НОВЫЙ ПРОЕКТ ПОДВОДНОГО ЗАГРАДИТЕЛЯ
Русско-японская война, закончившаяся поражением царизма, привела почти к полному уничтожению русского флота (за исключением Черноморского флота). В послевоенный период Морское министерство занялось подготовкой к строительству нового флота. Развернулась дискуссия: какой флот нужен России? Встал вопрос и о том, как через Государственную думу получить кредиты на строительство флота.
С началом русско-японской войны русский флот стал интенсивно пополняться подводными лодками; часть из них была построена в России, а часть заказана или куплена за границей. В 1904—1905 гг. были заказаны 24 лодки и приобретены за границей 3 готовые лодки. После окончания войны, в 1906 г., заказали лишь две подводные лодки, а в следующем, 1907 г.,— ни одной. (В это число не входит подводная лодка С. К. Джевецкого с единым двигателем "Почтовый".)
Таким образом, в связи с окончанием войны царское правительство потеряло интерес к подводным лодкам. Многие руководящие русские морские офицеры недооценивали их роль, а краеугольным камнем новой судостроительной программы считали линейный флот. Опыт строительства М. П. Налетовым в Порт-Артуре подводного минного заградителя был, естественно, забыт. Даже в морской литературе утверждалось, что "единственно чем могут быть вооружены подводные суда — это самодвижущимися минами" 18. В этих условиях надо было обладать ясным умом и отчетливо понимать перспективы развития флота и, в частности, его нового грозного оружия — подводных лодок, чтобы вновь выступить с предложением постройки подводного минного заградителя. Таким человеком был Михаил Петрович Налетов.
Узнав, что "Морским министерством ничего не делается для создания этого нового типа боевого корабля, несмотря на то, что основная идея его сделалась общеизвестной" 19, Михаил Петрович 29 декабря 1906 г. подал на имя председателя Морского технического комитета (МТК) прошение, в котором он писал:
«Желая предложить Морскому министерству подводную лодку по проекту, выработанному мною на основании опыта и личных наблюдений над морской войной в Порт-Артуре, имею честь просить Ваше превосходительство, если найдете возможным, назначить мне время, в которое я мог бы лично представить вышеупомянутый проект и дать объяснение его лицам, Вашим превосходительством на то уполномоченным» 20 .
К прошению была приложена копия удостоверения от 23 февраля 1905 г., выданного бывшим командиром Порт-Артура контр-адмиралом И. К. Григоровичем (впоследствии морским министром), в котором говорилось, что строившаяся Налетовым в Порт-Артуре "подводная лодка в 25 т водоизмещения дала отличные результаты на предварительных испытаниях" и что "сдача Порт-Артура лишила возможности техника Налетова окончить постройку лодки, которая принесла бы осажденному Артуру большую пользу". Свою порт-артурскую лодку Михаил Петрович рассматривал как прототип нового проекта подводного заградителя.
Какие же соображения были положены им в основу нового проекта подводного минного заградителя?
Прежде всего следует заметить, что М. П. Налетов в отличие от подавляющего большинства изобретателей — не специалистов флота, предлагавших свои проекты лодок без какого-либо серьезного тактического обоснования, довольно подробно и в целом грамотно обосновал необходимость и тактические возможности своего подводного заградителя.
Характеризуя подводные лодки того времени, Михаил Петрович в объяснительной записке к проекту писал:
«Все существующие подводные лодки суть суда береговой обороны и по своему назначению более всего походят на миноноски, имея перед ними преимущество ходить под водой и главные недостатки: малый район действия и малую скорость движения. Благодаря этим недостаткам, существующие подводные лодки... могут взорвать неприятельский корабль только при условии, если он пришел к их порту и стал на якорь, или идет тихим ходом...» 21
Далее Налетов говорил, что если бы в Порт-Артуре даже имелись подобные лодки, то "высадка японцев не могла бы быть ни в Дальнем, ни даже в Быдзыво 22, японцы принуждены были бы высаживаться только в отдаленных местах, куда подводные лодки из Порт-Артура не могли бы дойти, а это, в свою очередь, потребовало бы от японцев много времени и труда до начала тесной осады Порт-Артура" 23. Разумеется, наличие на театре военных действий русских подводных лодок (в то время весьма несовершенных) не могло заставить японцев отказаться от высадки своих армий на материк и изменить ход войны в пользу России. Однако в ряде случаев русские подводные лодки могли бы создать для японского флота известные трудности. Лейтенант Риз-нич писал:
«...Во Владивостоке, с тех пор как в нем появились плавающие подводные лодки, блокада была снята, и только изредка, и то очень далеко от порта, появлялись миноносцы, которые действовали очень осторожно и моментально исчезали, как только подводные лодки выходили из порта» 24.
