Миллер, "корабль был уже довольно стар, но поддерживался в чистоте и порядке. Наибо­лее сильное впечатление производили громадные паровые ма­шины, с их массивными цилиндрами и другими деталями.

Поскольку последствия депрессии все еще ощущались весьма остро, по-прежнему соблюдалось множество ограниче­ний, дабы всемерно сократить расходы на содержание корабля. Для сокращения потребления электроэнергии отключалось электроосвещение (выкручивались лампочки) в тех отсеках, где оно не являлось постоянно необходимым. Потребление пресной воды в душах было ограничено (специальным расписанием), чтобы снизить расходы на работу опреснительной установки. Было очень сильно сокращено ходовое время, и корабль проводил значительное время на якоре в Сан-Педро, вместе с многими кораблями Тихоокеанского флота".

Однако даже в этих условиях проводилось множество уче­ний. "Одним из них была ежегодная артиллерийская практика в стрельбе на короткую дистанцию (SRBP — Short Range Battle Practice, на развитие максимальной технической скорострель­ности — A.M.), когда корабль вел огонь из 356-мм по буксируе­мому щиту на дистанции около 1500 ярдов. От результатов ар­тиллерийской стрельбы зависела репутация командира корабля. Соответственно, проводилось множество артиллерийских уче­ний".

Матрос Джеральд Миллер сохранил воспоминания об имевшейся на линкоре корабельной авиации, что впоследствии стало его судьбой и флотской специальностью. "У нас было три гидроплана —обшитые полотном двухместные бипланы с ради­альными двигателями воздушного охлаждения, выполнявшие роль разведчиков и корректировщиков. Обычно один из самоле­тов хранился на катапульте на 3-й башне; запуск производился с помощью порохового заряда 127-мм орудия. Остальные два са­молета обычно хранились на палубе на специальных тележках и могли передвигаться по палубе соответственно необходимости и подаваться под кран для установки на катапульту".

Когда корабль выходил в море, что в тот год бывало не слишком часто, "наши летные операции заключались в основ­ном в запуске самолета в направлении берега, где самолет при­нимал небольшое количество почты для корабля и возвращался в тот же день, садясь на воду рядом с линкором, после чего его зацепляли тросами и поднимали краном на борт корабля".

"На борту у нас поддерживалась строгая дисциплина. Экипаж был сокращен до возможного минимума — менее пре­дусмотренных штатом 1300 человек. Каждый матрос имел свою подвесную койку, которая на ночь закреплялась (привязывалась) на отведенном месте в кубрике, а днем хранилась в специаль­ном отсеке (выгородке). По крайней мере раз в неделю койки и белье чистились и просушивались на верхних палубах".

Старшины и офицеры корабля располагались более комфортно — они спали на рундуках и стационарных койках в своих каютах. Пока матрос Д. Миллер был приписан к палубной команде, его койка была подвесной; затем он спал на расклад­ной койке в одном из помещений, прилежащих к "офису" ко­мандира корабля.

"Все личные вещи, принадлежавшие матросу, хранились в небольшом прямоугольном шкафчике-рундуке. Замки практи­чески не требовались: каждая деталь и принадлежность формы имела метку с именем владельца, и ношение чужой формы расценивалось как весьма серьезное нарушение и повод для служеб­ного расследования, если только этот человек не имел на это пись­менного разрешения законного владельца. Кошельки и любые иные ценные вещи также можно было безбоязненно оставить в незакрытом рундуке, будучи уверенным в их неприкосновенности — воровство являлось тяжким преступлением и сурово наказыва­лось. В результате экипаж жил в мире без ключей и замков, что создавало особую, удобную и приятную атмосферу

Еда была довольно простой: часто давались фасоль, ку­курузные хлопья, большой популярностью пользовалось также содовое печенье. Алкоголь на борту кораблей ВМС США был под запретом еще с первых послевоенных лет (со времен первой мировой войны)."

В период стоянки в базе увольнение на берег было дос­тупно по "уикэндам", а также каждый второй вечер для всех, кто был свободен от вахты и не был занят в каких-либо корабельных работах и т.п. На палубе перед сходом с корабля дежурный офи­цер осматривал всех идущих в увольнение, после чего моряки спускались в моторные катера, которые доставляли их на берег.