Полагая, что два недостатка, присущих подводным лодкам того времени,— небольшая скорость и малый район плавания, не будут в ближайшем будущем ликвидированы одновременно, Михаил Петрович разбирает два варианта подводных лодок: с большой скоростью и малым районом плавания и с большим районом плавания и небольшой скоростью. В первом случае подводная лодка "должна ждать подхода неприятельского корабля к порту, около которого она находится". Очевидно, что неприятельский корабль, зная, что в порту могут оказаться подводные лодки, вряд ли станет около него на якорь. В этом случае атака неприятельского корабля была бы не столь сложной, но мало вероятной. Атака же лодкой корабля на ходу "очень трудна, опасна и редко увенчается успехом". Во втором случае задача подводной лодки, утверждал Налетов, "состоит из двух частей: 1) переход к неприятельскому порту и 2) взрывание неприятельских кораблей". Разбирая переход такой подводной лодки и возможность атаки вблизи порта, он пришел к выводу, что "подводная лодка большого района действия, но не обладающая большой скоростью, может принести большую пользу в морской войне".
Переходя к выводу о том, какие нужны подводные лодки, Михаил Петрович писал:
«Не отрицая пользы подводных лодок в береговой обороне, я нахожу, что подводная лодка, главным образом, должна быть орудием наступательной войны, и для этого она должна обладать большим районом действия и вооружена не только минами Уайтхеда, а минами заграждения, иначе говоря, нужно строить кроме подводных миноносок береговой обороны — подводные миноносцы и минные заградители большого района действия» 25.
Для того чтобы показать, насколько прогрессивны были для своего времени взгляды М. П. Налетова на перспективы развития подводных лодок, следует привести высказывания лейтенанта А. Д. Бубнова в его статье "Тактические свойства подводных лодок".
«Подводные лодки представляют из себя ничто иное, как подвижные минные банки» (!)
И далее:
«Подводные лодки являются средством пассивной позиционной войны и как таковое не могут решить участь войны» 26 .
И это было написано через четыре года после русско-японской войны и через два года после того, как М. П. Налетов выступил со своим проектом подводного минного заградителя! Насколько же в вопросах подводного плавания техник путей сообщения Налетов стоял выше морского офицера Бубнова!
Отстаивая идею подводного заградителя, Михаил Петрович справедливо указывал на трудности постановки мин у неприятельских берегов с надводных минных заградителей и миноносцев и на преимущество в этом отношении подводных заградителей. "Подводный... минный заградитель, как и всякая подводная лодка, в обладании... морем не нуждается" 27. Через несколько лет, во время первой мировой войны, это положение Налетова подтвердилось полностью.
Говоря о том, что Россия не в состоянии построить флот, равный английскому, Налетов подчеркивал особое значение для России строительства подводных лодок:
«50 минных заградителей (подводных — Н. З.) в 300 тонн каждый вполне смогут ежемесячно поставить от 3 до 5 тысяч мин., количество, с которым бороться едва ли возможно, а это вызовет полнейшую остановку морской жизни страны, без которой Англия да и Япония долго не просуществуют».
Каков же был проект подводного минного заградителя, представленный М. П. Налетовым в конце 1906 г.? Водоизмещение заградителя 300 т, длина 27,7 м, ширина 4,6 м, осадка 3,66 м, запас плавучести составлял 12 т (4%). На заградителе должно было быть установлено для надводного хода два мотора по 150 л. с., а для подводного — два электромотора по 75 л. с. 28. Как предполагал автор проекта, эти моторы должны были сообщать заградителю надводную скорость 9 уз и подводную 7 уз. Заградитель должен был принимать 28 мин при одном торпедном аппарате и двух торпедах или 35 мин без торпедного аппарата. Глубина погружения — 30,5 м.