Однако на берегу зачастую возникали проблемы. Депрес­сия значительно повлияла как на уровень жизни в стране, так и на общественные настроения; в сочетании с доминирующими в тот период изоляционистскими и пацифистскими убеждениями это приводило к тому, что "рейтинг" матроса военного флота на соци­альной лестнице был не слишком высок. В результате "возможно­сти досуга на берегу были довольно ограничены. Лишь около двад­цати процентов членов экипажа были женаты, а на берегу девушки, стремившиеся познакомиться с матросами, не всегда принадле­жали к высшим слоям общества. При этом выявление венеричес­кого заболевания считалось серьезным инцидентом и влекло за собой жесткое официальное разбирательство и суровое наказа­ние, включая понижение класса с соответствующей потерей де­нежного содержания и т.п. Это была серьезная проблема, посколь­ку лечение было сложным, дорогим и не всегда успешным, и в результате у нас на корабле имелось несколько матросов весьма почтенного возраста, которые долгие годы "сражались" со свои­ми медицинскими проблемами и при этом имели низкий класс и весьма скромную ставку денежного содержания, не соответство­вавшую их реальной квалификации".

Финансовые сокращения сказывались не только на ак­тивности собственно кораблей, но и на возможностях карьерно­го роста — продвижение по службе было очень медленным, осо­бенно на низших ступенях служебной лестницы. Для матроса, решившего сделать флотскую службу своей профессией и карь­ерой, не было редкостью прослужить пятнадцать лет, прежде чем дождаться возможности производства в низший офицерский чин. Сама эта возможность была открыта с 1920 г., как результат спе­циальной программы, позволяющей более бережно относиться к опытным флотским кадрам, желающим продолжить карьеру по завершении матросской службы.

Матрос мог заявить о своем желании в дальнейшем стать офицером еще в момент зачисления на службу, после чего, прой­дя обычную флотскую "учебку", получал назначение на линей­ный корабль, т.к. служба на линкоре, учитывая техническую слож­ность и многообразие оборудования этих кораблей, давала наилучшие возможности для профессиональной подготовки и яв­лялась своего рода "подготовительными курсами". Затем, после сдачи соответствующих зачетов, матрос направлялся в Подгото­вительную Школу Военно-Морской Академии, а затем, пройдя там семимесячный курс, сдавал экзамены собственно в Военно-Морскую Академию. При наличии соответствующих профессио­нальных и личных качеств, это открывало для вчерашнего мат­роса возможности для дальнейшего неограниченного продвижения по службе, как в частности, показывает история мат­роса 2 класса Д.Миллера, впоследствии вице-адмирала флота США. Он прошел программу подготовительных курсов (включав­шую алгебру, геометрию, английскую литературу, историю Со­единенных Штатов и древнюю историю) во время службы на борту "New York", а преподавателями были офицеры корабля.

Однако воспользоваться всеми возможностями этой про­граммы быстро и в полной мере было довольно сложно, поскольку в количественном отношении флот практически не развивался, а потому новые вакансии открывались нечасто. Тем не менее, как вспоминает адмирал Миллер, "мораль и дух экипажа на ко­рабле были здоровыми, несмотря на довольно суровые быто­вые условия и проблемы с карьерным ростом. Экипажи горди­лись своими кораблями. Проводилось много спортивных соревнований, которым всегда придавалось большое значение, и они вызывали самый живой интерес. Квалификация членов экипажа в их корабельных специальностях была исключительно высока — создав проблемы с уровнем жизни, депрессия в то же время жестко привязала людей к работе, обеспечив отбор луч­ших среди лучших".

Весной 1937 г. правительство США избрало "New York" для представительской миссии на международном военно-мор­ском параде в Спитхеде, по случаю коронации короля Георга VI. Официальным представителем флота США на торжествах в Лон­доне был адмирал Х.Родмэн —тот самый, который 20 лет назад на том же корабле возглавлял 6 (американскую) дивизию линей­ных кораблей Гранд-Флита. В этом походе матрос 2 класса Д.Мил­лер был приписан к адмиралу в качестве его секретаря. "Адми­рал был очень открытым и сердечным человеком. Он несколько раз беседовал со мной и твердо поддержал мое намерение по­ступить в Военно-Морскую Академию в Аннаполисе, чтобы по­святить свою жизнь и карьеру службе во флоте".

Поход в Англию начался в Сан-Педро, при этом корабль сохранил на борту лишь "скелетный" экипаж—около 300 специ­алистов, т.е. необходимый минимум для обслуживания основ­ных корабельных систем. Многие члены экипажа, особенно се­мейные, не пожелали расставаться с Западным побережьем, их не радовал предстоящий переход за Атлантику, и они с согласия командования "списались" с корабля, ибо переезд и обустрой­ство их семей на новом месте стоил бы Морскому Министерству слишком дорого. Следует отметить отношение американцев к "человеческому фактору" — вряд ли в каком-либо флоте, кроме американского, такие соображения в то время были бы приняты во внимание.