Корпус лодки — сигарообразной формы, поперечное сечение — круг. Надстройка начиналась с носа лодки и простиралась на расстояние от 2/3 до 3/4 ее длины. Обосновывая выбор формы корпуса, Михаил Петрович писал:
«Соображения относительно наивыгоднейшей формы корпуса подводной лодки, предназначенной для движения в воде, как в среде однородной, приводит к заключению, что форма эта должна быть сигарообразная без всяких надстроек и выступов, так как всякий выступ будет задерживать движение лодки».
И далее:
«Ни опытного, ни чисто теоретического исследования о наивыгоднейшей форме корпуса в литературе... не известно..., но следующие два положения говорят за то, что круг есть наивыгоднейшее поперечное сечение корпуса.
1) При круглом поперечном сечении корпуса поверхность его будет наименьшая при одной и той же площади сечения по шпангоутам...
2) Вес круглого шпангоута будет меньше веса шпангоутов той же крепости, но другой формы сечения лодки, площадь которой равновелика площади круга.
...При круглом поперечном сечении корпуса он будет обладать наименьшей поверхностью и наименьшим весом, конечно, при сравнении лодок, имеющих одну и ту же строевую по шпангоутам» 29.
Заметим, что характерной чертой М. П. Налетова как проектировщика было то, что любой из элементов, выбранный им для своего проекта подводной лодки, он старался обосновать, опираясь на существовавшие в то время теоретические исследования или, если таковые отсутствовали,— путем логических рассуждений.
Первый вариант устройства для постановки мин с подводного заградителя
Анализируя вопрос о необходимости для подводной лодки надстройки, Михаил Петрович писал:
«Средина выступающей части корпуса будет иметь наибольшую высоту, а нос и корма не только меньшую, но прямо сходящую на нет. Этим можно объяснить малую продольную остойчивость подводной лодки, как от передвижения вдоль корпуса даже незначительных грузов, так и от действия волны. То же самое можно сказать и про боковую остойчивость подводной лодки. Дабы уничтожить этот недостаток подводных лодок, сверху корпуса их начали помещать надстройки различной формы и величины...»
Но
«Чем больше объем надстройки, тем больше лодка должна брать водяного балласта ... мы здесь встретились с двумя противоположными требованиями» 30.
Налетов пришел к мысли, что надстройка должна быть несимметричной. Далее он писал:
«...корпус выработанной мною системы — с несимметричной надстройкой — будет обладать хорошими морскими качествами и наиболее удовлетворять требованиям подводной лодки большого района действия».
Внутренность надстройки Михаил Петрович предлагал заполнить пробкой или каким-либо другим легким материалом, причем в надстройке он предлагал сделать шпигаты, через которые в промежуток между слоями пробки и корпусом лодки свободно проходила бы вода, передававшая давление на прочный корпус лодки внутри надстройки. Налетов отмечал:
«При таком устройстве надстройки все шпангоуты главной части корпуса могут быть круглой формы, давление воды будет распределено на них равномерно, вес надстройки незначителен, а морские качества хорошие» 31.
Идея Налетова заполнить внутренность надстройки пробкой была не нова. В проекте водобронного миноносца (1892 г.) С. К. Джевецкий, а позднее Е. В. Колбасьев в своем проекте подводной лодки предлагали заполнить внутренний объем надстройки пробкой, но эти предложения не были осуществлены. На русских лодках немецкой постройки типа "К" часть оконечностей и междубортное пространство были заполнены пробкой, но это себя не оправдало: пробка набухала и придавала лодке не положительную, а отрицательную плавучесть.
Цистерны главного балласта подводной лодки водоизмещением 300 т проекта Налетова располагались под аккумуляторными отделениями и в бортовых трубах (цистерны высокого давления). Их общий объем составлял 11,76 м3. В оконечностях лодки находились дифферентные цистерны. Между помещением для хранения мин в средней части и бортами лодки были расположены минозаместительные цистерны объемом 11,45 м3.
Устройство для постановки мин, или, как оно называлось в проекте, "аппарат для выбрасывания мин", состояло из трех основных частей: минной трубы (в первом варианте одной), минной камеры и воздушного шлюза.
Минная труба шла от переборки 34-го шпангоута наклонно к корме и выходила из корпуса лодки наружу под нижней частью вертикального руля. В верхней части трубы находился рельс, по которому мины с помощью роликов катились в корму благодаря наклону трубы. Рельс шел по всей длине трубы и оканчивался наравне с рулем, а с боков рельса на время постановки мин выставлялись специальные направляющие, чтобы придать минам нужное направление. Носовой конец минной трубы входил в минную камеру, где два человека принимали через воздушный шлюз мины и вкладывали их в минную трубу.
Для предотвращения попадания воды внутрь лодки через минную трубу и минную камеру в них впускали сжатый воздух, уравновешивавший давление забортной воды. Давление сжатого воздуха в минной трубе регулировалось с помощью специального электрического замыкателя.
Хранилища мин Налетов расположил в средней части лодки между диаметральной плоскостью и бортовыми минозаместительными цистернами, а в носовой части — по бортам лодки. Так как в них поддерживалось нормальное давление воздуха, то между ними и минной камерой находился воздушный шлюз с герметичными дверями и в минную камеру и в хранилище мин. Минная труба имела крышку, которая после постановки мин герметически закрывалась. Кроме того, для постановки мин в надводном положении Налетов предполагал сделать на палубе лодки специальное приспособление, устройство которого осталось неизвестным.
Как видно из этого краткого описания, первоначальное устройство для постановки мин не полностью обеспечивало лодке равновесие при постановке мин в подводном положении. Так, отжатие воды из минной трубы производилось за борт, а не в специальную цистерну; мина, движущаяся еще по верхнему рельсу до погружения в воду в конце минной трубы, нарушала равновесие лодки и т. д. Естественно, такое устройство для постановки мин для подводного заградителя не годилось.
Торпедное вооружение подводного заградителя Налетов, как уже говорилось, предусматривал в двух вариантах: с одним торпедным аппаратом и 28 минами и без торпедного аппарата, но с 35 минами. Сам он отдавал предпочтение второму варианту, считая, что главная и единственная задача подводного заградителя — постановка мин, и все должно быть подчинено этой задаче. Наличие же на заградителе торпедного вооружения может лишь помешать ему выполнить главную задачу: благополучно доставить мины к месту их постановки и успешно осуществить саму постановку.
Девятого января 1907 г. в МТК состоялось первое заседание по рассмотрению проекта подводного минного заградителя, предложенного М. П. Налетовым. Заседание происходило под председательством контр-адмирала А. А. Вирениуса с участием выдающихся кораблестроителей А. Н. Крылова и И. Г. Бубнова, а также виднейшего минера и подводника М. Н. Беклемишева. Председатель в общих чертах ознакомил присутствовавших с предложением М. П. Налетова. Налетов же изложил основные данные своего проекта подводного минного заградителя водоизмещением (подводным) 300 т.
После обмена мнениями было решено подробно рассмотреть и обсудить проект на следующем заседании МТК, состоявшемся 10 января.
На этот раз М. П. Налетов подробно изложил сущность своего проекта и ответил на многочисленные вопросы присутствовавших. Из выступлений на заседании и последующих отзывов специалистов на проект следовало:
«Проект подводной лодки г. Налетова вполне осуществим, хотя не вполне разработан» (корабельный инженер И. А. Гаврилов).
«Расчеты г. Налетова произведены совершенно правильно, подробно и обстоятельно» (А. Н. Крылов) 32.
Вместе с тем были отмечены и недостатки проекта, сводившиеся в основном к следующему:
1. Мал запас плавучести лодки, на что обратил внимание М. Н. Беклемишев.
2. Заполнять надстройку пробкой нецелесообразно. Как указывал А. Н. Крылов: "Сжатие пробки под давлением воды меняет плавучесть в опасную сторону по мере погружения" 33.
3. Время погружения лодки — десять с лишним минут — слишком велико.
4. На лодке отсутствует перископ. Как считал Налетов, для подводного заградителя перископ не нужен, так как ему "придется идти не навстречу неприятельскому кораблю, а уходить от него" — с этим положением автора Комитет не согласился.
5. Аппараты для постановки мин "мало удовлетворительны" (И. Г. Бубнов), а время постановки каждой мины — 2—3 мин — слишком велико.
6. Мощности моторов и электромоторов, указанные в проекте, не могут обеспечить заданных скоростей. "Едва ли лодка в 300 тонн пойдет при 150 силах—7 узлов и на, поверхности при 300 силах - 9 узлов" (И. А. Гаврилов) 34.
Был отмечен и ряд других, более мелких недостатков. Вместе с тем признание наиболее видными специалистами того времени — моряками и кораблестроителями — проекта подводного минного заградителя "вполне осуществимым",— несомненно, творческая победа Михаила Петровича.