Итак, линкор оставил на берегу около 1000 человек, но при этом принял на борт около 1000 морских пехотинцев, кото­рых следовало доставить на Восточное побережье. Корабль про­шел через Панамский канал, при этом в Панаме весь экипаж по­лучил увольнение на берег на пару дней, получив возможность насладиться экзотическими достопримечательностями тропичес­кой страны. Следующим пунктом захода был Порт-о-Пренс на о. Гаити, где многие члены экипажа приобрели разнообразные местные сувениры: поделки из полированного дерева, резные фигурки и т.п. "Самые рисковые из матросов, вопреки запретам, выносили на берег пачки сигарет, припрятав их в носках. Сига­реты были прекрасной валютой, позволявшей приобрести на бе­регу множество экзотических сувениров", — вспоминает адми­рал Миллер. "Наш следующий заход был на военную верфь в Портсмуте, штат Вирджиния, где корабль поставили в сухой док. Здесь 1000 морских пехотинцев покинули корабль, отправившись к месту назначения. Экипаж линкора, под руководством млад­ших офицеров и персонала верфи, очистил борта и днище от старой краски и заново произвел покраску, покрыв подводную часть специальным антикоррозийным составом. Затем так же была очищена и перекрашена надводная часть. Дело было серь­езное, ведь корабль должен вскоре официально представить нашу страну. На всем Атлантическом флоте был объявлен набор добровольцев (1000 человек), которые желали бы принять учас­тие в 30-дневном походе в Европу, с посещением Англии и Фран­ции. Учитывая недостаток финансирования, из-за которого мно­гие корабли часто и подолгу простаивали в базах, в добровольцах недостатка не было. Так что лозунг "Вступайте во флот и вы уви­дите мир!" (рекламный лозунг, призывавший записываться на флот — A.M.) тут сработал в полной мере.

С вновь набранным экипажем, составившим около 1300 человек, наш корабль вышел в океан, пересек Атлантику и при­был в Шербур. По пути экипаж тренировался в выполнении раз­личных парадных, строевых и церемониальных приемов, кото­рые должны были вскоре потребоваться нам во время "коронационного ревю" — международного военно-морского па­рада на Спитхедском рейде.

После прибытия во Францию мы получили увольнения на берег; большая часть экипажа воспользовалась специально орга­низованными экскурсиями в Париж, где мы ознакомились с ос­новными историческими и туристскими достопримечательнос­тями французской столицы — от Лувра, собора Нотр-Дам и усыпальницы Наполеона до Фоли-Бержер."

После Шербура линкор пересек Канал (Ла-Манш) и ош­вартовался в Плимуте, где матрос Д.Миллер оказался в числе 10 счастливчиков, командированных в Лондон для участия в раз­личных церемониях по ходу сложной и торжественной процеду­ры коронации нового монарха. "Более миллиона человек специ­ально приехали в те дни в Лондон, чтобы стать свидетелями этих торжеств.

Для такой массы народа были возведены сложные сис­темы ограждений и обширных трибун, и надо было постараться занять свое место с утра пораньше, чтобы ничего не упустить. Парады были очень впечатляющими, — вспоминает вице-адми­рал Миллер, — особенно, если тебе всего 17 лет и ты попал в Лондон впервые в жизни!"

После завершения процедуры коронации международ­ная эскадра, собравшаяся на Спитхедском рейде, начала гото­виться к морскому параду. Корабли выстроились в 7 кильватер­ных колонн. "Наш "New York" занял позицию головного в колонне иностранных кораблей; следующим за нами был русский линей­ный корабль "Марат".

В назначенное время появилась королевская яхта с коро­лем и королевой на борту, которая прошла вдоль строя кораб­лей, приветствуемая, согласно церемониалу, моряками, постро­енными на надстройках и по борту вдоль лееров. А вечером, с наступлением темноты, иностранные корабли-"гости" произве­ли салют, запустив в ночное небо множество ярких ракет. Этот фейерверк управлялся электросигналами с пульта, установлен­ного на "New York".

По завершении церемоний "New York" под флагом адми­рала Родмэна направился в обратный путь через Атлантику. При­быв в Норфолк, корабль высадил на берег 1000 человек из сво­ей "временной" волонтерской команды, а затем перешел в Аннаполис, где принял на борт 500 кадет для летнего учебного похода, в котором должны были участвовать еще два линкора — "Texas" и "Arkansas".

Часть кадет была первокурсниками, которые лишь нача­ли постигать основы жизни на море и обязанностей офицера флота, остальные уже закончили 3-й (предпоследний) курс Во­енно-Морской Академии и изучали конкретные положения и обя­занности офицера, несущего службу на корабле ВМС США. Бу­дучи участником программы по получению офицерского звания и членом "административной службы" на борту корабля, матрос Д.Миллер также принял участие в походе.