Как позже писал М. Н. Беклемишев, "все замечания, видимо, быстро усваивались г. Налетовым" 35. Действительно, уже 27 января изобретатель представил Главному инспектору минного дела: 1) "Описание усовершенствованного минного аппарата для выбрасывания морских мин" и 2) "Описание видоизменения надстройки".
В новом варианте устройства для постановки мин Михаил Петрович предусмотрел уже "двухступенчатую систему", т. е. минную трубу и воздушный шлюз (без минной камеры, как это было в первоначальном варианте).
Воздушный шлюз А (см. чертеж) отделялся от минной трубы В герметически запираемой крышкой М. При постановке мин в "боевом" или позиционном положении лодки в минное отделение С подавался сжатый воздух, давление которого должно было уравновесить внешнее давление воды через минную трубу. После этого открывались обе крышки М и N воздушного шлюза и мины по рельсу, идущему в верхней части трубы, одна за другой выбрасывались за борт.
При постановке мин в подводном положении лодки, когда крышка М закрыта, мина вводилась в воздушный шлюз. Затем крышку N закрывали, в шлюз впускали сжатый воздух до давления воды в минной трубе, открывали крышку М, и мина выбрасывалась по трубе за борт. После этого крышку М закрывали,
сжатый воздух удаляли из шлюза, крышку N открывали, и в шлюз вводили новую мину. Этот цикл повторялся. Расположение минной трубы предусматривалось не только наклонное (как в вышеописанном случае), но и вертикальное.
В своей записке Налетов анализировал преимущества и недостатки обоих аппаратов и пришел к следующим выводам. Из "наклонного аппарата" можно ставить мины существующего образца с автоматическим якорем системы лейтенанта Азарова, при постановке же мин из "вертикального аппарата" необходимы мины новой системы, "обладающие при выходе из аппарата некоторой отрицательной плавучестью", благодаря которой мина в первый момент вместе с якорем должна падать вниз, а затем уже всплывать до заданной глубины.
При постановке мин из "наклонного аппарата" лодка получала дифферент на корму, но его Михаил Петрович считал "незначительным". Это было, конечно, не совсем так, и позже автор учел этот недостаток.
Далее Налетов считал, что при расположении "вертикального аппарата" в центре тяжести лодки дифферента не будет. Время, необходимое для постановки одной мины при подводном положении лодки, теперь было уже около одной минуты 36 (правда, теоретически). Такая конструкция устройства для постановки мин была значительно лучше первой, но и ее нельзя было признать окончательно разработанной, а устройство пригодным для осуществления на подводном заградителе: в целом ему были присущи те же недостатки, что и первому. Такого же мнения придерживался А. Н. Крылов, который в своем отзыве на записку Налетова от 27 января указывал:
«...Способ постановки мин нельзя признать окончательно разработанным. Желательно дальнейшее его упрощение и усовершенствование».
И. Г. Бубнов в отзыве на проект Налетова еще 11 января писал:
«Регулировать плавучесть лодки при столь значительных изменениях веса довольно затруднительно, в особенности при колеблющемся уровне в трубе» 37.
По-видимому, Михаил Петрович понимал, что предложенные им последовательно два "аппарата для выбрасывания мин" еще не пригодны для установки на подводном заградителе. Действительно, оба варианта аппарата, как уже отмечалось, обладали в целом одними и теми же недостатками, а мины для них продолжали оставаться теми же минами с отрицательной плавучестью. Естественно, что это не обеспечивало в достаточной мере сохранения равновесия лодки при постановке мин.
Работая над усовершенствованием аппарата для постановки мин, Налетов уже в апреле предложил "мину заграждения с пустотелым якорем, отрицательная плавучесть которого равняется положительной плавучести мины", т. е. он пришел к идее, что мина с якорем должна быть с нулевой плавучестью. Это было решающим шагом на пути создания аппарата для постановки мин, пригодного для установки на подводном заградителе.
Интересна классификация "аппаратов для выбрасывания мин из подводной лодки", приведенная Налетовым в одной из своих записок. Все "аппараты" Михаил Петрович подразделял на внутренние, расположенные внутри прочного корпуса лодки, и наружные, расположенные в надстройке. В свою очередь, и эти аппараты подразделялись на кормовые и некормовые.