Покинув родные берега, три линейных корабля пересек­ли Атлантику и затем, пройдя Ла-Манш и Кильский канал, при­были в порт Киль. Командование флота США заботилось о рас­ширении кругозора будущих офицеров, поэтому здесь для кадет • участников похода, а также для экипажей кораблей были орга­низованы поездки по различным историческим местам Север­ной Германии. Матрос Джеральд Миллер также участвовал в трех­дневной автобусной поездке по красивому озерному краю в северной части Германии, в числе 100 американских моряков. Их спутниками были 100 специально отобранных и прекрасно знающих английский язык немецких моряков, представлявшие в своей стране германский военно-морской флот. Каждый вечер моряки останавливались в лучших отелях, совместно с немецки­ми моряками устраивались "пивные вечера" и другие развлече­ния, на которые в большом количестве приходили и местные мо­лодые женщины. Тем не менее для Германии это было сложное время, и несмотря на видимую идиллию, "обилие коричневых рубашек" не ускользнуло от внимания матроса Д.Миллера.

Согласно первоначальному плану, следующими пункта­ми захода после Германии должны были стать порты Средизем­номорья, однако из-за гражданской войны в Испании эту часть плана пересмотрели, и вместо Гибралтара корабли направились к английским берегам. Несколько дней линкоры простояли на рейде Торкуэй, где все матросы были отпущены в увольнение и получили возможность ознакомиться с историческими достоп­римечательностями этой древней части Англии. Затем последо­вал короткий (несколько дней) заход на Мадейру, после чего ко­рабли направились домой, в Соединенные Штаты и трехмесячная программа учебного похода была успешно выполнена.

По возвращении в Аннаполис кадеты сошли на берег, а "New York" направился в "свой" именной Нью-Йоркский порт, что всегда было радостным событием для экипажа, так как горожане очень тепло относились к "своему" кораблю и его экипажу. "Быть моряком с "New York" в увольнении в городе Нью-Йорке — это было здорово", вспоминает сегодня вице-адмирал Д.Миллер. "Здесь все было к твоим услугам и моряк мог вообще не тратить денег в увольнении на берегу. Автобусы и метро, билеты на бродвейские шоу и на матчи "New York Yankees" (бейсбольная коман­да — A.M.), даже выпивка в баре — все было бесплатно, все предоставлялось нам как подарок от гостеприимных жителей го­рода "своему" кораблю".

После стоянки в Нью-Йорке корабль совершил короткий визит в Галифакс, а затем вернулся в Норфолк, откуда продол­жал действовать, участвуя в различных маневрах и учениях в составе линейных сил Атлантического флота. Матрос Джеральд Миллер успешно сдал экзамены в Подготовительную Школу Во­енно-Морской Академии, оставив корабль в начале осени и сту­пив на первую ступень своей военно-морской карьеры. "Я был благодарен кораблю за мои первые уроки жизни в море, и я знал, что они останутся со мной навсегда, — вспоминает вице-адми­рал Миллер, — но в начале лета 1939 г. я вновь оказался на па­лубе "New York", готовясь к своему первому летнему учебному походу, теперь уже в качестве кадета.

Поскольку я уже служил здесь два года назад, я хорошо знал корабль и многих людей из его экипажа, а потому был на­значен в "административный офис", заведовавший делами млад­ших офицеров ("мидшипменов"). Программа подготовки вклю­чала общие основы морского дела, навигацию, изучение артиллерийской и механической боевой части корабля. Сдача каждого курса сопровождалась подготовкой подробного отчета-дневника, в котором скрупулезно фиксировалась вся проведен­ная курсантом работа". В походе приняли участие те же три ли­нейных корабля, что и два года назад ("New York", "Texas" и "Arkansas"). Из-за обстановки в Европе, однако, в этот раз поход был ограничен восточной Атлантикой. Первым пунктом захода стал Квебек. "Увольнение на берег принесло гораздо больше приятных впечатлений, чем я мог бы ожидать 2 года назад как матрос. Так, в Квебеке мидшипмен 3 класса Джеральд Миллер сыграл в гольф с победительницей женского чемпионата по голь­фу провинции Квебек. Жизнь определенно налаживалась!".

После захода в Квебек корабли нанесли визит в Вест-Пойнт — место расположения Военной Академии США, основ­ной традиционной кузницы офицерских кадров американской ар­мии. Затем корабли на несколько дней зашли в Нью-Йорк, позволив экипажу "New York" вновь насладиться особым гостеп­риимством "своего" города, а после этого учебный отряд ушел на юг, в Карибские воды, для проведения различных трениро­вок, учений и маневров. Последним портом захода стал Норфолк, после чего корабли перешли в Аннаполис, где кадеты покинули их, чтобы продолжить обучение в Академии ВМС.

Подошла к концу и мирная служба "New York", началась вторая мировая война, в ходе которой линкору, как и другим кораблям-героям этой книги, предстояло выполнить множество боевых задач на самых разных театрах. Эти страницы их био­графии подробно описаны в главе об истории службы каждого из кораблей.