В наружном боковом (некормовом) аппарате мины располагались в специальных гнездах в бортах надстройки, из которых они должны были выбрасываться по одной с помощью рычагов, соединенных с валиком, идущим вдоль надстройки. Валик приводился в движение поворотом ручки из рубки. В принципе такая система была позже осуществлена на двух французских подводных лодках, построенных во время первой мировой войны и переделанных затем в подводные заградители. Мины находились в бортовых балластных цистернах в средней части этих лодок 38.
Наружный кормовой аппарат состоял из одного или двух желобов, шедших вдоль лодки в надстройке. Мины двигались по проложенному в желобе рельсу при помощи четырех роликов, прикрепленных по бокам минных якорей. По дну желоба шла бесконечная цепь или трос, к которым различными способами крепились мины. Цепь двигалась при вращении шкива изнутри лодки. К этой системе постановки мин Налетов пришел, как будет показано, в своих последующих вариантах подводного минного заградителя.
Внутренний донный (некормовой) аппарат состоял из цилиндра, установленного вертикально и соединенного с одной стороны с минной камерой, а с другой — через отверстие в днище корпуса лодки с забортной водой. Такой принцип аппарата для постановки мин Налетов использовал, как известно, для подводного заградителя, строившегося им в Порт-Артуре в 1904 г.
Внутренний кормовой аппарат должен был состоять из трубы, соединявшей минную камеру с забортной водой в нижней части кормы лодки. Говоря об устройстве этого типа аппарата, Михаил Петрович писал:
«Труба устроена так же, как и желоб в наружном кормовом аппарате. Труба заряжается 15 минами при боевом положении лодки; по выбрасывании мин нужно вновь зарядить аппарат 15 минами, что можно сделать при боевом положении лодки» 39.
Из этого описания видно, что в цитируемой записке Налетов предлагал новый (по сравнению с предыдущими двумя) вариант аппарата, который заряжался в "боевом", т. е. в позиционном, положении лодки. Рассматривая варианты возможного устройства для постановки мин, Михаил Петрович дал отрицательную характеристику донным аппаратам: он указал на опасность для самой лодки при постановке мин из таких аппаратов. Он писал:
«Снабжать лодки некормовыми аппаратами — это приготовлять ужасные катастрофы, которые могут окончательно подорвать доверие к подводным лодкам...» 40
Этот вывод Налетов относительно донных аппаратов был справедлив для своего времени. Значительно позже, в период после первой мировой войны, итальянцы применили подобный принцип для своих подводных заградителей. Мины находились в минно-балластных цистернах, расположенных в средней части прочного корпуса лодки. В этом случае мины были с отрицательной плавучестью порядка 250—300 кг 41.
"Видоизменение" надстройки лодки заключалось в следующем. В первом варианте подводного заградителя высота его надводного борта была всего 0,61 м, а высота рубки — 0,76 м; следовательно, люк рубки возвышался над ватерлинией на 1,37 м, что участники заседания МТК признали неудовлетворительным. В новом варианте палуба надстройки возвышалась над ватерлинией на 1,13 м. Борта надстройки были спрямлены, а на надстройке поставлена еще палуба на стойках высотой 0,91 м, что давало, по мысли изобретателя, "возможность команде оставаться на свежем воздухе и в бурную погоду". Для уменьшения сопротивления лодки в подводном положении эта палуба, благодаря особому устройству стоек, могла опускаться на палубу надстройки. Для улучшения вентиляции лодки предполагалась вентиляционная труба диаметром около 0,6 и высотой 3,5—4,5 м. Перед погружением эта труба складывалась в специальное углубление палубы надстройки.
А. Н. Крылов 6 февраля в ответе на запрос М. Н. Беклемишева писал:
«Увеличение высоты надстройки будет способствовать улучшению мореходности лодки при надводном ее плавании, но и при предложенной высоте едва ли окажется возможным идти с открытой рубкой, когда ветер и волнение будет свыше 4 баллов... Надо ожидать, что лодка будет настолько зарываться в волну, что держать рубку открытой окажется невозможным».
И далее:
«Это замечание я делаю лишь как указание на необходимость тщательной разработки вентиляции лодки при надводном плавании с закрытой рубкой» 42 .
т. е. Алексей Николаевич не считал возможным рекомендовать изобретателю еще больше увеличивать высоту надстройки на подводной лодке такого относительно небольшого водоизмещения.
